Один — с сошкой, 250 — с ложкой

Сумароков: Наше предприятие особое, индустриального типа.
Так вот в расчете на одного работающего — а это все
категории работников: операторы цехов откорма, опороса,
кормачи, директор, уборщица, шоферы, переработчики,
охрана и т.д. — на Усольском свинокомплексе производится
по 170 центнеров мяса в живом весе, или 115 центнеров мяса.

Корр.: Если исходить из официальных данных, что каждый из
нас в год потребляет 43 килограмма мяса, то получится,
что каждый ваш работник кормит более 250 человек. Можно и
по-другому считать. Поскольку вы забиваете свиней весом
110-120 килограммов, то окажется, что каждый из
работающих у вас выращивает в год по 140-155 свиней.

Сумароков: Не просто выращивает. Он случил, получил
поросят — это самые сложные процессы, — потом уже
выращивает, перерабатывает, реализует.

Корр.: Но, выступая на Всероссийском семинаре свиноводов,
который проходил в прошлом году на вашем предприятии, вы
совсем не акцентировали на этом внимание, зато с какой-то
болью говорили о необходимости реконструкции и о том, что
денег на это не найти.

Сумароков: Знаете, на днях исполнилось 24 года, как был
пущен в эксплуатацию свинокомплекс. За этот срок и стены
могут подгнить, не то что оборудование в корпусах. Даже
простой физический износ требует обновления, замены. А
потом… Посмотрите, в какое время живем. Идет жестокая
борьба за выживание, и мы, свиноводы России, не всегда
выигрываем. А выиграть можно лишь при условии внедрения
новейших достижений науки, техники. Но это одно лишь
условие, есть и другие.

«Куда бежишь, Хрюша?» — «В Красную книгу, Баран!»

Корр.: На 1 января 1991 года Иркутская область вместе с
Усть-Ордынским округом имели в хозяйствах всех категорий
583 тыс. свиней, сегодня — меньше 290 тысяч. В
сельхозпредприятиях Усть-Ордынского округа осталось лишь
полторы тысячи свиней, что в 22 раза меньше того
количества, которое было в колхозах и совхозах раньше.
Теперь уже и свинья следом за овцой спешит в Красную
книгу. Вырезали или дорезают хрюшек Усть-Удинский,
Нижнеудинский, Тулунский районы, которые в 70-е годы
имели по 20 тысяч голов и более.

Сумароков: Поймите правильно, большинство хозяйств
лишились свиноводства не потому, что все председатели и
директора недоумки и придурки. Ничего подобного. Во
многих случаях это нормальные, способные управлять и
работать люди. Но условия, в которые они поставлены,
нормальными не назовешь. Ну невыгодно стало заниматься
этой отраслью! Ну если свинья приносит убыток, то какой,
простите, дурак будет держать ее? Зато если выгодно лес
воровать — тут хоть всю тайгу милицейской цепью окружи,
все равно будут воровать. Выгодно цветные металлы сдавать
— под напряжение лезут, гибнут, а все равно срезают
провода. А в сельском хозяйстве как раз нет той
экономической заинтересованности. Мы потеряли рынок. У
нас нет хлебного рынка, нет молочного и нет мясного
рынка. Мы утратили его.

А вы пробовали колбасу от Сумарокова?

Корр.: Илья Алексеевич, а ведь городской читатель, да и не
только городской, с удивлением воспримет вашу тревогу. Со
стороны посмотреть, Усольский свинокомплекс как сыр в
масле должен кататься. Его торговые точки разбросаны по
разным городам. При этом в самом Иркутске за ней очередь, ее
все хвалят, даже малоимущие предпочитают
брать на праздники, семейные торжества, потому что ваши
колбасы, копчености высокого качества, а цена несколько
ниже аналогичных продуктов иного производства. В
последнее время и Центральный рынок активно торгует вашим
мясом, и мы, покупатели, не внакладе от того. Поэтому с
чего бы это проблемы рынка должны мучить и вас?

