!I1!

Артель декабристов

Вопрос «что такое кооперация?» у людей моего поколения,
наверное, сразу вызовет ассоциации со
статьями вождя, которые мы изучали в институтах. И все. А
что такое потребкооперация? Горожанин тоже не
самой юной поры, потерев лоб, вспомнит лишь о магазинах,
где без сутолки и очередей можно было купить
колбасу или хорошее мясо по приличной цене. У селянина
кругозор пошире, и он связывает эти термины с автолавкой,
магазином, со взносами, паями. И этим, к сожалению, у
многих из нас, даже самых образованных, представления о
кооперации ограничиваются. Между тем мало сказать, что
кооперативное движение едва ли не самое старое и… самое
живучее, самое демократичное. Оно включает в себя людей
самых различных вероисповеданий и партийных
принадлежностей, от коммунистов до анархистов. Зародилось
не сегодня и не вчера, а полтора с лишним века назад
на островах далекого Альбиона и в… сибирской глуши, у
наших близких соседей, почти земляков, в Забайкалье, где
несломавшиеся декабристы создали свою первую артель.
«Вместе с Пущиным и Мухановым составил я артель взаимного
вспомоществования…,» — вспоминал декабрист Завалишин.

Но самую большую привлекательность и популярность кооперация в
России приобрела после того, как молодежь
познакомилась со «снами Веры Павловны», известного
персонажа писателя-демократа Чернышевского. Потом пошло
на спад. Чтобы спустя три десятилетия с новой и
необычайной силой вспыхнуть и развиться, но уже в другом
конце Сибири, в Западной. Там за дело возьмутся не
мечтатели и романтики, а кондовые и предприимчивые
мужики, сходившиеся в артели по изготовлению сибирского
масла. И этому делу они были верны до гробовой доски.
Последние десятилетия? Казалось бы, отмереть должна
потребкооперация. Государственные магазины, ОРСы, УРСы…
Но зайдешь в иной неказистый деревенский магазинчик, а
там шикарное кожаное пальто на вешалке, рядом
сверкающий краской чрезвычайно дефицитный мотоцикл «Урал» —
и тут же объявление о том, сколько надо сдать яиц,
мяса либо картошки, чтобы приобрести те товары. Чего
греха таить, завидовали деревенским, потому что
обслуживает их потребкооперация. Вспомните картофельные
эпопеи. Это же райпотребсоюзы Заларей и Куйтуна, Алари и
Бохана, Тулуна и Черемхова закупали целые эшелоны его у
хозяйств, населения и отправляли на север, вплоть до
самых дальних поселков Якутии. Что касается самих
северов…

Школа для премьера

Вспоминаю первую поездку в Казачинско-Ленский район в
середине 70-х годов. Рубились просеки, отсыпались насыпи
для Байкало-Амурской магистрали. Мы ждали той дороги и
боялись ее. Опасались, что высосет она последние соки из
северной деревни. Хотя район имел тогда всего лишь один
небольшой колхоз «Искра» да огромный коопзверопромхоз,
протянувшийся на 360 километров из одного конца района в другой.
Какой только хозяйственной деятельностью его работники не
занимались! Выращивали хлеб и били шишку, заготавливал
пушнину и закладывали силос, отстреливали лосей и доили
коров, собирали ягоды, грибы, лекарственные травы и даже
рыбу ловили. На его фоне колхоз «Искра» выглядел игрушкой.
Урожаи под 20 центнеров, приличные надои,
хорошая свиноферма. Правда, только самолетом туда можно
было долететь. Но летали. Чуть ли не каждый день садились
на местный аэродром самолеты, поскольку не было туда
дорог. Сбыт? Никаких проблем. Молоко расходилось внутри
своего поселка Карам. Тут еще командировочные люди да
летчики помогали, закупая сливки, самые вкусные, пожалуй,
на всем белом свете. А если излишки появлялись, то
самолет для чего? Грузили фляги — и вперед. Со свиньями
было сложнее. В пору большой воды на плотах сплавляли
в райцентр. Трое суток уходило на это. Там их перегружали
на баржу и везли до Усть-Кута, ну а дальше еще одна
перегрузка, уже в вагоны-скотовозы, и прямиком в Братск,
на мясокомбинат.

Вопреки опасениям, БАМ не разрушил село, а, наоборот, дал
хороший импульс развитию сельского хозяйства. Громадный
коопзверопромхоз разукрупнили. Образовалось два совхоза.
Тут еще сортоучасток создали. Словом, любила страна свои
севера.

