— Борис Александрович, октябрь был не только месяцем юбилея, но и работы, как
текущей, так и перспективной.
Вы участвовали в нескольких серьезных мероприятиях, в Алтайском крае и в
Москве. Насколько мне известно, прошло заседание совета ассоциации «Сибирское
соглашение», заседание Государственного Совета в Москве, и была важная встреча
с руководителем концерна «Газпром» Миллером. Расскажите, пожалуйста, как это
все проходило.

— Вторая половина октября действительно была насыщена поездками, о
которых вы упомянули. Это было спланировано. Потому что первую
половину октября мы посвятили подготовке и празднованию юбилея области.
А вторая половина месяца была посвящена контактам во внешней среде. Совет
ассоциации «Сибирское соглашение», который проводился совместно с
советом федерального округа, это уже стало некоей традицией, потому что оба
совета — это близнецы-братья, они повторяют друг друга. Т.е. руководители
представительных и исполнительных органов власти субъектов РФ входят в
оба органа, и поэтому мы с Л. Драчевским признали целесообразным
проведение совместного заседания. Хотя дается возможность после
прохождения совместной повестки рассматривать проблемы непосредственно
самой Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение», что было
сделано на этом заседании. Я уже два с половиной года возглавлял «Сибирское
соглашение». В соответствии с уставом должна была пройти ротация
руководства совета, и это было сделано. Мы избрали Александра
Александровича Сурикова, нашего коллегу, главу Алтайского края,
председателем Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение».

А в первую очередь мы рассматривали вопросы, связанные с результатами реструктуризации
задолженностей предприятий.

Процесс приватизации, процесс перехода собственности из государственной в
частную, к сожалению, сопровождался и процессом нарушения платежной
дисциплины предприятий, как с точки зрения выплат заработной платы, так и с точки
зрения выплат налогов, отчислений во внебюджетные, так называемые социальные
фонды. Когда государство рассмотрело эту проблему, то были выработаны
механизмы со стороны правительства, направленные на то, чтобы способствовать
повышению эффективности работы предприятий, и были даны возможности провести
реструктуризацию собственникам этих долгов. В целом этот механизм не оправдал
себя в полной мере, потому что оздоровление финансовой ситуации на предприятии
должно было сопровождаться и ростом объемов производства, и совершенствованием
системы оплаты труда, и привлечением инвестиций для развития и
модернизации производства.

Что касается вопросов
встречи с руководителем компании «Газпром», я хочу
еще раз напомнить свою позицию: когда в 1997 г. я был
избран губернатором Иркутской области, то считал, что
государство должно в подобного рода крупных проектах принимать
более активное участие. Я обращался и к президенту Российской
Федерации Ельцину, и к председателю правительства
Черномырдину на предмет того, что государство должно выступать координатором
всех проектов. У нас за Уралом, в Сибири, на Дальнем Востоке — кладовая сырья,
мощных ресурсов, в том числе энергетических — газа и нефти. Но в условиях некой
изоляции регионов, их большей самостоятельности произошел разрыв
государственных интересов и частных. Потому что частные интересы — это быстрей
продать, независимо от того, соответствует это национальными
интересам или нет. Поэтому Республика Саха, Иркутская
область, Красноярский край или Сахалин — все начали
осуществлять контакты самостоятельно с потенциальными
покупателями этих ресурсов. Наше мнение
совпадало с мнениями ученых Сибирского отделения Академии
наук, нашего Иркутского научного центра: это идет во
вред нашей стране. Шло, по существу, занижение потенциальных
цен, по которым эти ресурсы могли продаваться, потому
что слишком разрозненной была позиция. В 1999 г. было
выездное заседание коллегии Минэнерго (по нашей инициативе), и в 2000
году было признано
целесообразным со стороны руководства министерства участие «Газпрома»
в этих проектах. В 2001 г. я с Миллером встречался,
и в 2002 г. мы подошли к некоему пониманию, какой
формат нужно выстроить. Сейчас подготовлен проект
соглашения между администрацией Иркутской области и
АО «Газпром». И мы признали необходимым, чтобы в проекте этого соглашения были не
только общие подходы взаимодействия, но и обозначено позиционирование в отношении
газоконденсатного месторождения Ковыкта. И сейчас создана рабочая группа, которая
сближает позиции, причем Газпром изъявил желание не только принимать участие в
создании транспортной системы газа и продажи газа за пределами Российской
Федерации, но и участвовать непосредственно в самом акционерном капитале «РУСИА
Петролеум» — компании, которая имеет лицензию на это месторождение.

