Реформа лесного хозяйства, которую намерен провести федеральный центр, является
значимым вопросом для большого числа субъектов Федерации. Во многих российских
регионах существуют значительные лесные ресурсы, которые потенциально могут
пополнить состояние региональных бюджетов. Несмотря на кризис 90-х годов, в ряде
регионов (прежде всего Северо-Запада и Восточной Сибири) лесной комплекс сумел
остаться на плаву. Во многом это связано с близостью границы, через которую
российский лес поступал на экспорт — в страны Европы и Китай. Примечательно, что
именно лесопромышленные комплексы Северо-Запада (Архангельская область, Коми) и
Восточной Сибири (Иркутская область) в первой половине 2002 года оказались в
центре шумных скандалов по переделу собственности.

Возмутителем спокойствия стала группа «Сибал», тесно связанная с «семейной»
политической и бизнес-группой. Сначала она предприняла попытку захвата контроля
Усть-Илимского ЛПК, на котором закрепилась петербургская фирма «Илим Палп».
После ряда судебных споров, силовых захватов и шумной PR-кампании в СМИ дело
было улажено — «Сибал» отказался от претензий на ЛПК. Однако через некоторое
время «Сибал» начал борьбу с «Илим Палпом» за Архангельский ЦБК. Предприятие
контролировал местный предприниматель Владимир Крупчак, который после некоторого
раздумья продал пакет акций АЦБК петербуржцам. Одновременно «Сибал» предпринял
попытку захвата Сыктывкарского ЛПК. Но менеджмент завода во главе с Михаилом
Магием не допустил, чтобы комбинат достался одной из конкурирующих российских
групп. Выбор был сделан в пользу австрийской фирмы Frantschach AG, входящей в
компанию Mondi Europe. По данным СМИ, эта компания консолидировала 68,5% акции
СЛПК.

Позиция губернаторов по лесному вопросу оказалась типична для практически всех
обсуждений реформ Госсоветом или его президиумом. Во-первых, региональные лидеры
предложили создать специальный орган, который должен будет заниматься лесным
хозяйством. Только в этом случае они смогут оказывать влияние на госполитику в
отношении лесной промышленности. Если контролировать реформу будет Министерство
природных ресурсов, а также Минпромнауки (как это происходит сейчас), шансы
региональных лидеров отстоять свои интересы на федеральном уровне заметно
снижаются. Симптоматично, что именно указанные министерства выступили самыми
главными оппонентами создания специального органа по управлению лесным
хозяйством.

Во-вторых, региональные лидеры стремятся сохранить существующий порядок
лесопользования, при котором именно администрации субъектов РФ передают лесные
ресурсы в пользование коммерческим структурам. Как один из вариантов,
устраивающий региональные власти, — принятие рамочного федерального закона,
который даст местным администрациям определенную свободу действий.
В-третьих, губернаторы опасаются перераспределения налоговой базы. Это возможно
в случае прихода в регион крупных вертикально-интегрированных холдингов. Поэтому
региональные лидеры стремятся препятствовать уходу налогов в центр, который
наблюдается, например, при интеграционных процессах в нефтехимической
промышленности.

Решения, принятые на заседании правительства после президиума Госсовета, наносят
удар по губернаторам по всем трем пунктам их требований. Идея о создании
специального органа, курирующего лесное хозяйство, встретила резкое
сопротивление Минприроды и Минпромнауки, которые стремятся оставить данный
вопрос в своем ведении. Задачу правительству облегчило и отсутствие единства
среди губернаторов. Так, губернатор Таймырского автономного округа Александр
Хлопонин подверг критике идею создания нового органа, заявив, что «новые
структуры создаются, как правило, с целью перекладывания ответственности».
Должен серьезно измениться существующий порядок лесопользования. Так, первый
зам.министра природных ресурсов Валерий Рощупкин после заседания правительства
заявил, что «Минприроды будет проводить инвентаризацию лесных массивов и только
затем передавать их в регионы для последующего распределения между
арендаторами».

Ударяют по губернаторам и предложения Минпромнауки о продлении срока аренды на
участок леса. Предполагается, что этот срок будет увеличен с нынешних 3-5 до
минимум 49 лет. В итоге, у региональных лидеров будет меньше рычагов для
манипулирования государственной собственностью.
Невыгодны части губернаторов (прежде всего тех регионов, в которых есть крупные
лесные массивы, но нет лесоперерабатывающих предприятий) меры правительства по
структурной перестройки лесной промышленности. Предполагается резко снизить или
даже ликвидировать экспортные пошлины на продукцию лесопереработки: целлюлозу,
бумагу, фанеру и т.д., вплоть до мебели. А на экспорт леса круглого пошлины
предлагается, наоборот, существенно поднять. В этих условиях сильно проиграет
местный бизнес, занимающийся вырубкой и экспортом леса. Как правило, он тесно
связан с региональной властью, которая нередко имеет в этой сфере личные,
корыстные интересы.

Помимо потери рычагов управления лесным хозяйством, губернаторы могут лишиться и
значительной части финансовых поступлений от лесной промышленности. Тот же
Валерий Рощупкин заявил, что Минприроды «при прочих равных условиях» будет
отдавать предпочтение крупным вертикально-интегрированным структурам». Приход
подобных промышленных групп в регион не только затруднит влияние губернатора на
лесной комплекс, но и может снизить финансовые отчисления в региональный бюджет.
Кроме того, правительственные ведомства лоббируют невыгодные губернаторам
изменения налогового режима.
На заседании правительства министр промышленности, науки и технологий Илья
Клебанов предложил освободить крупные инвестиционные проекты лесопереработки от
налога на прибыль, который является существенным источником дохода региональных
бюджетов.

В итоге, в лесном хозяйстве, как и в других отраслях, наглядно проявилась
тенденция к упорядочиванию и централизации основных административных,
контрольных и финансовых полномочий. Предложенные правительством меры, если их
удастся реализовать в полном объеме, станут дополнительным финансовым
ограничителем политической и деловой активности региональных элит.
Заседание президиума Госсовета вновь подтвердило малую реальную значимость этого
органа. Он играет в основном внешнюю, декоративную роль, создавая иллюзию
диалога губернаторов с федеральной власти. Реально же, несмотря на обилие
собственных идей и разработок у губернаторов, первую скрипку играют
правительственные ведомства. По всей видимости, так будет и впредь. Такое
положение вещей, судя по всему, вполне устраивает Владимира Путина, который не
заинтересован в усилении губернаторов, но не считает, что потенциал Госсовета по
обеспечению канала прямой связи между региональными элитай и президентом
исчерпан. В результате наиболее вероятным выглядит сохранение за ГС его нынешней
консультативной роли в российской политике в обозримой перспективе.
Однако можно ожидать, что среди губернаторов недовольство низкой эффективностью
Госсовета и его президиума будет неуклонно расти. Региональные лидеры могут в
ближайшее время окончательно разочароваться в нынешнем формате своего общения с
федеральной властью. Однако никаких эффективных механизмов консолидированного
выступления против центра у них на данный момент не имеется. Роль связующего
звена между недовольными губернаторами может сыграть крупная оппозиционная сила
— политическая партия или бизнес-структура. Однако таковых пока не
просматривается.