Как сегодня живет, чем занимается знаменитый певец?

Безумно волнуясь (самому Хилю звоню!), набираю номер.
«Алло, слушаю!» — раздается в трубке голос, который
невозможно не узнать. Быстро выкладываю свою просьбу
(конечно же, прошу о встрече и об интервью). Без всяких
«извините, мне некогда», «к сожалению, я занят» Хиль
заглядывает в свой ежедневник («Что у меня завтра? Так,
Людочку Сенчину иду поздравлять») и приглашает… к
себе домой. Завтра же! Неужели?! Он смеется: «Ну конечно!
А что такого?» И добавляет:

— В Иркутске я бывал. Несколько раз. Знаете, что запомнилось?
Семечки! (Смеется). Смешно, да? На тротуарах столько
шелухи! Да-да, именно в Иркутске. Я не хочу сказать,
что это меня шокировало. Нет, это что-то такое… свое,
что ли.

Помню, выступал в вашем университете. Там была очень
любопытная публика, вопросы задавали. Потом выезжали
в разные города области. Везде полные залы. Скажут петь
час, а поешь и полтора, и два…

«Вы похожи на Хиля!»

— Эдуард Анатольевич, чем будете награждать Сенчину?

— Орденом «Созидателю Петербурга». У меня тоже есть
такой. А сегодня еще вручим его и народному артисту
России Леониду Неведомскому (он в БДТ работает).

Телефон не умолкает.

— Худсовет в Театре эстрады?.. Буду.

— К сожалению, никак не удастся к вам приехать. Я
доверенное лицо у одного кандидата, у другого. Занят.

— Из Казани звонили. Приглашают спеть на 1000-летнем
юбилее города.

Хиль совсем не изменился. Ну разве что стал… старше
на несколько лет. По городу передвигается без какой-либо
охраны. Может и на метро проехать.

— Вы — в метро?

— А что особенного? В Москве езжу. Там такие жуткие
пробки на дорогах, что я буду на машине полтора часа
добираться, а на метро доеду всего за 15 минут.

— И как же реагируют пассажиры, увидев вас?

(Смеется).

— Не верят, что это я. Говорят: «Как вы похожи на певца
Хиля!» Я смеюсь: «Похож». Недавно на одной выставке
женщина подошла: «Вы тот певец из Прибалтики? Нет? А
как похожи!» Из Прибалтики!..

Еще пою!

— Вы спрашиваете, как я живу? Так же, как живет народ.
Как живут петербуржцы, как живут люди на Дальнем Востоке,
в Сибири, на юге… В курсе всего, что происходит, переживаю
за все. Пенсионер. Уже восемь лет я на пенсии. Через
два года буду отмечать свой 70-летний юбилей. Я человек
войны. Прошел через детский дом (потерял родителей).
Потом мама меня нашла, представляете, какая радость
была? Я прошел через все, поэтому и не боюсь ездить
в автобусе, троллейбусе и на метро и поговорить с народом.
Потому что я часть народа. И совершенно не понимаю
тех, кто возвышается. Был как-то на одном концерте.
Посмотрел, как артисты друг перед другом рисуются, у
кого больше охраны. Смех и грех…

Сейчас только и разговоров, у кого какая охрана или
машина. Девяносто процентов людей живут очень плохо.
А когда собираются артисты, то начинают друг перед
другом хвалиться: у меня БМВ, у меня «Форд» и «Мерседес».
Я езжу на «семерке». У нас с сыном (он водит, я-то
не вожу) это уже третья по счету машина, и все вазовские,
«Жигули». Если я куплю БМВ или «мерседес» и у меня,
скажем, сломается стекло… Моей же пенсии не хватит
на ремонт! Я отработал 44 года, а пенсия у меня — полторы
тысячи. Одно стекло на «Мерседес» стоит 300-400 долларов.
Если я разобью его, то «новые русские» придут и опечатают
мою квартиру. Или дачу отнимут…

Как живу сейчас? Иногда работаю. Все в жизни временно.
Сегодня ты популярен, завтра — нет. Завтра популярны
другие: какие-нибудь «Сливки», или «Мумий Тролль», или
еще кто-то.

Конечно, хорошо, когда тебя приглашают выступать, в
течение нескольких — двух-трех — десятилетий. Я иногда
даже в ночных клубах пою, на дискотеках, куда приходят
молодые, не боюсь. И мне приятно от них слышать: «Ой,
какие прикольные песни! Под них танцевали наши мамы
и бабушки». Много у меня таких песен, несколько десятков
наберется: «Потолок ледяной», «Ходит песенка по кругу»,
«Как провожают пароходы», «Моряк вразвалочку…». Сейчас
сын пишет хорошие песни. Иногда мы с ним вместе выступаем,
у нас есть проект «Хиль и сыновья». Это мой сын Дима
организовал и еще два музыканта. Они поют и свои песни,
и мои — прошлых лет, но уже в других аранжировках,
другом ритме, темпе.

