Из иллюминатора самолета видно, что земли в Китае нет.
Свободной. Все пространство, не занятое под населенные
пункты и предприятия, перепахано, засажено садами,
застроено теплицами. Редкий лесок сохранился только на
гребнях сопок. Китай сегодня — это гигантское
предприятие и бесконечное строительство. В деревнях
сносят убогие хижины и возводят коттеджи, в городах на
месте панельных «хрущевок» возводят современные жилые
комплексы. У нас такие считаются элитным жильем. В Китае
это уже обычная норма. Когда в музее Даляня видишь
экспозицию, каким город был и каким стал через десять
лет, невольно задаешься вопросом: почему это смогли
сделать китайцы и почему не сделали мы?

На встрече с одним из местных руководителей партии я
спросил: какой главный вопрос будет решаться на съезде
компартии в сентябре? На что получил простой ответ:
привлечение иностранных инвестиций, развитие торговли.
Китайские бизнесмены объяснили политику государства еще
проще: «Мы говорим всему миру: давай ко мне, ко мне!» Они
не спорят, прав или не прав был Мао и каким цветом должно
быть знамя. Они решают, как развивать экономику.

!I1!Практически все ведущие компании мира разместили в Китае
свои заводы. Дело не только в дешевой рабочей силе.
Частный капитал не боится размещать предприятия в
коммунистическом Китае, поскольку не боится их потерять.
Самое главное — под свои предприятия они покупают землю!
В результате китайцы не только получают прибыль от
продажи земли, налоги и трудоустраивают население, но и
имеют прямой доступ к передовым технологиям. Проще
говоря, вчера им построили заводы «Крайслер» и
«Фольксваген», а сегодня они выпускают свои современные
автомобили.

Есть и еще один немаловажный нюанс. В собственности
государства остался топливно-энергетический комплекс —
мощный финансовый поток, который постоянно пополняет
бюджет страны. Не имея возможности влезть в него,
предприимчивые люди занялись промышленностью,
строительным бизнесом, торговлей, туризмом и так далее.
Это и вызвало гигантский индустриальный бум. Наряду с
крупными иностранными концернами появились тысячи
предприятий среднего и малого бизнеса. Например, я был на
заводе по производству солнцезащитных очков. Обычное
двухэтажное здание. На простейшем станке рабочий нарезает
пластмассовые пластинки. Их переносят в соседнюю комнату,
где несколько девчонок обтачивают их вручную, делая
дужки. В другой комнате выплавляют линзы, в следующей
вставляют в оправу. Все вручную. Зарплата сдельная. В
месяц выходит 100-120 долларов (100 долларов — 800
юаней). Или завод по производству телевизоров. Опять же
ничего сверхъестественного. Десятки молодых людей сидят
за конвейером. Один кидает платы, другой их монтирует,
дальше настраивают экран. Десять минут — цифровой
телевизор. Качество? Закупают в США и Японии. Телевизор
на заводе стоит 120 долларов, DVD — от 60 долларов.
Китайцы не могли освоить качественное производство
телевизоров с лучевой трубкой, но цифровые технологии
освоили полностью и вышли в мировые лидеры.

!I2!Можно восхищаться европейской стилизацией Даляня,
небоскребами Шанхая, но все это производное главной мощи
Китая — отлично развитой гигантской индустрии. Вы купили
в бутиках Иркутска престижную французскую или итальянскую
одежду? Сантехнику? Не будьте наивны — все это сделано в
Китае.

