«Я не знаю такого еврейского кладбища»

Красная звезда, боец с автоматом, преклонивший колено перед могилами павших товарищей. И надпись: «Воинам-иркутянам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.». На еврейском кладбище в Новоленино нет места более значимого и печального. Здесь собираются, чтобы почтить память тех, кто 80 лет назад в тяжёлых кровавых боях отдал свою жизнь за Родину. История мемориала необычна. В своё время он был открыт благодаря активистам Иркутской еврейской общины. Иркутская синагога – одна из немногих в СССР и единственная за Уралом, не прерывавшая работу почти все советские годы. Как вспоминает прихожанин Александр Сидоровский, в 1975 году лидеры общины собрались вместе, возник вопрос: «Что нужно сделать, чтобы достойно отпраздновать тридцатилетие Победы?». И тогда появилась идея установить памятник на Новоленинском кладбище, чтобы увековечить память евреев-иркутян, которые погибли на фронтах Великой Отечественной. «Среди тех, кто предложил эту идею, был брат моего отца, мой дядя Яков Айзикович Сидоровский. У евреев и до этого существовал обычай – прикреплять имена детей на памятники родителям, а тут возник проект – объединить фамилии на одном памятнике», – вспоминает Александр Сидоровский. Начался сбор добровольных пожертвований на сам памятник, на увековечивание имени погибших членов семей на стелах.

Было принято решение обратиться в горисполком. Не все верили, что такое возможно – открыть памятник воинам на участке в Новоленино. Главным двигателем идеи постройки мемориала стал глава общины Матвей Коган, возглавлявший общину с 1965 года. После долгих переговоров председатель горисполкома Николай Францевич Салацкий, сам фронтовик, идею поддержал. Более того, работа иркутской общины по увековечиванию памяти на кладбище в Новоленино подтолкнула его к мысли организовать на Лисихинском кладбище мемориал воинам, умершим от ран в госпиталях. Так город получил два мемориала – 16 октября 1977 года был открыт обелиск на Новоленинском кладбище, а 4 ноября – на Лисихинском. «Я не знаю такого еврейского кладбища у нас в Советском Союзе, бывшем в то время, где был бы установлен памятник воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. А у нас есть. На памятнике есть надпись, что инициатором его создания был мой дедушка по маме», – рассказывал внук Матвея Когана Клим Белинский в 2008 году в интервью Евгению Соломону. Большие усилия для выделения еврейского участка Ново-Ленинского кладбища предпринял активный член Иркутской еврейский общины Карл Зусман.

В те годы многое не разрешалось, вспоминает Ева Матвеевна, младшая дочь Матвея Когана. Посещение синагог в СССР было под запретом, как и многих других религиозных учреждений. «И тем не менее, папа никогда не был членом партии, хотя возглавлял большой технический отдел в угольном тресте «Кузбассуголь», – говорит она. – Его отдел снабжал техническим оборудованием все шахты. Я помню из своего военного детства – глубокая ночь, мы не спим, потому что папа работает. Нельзя было подвести фронт. Так и запомнила его ночью с телефонной трубкой у уха. Круглые сутки на связи. Если оборудование придёт ночью, надо было в тот же час разгружать поезд, и тут же распределять по шахтам оборудование. Ни минуты задержки, идёт война… Папа был довольно религиозным человеком, правда, об этом мало кто знал тогда. Молился он очень аккуратно, во время молитвы завешивались окна. Этого требовало время, родители жили в непростых условиях. Когда мы приехали из Киселёвска Кемеровской области в Иркутск, папа через некоторое занялся делами Иркутской еврейской общины. Человек он был требовательный, ответственный, и в то же время открытый, добрый и гостеприимный, к нему тянулись люди. Когда он возглавил общину, в синагоге появился порядок, в том числе и финансовый. Никогда он не позволял ни копеечки оставить себе из пожертвований, которые приносили люди. Каждая копейка шла на нужды общины. Я думаю, вера ему не давала права распоряжаться чужим в своих интересах. Потому, как мне кажется, он и занялся благоустройством кладбища. Это было необходимо, чтобы достойно сохранить память об ушедших, наших родных воинах».

«С Днём рожденья тебя, мой сынок»

16 октября 1977 года на Новоленинском кладбище открылся долгожданный мемориал. В его центре был обелиск из белого мрамора, на котором установили тёмный барельеф коленопреклонённого солдата. На мраморе под красной звездой была надпись: «Вечная слава героям, павшим за свободу и независимость нашей Родины». На обратной стороне обелиска выбиты стихи поэта-фронтовика Владимира Павловича Туркина. Они были написаны в 1970 году. «Помнится, эти стихи появились сначала как вырезка из газеты или отрывного календаря, и всем так понравились, что решено было высечь их на памятнике», – говорит Александр Сидоровский. Действительно, эти стихи Владимир Туркина печатались часто, и в газетах Иркутской области – тоже. В свое время песню на эти стихи исполняла Валентина Толкунова, и сегодня она в репертуаре многих хоровых коллективов России. Это стихотворение на День Победы читают дети.