— Уже продумана техника вхождения Газпрома в состав акционеров?

— Нет. Понимая, что сегодня есть акционеры в этой компании, я предложил представителю администрации
Иркутской области Безрядину выйти с инициативой от нас о проведении
внеочередного совета директоров с изложением той информации,
которую я вам сейчас даю, с той точки зрения, чтобы акционеры
определились о формах и способах вхождения в этот проект
Газпрома.

Что касается значимого, на мой взгляд, события — заседания Государственного Совета
Российской Федерации, при президенте Российской Федерации, то это событие крайне
важно для нас для всех, и оно напрямую затрагивает интересы любого жителя
Российской Федерации, естественно, включая жителей Иркутской области. Речь идет о
подходах к формированию местного самоуправления. По существу, с 1991 года, когда
законодательно была обозначена возможность осуществления местного
самоуправления на территории Российской Федерации, был накоплен
колоссальнейший опыт, и та комиссия, которая готовила законопроект, опиралась не
только на опыт России, но и на опыт организации местного самоуправления
в развитых странах. Этот проект закона вытекает из требований Конституции
Российской Федерации, но он уже более детализирован, прямого действия, и степень
свободы как федеральных органов власти, так и региональных в организации местного
самоуправления сужается достаточно серьезно. На сегодняшний день я провел
телефонные переговоры с главами муниципальных образований, я надеюсь, что сейчас
ассоциация местного самоуправления Иркутской области после детального изучения
этого законопроекта определит свою позицию. Я выступал на Госсовете, высказал в
целом одобрение идеям этого законопроекта, там есть достаточно много не совсем
правильных шагов, но, тем не менее, это все подлежит быстрейшей трансформации в
пользу позитива. Окончательное решение Госсовета в пользу того, чтобы этот
законопроект как можно быстрее проходил Федеральное Собрание, был подписан и
вступил в законную силу, после чего должна развернуться колоссальная работа по
оформлению местного самоуправления в рамки новых норм и требований этого
законопроекта.

— Ключевой вопрос: финансовая философия местного самоуправления застрахует нас от
ситуаций последнего года с задолженностями по зарплате бюджетникам ?

— Это принципиально важно. Мы рассматривали эту тему.
Председатель правительства М.М. Касьянов присутствовал на заседании, А.Л. Кудрин,
вице-премьер — министр финансов Российской Федерации, и все участники говорили,
что должны быть достаточно четко обозначены, в первую очередь, изменения в
Бюджетном и Налоговом кодексе для того, чтобы и законопроект вступил
в силу, и деньги были распределены в пользу
местного самоуправления для обеспечения безусловных решений
местных вопросов, которые этим законопроектом отнесены к
компетенции местного самоуправления. В чем смысл? Сегодня
люди пишут президенту РФ или губернатору о том, что протекла крыша или
нет тепла. Сейчас эти законопроекты обозначат компетенцию
всех трех уровней власти: за что отвечает местное самоуправление,
за что отвечает региональная власть и за что отвечает федеральная власть. Это
дает возможность рядовому человеку понимать: если этот
вопрос не решен, кто за это ответственен.

— Крестьяне закончили уборочные
работы. Урожай хороший вообще по стране и у нас в области,
но, естественно, в России две беды — плохой урожай и хороший
урожай. Определенные проблемы есть со сбором урожая
и с его реализацией. Конечно, есть традиционный капиталистический взгляд на
экономику, и он, пожалуй, во многих случаях правильный:
смогли продать — продали, не смогли продать — продали конкуренты. Но все-таки
государство не может пренебрегать интересами местных производителей и в силу их
решения проблем занятости, и в силу продовольственной безопасности региона. Что делает
администрация области в этом направлении?