Сумароков: Спасибо за добрые слова. Но хотя и хорошо
расходится продукция, а проблемы существуют. Мы
производим в год около 10 тыс. тонн свинины в живом весе.
Это 31 процент всего производства мяса скота и птицы
сельхозпредприятиями Иркутской области без округа. Или:
наш комплекс дает 85 процентов производимой всеми
предприятиями свинины. Мы снова вышли на проектный
уровень производства. Радоваться бы, но боюсь, чего
доброго, в скором времени, как кошка с салом, будем
метаться. В нашей области осталось три крупных
мясоперерабатывающих комбината, и все они ориентируются на
импортное замороженное сырье.

Корр.: Раньше москвичи рассказывали: как только в
магазин поступали колбасы, сосиски с мясокомбината им.
Микояна — сразу выстраивалась очередь за ними. Они
намного вкуснее, потому что на то предприятие доставлялся
живой скот, там и забивался. Другой комбинат был
сориентирован на замороженное мясо, и потому его продукцию в
основном приезжие разбирали.

Сумароков: Вот вы сами и дали ответ на вопрос, почему
наша продукция пользуется такой популярностью. Мы готовим
не из забугорного сырья, которое в мороженом виде
пролежало бог знает сколько, а из собственного, только
что забитого и охлажденного. Вот и говядина, точнее
бычки, поступают к нам из колхозов имени Ленина, «Страна
Советов» Аларского района, из «Годовщины Октября»
Куйтунского. Откормленные, упитанные, мясо наивкуснейшее.

Миллион за тепло, или Почему мясо дорогое

Корр.: Но если бы Запад поставлял нам даже живых быков и
хрюшек, то где гарантия получения высококачественного
сырья?

Сумароков: Мясо, как известно, выращивается при
скармливании зерна. В Америке да и в Западной Европе все
большее применение находят сорта зерновых, созданных с
помощью генной инженерии. То есть селекционеры меняют
генный аппарат растений. Чем обернется такое
вмешательство в святая святых, как скажется питание
такими продуктами через год, десятилетие или на следующем
поколении, никто не знает. У многих, особенно у
населения Европы, велика тревога по этому поводу.
Усиливается протест против использования
подобных сортов. Вы думаете зря сами американцы
такие зерновые продают по цене чуть ли не вдвое меньшей?
В Китае пока еще не увлекаются генной инженерией, но его
то «открывают», то «закрывают» наши ветработники из-за
сложной санитарно-эпидемиологической ситуации. Тут тоже
надо держать ухо востро.

Корр.: А наши переработчики так и рвутся за кордон, чтобы
заполучить замороженное мясо. Низкая цена привлекает.

Сумароков: А почему цена на импортное мясо ниже
себестоимости производимого у нас? Потому что
экспорт на Западе стимулируется. Он закупает продукцию у
своих фермеров по более высокой цене, чем ее реализует на
внешнем рынке. Сельское хозяйство Запада защищается
государством в гораздо большей степени, чем наше. А
Россия с распростертыми объятиями принимает импорт.
Попробуйте в Канаду попасть с пшеницей. Ничего не выйдет.
Вас не пустят с мясом птицы в США. Импортные пошлины на
ввоз в страны Европейского союза мерзлого мяса КРС и
свиней составляют в среднем 80 процентов, а в Россию —
15 процентов.

Сказываются и другие факторы. Сравните климат Соединенных
Штатов, Бразилии, Китая и наш. Им же нет особой
надобности тратиться на тепло. Установили легкие
конструкции, чтобы защитить животных от ветра, зноя и
дождя, — и вся недолга, зато в Сибири свинарник должен
иметь стены в два с половиной кирпича, иначе тепло
не сохранить. С нового года,
кстати, убирают льготы с сельских товаропрозводителей при
оплате за тепло и электричество. Знаете, сколько нам
придется платить за тепло? Миллион рублей в месяц!

