Уважаемая редакция! Всегда ищу эту рубрику, потому что
под ней публикуются зарисовки о достойных гражданах
страны, нашей области. О тех, кто сумел оставить
свой след в жизни. Вокруг так много негативного, что за рассказ
о чем-то светлом хватаешься, как за соломинку, чтобы
окончательно не потерять веры в будущее, не разочароваться.
Но у меня есть к уважаемой газете одно замечание:
почему под рубрикой «Наша с тобой биография» публикуются
материалы лишь о тех, кто чем-то сумел отличиться,
кто уже прошел свой путь, кто вписал свое имя в анналы истории?
Ведь биография общества, страны пишется обыкновенными людьми,
совсем необязательно известными! Мне думается, что биография
России складывается из миллионов человеческих биографий. Важно
знать о том, что доброта, душевная щедрость и мужество все равно
остались в характере наших современников. Мне бы хотелось, чтобы
в наступающем году зарисовок, рассказов, очерков об
обыкновенных, на первый взгляд, ничем не замечательных
людях появлялось больше. Таких людей не нужно специально
искать. Их очень много, не потерявших чувство сострадания, душевной
щедрости, несмотря на тяготы наших дней.

Вот я недавно
встретилась с такой женщиной. Самой скромной, незаметной,
будничной профессии — проводницей в поезде Новокузнецк
— Чита. Зовут ее Галина Гавриловна, работает в этой
должности девять лет. Казалось, можно было бы за такой срок
притерпеться и к человеческой радости, и к человеческому
горю: ведь обычный плацкартный вагон поезда — как движущийся
экран, на который проецируются тысячи судеб. А вот
эта женщина, у которой, по ее словам, «между рейсами
всего два дня, за которые она почти ничего не успевает
сделать для дома, хотя и спит по четыре часа в сутки»,
сохранила интерес к тем, кто волею случая оказывается
рядом с ней. Мы разговорились ночью, когда пассажиры
угомонились, когда и у нее выдалось несколько спокойных
минут.

Я ей:

— Какая романтичная у вас профессия, Галина
Гавриловна, столько городов повидали, стольких людей
повстречали…

А она мне:

— Что ты, деточка, какая романтика! Я ведь на южных
маршрутах чаще бываю. Ты не представляешь, какие люди
ездят. Кто на службу, кто со службы, кто с войны, кто
на войну…

Она не может забыть глаза солдатика, почти безумные,
признавшегося ей, что он убил ребенка; у нее из головы
не идет история десантника, потерявшего в автокатастрофе
беременную жену, пока он был в командировке; но она
помнит, какая радость светилась на лице другого, возвращавшегося
из Чечни, предвкушавшего скорую встречу с родными. Я
поняла, что за каждого солдатика она переживает, как
за родного сына. Призналась мне:

— Знаешь, порою, рискуя своим рабочим местом, прячу
безбилетных солдатиков от контролеров. Не по уставу,
конечно, но так хочется помочь: кого-то просто обворовали,
кто-то сам потерял деньги, а ехать хочется, дома
его мама ждет…

Я поразилась, но она показала мне письма, которые пишут
ей ее бывшие пассажиры. Похоронившая свою единственную
дочь, она не так остро чувствует свое одиночество, когда
получает такие коротенькие письма с благодарностью от
людей, с которыми и рядом-то побыла всего несколько
дней. А ее запомнили. Оценили не только ее тяжелый
труд (нынче ведь вместо двух проводниц вагон обслуживает
одна — штат постоянно сокращают), но и ее искреннюю
доброту. Разве такие, как моя случайная ночная собеседница,
обыкновенная проводница обыкновенного поезда, не пишут
биографию страны наравне с выдающимися личностями?