Сегодня нет ни колхоза, ни совхозов, почил в бозе
огромный когда-то коопзверопромхоз. Исчез и сортоучасток.
Не летают самолеты в Карам. Как жить? Ведь если нет
производства, то откуда быть зарплате? И куда ты пойдешь
устраиваться на работу, если с одной стороны у села река,
с другой — неоглядная тайга? Словно в ХIХ век
перенеслась северная деревня, поскольку единственным
способом выживания вновь стало личное хозяйство. И кто
знает, как жило бы сегодня северное село, если бы не
кооперация.

— В декабре 2001 года мы выиграли конкурс на право
использовать охотугодья и теперь ими пользуемся, —
рассказывал на совещании кооператоров области
председатель Казачинско-Ленского райпотребсоюза Сергей
Иванов. — Это более двух миллионов гектаров.
На соболя выдали 600 лицензий. Конечно, с охотой сегодня
сложнее. В тайге проложено много дорог, зверь уходит, и
тем не менее…

Теперь уже потребкооперация выполняет самые различные
функции. Печет хлеб, готовит кондитерские изделия,
завозит муку, зернофураж. Ловит рыбу, в основном белую:
сиг, ленок, валек, таймень. Организация, естественно,
закупает у селян овощи, картофель, мясо. Это одна сторона
дела. Но есть и другая, более существенная.
Потребкооперация обеспечивает население продуктами
питания и промышленными товарами. Она снабжает сахаром,
растительным маслом, тушенкой, сгущенкой и т.д. Да, здесь
тоже коммерсантов и челноков хоть пруд пруди. И в самых
отдаленных, самых малонаселенных пунктах работают
магазины, подчас себе в убыток. На долю местной потрекооперации
приходится 35 процентов товарооборота.

— Нам очень сильно помогает районная администрация. Мэр
Николай Павлович Наумов — местный, прекрасно понимает
наши заботы, — продолжал С.В.Иванов. — Хотелось бы
выразить признательность и областной администрации. Она
выделяет средства на восполнение транспортных расходов.
Во-первых, территория, которую мы обслуживаем, огромная.
А потом, товар надо еще доставить в район. Если зерно и
муку завозим по железной дороге, то многое другое —
автотранспортом из Иркутска.

Когда-то, в 20-е годы, в этих северных краях постигал азы
кооперации Алексей Косыгин. Видимо, серьезной была та
школа, школа сибирской кооперации. Пройдет немного
времени, и вчерашний кооператор станет
одним из самых молодых наркомов, он будет уважаем не
только вождем, но и всем народом. Нам остается только
гадать, какой отпечаток наложила на характер, нрав
будущего председателя Совета министров СССР та сфера
деятельности. Неписаный кодекс утверждает: деятельность
кооператоров основывается на таких общечеловеческих
ценностях, как честность, открытость, социальная
ответственность и забота. Этот нравственный закон
обязывает прийти на помощь не только тогда, когда соседу,
коллеге, пайщику станет совсем худо и тот призовет на
помощь, но и задолго до беды.

!I2!

«Мы обращаемся к вам от имени 4000 пайщиков»

Летом 91-го мне вручили документ, на котором образно говоря
едва только чернила высохли. Это было обращение совета
Катангского райпотребсоюза к областным властям от имени
4000 пайщиков. Оно проникнуто болью за положение с
обеспечением района. В ту пору страна переживала
острейший кризис, вызванный дестабилизацией в экономике.
В этом обращении рассказывается, что представлял из себя
район в 60-е годы. Оказывается, было на далеком
севере 17 колхозов. Производили они столько мяса, молока,
овощей, картофеля, что их с лихвой хватало, чтобы прокормить
район. Еще бы, более четырех тысяч голов скота имелось в
колхозах, в том числе более полутора тысяч коров,
вылавливалось 130, тонн рыбы. Это же какое богатство
создавало тогда сельское население! Но хрущевские реформы
по реорганизации колхозов в коопзверопромхозы были далеко
не во всем продуманы, и они очень сильно ударили по
аграрному сектору. Многократно сократилось производство
сельхозпродукции. А людей надо кормить. Что делать? Опять —
выручай, моя кооперация. И местная кооперация становится
главным кормильцем. Только пришли в себя — новый виток
реформ начался. Теперь уже пострашнее хрущевских.