Над могильной плитой,

Под стрелой обелиска,

Только глянешь – и к горлу комок,–

Опустилась рука,

Положила записку:

«С Днём Рожденья тебя, мой сынок».

«С Днём Рожденья, солдат! –

поклоняются люди, облака, и цветы, и трава…

– Никогда для тебя смертной даты не будет,

если мама осталась жива».

Начертала война на трагических плитах

Имена, имена, имена…

Вы навек рождены,

Вы вовек не забыты,

Если Родина–мать спасена.

Рядом с обелиском были возведены две стелы со словами «1941. Никто не забыт. Ничто не забыто. 1945». На них были выбиты имена павших. Вскоре появилась и третья стела, поскольку число тех, кто хотел увековечить память родных, было много.

Люди увидели, что памятник стоит, и поверили – всё возможно, если взяться за дело. В Иркутской синагоге сохранилась фотография, на которой женщина в пальто и платочке разрезает ленточку на открытии мемориала. Это Хая Ароновна Рейзнер, у которой война забрала двух сыновей – Семёна Григорьевича и Леонида Григорьевича Рейзнеров. От Семёна остались фронтовые письма. Старший лейтенант Рейзнер командовал миномётной ротой 783 стрелкового полка 229 стрелковой дивизии, её ядро составляли молодые сибиряки, которым на начало войны исполнилось только по 18-19 лет. Семён был убит 3 августа 1944 года, во время жестоких боёв Псковско-Островской наступательной операции. Второй сын Леонид пропал без вести. Во время войны Хая Ароновна потеряла и мужа. Когда мемориал только открылся, и это видно по старым фото, вокруг было пусто. А после начали хоронить фронтовиков. И сегодня это место окружено десятками памятников, на которых вы сразу заметите георгиевские ленты, знаки с орденами Отечественной войны и Красной Звезды. Значит, здесь могила ветерана.

На самих стелах мы видим имена поэтов Иосифа Уткина и Джека Алтаузена. Оба работали военными корреспондентами, не раз бывали на передовой. Иосиф Уткин погиб в 1944 году, возвращаясь с Западного фронта – его самолёт попал в авиакатастрофу. Джек Алтаузен одним из первых советских поэтов получил орден Красного Знамени за то, что стихами так разил врага, что фашисты буквально объявили «охоту» на его голову. Алтаузен погиб 27 мая 1942 года под Харьковом. Здесь же на стеле имя поэта Моисея Рыбакова, который был награждён орденом Отечественной войны I степени посмертно. 16 июля 1941 года, «товарищ Рыбаков оказался впереди наступающих подразделений и при переправе через реку Миус на восточной окраине Берестово был убит», – так описан его подвиг в приказе о награждении. Ему было только 24, дома осталась больная мать Лия Моисеевна, сестра и маленькая дочка. «А я в праздник обливалась слезами и вспоминала те прекрасные праздники, когда ты, мой дорогой, был дома. Какое это было счастливое время!», – писала мама за месяц до гибели дорогого сына Моисея.

А вокруг стел – имена не столь знаменитые, но это они вывезли войну на своих плечах. К примеру, иркутянин Илья Соломонович Вайханский, получивший медаль «За отвагу», когда в августе 1944 года под шквальным огнем пулемётов и ружей, вывел своё орудие на открытую огневую позицию, взял в плен 60 румынских солдат. Его брат навсегда остался на полях войны, и его имя запечатлено на стеле. Леонтий Соломонович Вайханский пропал без вести в августе 1942 года. Ему было 33 года.

Если отойти чуть подальше, увидишь могилу Михаила Романовича Воронова. Он ушёл на фронт в 1943 году. В 1944 году он служил в 4-й корпусной артиллерийской бригаде 1-го Белорусского фронта, участвовал в освобождении крепости Прага (предместье Варшавы). Будучи раненым, ефрейтор Воронов не ушёл с поста на Центральной станции, обеспечив засечку 4-х батарей противника. За это он получил орден Славы III степени. Ему было тогда только 19 лет. Он получит ещё медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», орден Отечественной войны I степени. Вернётся домой… И через 10 лет после Победы у него родится сын, Яков Воронов, ныне один из ведущих актёров Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова. И таких историй на этом кладбище – сотни. И каждая вплетена в историю советского народа.

«Он живой, сюда несут цветы»

В подножии обелиска, с правой стороны выбиты имена тех, кто когда-то взял на себя труд возведения. «Памятник-обелиск сооружен по инициативе председателя правления еврейской общины Когана М.М. при активном участии Сидоровского А.Я., Алашкевич С.Я., Городинского Х.С., Файнштейна И.Д., Типограф С.Я., Художник Рютин В.В. Г. Иркутск, 16/X 1977 г.».