Вот так и пою. И в другие города езжу. Недавно был на
юбилее завода, который автобусы выпускает, около Нижнего
Новгорода. Именинников поздравляли наши актеры, режиссеры,
продюсеры, танцевальный коллектив, я, Игорь Корнелюк.
Игорь у нас популярен, его очень любят, у него действительно
песни оригинальные.

— Но что-то его давно-давно не видно и не слышно…

— Сейчас вы видите по телевизору одних и тех же артистов.
Эти люди захватили все каналы и других уже не подпускают.
Других вы и не увидите — ни Сенчину, ни Корнелюка,
ни Таисию Калинченко…

У нас есть хорошие певцы и певицы, но чтобы их видели
и слышали, им надо заплатить несколько тысяч долларов!
А Магомаева вы часто видите? А Синявскую? А Нестеренко
вы слышите? У него замечательный голос, фантастика!
Он поет в Австрии, приезжал как-то на один концерт
в Москву. А Володя Атлантов? Я его в Америке встретил,
потрясающе поет! Сережу Захарова не показывают, Сережу
Рогожина… Мы живем в стране, которая одной ногой
стоит в социализме, другой — в капитализме. И культура,
и искусство у нас в таком же состоянии — половинчатом.

— Интересно, как сложилась судьба популярной когда-то
певицы Калинченко, она ведь тоже в Петербурге живет?

— Тася великолепно поет, у нас с ней много совместных
работ, даже целые циклы песен есть. Она преподает,
профессор нашей театральной академии, у нее много хороших
учеников…

— Вижу, вы диски выпускаете…

— Мне сын помогает их выпускать. Они такие целенаправленные.
Например, «Песни Якова Дубравина». Или «Песни Станислава
Пожлакова». Следующий диск будет — «Музыка Валерия
Гаврилина». Это не песни, а скоморошьи зарисовки. И
военные письма, которые мы записали с Таисией Калинченко.

— А вы говорите «пенсионер»…

— А как же иначе? Ложиться под образа? Нельзя сдаваться.
А если ты еще приносишь людям добро, радость, хорошее
настроение… Я выхожу на концерте и говорю: «Кто хочет
со мной спеть? Пожалуйста, на сцену!» Однажды вышла
бабушка 92 лет и говорит: «Милый, я первый раз вижу
живого артиста!» Вышло еще несколько человек, пожилых
женщин — девчонок, как я их называю. Мы такое шоу устроили,
что молодые там умерли! Потом говорили: «Ну, Эдуард
Анатольевич, вот это прикол!»

«Это было недавно, это было давно…»

— Сейчас по ТВ идет мощная реклама иных концертов: 20
лет на эстраде такой-то! А вы на эстраде 44 года?

— Больше. Я начал выходить на сцену в 1953 году, как
поступил в консерваторию. Тогда пел классику — Онегина,
Томского, Елецкого, Фигаро. Так что скоро будет 50 лет.
А 44 года — как закончил консерваторию.

— У вас совсем не изменился голос. Мне рассказывали,
что вы учились у какого-то знаменитого профессора, и
в 100 лет сможете петь так, как в молодости…

— У профессора консерватории Ольховского. Я встречал
его учеников, которым уже под 90 лет, и они пели, вот
что меня поражало. И когда он долго распевал нас, я
его спрашивал: «Евгений Григорьевич, почему вы обращаете
такое внимание на вокал, на постановку голоса, на дыхание,
на резонаторы?» Он говорил: «Дорогой мой, вот когда
тебе будет 45 лет, 40, 60, — ты меня вспомнишь. И когда
ты будешь простужен, а тебе надо петь. Школа, которую
ты получишь у меня, пригодится». И действительно.

— Эдуард Анатольевич, почему вы уезжали за границу,
жили во Франции?

— Нет, не жил. Я просто ездил туда на заработки —
каждый раз на 2 месяца. Французы больше чем на два месяца
визу не дают: 60 суток и все, ку-ку, пожалуйста, уезжайте.
На один день задержался, тебя занесут в компьютер,
и больше ты уже к ним не въедешь…

Тогда, конечно, тяжелые времена были. Концертов не стало.
Наш «Ленконцерт» рухнул, а ведь была очень сильная
организация: три с половиной тысячи человек, из них
артистов — около двух тысяч. Потом все распалось на
мелкие, частные конторы, которые делали концерты для
себя. Иногда меня на них приглашали. Приеду в Смоленск,
Брянск, Омск или Томск, а директоров нет, они куда-то
спрятались. То есть съездил бесплатно. Как сейчас говорят
— «кинули»… Кто-то мне и посоветовал: «Поезжай в
Германию». Вот я и был в Германии, Франции, Италии,
Америке… Как-то надо было выживать, поэтому я и ездил
на месяц-два. В год получалось две-три поездки.

