Большие надежды

Огромная воздушная копия Царь-колокола парит над Красной площадью. Из недр аэростата слышен звон…Так в августе 1994 года был открыт в Москве X Конгресс Ассоциации участников космических полётов (АУКП). Копия аэростата-колокола должна была подняться спустя несколько дней над Байкалом… Сибирская часть конгресса планировалась в Иркутске. Ещё в 1993 году стало известно, что Приангарье готово принять космонавтов. 25 октября 1993 года космонавты Владимир Ковалёнок и Алексей Леонов дали пресс-конференцию в Иркутске, прямо в офисе фирмы «Агродорспецстрой» Павла Голышева. Они сообщили, что получено разрешение губернатора Юрия Ножикова на проведение байкальской части конгресса. А братья Голышевы обещали финансирование. Тема для тех лет была актуальной – «Космос и экология».

АУКП была организована в 1984 году, и объединила более 300 космонавтов и астронавтов мира. Первый конгресс прошел в Париже в 1985 году, с тех пор около 100-200 космических героев из 27 стран мира собирались ежегодно в разных точках планеты, чтобы обсудить глобальные вопросы существования Земли. В 1994 году конгресс впервые проводился в России. Он был разделён на две части. 9 августа космонавты и астронавты встречались в Москве, а 12 августа улетали на Байкал. Стоило мероприятие около миллиарда рублей. Часть выделили Российское космическое агентство, «Росвооружение», Сбербанк. Основным спонсором было АО «Фламинго-В». Однако, как писал журналист Сергей Лесков в газете «Известия» от 9 августа 1994 года, «грубая финансовая материя не давала им (организаторам – авт.) покоя до самого последнего дня». Основным спонсором иркутской части программы был «Агродорспецстрой». «Помочь с финансами собирается Павел Голышев», – писала журналист «Советской молодёжи» Елена Смирнова. Голышев тогда предложил открыть счёт, чтобы в финансировании масштабного события приняли участие и другие бизнесмены.

В апреле 1994-го в Иркутск прибыли, помимо Ковалёнка и Леонова, Геннадий Манаков, Борис Волынов и Александр Полещук. К спонсорам присоединилась фирма «Кедр». Предприятие выпустило «экологически чистую» водку с эмблемой конгресса. Иркутяне уже показали космонавтам залы и площадки Иркутска. «Советская молодёжь» с удовольствием процитировала слова Алексея Леонова: «Мы убеждены, что конгресс на Байкале пройдет на высшем уровне, так как уже успели убедиться, что в Сибири живут люди, умеющие делать дело и держать свое слово». Как показало будущее, космонавт поторопился.

«Мероприятие было очень серьёзным, по списку, который у меня сохранился, приехать должны были 143 человека, герои космоса, их родные. Конечно, в итоге в Иркутск поехали не все. Но порядка 80 человек точно, – рассказывает Сергей Язев. – В Иркутске и на Байкале для них была подготовлена большая программа. Предполагалось, что она будет оплачена спонсорами». И вдруг… все сорвалось.

«Мы не нашли денег»

За месяц до открытия организатор Владимир Ковалёнок получил факс от заместителя губернатора Иркутской области, в котором указывалось – Иркутск не сможет выделить обещанные ранее средства. Главный спонсор – «Агродорспецстрой» не сумел изыскать достаточной суммы. «В Иркутске создан оргкомитет по обеспечению выполнения Байкальского раздела программы, участники программы разместятся на базе предприятия «Сибэкспоцентр», – сообщал 29 июля братской газете «Знамя» космонавт Александр Полещук. – Предыдущие девять конгрессов АУКП проводились в разных странах мира, в основном, за счёт спонсоров, и финансовых проблем, таких, как у нас, никогда не возникало». Полещук обратился к предпринимателям региона с просьбой помочь. В самом начале августа космонавт побывал и на заседании Торгово-промышленной палаты Иркутской области с той же просьбой – спасти байкальскую часть конгресса. Однако уже было ясно – иркутская часть программы стремительно сдувается, как проткнутый «царь-колокол». «Программу пребывания в Иркутске мы вынуждены, к сожалению, сократить с трёх дней до четырёх часов, – сообщил Александр Полещук на пресс-конференции накануне конгресса. – Мы не нашли денег, чтобы оплатить гостиницу, аренду залов, транспорт».