— Я бы хотел обратить внимание на то, что все-таки демонстрируется некая
беспомощность аграрного комплекса. Все предприятия частные, так занимайтесь сами
вопросами как хранения, так и переработки сельхозпродукции и сбыта. Нельзя говорить:
мы произвели, нам некуда сбыть, и поэтому оказывайте нам помощь. Я считаю, что этот
сельскохозяйственный год показал необходимость еще более серьезного внимания к
вопросам реформирования аграрного комплекса. У нас есть сельскохозяйственные
предприятия, которые своевременно все убрали, обеспечили хранение, реализацию
сельхозпродукции. Белореченское хозяйство занимается сегодня производством
фуражного зерна для обеспечения сырьем своих птицефабрик, т.е. интегрированная
компания создается. Все это говорит о необходимости «шевелить мозгами», понимать,
что нужно сокращать издержки производства. Почему зерно в Красноярском крае
дешевле, чем в нашей Иркутской области? Речь идет о том, то у нас еще достаточно
много иждивенчества заложено в аграрном комплексе. Это говорит о том, что процесс
оздоровления аграрного комплекса еще не закончен, и я хотел бы проинформировать о
том, что мы 14 ноября будем подводить итоги сельскохозяйственного года и уже
договорились с руководителями ведущих аграрных предприятий, что вместе
подумаем, что делать дальше. В 1997 г., когда я собирал
аграриев, мы рассуждали, какие приоритеты в аграрном комплексе должны быть до
начала XXI века. Эти приоритеты сейчас в основном реализованы, сейчас новое
время, новые вызовы этого времени, и надо вновь собираться. Поэтому я думаю,
что мы соберемся и поразмышляем, что же нужно совершенствовать в аграрном комплексе
Иркутской области. Потому что очевидно, что нам нужно наращивать объемы производства
фуражного
зерна, мы по продовольственному зерну не в состоянии конкурировать, и надо этим
заниматься. Необходимо менять структуру сельскохозяйственного производства по
многим предприятиям, давать им рекомендации, потому что они идут по пути
нерентабельного производства, убыточного, заранее обрекая себя на тяжелые
финансово-экономические последствия бытия. Мы собираемся подвести
итоги, выделить хорошее и отметить плохое на этом сборе лучших из лучших. Я
хотел бы подчеркнуть — ведь у нас две формы хозяйствования: коллективное и
частное, фермерское в том числе. Мы приглашаем представителей из обеих групп и
с ними советуемся, что нам нужно делать. И с точки зрения нашей областной
администрации, бюджетные средства должны идти на поддержку животноводства,
продукции племенного хозяйства, посевного материала, потому что для нас очень
важно, чтобы семенное зерно было качественное, высокопродуктивное. Это вопросы
обеспечения аграрного комплекса наилучшей техникой и т.д. Я надеюсь, это поможет
нам шагать по всем ухабам нашей жизни.

— Мы будем возвращаться к этой теме. От нее уйти никуда нельзя, это наша жизнь.

— Я согласен. Правильно говорится о продовольственной безопасности, но надо понимать,
что вкладывается в этот термин. Мы говорим о продовольственной безопасности,
подразумевая, что продовольственную безопасность обеспечат высокоэффективные
аграрные предприятия. Убыточные предприятия не могут обеспечить продовольственную
безопасность. Они сами по себе несут большую опасность, потому что
несут в себе неэффективный, затратный труд, и
в конечном итоге, когда мы приходим и покупаем продукты питания, люди говорят о
подорожании. Вот это как раз неэффективность, и закладывается она
в эту цену конкретного продукта.

— Тема детской безнадзорности по-прежнему актуальна. В Иркутской области есть и
успехи, но бороться с этим злом, с этой проблемой предстоит еще долго.

— Мне, как отцу, как мужчине, эта тема очень тяжела.
Мы все время в нашей стране гордились тем, что даем нашим детям счастливое
детство, а сейчас этого детства нет — его украли. Его украла сегодняшняя жизнь,
сегодняшнее опустошение душ, потеряно в стране нравственное, духовное начало,
когда сильно деградировало общество, когда пронесся смерч потерь рабочих мест,
безденежье, деградация семьи. Это серьезная проблема. И еще раз хочу обратить
внимание, что мы в программе социально-экономического развития на
среднесрочную перспективу как раз во главу угла ставим борьбу с бедностью. Это
обеспечение занятости людей, совершенствование системы оплаты труда, здоровый
дух, который мы должны восстанавливать в каждом. Потому что это очень важно.
Если человек
сильный, волевой, целеустремленный, ему легче преодолевать житейские проблемы.
А мы видим, что сегодня в социальной реабилитации нуждаются не только дети из
этих семей, но и сами родители, которые пьянствуют, которые ведут паразитический
образ жизни, деградировали. И уже не видят самостоятельного выхода из того
тупика, в который они попали. «Бить» надо не по следствию, а по причинам. Дети
безнадзорные, беспризорные — это следствие, в том числе и неэффективно
проводимых реформ в 90-х года, когда мы слишком либерально, слишком
безответственно проводили реформирование экономики в рыночных условиях. Порой
как раз социальный аспект, социальный компонент не ставили во главу угла. Чистая
такая экономическая модель реформирования.