— Население покидает северные края, — не скрывая горечи,
говорил на том совещании и после него В. П. Школьников,
председатель Катангского райпотребсоюза. — Покидают
прежде всего геологи, изыскатели, строители, да и местных
жителей уже мало что держит. Осталось пять тысяч человек.

После встречи со своим знакомым стал листать областные
статистические справочники и ахнул. В 1992 году в
Катангском районе проживало 9,6 тыс. человек, в 1996-м —
7,7 тыс. Сейчас еще меньше осталось. В том огромном
районе населения втрое меньше, чем в ином микрорайоне
Иркутска. Жуть! Как вообще при той бедности
сама-то потребкооперация выживает?

— Ха. Выживает! — с вызовом произносит Школьников. —
Да вы знаете, какая у нас конкуренция?!

Вот это фокус. Впрочем, и здесь коммерсанты да челноки в
основном в райцентре да крупных поселках трутся. Но там
же и основное население проживает.

— Ну и что?! — раззадоривается Владимир Петрович. —
Видим, конкурент рядом — цену сбрасываем. На десять
процентов, на двадцать. А если у товара срок годности
кончается, то зачем за него держаться? Почти на треть
удешевляем. После этого смотришь — товара нет, а деньги в
кассе. Ясно дело, коммерсанты на нас бочку катят, ну и
пускай катят. Кстати, как ни убывает население, а мы
смогли вовлечь в число пайщиков еще сто человек.

Что такое Катангский район? Товары туда только по зимнику
можно завезти, а зимник действует лишь три месяца в году.
Расстояние от Иркутска до райцентра — две тысячи
километров. Привезли груз в Ербогачен — надо дальше его
двигать. А это еще тысяча километров. Пятнадцать
населенных пунктов, и все надо обслужить. И ведь
обслуживают, обеспечивают всем необходимым. Кроме того
закупают у населения сохатину, другое мясо, молоко, рыбу,
картофель, овощи. Товарооборот — 35 миллионов рублей. Это
на пять тысяч населения! Надо быть кооператором до мозга
костей, чтобы столь успешно работать в таких условиях.
Кстати, иные потребсоюзы более населенных районов и более
зажиточных и то имеют куда менее высокие показатели
товарооборота. Поневоле и задумаешься после этого, что
такое настоящая кооперация, что такое умный,
предприимчивый руководитель.

Вдали от оживленных трасс

Вот и Качугский район вдалеке от железных дорог и
оживленных трасс находится. Район аграрный. Что такое
сельское хозяйство, как оно чувствует себя не только в
Приангарье, но и в Сибири, в России, сказано столько,
что от услышанного можно слезами залиться. Где же тут
кооперации развернуться? Но слушаешь Капитолину Петровну
Щапову и диву даешься. 85 торговых предприятй, большая
столовая, девять закусочных, хлебозавод, мини-пекарня,
макаронный цех, цеха по выпуску безалкогольных напитков,
швейных изделий, а также пилорама, столярный цех, две
парикмахерские… Качугским кооператорам уже тесно в
рамках своего региона, в своей традиционной сфере. Они
открыли четыре магазина в Жигаловском районе. Был здесь
когда-то совхоз «Ленский», который занимался откормом
скота. В последние годы тихо и мучительно умирал. И быть бы
ему сегодня покойником, да потребкооперация руку помощи
протянула. Приобрела 51 процент его акций, в результате
чего появилось ООО «Красноярово», где теперь
восстанавливается сельское хозяйство.

Так трудятся иркутские кооператоры, и во многом благодаря
их заботам деревня не исчезает с географической карты.
Хотя за их успехами, или, точнее, в основе их плодотворной
работы, крутой поворот области к нуждам потребкооперации.
Открывая совещание,
заместитель губернатора Дмитрий Баймашев
отметил, что местная потребкооперация своими делами
доказала, что имеет право на жизнь. Она выполняет
важнейшие задачи, и областная администрация придает самое
серьезное значение ее работе.