Дочери Матвея Когана вспоминали, что отец трепетно относился к кладбищу в Новоленино – под его руководством оно было очищено, благоустроено, появился забор, домик для сторожей, проложены асфальтированные дорожки. А потом началась работа по созданию мемориала. «Папа, будучи председателем Иркутской еврейской общины, взял на себя это большое дело – обустройство кладбища, уход за ним, – вспоминает дочь Ева Матвеевна. – У папы были большие планы, он хотел, чтобы мемориал освещался днём и ночью, звучала траурная музыка… Он ведь был причастен к тем событиям, у него на войне погиб 20-летний сын Иосиф.

Старший лейтенант, командир батареи 224 артиллерийского полка 16 Литовской стрелковой дивизии, 18-летний комсомолец Иосиф Матвеевич Коган ушел на фронт в июне 1941 года. А 6 марта 1943 года совершил подвиг, за который был удостоен медали «За отвагу». Тогда 19-летний лейтенант уже командовал огневым взводом 7-й батареи 224 АП 16 Литовской стрелковой дивизии.

В наградном листе значится: «За время боевых действий показал себя смелым и решительным командиром-артиллеристом. Три раза стрелял с открытых позиций. 6 марта 1943 года в бою за деревню Никитовка… Орловской области взвод, которым командует лейтенант Коган, выехал на открытую огневую позицию. Под непрерывным миномётно-пулемётным огнем противника, лейтенант Коган выдвинулся на передний край боевого порядка пехоты, разведал цели и корректировал огнём взвода – прямым попаданием были зажжены два дома, в которых находились наблюдательные пункты противника…». В том бою всего семь человек получили медали «За отвагу», среди них был иркутянин Иосиф Коган. Но жить ему осталось всего несколько месяцев. В июне 1943 года он отметил свое 20-летие, а 8 ноября 1943 был убит в бою. «Это всё было для папы тяжело… Они ездили на место событий, вскрывали могилу, чтобы удостовериться, что похоронен именно Иосиф, – вспоминает Ева Матвеевна. – Война, особенно для людей старшего поколения – это настолько наболевшее событие, что оно не сравнится ни с чем в их долгой жизни. Мне было 10 лет, когда началась война, я училась в третьем классе. Всё помню, всё у меня в сердце. И дети наши, и внуки знают и помнят своих родных, которые не вернулись с фронта. Мы каждый год собираемся семьями, и нет семьи, где бы война не оставила свой след. Горькое время, эта память для нас святая».

Яков Айзикович Сидоровский, дядя прихожанина Иркутской синагоги Александра Сидоровского, ушёл на фронт в 1942 году. Он служил дивизионным фотографом 256 Краснознаменной стрелковой дивизии. В июне 1943 года Сидоровский был представлен к правительственной награде, медали «За боевые заслуги» именно за фотографическое дело. Как сказано в наградном листе, Яков Айзикович отличался «исключительно аккуратной и самоотверженной работой». Он не только занимался фото для документов, но и с риском для жизни снимал передовую, немецкие укрепления. Эти фотодокументы стали позже историей боевого пути дивизии. Среди других его наград – Орден Отечественной войны II степени, медаль «За Победу над Германией». У ещё одного активиста общины, Семёна Яковлевича Алашкевича – Орден Отечественной войны II степени. Медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» в 1946 году был награждён Самуил Яковлевич Типограф (Типографов), служивший в Иркутском военном училище связи. Сведений о прихожанах Иосифе Давыдовиче Файнштейне и Х.С. Городинском пока не найдены.

– Мемориал – живой, зимой или летом, в любое время года сюда приходят люди, приносят цветы, – рассказывает раввин Иркутской синагоги Аарон Вагнер. – Почти пять десятков лет община поддерживает его, ремонтирует, убирает мусор, засохшие ветки деревьев… Все эти годы памятник находится под кураторством общины. В праздники и будни здесь проводится уборка, текущий ремонт. Когда исполнилось 70 лет Победе в Великой Отечественной войне, община провела большие восстановительные работы. Собирались пожертвования, нашлось очень много людей, для которых память о Великой Отечественной – не пустой звук, а горечь и слёзы. Памятник был заново покрашен, отреставрированы стелы, была обновлена практическая каждая буква в именах погибших евреев-иркутян в годы войны. На 75 лет заменили звезду в подножии обелиска, исторически она была бетонной, рассыпалась. Мы поставили новую, медную. К 80-летию мы провели очередные восстановительные работы, и снова нам помогали наши прихожане. Люди помнят это место, любят его, и чувствуют с ним связь.