В еще большей степени на себестоимость влияет кормовая
составляющая. Мы тратим большие деньги на покупку
кукурузы и соевого шрота. Они в Иркутской области не
производятся. А в тех странах, образно говоря, буквально
за воротами свинарника плантации кукурузы и посевы
сои. Если говорить о Китае, то там чрезвычайно дешевая
рабочая сила. Все это способствует значительному
сокращению затрат на производство свинины.
Поэтому нам очень сложно
конкурировать с теми странами. Но мы можем и обязаны
конкурировать внутри страны, со своими
товаропроизводителями, а вот с зарубежными…

Сегодня мы стоим перед непростой задачей: держать столько
свиней или нет? Если мне в убыток производство мяса,
то зачем его столько выращивать? Что остается делать?
Если ситуация не изменится, то придется сокращать
поголовье, уменьшать число работников. Иногда нам
говорят: почему бы не взять землю, не организовать
производство того зерна, которое можно вырастить. Да, на
долю кормов приходится 65 процентов затрат в структуре
себестоимости. Однако лишь половину из них составляет то,
что выращивается на нашей земле, остальное — это
кукуруза, соевые шроты, рыба, рыбная мука, микродобавки,
витамины и т.д. Дальше. Без больших капитальных вложений
создание высокоэффективного производства не реально. Но
пускай даже выделят нам эти средства, сможем ли мы вместе
с производственными задачами решить весь комплекс
социальных проблем, которые мучают деревню? Вряд ли.

Куда смотрит Кудрин?

Корр.: На всероссийском совещании, которое проходило на
вашем предприятии, многие руководители с тревогой говорили
о пагубном влиянии импорта. Судя по информации последнего
номера «Аргументов и фактов», ситуация еще дальше
ухудшается. Импорт бьет не по колхозам и совхозам, там
уже и бить не по чему, а по свинокомплексам, которые
являются локомотивом отрасли. Ставите ли вы,свиноводы,
вопрос о введении квот на поставку свинины? Кстати, «АиФ»
утверждает, что США и Европа уже закрыли свои рынки перед
очень дешевой свининой Бразилии.

Сумароков: Вопросы квотирования, установления таможенных
пошлин находятся в ведении комиссии, возглавляемой
вице-премьером А.Кудриным. Ассоциация свиноводов России
пытается убедить эту комиссию в необходимости введения
новых импортных пошлин и квот на ввозимое мясо, но пока
этот вопрос не решен.

Корр.: Да, Кудрин — это не Витте. Для нашего министра
финансов приоритетным является выплата внешнего долга.

Сумароков: В прошлом гораздо больше уделялось внимания
агропродовольственному сектору. Так, за килограмм
реализованной нами свинины государство платило 9,87
рубля, а вы в городе покупали по 2,5-3 рубля. Хотелось,
чтобы государство снова повернулось лицом к селу, а уж за
нами дело не постоит. Ведь
и в этих условиях не сидим сложа руки. Ведется
серьезная племенная работа. На то, чтобы получить
поросенка весом 112-120 килограммов, у нас уходит 230-250
дней. Для предприятий нашего профиля хороший показатель.
Но он уже не устраивает нас. Ставим задачу выйти на такой
уровень за 220 дней. Вошли в контакт с крупнейшими
германскими фирмами, которые всему миру поставляют свое
оборудование, «Биг Дайчман» и «Ховема». Ведем
реконструкцию убойного цеха и колбасного. С помощью этих
фирм проводится модернизация цехов откорма. Если при
прежней технологии один оператор и кормач обслуживали
2000 поросят, то после реконструкции за четырьмя
работниками закреплено 9000 свиней. У нас три таких
переоборудованных цеха, на следующий год введем еще один.
Производительность труда вырастет в полтора раза.

Вообще-то нам, селянам, не так уж и много надо. Взяло
бы государство под защиту продовольственный рынок, своего
товаропроизводителя, помогло бы немного, и дело бы пошло.
А если задавит нас импорт — перестанем выращивать свиней. Не
надейтесь, что цены на ввозимое мясо все время будут
такими малыми. Они будут низкими до той поры, пока будет
жить и работать свое сельское хозяйство.