Сказанное не просто слова. Вот уже два года областная
администрация подписывает соглашение с облпотребсоюзом.
Каждая сторона берет на себя определенные обязательства.
В соответствии с этим соглашением, например, в 2001 году
потребкооперация получила различные льготы на сумму 11
млн. рублей. В основном это возмещение расходов на завоз
товаров в магазины глубинных сел. Большую роль сыграло
выделение льготного кредита,
благодаря чему удается без больших помех
закупать зерно, муку, сахар, растительное масло и другие
продовольственные товары. А с другой стороны, льготные
кредиты позволили без серьезных осложнений заниматься
закупом излишков личного подсобного хозяйства: картофеля,
мяса, молока, овощей. После такого крутого поворота в
сторону потребкооперации, как говорил один литературный
герой, лед тронулся. Например, розничный товарооборот
потребкооперации в минувшем году возрос в суммарном
выражении на 21 процент, а в физическом объеие — на 10.
И хотя такого роста добилось абсолютное большинство
организаций, но успехи братского «Кооператора» поражают.
Его коллектив увеличил товарооборот почти в два раза.
Значительных успехов добились также Иркутский РПС,
Катангский, Качугский, Усольский и Тулунский.

Не ради навара

Правда, при всех добрых словах в адрес наших кооператоров
кое-что надо уточнить. Удельный вес потребкооперации в
товарообороте области незначительный и составляет 1,12
процента. Иной горожанин воспримет эту цифру с усмешкой
и, наверное, скажет: «Курам на смех». Однако без этого
вклада деревня, грубо говоря, давно бы загнулась. Потому
что, повторяю, именно кооператоры обслуживают ту самую
дальнюю «деревеньку мою», а не заезжие коробейники. Если
говорить о том, какую роль играет потребкооперация в жизни
села, то вот некоторые данные. Ее доля в торговле
Катангского района 53 процента, Баяндаевского — 36,
Качугского — 27, Ольхонского — 16 процентов. А ведь
село отличается низким платежеспособным спросом.
Если кто разбогатеет да вздумает приобретать новый
автомобиль, то уж через специализированный магазин
оформит сделку, равно как и покупку других ценных товаров.
Отсюда и столь скромная цифра доли кооператоров в
общем обороте.

Да, своей дорогой идет потребкооперация. Ее конечная цель —
отнюдь не «вышибание» максимальной прибыли из бедных и
безденежных крестьян. Прибыль, конечно, же нужна для
повышения благосостояния пайщиков, но прежде всего она
нужна для дальнейшего расширения и улучшения обслуживания
селян. За последние два года в системе потребкооперации
было создано более 300 рабочих мест. Это, конечно,
здорово, все-таки человек попадает в сферу цивилизованных
отношений, а не обеспечивает свое проживание торговлей
где-то на углу. Но при всем том важнее другое.
Потребкооперация для села и особенно для мелких и
отдаленных деревушек — едва ли не основная система
жизнеобеспечения. Кооператоры
в какой-то мере снимают социальную напряженность в
«медвежьих углах».

Если говорить о взаимосвязи роста доходности в различных
сферах этой организации и объема услуг, то вот некоторые
данные. Валовой оборот в общественном питании в прошлом
году увеличился на 13 процентов. Качество блюд,
приготовленных в потребсоюзовских столовых, такое,
что иные рестораны позавидовать могли бы. Сужу по
столовым Качугского и Куйтунского РПС. Еще некоторые
цифры. Закуп у сельского населения овощей, мяса, яиц,
молока и молокопродуктов в прошлом году вырос на 15—32
процента, объем бытовых услуг — более чем в шесть
раз.

На вопрос Д. Баймашева, как помогает районная
администрация, председатель Иркутского райпотребсоюза
В.И. Соловецкий кратко ответил:

— Раньше хорошо помогала, а теперь в этом нет особой
надобности. Мы встали на ноги.

Вот и областная кооперация встает на ноги и во многом
благодаря помощи области добивается высоких
темпов роста. В минувшем году кооператоры Приангарья
заняли второе место по торговле в России. Совет
Центросоюза Российской Федерации присудил первое место
Качугскому райпо и Братскому потребобществу «Кооператор».
Третье место за Зиминским, Казачинско-Ленским, Катангским
райпо и Боханским поспо. Это большой успех. Однако
нельзя согласиться с одним заявлением газеты «Кооператор
Приангарья». (Недавно потребкооперация возобновила выпуск
своего собственного издания). Так вот, газета утверждает: если вчера
все усилия совета и правления облпотребсоюза были
сосредоточены на том, чтобы удержать систему от
разрушения, то сегодня задача другая: наращивание темпов
товарооборота, увеличение продукции собственного
производства, развитие новых услуг. Это не
менее сложная задача, и хотелось бы пожелать нашим
кооператорам новых успехов в нелегком деле.