Как же ортодоксальные коммунистические идеи ужились с
капиталистическими? Китайские коммунисты на примере
советских убедились, что если тянуть одеяло только на
себя, то можно остаться и без кровати. Они оставили себе
привилегии полного государственного обеспечения:
квартиры, автомобили, возможность отдыхать на роскошных
курортах, но это могут позволить, точнее — заработать, и
остальные. Они держат под контролем весь бизнес, но не
наступают ему на горло. Во внешнем облике всегда
подчеркнутая скромность. Вы не увидите китайского
чиновника в дорогом костюме, в сопровождении дамы,
увешанной бриллиантами. Это передается и на бизнесменов.
У меня был случай, когда человек, имеющий миллионы
долларов, приехал на встречу на обычном «совковом»
велосипеде, в обычной рубашке, закатал по китайской
традиции брюки до колена, закурил дешевые сигареты…

Готовы ли китайцы к сотрудничеству с Россией? То, что
происходит сейчас, это не совместная работа, это мелкая
спекуляция. Кто торгует с Россией? Северные провинции. То
есть самые отсталые и, особо отметим, криминальные. Они
не могут дать и тысячной доли выгоды, которую может
получить Россия от сотрудничества с настоящим Китаем. А
что такое настоящий Китай? Если проводить аналогии с
Россией, то Пекин — это Москва, а Питер — Шанхай. Все
нынешнее руководство Китая — выходцы из Шанхая и южных
провинций. Южные китайцы удивляются: «Зачем вы запустили
в Россию безграмотных северных отморозков? Почему вы
пускаете челноков, а не покупаете продукцию на наших
заводах? Это же дешевле! Работайте с нами напрямую. Мы не
поедем в Россию работать, только туристами, но мы
направим капитал, поставим оборудование, построим заводы.
Работайте, делитесь прибылью». Самая традиционная схема:
китайцы поставляют оборудование и на период его
окупаемости получают максимум девяносто процентов
прибыли. После окупаемости — десять процентов. Можно
выкупить оборудование сразу. Казалось бы, все просто, но
почему так трудно идет этот процесс? Южные китайцы боятся
рисковать, вступая в контакты с частными российскими
фирмами. Они привыкли, что добросовестность сделки в
какой-то мере гарантирует государство. Они со своей
стороны могут это сделать, мы — вряд ли. В результате
Россия остается в стороне от гигантского экономического
рынка, оставаясь его сырьевым придатком. Мы можем сколько
угодно гордиться своей энергосистемой, металлургическими
комбинатами, нефтедобычей, но в остальном мире за это не
уважают. Там в цене не природные ресурсы, а конечная
продукция. Простой пример: почему китайцы покупают у нас
круглый лес? Да потому что мы его продаем! Если бы
продавали в нужном количестве столярные изделия — рамы,
двери, мебель, — то покупали бы их. Но мы производим их в
мизерном количестве. В результате маньчжурские и
харбинские перекупщики берут у нас кругляк и продают его
в Пекин и Шанхай.

!I3!Какое отношение у местных китайских руководителей к
России? Уважительное, доброе. Но надо учитывать, что это
поколение, которое еще училось в России, знает ее
культуру. Для них мы еще сохранили облик бедного, но
мудрого учителя, который к тому же умеет выпекать вкусный
черный хлеб. Но это поколение постепенно уходит. Новому
поколению нужен только совместный бизнес и политическое
сотрудничество в споре с гегемонией США на экономическом
пространстве.

… Хорошо возвращаться в Иркутск. Даже Ту-154, который в
Шеньянском аэропорту смотрится «кукурузником»,
воспринимается как дом родной. Не сильно бесит и
тягомотина на таможне. Наконец-то вдохнуть полной грудью
ночную прохладу, пронестись по пустынным улицам (по
сравнению с китайскими городами наши улицы можно назвать
пустынными даже в часы пик). Мы пока можем, не боясь,
пить воду из-под крана, посидеть, не выезжая из города,
на берегу реки, или полчаса езды — и на Байкале. Казалось,
Китай остался где-то далеко. Но в центре города кипит
торговля на «шанхайке» (издевательское название для тех,
кто был в Шанхае), в коридорах редакции весит
специфический запах китайской кухни из ресторана,
обосновавшегося в цокольном этаже. Китай рядом, он все
больше входит в нашу жизнь, и в ближайшее время решится,
какой будет эта уже совместная жизнь.