У иркутян была своя версия событий. 12 августа директор НПФ «Сибэкспоцентр» Анатолий Коцарь рассказывал на пресс-конференции, что решение правительства России о финансировании конгресса на Байкале было принято только 30 июля. Ещё какое-то время прошло, пока эта информация долетела до Иркутска. Спонсоры – «Кедр», «Байкалит», «Агродорспецстрой», «Ермак», «Труд» и «Сибэкспоцентр» сумели собрать за короткий срок только 36 млн. рублей. Но этого было мало, чтобы полноценно принять космонавтов.

Конгресс спешно был перенесен в Бурятию, где власти сумели оперативно найти деньги. Программу разделили на две части. В Иркутске гости должны были провести краткие четыре часа – с 8 до 12 часов 12 августа. Однако иркутянам не повезло дважды. Когда космонавты и астронавты 12 августа вылетели в Иркутск, город накрыл густой туман. В результате оба борта задержали на почти 4 часа. Туман «съел» всю иркутскую программу.

«Мы, иркутские журналисты, прождавшие около четырёх часов по вине нелётной погоды в аэропорту, были растеряны, – писала журналист «Советской молодёжи» Евгения Матапова в номере за 16 августа 1994 года. – 80 космонавтов и астронавтов, национальных героев…. приехали в наш город … и, позавтракав в Листвянке, спешно отбыли по Байкалу в Бурятию».

«Часть гостей все же побывала на бульваре Гагарина и возложила цветы к бюсту Юрия Алексеевича», – вспоминает Сергей Язев. Бульвар был оцеплен работниками ГАИ и милиции с 6 утра, а гости прибыли около полудня. Две большие корзины с цветами были возложены к памятнику. Иркутский астроном оказался единственным среди корреспондентов, кто знал большое количество космонавтов и астронавтов в лицо. Просто космос всегда был его хобби. Именно в статье Язева в «Восточке» оказались запечатлены имена тех, кто был у бюста Гагарина. Среди них – астронавт США Джон Эндрю Макбрайд, который пилотировал в 1984 году шаттл «Челленджер». Венгерский космонавт Берталан Фаркаш, участвовавший в полете «Союза-36». Фаркаш, помимо прочего, ещё и первый эсперантист в космосе. Тоёхиро Акияма стал первым японцем и первым профессиональным журналистом в космосе. В 1990 году он стартовал на «Союзе ТМ-11» в составе экипажа восьмой основной экспедиции орбитальной станции «Мир». У бюста Гагарина побывали и Борис Волынов, Борис Егоров, Александр Полещук и другие наши космонавты.

Герои космоса успели дать иркутским СМИ суперкороткие интервью перед посадкой в автобусы и отправкой в Листвянку. «Почему так получилось? Это вы сами у себя разбирайтесь. Видимо, Иркутская администрация не захотела нас принять хотя бы на день. А что несколько часов? Мы же не выпить-закусить прилетели. Такое бывает раз в жизни! Десятый юбилейный конгресс!», – говорил с досадой журналистам «СМ» космонавт Павел Попович. Как вспоминала журналист «Молодёжки» Евгения Матапова, Владимир Ковалёнок уже в аэропорту выглядел усталым и раздраженным: «Никаких авиазаводов и институтов, сразу же едем в Листвянку! Женщины устали, хотят отдохнуть и принять душ». «Программа «полетела», – сетовал председатель президиума ИНЦ СО РАН Гелий Жеребцов. – Институты, предприятия, авиазавод ждали космонавтов…». Наталья Арцебарская, жена космонавта Анатолия Арцебарского, была расстроена: «Не посмотрели Иркутск, не видели приготовленную для нас выставку. Люди ждали, а мы только позавтракали, и уезжать…».

Однако изменить уже ничего было нельзя. Легендарные покорители космоса уже махали разочарованным журналистам с борта теплохода. Им предстоял семичасовой пусть через Байкал в Бурятию… Никто тогда не заметил, как Сергей Язев… забрался на отплывающий «Баргузин».

«Садись, поедем, что такого?»

«Я с 1993 года внештатно сотрудничал с «Восточно-Сибирской правдой», – рассказывает Сергей Язев. – А тут такое событие – приезжают прославленные космонавты, астронавты. И я заявил в «Восточку» текст. С собой я заранее захватил рюкзачок с курткой, бритвой, зубной щеткой. Пришел в аэропорт, когда космонавты прилетели. Тогда не было строгих запретов. Нас, встречающих, пустили прямо на лётное поле. Собрались все иркутские журналисты.

