— Еще шла уборка, но уже чувствовали: на этот раз с
хлебом будем. Вот и решили пустить его на продажу.
Объявления развесили, — рассказывает директор ОАО
«Аргунское» А.А.Каретников. — Сколько, вы думаете, покупателей
явилось? Трое. Говорят: дорого, вот если бы подешевле…А
он нам что, бесплатно достался? Поэтому и продавали за
три пятьдесят за килограмм.

Жатва позади, пары вспаханы, зябь поднята, семена
засыпаны. Год завершает хозяйство намного лучше, чем
предыдущий, а следующий уже не должен вызывать таких
тревог. Хотя кто знает, что еще преподнесет любимое
государство. Да и Качугский район, где
находится «Аргунское», — это не Кубань, где весной
оглоблю воткни — к осени тарантас вырастет. Поэтому
здесь приходится все рассчитывать.

— Деньги, конечно, нужны хозяйству, но вместо того,
чтобы по дешевке спускать хлеб, я его лучше через коров и
быков пропущу, мясо и молоко будет, — делится своими
планами Андрей Афанасьевич. — Своим рабочим отдам. У нас
некоторые по пятнадцать свиней держат, пускай кормят. Себя
обеспечат и ко мне меньше бегать будут.

Урожай в «Аргунском» не такой уж богатый — свыше десяти
центнеров взяли на круг, но Верхнее Приленье и раньше
хлеборобным районом не считался, испокон веков оно больше на
производство животноводческой продукции ориентировалось.
А она здесь почему-то отменного качества получается. Хотя
в случае недорода по Приангарью, а тем более по стране
хлебушек и отсюда выбирали основательно.

Кто знает, как развивался бы район, если бы не
реформы. Со временем, возможно, и для
него ученые разработали бы свою научно обоснованную систему
земледелия, подкорректировали систему хозяйствования. Сам
же Каретников, как бывший главный агроном хозяйства,
утверждает, что сорт Ангара, выведенный учеными
Иркутского СХИ, случалось, до 30 процентов клейковины
имел. Для проверки посеял как-то рядом Ангару и тулунские
сорта, так выведенная на берегах могучей реки по 25-27
центнеров дала, а соперницы — вдвое меньше. А сорт —
это составная системы земледелия.

Хозяйство имеет свою мельницу, так что те, кто заработал
приличную натуроплату, внакладе не останутся. Конечно,
обидно: хлеб — это золото, но золото неходовое. Если в
самом Качуге можно какое-то количество его продать по
цене 3,50 за килограмм, то в Иркутске больше чем 1,80 за
него не дадут. Но крестьянам не впервой терпеть такое.
И наиболее крепкие из них, стиснув зубы, продолжают
искать пути повышения эффективности производства.

…Мы приехали на Аргунскую ферму, когда у доярки Натальи
Ивченко случилось приятное событие — корова отелилась.
На руки подняла новорожденного: радость-то какая, жизнь
продолжается, обновляется. Никуда не денешься — раньше
корова для крестьянина была кормилицей, теперь в
коллективизированном хозяйстве
кормилицей стала ферма.

— Я подсчитал как-то, и оказалось, что около 80 процентов
дохода дает нам животноводство, — говорит Каретников. —
За каждый литр молока начисляют 13 копеек дотаций.
Негусто. Тем не менее набежало 90 тысяч рублей. Да, не
так уж много. В разгар страды бензовоз-восьмитонник
солярки купили — и почти нет той дотации. С другой стороны,
не работала бы ферма — не получили бы дотации, не было бы
дотации — не купили бы солярки. Вот такая арифметика.

Жесткие условия рыночных отношений заставили многих
руководителей чуть ли не каждую копейку считать. Такого
раньше я не замечал за ними. Правда, сведет иной директор
расходы и доходы и думает потом, как жить дальше, что
делать. Сдает, например, наш «Аргунский» молоко в
Баяндай, летом цена до трех рублей опускалась, а на ту же
солярку до восьми рублей за литр поднималась. Прибавьте
сюда еще транспортные расходы, вот и выходит, что за литр
горючки надо три литра молока отдать. Но кому
пожалуешься, кому скажешь о своей беде и кто услышит
тебя? Как это ни странно, но партнеры — Бандаевский
маслозавод — понимают беды крестьянские. Самыми добрыми
словами поминает Каретников его директора Родиона
Владимировича Баглаева.

— Он же нам в кредит столько денег дал на посевную,
считай, полмиллиона с лишним. Смогли горючим обзавестись,
на посевную и заготовку кормов хватило. Теперь и урожай
не самый худой вырастили. Можем с поставщиками техники
расплатиться. Ну давайте еще раз прикинем, что было бы,
если бы не корова, — возвращается к своей теме Андрей
Афанасьевич. — Под молоко мне всегда дадут деньги, а вот
под мясо… Да если за счет мяса попытались бы обеспечить
себя средствами на полевые работы, пришлось бы весь
молодняк забить. Да его еще не хватило бы, коров стали бы
прирезать. Считайте, 300 голов пришлось бы забить.

В эти дни начавшейся раньше срока зимы животноводы пока
не могут похвастать надоями. Они ненамного выше
прошлогодних. Летом картина была намного лучше. А сейчас
коровы в основном в запуске. Не сбросишь со счета и то,
что дойное стадо здесь хорошей продуктивностью раньше
не отличалось. Винить ли в том Каретникова, если всего два
года назад избрали его директором? До этого разлад и хаос
царили в «Аргунском». А в сельском хозяйстве так быстро
дела не поправляются, тем более в животноводстве. Порядок
сейчас наводится, учета стало больше, хищений меньше. Но
это те резервы, которые, как говорится, под ногами.
Второй этап более сложный. Хозяйство выращивает сотню
телок, чтобы провести обновление гуртов. Закуплены
племенные телочки в колхозе имени Ленина Аларского
района. Они только начинают давать приплод. Областное
сельхозуправление обещает помочь с приобретением
племенного скота в Красноярском крае. Чтобы поднять
надои, придется выбраковывать старых да малопродуктивных,
а это до 30-40 процентов стада. Затраты потребуются
немалые. Но несмотря на это, в хозяйстве намерены не
только повышать продуктивность, но и
увеличивать дойное стадо. А такие вещи у нас в
области только приветствуются.

Есть у хозяйства еще один резерв — мясо. Качуг всегда
славился своими мастерами откорма, всеобщим умением
заниматься производством говядины. Вот и в «Аргунском»
есть откормочная площадка, специальная ферма. Привесы
получают тут неплохие, скот сдают упитанный, приличным
весом, получая кое-что от его продажи.

— Хорошие ребята подобрались там, на откорме, опытные
мастера: Виктор Корнилов, Николай Антонов, Виктор
Ивченко, бригадир-животновод Виктор
Николаевич Черкашин, — говорит
Каретников. — Есть и корма. Звено Александра Ивченко,
например, заготовило 6500 тонн сена, почти всю солому
собрало с полей и свезло на фуражный двор, есть хлеб и
силос.

И снова директор называет цифры: себестоимость, цена
реализации, количество проданного, различные варианты
продажи. Временами вздыхает: хотелось бы больше иметь от
мяса. Тем не менее в его логике, в аргументах, в самом
тоне разговора чувствуется не только деловитость, но и
удовлетворенность сделанным, уверенность. Сказывается,
очевидно, то, что он молод, в благоприятные для села времена
поработать по-настоящему не пришлось, зато возглавил
предприятие в самый трудный период и успел добиться
перелома. И потому временами арифметика оптимизма довлеет
над ним.