!I1!Напомню, что возглавлял комиссию Анатолий Малевский, заместитель начальника
департамента региональных ресурсов областной администрации. В ее состав входили
специалисты госконтроля Главного управления природных ресурсов и охраны окружающей
среды МПР России по Иркутской области и Федерального управления природоохранной
деятельностью на озере Байкал МПР России. В качестве консультантов и советников было
привлечено несколько высококвалифицированных специалистов нужных профилей, в том
числе Алексей Гончаров, главный инженер проектного института (федерального
государственного унитарного предприятия) «Сибгипробум».

Перелопатив за два плотных рабочих дня горы документов, имеющих отношение к
перепрофилированию (справки, отчеты, акты, договоры, приказы и пр.), побывав в цехах и
проверив соответствие документов реальному положению дел, комиссия пришла к главному
выводу: перепрофилирование БЦБК вступило в фазу практической реализации принятых
решений.

Простая, «казенная» фраза, констатация факта. Внешне — ничего особенного. И все-таки
рискну отнести этот вывод комиссии к важным. Дело в том, что принимать решения, иногда
даже «мудрые», мы умеем, а вот воплотить их в живую практику и достичь желаемого —
проблема. Чаще бывает, что «хотим как лучше, а получается как всегда». БЦБК до настоящего
времени оставался олицетворением всеобщего пустословия на экологические темы. Самые
радикальные решения по поводу прекращения загрязнения экосистемы Байкала сбросами и
выбросами БЦБК принимались многократно на самом высоком уровне, начиная еще с ЦК
КПСС. Проектов перепрофилирования комбината на экологически безопасные производства
только в постсоветский период было разработано, пожалуй, десятка полтора, теперь уж точно
и не вспомнить. А воз проблем, порожденных непродуманным строительством, до сих пор
только увеличивался в размерах.

!I2!В свое время Байкальский ЦБК под бравурные марши строил весь великий и могучий
Советский Союз. Не для экономического развития Иркутской области, а для повышения
военной мощи страны. Логично было предположить, что и возникшие проблемы должна
решать не Иркутская область, которой в качестве главных дивидендов досталась головная
боль, а вся страна. Но к началу девяностых годов ХХ века страна наша перестала быть
великой и могучей. Она вообще другой стала. Если при плановой экономике и «тоталитарном
режиме» для решения самой сложной проблемы требовался лишь росчерк высокого пера, то
теперь стало необходимым еще и реальное финансовое подкрепление. Реформаторы «в
розовых штанишках», до основания разрушив Его Величество План, хотели построить на
освободившемся месте «рынок». Но получился, как всегда, «базар», на котором
приглашенные «учителя» с цивилизованных западных рынков нас и обторговали подчистую.
Вот и получилось, что высокие подписи под решениями и постановлениями,
предписывающими немедленно вывезти воз проблем с берегов Байкала, есть, а овес, чтобы
лошадей покормить перед тяжелой работой, купить не на что. А самое главное, что в то время
никто толком не представлял, куда, в какую сторону этот воз увезти можно. Руководство БЦБК
с проектировщиками из Сибгипробума больше десятка направлений предлагали. Но
общественные организации отвергали их, даже в суть не слишком вникая, чтоб только
выглядеть в глазах населения непримиримыми борцами за спасение озера. Валерий
Глазырин, тогдашний генеральный директор комбината, разводил руками: «Делаю, что могу.
Но я умею только варить целлюлозу, поэтому другие направления перепрофилирования от
меня ждать бессмысленно. Предлагайте сами…».

Предложения, на уровне непродуманных идей и лозунгов, и без того время от времени
сыпались крупным градом и в адрес комбината, и в областную администрацию, и в
нашу газету. Особенно много появлялось их во время выборных кампаний, а также в
весенние и осенние периоды, когда у людей некоторые наследственные болезни обостряются.
Из того, что поступало в редакцию, я сделал неожиданный вывод: самая распространенная
фамилия у нас, оказывается, вовсе не Иванов и тем более не Петров и не Сидоров, а…
Манилов.