Поэтому мы Иркутску оказали помощь в финансировании транзитной гостиницы для
беспризорных. Через нее сейчас прошло 285 ребятишек, из них более 80 детей —
это дети из других регионов РФ. Они кочуют, потому что
ищут теплоту, внимание общества к ним. Для них
это шоковое состояние, когда они видят чистую постель, когда
они могут посмотреть телевизор, когда они могут просто
покушать. Мы понимаем, что обогреть невозможно всех,
поэтому наша задача — максимально обеспечить оздоровление
нашего общества в целом, чтобы восстановить разрушенные ценности.
Чтобы те люди, которые берут на себя обязательства в своей семье иметь ребенка,
понимали и несли ответственность за этого ребенка.

Это не только социальная задача, это политическая задача, потому что дети —
это завтра
России. И я хотел бы подчеркнуть, что я сказал президенту, выступая на Госсовете. Я
сказал о том, что сегодня образование должно быть отдано в прерогативу органов
государственной власти, а не местного самоуправления, местное самоуправление
образовательный комплекс содержать не в состоянии.
Мы в состоянии с детьми провести завершенную работу.
Я твердо убежден, и наш опыт показывает, что ситуацию в кадровом составе северных
территорий Иркутской области без областной администрации, без той программы
подготовки педагогических кадров и в целом интеллигенции не решить, там не будет
просто ни учителей, ни врачей. Ни компьютеризации, ни обеспечения учебно-
методической литературой, пособиями и т.д. И так до бесконечности. Мы говорим об
общенациональных стандартах образования, эта отрасль не будет
коммерционализирована, т.е. образование должно быть доступно и должно
обеспечиваться повсеместно на всей территории Иркутской области, независимо от того
где я родился — в Катанге или в Иркутске, в Бодайбо или в Чунском районе. Органы
местного самоуправления с этой задачей не смогут справиться. Это показывает опыт моей
работы на протяжении уже длительного времени губернатором. Поэтому я предложил
президенту, чтобы образовательный комплекс был отдан государственным органам
власти — федеральном и региональном уровне, а в вопросах местного значения для
местного самоуправления записать: оказывать содействие в организации дошкольного,
школьного образования. Тогда понятно, тогда это справедливо.
У нас ведь есть еще те дети, которых выгнала школа. Школа не хочет заниматься трудными
подростками, понимаете, она их безапелляционно отторгает, а ведь в школе должно быть
сердце, внимание и забота к молодому человеку, у которого тяжело в семье. Ребята
ходят в школу, потому что чувствуют тепло, там их кормят, там с ними занимаются, там
есть ласка, внимание, уважение достоинства этого ребенка. А если отторгли, то,
естественно, у него нет никакого опыта, знаний, он брошенный, беззащитный. И
поэтому школа это маленький островок безопасности, даже если ребенку в семье
тяжело. В школе он может получить знания, тот необходимый жизненный опыт и самое
главное — направление, куда ему двигаться дальше. Это принципиально важно.
Это укор всем нам, нашему обществу, что мы сегодня возвращаемся, по существу, в
начало 20 века. Когда после революции, после гражданской войны в нашей стране также
было много беспризорных, безнадзорных. Наверное, по этому опыту на Министерство
внутренних дел возложена координация такой работы. Я надеюсь, что сейчас
государство, которое проявляет ясную, четкую позицию, политику воссоздания нашего
социального капитала, все-таки справится с этой проблемой. И это уйдет в прошлое, и мы
будем думать о более серьезных, о более значимых задачах, для того чтобы ребенка не
только обуть, обогреть, но чтобы он получил современное образование и был полезен
обществу.

— Спасибо, Борис Александрович, за состоявшийся разговор.