Итак, почти два месяца мы живем с новыми ценами на
медицинские товары. В первую очередь — на
лекарства. От десятипроцентного налога на
добавленную стоимость освобождены только те
препараты, которые Минздрав включил в перечень
необходимых нам по жизненным показаниям. Это всего
380 наименований. В Приангарье с учетом характерных
для наших мест патологий шкалу удалось поднять до
отметки 434. Что сверх того, то как бы от лукавого,
и, согласно вступившей в силу с 1 января второй
части Налогового кодекса РФ, облагается данью.
Накануне Нового года все оптовики, поставляющие
лекарства в розницу, закрылись на переучет. И после
пересчета ни одна таблетка, если она не вошла в
вышеозначенный реестр, не попадет на аптечный
прилавок без наценки. Так государство взяло еще один
экономический и нравственный рубеж, за которым
привычные представления о целесообразности теряют
смысл. Потому что новация, появлением которой
отмечен наступивший год, мягко говоря, не
востребована ни глубоким державным интересом, ни, тем
более, жизненным уровнем граждан России.

Возможно, конечно, в режиме «cito» , как пишут
иногда в своих направлениях врачи, давая понять, что
данного больного необходимо обследовать как можно
быстрее, введение новых цен на всю медицинскую
продукцию что-то и даст. К примеру, руководителями
тринадцати крупных фармацевтических фирм и объединений
России, обратившихся к социальному министру госпоже
Матвиенко в конце прошлого года, подсчитано, что
доход от НДС приблизительно составит в 2002 году
5,63 миллиарда рублей, а расход, связанный с
последствиями рискового шага, — 5,44 миллиарда.
Вот вам и «выигрыш» — 19 миллионов! Кроха,
но тем, кто, несмотря на сопротивление
общественности и даже значительной части Госдумы,
настоял на своем — приятно. У них, у высших чинов
государства, свой взгляд на мир и на все частности,
в которых действительность проявляется. И что
касается каждодневных треволнений налогоплательщиков и
пациентов в одном лице, то кому они, кроме нас самих,
интересны? Ведь, как оказалось, совсем ничего не значит,
что в России, согласно пока еще открытой статистике,
поголовное большинство населения — больные люди; что на каждую
тысячу детей школьного возраста приходится только
пятеро абсолютно здоровых счастливчиков.

Разумеется, физкультура, о которой вдруг все
вспомнили и громко заговорили, может сыграть свою
добрую роль. Если, конечно, раскрученный вокруг нее
бум, войдя в разумные берега, обретет осмысленность
и систему последовательных мер. Но ведь не с сегодня
же на завтра? А сегодня назовите мне человека,
независимо от его возраста, который бы не был
привязан к рецепту, как его болезнь к лекарству.
Перед этой объективной реалией отступают на второй
план все экономические расчеты. Провизоры
Приангарья, будь то начальник областного комитета по
фармацевтической деятельности и производству лекарств
Галина Матула, или председатель Ассоциации фармацевтов
Иркутска Татьяна Мунина, или рядовой
работник аптеки, — все без исключения уверены в
резком сокращении физических объемов продажи
лекарств. Иными словами, люди, чей достаток невелик и стал
еще скромнее от того, что цены подпрыгнули на все, что составляет
параметры существования, с принятием НДС на лекарства
проиграют. Очень многие будут вынуждены «лечиться» в
«полкурса». Татьяна Мунина вспоминает,
как после августовского дефолта девяносто восьмого
года в аптеки заходили приличные люди и покупали…
по полтаблетки, по таблетке, по половине упаковки.

Да, тогда, три с половиной года назад, лекарства,
особенно импортные, подорожали сразу раз в шесть. И
аптекари часто отпускали их по горькой норме —
«одна таблетка в одни руки». Мучаясь при этом
совестью, будто они по собственной воле опустошали
скромные кошельки. Сегодня, как прогнозируют
разбирающиеся в экономике аптечного дела
специалисты, лекарства к лету подорожают не в шесть
— семь раз, а процентов на двадцать пять — тридцать.
Но все равно, как следует из письма крупных
руководителей фармацевтического бизнеса, на
которое я уже здесь ссылалась, мера, предпринятая с
целью насыщения государственного бюджета, «приведет
к снижению удовлетворения спроса на лекарства до 40
процентов». Иными словами, заходя в аптеки по
крайней необходимости, еще больше россиян ощутят
свою нищету и испытают моральное мучение от того,
что скрыть свою нужду не смогут от посторонних глаз.

Галина Матула замечает по этому поводу:
«Обеспеченному человеку почти без разницы,
насколько стал тяжелее чек в аптеке, а вот плечи
рядовых людей ощутят его тяжесть в полной мере. И таблетка,
образно говоря, кому-то станет ценою в жизнь». Вот
так грань между богатством и бедностью обозначилась
еще и аптечным прилавком.

Кстати, о «весе» аптечного чека. Не может не
поражать явное расхождение в его определении.
Госпожа Матвиенко, к примеру, заявляет с
общероссийского голубого экрана: лекарства
подорожают на 4 — 6 процентов. «На какие 4 — 6
процентов, — недоумевают местные руководители
аптечного дела, — если изначально, с того самого
мгновения, как президент подписал Указ о введении
НДС на добавленную стоимость лекарств, их цена
сразу подскочила на 10 процентов?».