!I3!Борис Говорин, губернатор, тоже сделал невеселый вывод о том, что Москва и пальцем не
пошевелит до тех пор, пока область (не один губернатор, а все здоровое население, не
страдающее весенне-осенними обострениями) не укажет конкретного пути решения
скопившихся эколого-политико-социально-экономических проблем.
Чтобы прервать бессмысленную круговерть,
он поручил Иркутскому научному центру определить стратегическое направление, куда
следует везти загнивший воз, и согласовать эту концепцию со всеми здоровыми силами
общества. Чтобы наши люди, будь то общественник, политик или чиновник, не махали в
Москве руками в разные стороны, а все показывали одно направление. Это во-первых. А во-
вторых, тщательно изучить дорогу, по которой злополучный воз проблем будет вывозиться
с Байкала, продумать тактику, посчитать, сколько для этого потребуется лошадей, овса, новых
мостов и прочего, найти надежные источники финансирования и подробно, с указанием
конкретных дел, сроков и сумм, прописать все это в программе. Губернаторское поручение
обрадовало не всех, поскольку оказалось первым шагом не только к реальному решению
экологических и социальных проблем Байкальска, но и к прекращению спекуляций по этому
поводу. Оно прекратило хаотическую суету, остановило
бессмысленную карусель, на раскручивании которой некоторые дельцы умудрялись под
экологическими лозунгами сколачивать себе политический капитал.

Доктор экономических наук Ирина Думова, которой поручили организовать разработку
концепции, сама думать умеет и других заинтересовала реальной возможностью распутать
клубок проблем, кажущихся неразрешимыми: одна голова хорошо, а несколько десятков —
лучше. Иркутский научный центр светлыми головами, слава богу, не обижен. Комбинатовские
управленцы, наученные горьким опытом полутора десятков забракованных проектов,
поначалу отнеслись к поручению губернатора, может быть, и скептически, но думающим
людям помогали своим опытом. А скоро и сами в успех поверили, потому что группа
Думовой благодаря комплексному и нестандартному подходу умудрялась даже в решении
экологических проблем находить… экономическую выгоду для предприятия. Позже Раиса
Зайкова, заместитель главного инженера БЦБК, ведающая на предприятии инновационной
политикой и вопросами охраны природы, удивлялась: «Даже те общественные организации,
которые, формируя собственный имидж, априори, не вникая в суть, отвергали любые
начинания комбината, приняли концепцию. Ее логику признали все, за исключением двух.
Гринпис не дал никакого заключения. Наверное выжидает, что получится, чтобы потом
действовать по обстановке. А Байкальская экологическая волна выдала отрицательное
заключение. Но это и понятно. «Волне» экономически выгодно, чтобы комбинат оставался
загрязнителем Байкала. Если эту проблему решить, то «Волна» автоматически лишится денег,
которые сегодня получает из-за границы «на спасение Байкала» и за счет которых безбедно
живет сама».

К настоящему времени программа перепрофилирования Байкальского ЦБК и социально-
экономического развития г. Байкальска, разработанная в жестком соответствии с концепцией
и тщательно просчитанная, тоже практически готова. Ее первый этап, направленный на
экологизацию производства, прошел государственную экологическую экспертизу. Одно из
главных достоинств этой программы, на мой взгляд, —
неуклонное следование наиболее
жестким российским или мировым стандартам. Поясню: если российский стандарт по каким
бы то ни было загрязнениям оказывался жестче мирового, разработчики следовали ему, а
если уступал — за основу брали мировую практику.
И все было бы хорошо,
если бы не цена перепрофилирования. Один только первый этап программы, связанный с
устранением негативных экологических последствий предыдущей деятельности комбината и
созданием системы замкнутого водопользования, по согласованной оценке экспертов, составил
от 33 до 40 миллионов американских долларов. Затраты, по расчетам наших экономистов,
вернутся, и достаточно скоро, но где взять деньги сейчас, сразу и много, чтобы, вложив в
доброе дело, потом вернуть с прибылью? На федеральный бюджет, торопливо возвращающий
загранице долги всего бывшего СССР, надеяться бессмысленно. Умные это понимают. Одной
только собственной прибыли БЦБК на быструю реализацию программы тоже не хватит.
Тупик? Очередное раскручивание карусели, на которой можно ехать, но невозможно никуда
приехать?