— Если вспомнить прежние, «урожайные», времена, сколько
у вас было концертов по городам и весям страны в месяц,
год?

— Помню, мы ездили на Дальний Восток. В Петропавловске-Камчатском
был в филармонии знаменитый Маграчев. Мы приезжали к
нему на пять дней, это пять концертов обычно. По зарплате
я со всеми своими музыкантами стоил 150 рублей.

— Это много?

— Это очень мало! Я получал рублей 25, музыканты —
по 14. А он нам делал пять концертов в день, начиная
с утра.

— А как же вы утром-то пели? Ведь не под «фанеру» пели,
живьем… Мне многие музыканты говорили, что в это время
связки спят, надо долго распеваться.

— Это ерунда! Профессионала разбуди в три ночи, и он
вам споет. Да не верьте вы, это фонограммщики, не артисты.
Шоу-бизнес — это обман. Не хочу перечислять фамилии
этих артистов, вы их знаете прекрасно. Я их не ругаю,
сейчас время такое. И в бизнесе есть такие люди, и в
экономике. Я называю их двоечниками и троечниками. Раньше
таких близко бы не подпустили ни к одной филармонии.
Сейчас они сумели объединиться. Это одна большая тусовка.
Люди получили доступ к деньгам, они должны насытиться:
квартиры, машины, виллы, яхты, заграница… А дальше-то
что? Думаю, что скоро это закончится.

Кошка на сцене

Личная жизнь знаменитостей всегда интересна публике.
Хиль, замечательный певец, красивый, обаятельный мужчина,
без сомнения, всегда имел множество поклонниц. И, оказывается,
одну-единственную жену.

— С Зоей мы поженились в 1958 году, и до сих пор вместе.
Она была балериной, танцевала, а потом я забрал ее,
чтобы мы ездили вместе. Что вытворяли иные женщины,
вспомнить страшно! (Улыбается). Я сажусь в машину, едем.
Вдруг спрашиваю: «Стоп! А где Зоя?» А она стоит на
дороге! Оказывается, мои поклонницы вытолкнули ее и
сами забрались в машину! Вот такие сумасшедшие были.
Это в Москве, не в провинции. Они могли испортить любой
концерт любому исполнителю, попробуй только поговорить
с ними на повышенных тонах! Могли газ пустить, или шарики
запустить на сцену, а на них гадости какие-нибудь написать,
или стрелять из чего-нибудь во время концерта. Они меня
знаете как проверяли? Я пою: «Вода, вода, кругом вода…»
И тут на сцену кошку пустили! А я только начинал
тогда, первые шаги еще. Это как раз в Москве было, на
Каретном, в саду «Эрмитаж». И вот как мне реагировать
— заметить эту кошку или нет? Если не заметить, скажут:
«Ну вообще идиот!» И я наклонился к ней и всю песню
ей пропел, а потом взял ее на руки и ушел с ней за кулисы.
«Ты нас победил, — сказали мне потом. — Мы будем ходить
на твои концерты».

Так что все бывало.

— И письма, и подарки…

— Да. И шоколадки, и конфеты, и плюшки, и розы… Все
было.

Секрет молодости

— Вас дома боготворят, наверное?

— Нет, какое там! Могут и послать. Мы друг друга очень
далеко можем послать! Но все отходчивые, слава богу.
(Смеется). Я же дома не артист, а муж, отец, дед.

— Можно вас представить, например, в роли повара?

— Да. Вот вчера блины пек. Сегодня омлет делал. Могу
мясо потушить на противне — с луком, сыром, картофелем,
сверху заливается майонезом. Очень вкусная еда, кстати.
Даже если мясо неважное, все равно это будет потрясающая
закуска.

— Как хорошо вы выглядите! Здоровый образ жизни ведете?

— Нет, почему? Я люблю коньяк, виски. Другой раз могу
и самогон выпить.

— Не курите?

— Не курю. Раньше курил, еще когда пацаном был, в детдоме.
Потом бросил, когда стал петь.

Внутреннее состояние человека отражается на лице, в
глазах. Особенно у христиан. Человек старается поделиться
с другим человеком своим внутренним состоянием, своей
душой, своим добром. Люди должны нести добро — учит
наша православная религия. Если мы будем жить по такой
заповеди, уверяю вас, у нас сердце будет теплее и глаза
светлее…

… Домой пришли жена и внук Эдуарда Анатольевича, шестилетний
мальчик.

— Ну, где вы были? Рассказывайте! — с улыбкой встретил
их муж и дед.

Выяснилось, что Зоя Александровна занимается концертами
мужа. Не любит журналистов. Мол, всюду суют свой нос,
перевирают, пишут о том, чего не было…

— Она меня бережет, — улыбается певец. — И никакие
телохранители мне не нужны!

А знаете, как зовут внука Хиля? Эдуард
Хиль!