Простим нашему социальному министру ее апломб.
Когда столько приходится произносить парадных речей
по любому поводу, можно и оговориться. Но ведь и
«привесок» в 10 процентов — только начало.
Представьте себе тяжелый, растянувшийся на километр
или более товарняк. Когда локомотив начинает
движение, его сначала подхватывают только ближайшие
к нему вагоны, а по всему составу пробегает лишь легкая
дрожь. Нужно время, чтобы все теплушки вошли в ритм,
и все колеса завертелись в унисон. Сравнение
тяжеловатое, но корректное. С ценой на
лекарства и на все предметы медицинского обихода
произойдет то же самое. Пока десятипроцентную
«горбушку» накинули оптовики. Российские
производители, зарегистрировавшие свою реестровую
цену в Минздраве до введения НДС, сразу поднять себестоимость на
выпускаемую продукцию не смогут. Но она начнет неизбежно расти,
поскольку новый порядок ценообразования и для них обязателен. И так —
до максимальной скорости локомотива цен!

Знаете, что мне как лицу не только пострадавшему от
повышения цен на лекарства, но и как патриоту
своего края особенно обидно? То, что деньги, которые
я выложу за упаковку с учетом НДС, ни малой
копейкой не останутся в Приангарье; не будут и жалкой
толикой использованы для развития нашей местной
фармацевтической промышленности. Они все, до
последней полушки, уйдут в центр, где и канут в общей
черной дыре федерального бюджета. Вот ведь какая
несправедливость!

Взять хотя бы наш несчастный
Усольский химфармкомбинат. Изо всех сил вот уже
сколько лет он пытается вылезть из долговой ямы.
Огромный, кажущийся таким несуразным по нынешним
временам, он никак не поднимется с колен.
Недавно назначен ему очередной
«куратор» со стороны. Но сколько их ни меняй, этих внешних
управляющих, никому не под силу столкнуть с места
допотопную махину, вынужденную использовать
импортные субстанции, поскольку отечественного
фармацевтического сырья почти и нет. Ему бы,
Усольскому химфарму, реальные денежки на
реконструкцию — глядишь, и очнулся бы. А сколько
таких «химфармов» по России! Генеральный директор
ООО » Биотек» О. Ковалев, к примеру, считает, что
НДС на закупаемые предприятиями медпрома сырье,
материалы и энергию в ближайшие несколько месяцев
составит никак не меньше 2,25 миллиарда рублей —
многие российские фабрики и заводы, только-только начавшие
выпускать конкурентноспособную продукцию, такого
финансового пресса не выдержат. И вновь
отечественная продукция станет дороже импортной; и с
новой силой российский рынок, этот лакомый кусок,
начнут оккупировать зарубежные фирмы. Мы совсем
недавно перестали брать с собою, ложась в стационар,
шприцы и «системы», даже лекарства.Лечащие врачи говорили не без
гордости: у нас теперь все есть. Скоро снова будем «все
свое носить с собою». Потому что так называемая 10-я
статья, определяющая собою именно лекарственное обеспечение
пациентов в стационарах, не станет ни на рубль богаче
— у регионального и муниципального бюджетов нет возможности
финансировать ее лучше.

Правда, кое-какие меры «обороны»
предпринимаются. Вот департамент экономики совместно
с департаментом здравоохранения Иркутской мэрии объявили
конкурс среди оптовиков: кто назначит более приемлемую
цену на крупные партии медикаментов, тому в Иркутске
и флаг в руки. Недавно разговаривала с председателем
областного комитета по здравоохранению Михаилом Кащеевым.
По его мнению, положение можно исправить, вводя централизованное
распределение лекарств между областными лечебными учреждениями.
В этом, наверное, тоже есть резон. Но все равно
любой палатный врач десять раз подумает, прежде чем
назначит своему пациенту более современное, более
эффективное лекарство, которого, как вы понимаете, в
обязательном списке нет. И в этом тоже — расплата за
сиюминутный интерес в государственной политике, обязанной
предусматривать долгосрочную перспективу.

Как это всегда и случается, в сотворенной
собственными руками западне мы начинаем искать
«врага». Ну, если не «врага», так «стрелочника».
Козлом отпущения на этот раз приговорена стать аптека.
В начале января министр труда и социального
развития Александр Починок во всеуслышание обвинил
розничную сеть аптек в том, что она «под
шумок» взвинтила цены на лекарства аж на 800
процентов. Он мог бы назвать и всю тысячу
процентов: ничего бы не изменилось. Хотя бы потому,
что только сейчас, в феврале, когда старые запасы в
аптеках кончились, могут быть подсчитаны и проанализированы
все последствия свершенного шага. В
Приангарье, к примеру, до середины прошлого месяца
большинство лекарств вообще еще продавалось по
прежним ценам. Потому что, зная о надвигающемся
шторме, почти все аптеки, каждая в силу своих
возможностей, закупила товар в декабре, а то и в
ноябре. Так что прозвучавший упрек предвосхищает возможные
грехи. М вообще, неужто министр труда и социального развития запамятовал
о том, какая борьба шла с правительством, настаивавшем
вообще на двадцатипроцентном НДС на лекарства? Срезанный ровно
вполовину, этот налог есть не что иное, как результат
с трудом достигнутого компромисса.

… В разных странах тоже НДС на лекарства существует. К
примеру, во Франции его ставка 5,5 процента, в Голландии
— 6 процентов, в Испании — 4 процента. Но это я так
заметила. Между прочим…