Главный ростовщик планеты — Всемирный банк, знаменитый ВБ, откликнулся на
предложение о частичном финансировании проекта, поскольку уловил запах прибыли,
исходящий от программы. Во-первых, кредит (не «бесплатный сыр», как хотят внушить
населению некоторые), судя по убедительным расчетам иркутских ученых, скоро вернется в
той же твердой валюте. А во-вторых и, может быть, в главных, ВБ получит имиджевые
дивиденды — славу спасителя Байкала. Но Всемирный Банк — не та организация, которая
может рискнуть десятками миллионов долларов лишь для того, «чтобы выглядеть». И честное
слово, пусть даже самое авторитетное, он в качестве гарантии возврата ссуды рассматривать
не станет. Для Всемирного банка главным гарантом является реальная польза проекта для
человечества, его железная логика и практическая исполнимость. Поэтому, прежде чем дать
официальное согласие на выделение займа, банк направил в Байкальск собственных
экспертов, чтобы проверить соответствие программы перепрофилирования своим
требованиям. Раиса Зайкова рассказывала, что с такой тщательностью и скрупулезностью
комбинат проверяют не часто. Зато и выводы международных экспертов оказались не просто
положительными, а кое в чем даже лестными как для управленцев БЦБК, так и для авторов
программы перепрофилирования. Претензии тоже были, но они логичны, обоснованы, вполне
решаемы, а потому вызвали не досаду, а благодарность за добрый совет и науку на будущее.

Нынешним летом, после подписания соглашения между Россией и ВБ о выделении кредита,
казалось, что вот
еще немного, еще чуть-чуть,
и начнется практическая работа (уже не на бумаге, а в земле, в металле и камне) по
превращению Байкальского ЦБК, символа загрязнения Байкала, в экологически безопасное
производство, вообще не имеющее стоков. Но в июле как снег на голову — смена
собственников комбината. Прежние хозяева планировали потратить примерно 11 миллионов
долларов собственных средств на реализацию только первого этапа программы. Они, старые
хозяева в лице команды управленцев под руководством В. Глазырина, практикой доказали,
что способны пойти на большие расходы для создания системы замкнутого водооборота. А
новые владельцы — кот в мешке. Собираются ли они выполнять обязательства своих
предшественников, неизвестно. В сентябре на экологическом конгрессе, который
проводился в Иркутске в рамках Байкальского экономического форума, Г. Трифонов, новый
генеральный директор комбината, публично подтвердил намерения новых владельцев
продолжить начатое и реализовать программу перепрофилирования в полном объеме. Но
Георгий Акатьевич, известный в нашей области профессионал-целлюлозник и опытный
менеджер, не владелец, а наемный управленец. Потому его доклад хоть и укрепил надежду на
лучшее, но всех возникших тревог не развеял. Хороших намерений всегда бывает больше, чем
хороших завершенных дел. Волнений и сомнений добавила затяжка с открытием
финансирования из-за каких-то межминистерских претензий и неувязок в федеральном
правительстве. Потому областной администрацией и была инициирована декабрьская
проверка.

Без кредита Всемирного банка, выделяемого целевым назначением на приобретение
технологического оборудования для системы замкнутого водооборота, на многое
рассчитывать, конечно, не приходится. Но около трети суммы от общей стоимости проекта, в
соответствии с программой, должен заработать и вложить в перепрофилирование сам БЦБК.
Основная часть его доли пойдет на уплату таможенных пошлин за поставленное
оборудование, на доставку его в Байкальск. А кое-что — на подготовительные работы, на
создание новых рабочих мест для высвобождающихся с БЦБК работников, на ликвидацию
загрязнений от предыдущей деятельности, на другие мероприятия, перечисленные в
программе, но с кредитом ВБ не связанные. Главная задача комиссии — выяснить, делается
ли на практике это самое «кое-что».

