Опишу, уважаемая редакция, всего один день из моей
жизни. Жизни очень пожилого человека, рядового пенсионера.
Сначала некоторые подробности. Я гипертоник,
перенес инфаркт, у меня удален желчный пузырь. Но со всеми
этими болячками, нажитыми за долгие годы, еще можно как-то
«договориться». Потому что существует много взаимозаменяемых
лекарственных препаратов. Главная моя беда — сахарный диабет.
Полная зависимость от принимаемого точно по схеме и точно
в положенный срок строго определенного лекарства. Иначе —
беда. Кома. Из которой можно и не выплыть. И самое
важное: рецепт действителен
только месяц. По истечении тридцати дней необходимо
его возобновлять у своего лечащего врача-эндокринолога.
Так что у любого диабетика всегда две зависимости: одна —
от точной дозировки строго определенного лекарства, и вторая —
от врача, к которому нужно попасть на прием точно в срок, чтобы
не остаться без жизненно важного для тебя препарата.

Вот после такого небольшого вступления
я перехожу к самой сути. Расскажу о том, как прошел один из
самых трудных, самых горьких дней моей жизни.

На медицинском обслуживании я нахожусь в одной из крупных
поликлиник Иркутска. Как диабетику мне прописан диабетон.
Но вот случилось так, что его таблетки закончились
20 октября, в воскресенье, и 21 октября я занял очередь
к врачу. Мой врач в этот день должен был принимать
больных с 8 утра до 2 часов дня; очередь я занял
с семи утра. Кстати, еще одна деталь. В поликлинике заведен
такой порядок: и те, кому нужен только новый рецепт, и те,
кто должен серьезно быть осмотрен врачом, становятся в одну очередь.
Вот почему приходится проводить в ней многие
часы. Существует еще и другое правило: чтобы попасть
на прием, пациент должен записаться предварительно
в специальный журнал. Запись на пятидневку почти ко
всем врачам производится лишь по средам, с половины восьмого.
И так как число больных, обслуживаемых этой поликлиникой,
огромно, то к шести утра по средам у дверей поликлиники
тоже выстраивается огромная очередь — на предварительную
запись. Но бывает так: достоялся в очереди к заветному
журналу, а в нем уже и места нет. Я часто думаю, как
это может быть: запись должна производится раз в неделю,
я прихожу к шести утра, чтобы быть в числе счастливчиков,
успевших записаться на прием, но вижу — составлен
уже огромный список. Как, когда успевают записываться
более удачливые пациенты? Все пять дней у врача уже
расписаны загодя. Этот «секрет фирмы» лично я разгадать
никак не могу.

Но тогда, 21 октября, я занял очередь к своему лечащему
эндокринологу в семь утра. Ведь мне было необходимо
только возобновить рецепт. В десять утра врача еще не
было в кабинете. Я бегал с третьего этажа на первый,
к справочной, чтобы узнать, где мой эндокринолог: мне ведь
нужен был только рецепт! В справочной посоветовали
обратиться к главврачу, который, возможно, направит
меня к доктору другого участка — ведь мне нужна была
такая малость! Я зашел к главврачу, который долго разговаривал
по телефону. Пока шел разговор, я стоял. Наконец
разговор закончился, я решил рассказать о своей проблеме:
мне нужно «подтвердить» свой рецепт. Больше ничего.
Но главврач меня не дослушала, мимоходом заметив, что
ей в данный момент заниматься моей проблемой некогда.
И вышла из кабинета. Тогда я вернулся к справочной,
где мне посочувствовали и присоветовали обратиться к
заведующей терапевтическим отделением. Ей тоже было
некогда; она лишь заметила, что рецептов не выписывает,
и посоветовала … обратиться не к эндокринологу, а
к участковому терапевту моего участка. Но 21 октября участковый
терапевт начинал вести прием с трех часов дня. А на
часах было только одиннадцать утра. «Вот и ждите», —
сказала мне зав. терапевтическим отделением.

Что было делать? Я занял очередь не к своему, а к «чужому»
эндокринологу, который начинал принимать «своих пациентов»
в два часа дня. Увидев, что я — «не ее», и эта врач
отказала мне в такой малости, как возобновление необходимого рецепта…

Итог: пытаясь получить новый рецепт (дело вообще-то нескольких
минут), я провел в поликлинике, простоял в ее узких коридорах
восемь часов. Где, в какой стране это возможно? Я думаю,
что отношение ко мне определяется не моей болезнью,
а моим преклонным возрастом: мол, зачем старику
лекарства, ему что с лекарствами, что без них — все
равно помирать скоро. Наверное, кто-то спросит, почему
я не поехал домой, чтобы вернуться к концу дня и попасть
если не к эндокринологу, то хотя бы к своему участковому врачу.
Дело в том, что от дома, в котором живу, до поликлиники нет
прямого транспорта, приходится делать пересадку. Мне
с моей одышкой — тяжело. Есть, правда, и прямой
маршрут, но остановка метрах в шестистах от дома. Мне
с моим больным сердцем, высоким давлением одолеть эти
шестьсот метров не легче, чем сделать пересадку. Вот я и решил
не рисковать. Домой пришел совершенно разбитый, и
меня еле отходили от повторного инфаркта…