Анатолий Малевский подтверждает:
«кое-что» действительно делается.
И не так уж мало. Старым и новым руководством комбината проделан заметный объем работ
из запланированных программой. Комиссия видела это не только по представленным
документам, но и воочию, «в железе», что и позволило вписать в акт проверки ключевые
слова о вступлении комбината в фазу практической реализации принятых решений.

— У нас четырнадцать одних только приложений к акту, — рассказывает он. — Это графики
и таблицы, анализирующие ход выполнения различных работ, в т.ч. предпроектные и
проектные. К своему удовлетворению мы отмечаем, что новые хозяева подхватили эстафету
перепрофилирования. Некоторые работы либо находятся в стадии завершения, либо даже
завершены. Так, например, пункт программы по организации лесопиления уже реализован,
объект принят. Организовано производство диквертина. В стадии реализации — перевод на
замкнутый водооборот компрессорной станции, системы охлаждения турбовоздуходувок
очистных сооружений и других локальных объектов. По требованию Всемирного банка
разработан пакет технических условий на предложения иностранных и российских фирм по
поставке оборудования. Вместе с тем мы отмечаем, что по многим другим объектам
проектные работы пока ведутся недостаточно активно. Может быть, из-за отсутствия
кредитных линий. Надеемся, что с открытием реального финансирования Всемирным банком
эти работы будут активизированы.

Л. Блинова, ведущий специалист отдела госконтроля главного управления природных
ресурсов и охраны окружающей среды, больше других членов комиссии интересовалась, в
частности, ходом ликвидации так называемого купола загрязненных подземных вод,
скопившихся под комбинатом благодаря утечкам и протечкам за все предыдущие десятилетия
и постепенно стекающих в Байкал.

— Проблема эта старая, «с бородой»,
— говорит Людмила Васильевна. — Комбинат, в соответствии с давним правительственным
постановлением, уже лет десять ее решает. Но не кардинально. Перехватывает дренаж
специально созданной для этого системой скважин и отправляет на очистные сооружения. А
купол пополняется новыми утечками. Это может длиться бесконечно.

По ее мнению, с внедрением на предприятии системы замкнутого водооборота эта проблема
может даже обостриться. Существующие сегодня очистные сооружения в соответствии с
программой будут ликвидированы за ненадобностью, а городские, которые будут построены,
могут и не справиться с какими-то специфическими промышленными загрязнителями,
скопившимися под землей, потому что технология новых ОС рассчитывается на коммунально-
бытовые стоки.

Л. Блинова сожалеет, что эта проблема не нашла отражения в инвестиционном проекте
перепрофилирования.

— Мы зафиксировали этот факт в акте, чтобы к началу внедрения оборотной системы дренаж
загрязненного подземного потока был ликвидирован. Новое производство невозможно без
полной ликвидации последствий старого. Это экологический нонсенс.

Подобных частностей комиссия выявила несколько. Они отражены в рекомендациях и
предложениях, направляемых и руководству БЦБК, и областной администрации, и
Министерству природных ресурсов РФ. Еще и поэтому Анатолий Малевский считает удачным
опыт формирования комплексных комиссий, в состав которых включаются специалисты
разного профиля, представители и властных, и специально уполномоченных
природоохранных органов. Это помогает увидеть картину в целом, не упустить детали,
которые сегодня выглядят мелочами, но могут оказаться зародышами крупных проблем в
будущем.

Несмотря на оптимистичность главного вывода комиссии, в литавры и сегодня бить еще не
время. Первый камень, заложенный в основание строящегося здания, не может гарантировать,
что стройка будет доведена до завершения, а здание получится таким же прекрасным, как
«нарисовано» в проекте. Чтобы не допустить сбоя, подобные проверки решено проводить
регулярно. А. Малевский надеется, что они помогут интенсифицировать процесс
перепрофилирования, ускорить начавшиеся работы и, главное, избежать хотя бы некоторых
ошибок. По большому счету, злополучный воз экологических и социальных проблем,
порожденных Байкальским ЦБК, и сегодня остается на месте. Он если и сдвинулся, то совсем
на крохотку, на воробьиный скок.
В литавры бить рано.
Но некоторый повод для оптимизма, не для туманной мечты, как раньше, а для обоснованного
оптимизма, мне кажется, все-таки появился.