И все снимали, как спускаются по трапу знаменитые Алексей Леонов, Александр Полещук, Борис Волынов. Я просто подошел к ним, поздоровался, и сказал, что я – сотрудник ИСЗФ СО РАН. Меня пригласили в автобус, и мы поехали на бульвар Гагарина. А потом все этими же автобусами отправились в Листвянку, и когда мы подъезжали к посёлку, я подошел к Волынову и Полещуку и рассказал им про Байкальскую астрофизическую обсерваторию, Большой солнечный вакуумный телескоп. Они, как мне показалось, с интересом слушали. Позже в Листвянке космонавты отправились в санаторий «Байкал» на обед, хотя по сути, это должен был быть завтрак». Космонавты вышли с обеда, и тут же стали работать фотографы. Потом в газетах появились те самые замечательные фотоснимки на ступенях санатория «Байкал». На них запечатлён, например, астронавт Томас Стаффорд, член экспедиции «Аполлон-10», долетевшей до Луны, но не севшей на неё. Он же был командиром экипажа в проекте «Союз-Аполлон». Сергею Язеву и тут повезло – он попал в один кадр с Томом Стаффордом. Командир миссии «Аполлон-11» Нил Армстронг на Байкал не приехал, а вот Эдвин (Базз) Олдрин, пилот лунного модуля, прибыл. Человек, который ходил по Луне, теперь ходил по берегам Байкала. «И тут тоже Анатолий Бызов сумел запечатлеть, как я выглядываю из-за плеча Олдрина», – смеётся Сергей Язев.

Вся программа в Листвянке – со встречей с общественностью, пресс-конференцией – была отменена. Космонавтов после обеда сразу привезли на пирс к теплоходам. Александр Полещук обратился к Сергею Язеву: «Садись, поедем, что такого?». «В этот момент приехал Гелий Жеребцов, в те годы – руководитель Иркутского научного центра СО РАН, директор ИСЗФ СО РАН, член-корреспондент РАН, – в общем, главный учёный в Иркутске, – рассказывает Сергей Язев. – Он увидел меня, узнал, что я намереваюсь сесть на теплоход, и расстроился: «Я не догадался, что так можно! Губернатор поручил мне завтра быть в Улан-Удэ, приветствовать конгресс от имени Иркутской области. У меня с собой нет вещей… Придётся завтра выезжать на «Волге» в 4 утра из Иркутска». Ну а я со своим рюкзаком был готов к приключениям. И пока космонавты грузились с основного трапа, я просто отошел в сторону и незаметно перелез через ограждение на борт. Благо, теплоход стоял вплотную к пирсу. Как оказалось, я оказался единственным иркутским корреспондентом, который отправился с космонавтами на «Баргузине-1». Иркутяне отправились в Бурятию на «уазике»…Московские журналисты тоже загрузились на теплоходы вместе с космонавтами. От Центрального телевидения ехала Нинель Шахова со съёмочной группой.

Автограф на фото с Луны

«Всё, что происходило дальше, было безумно интересно, – вспоминает Сергей Язев. – Я ведь многих знал в лицо, и по имени. И даже захватил с собой набор фотографий космонавтов и астронавтов. И вот, оказавшись на теплоходе, подходил к космонавтам, задавал вопросы и брал автографы. Эдвину Олдрину я дал фото, где он запечатлен на Луне. Эта фотография необычная. Она в свое время была отпечатана с лунного негатива. Фото подарили моей маме, Кире Сергеевне Мансуровой, когда Нил Армстронг приезжал в СССР в 1970-м году в Ленинград. И вот спустя много лет сам Эдвин Олдрин расписался на нём. С собой у меня были и фотографии Луны, сделанные через самодельный телескоп в Иркутском астроклубе Эдуарда Георгиевича Зуева. Я попросил астронавта расписаться на двух, и одну передал Эдуарду Зуеву. Он был счастлив, поскольку на фото, которое он сделал с ребятам-астроклубовцами, расписался прославленный астронавт.

На теплоходе царила душевная обстановка. Заместитель гендиректора «Сибэкспоцентра» Николай Мельник в какой-то момент запел в микрофон: «Славное море, священный Байкал…». А космонавт Павел Попович, украинец с прекрасным баритоном, не смог удержаться и начал подпевать Мельнику. «Я подошел к Поповичу за автографом, и в этот момент кончилась паста в ручке, Попович сделал завитушку с прочерком, – вспоминает Сергей Язев. – Он сказал: «Найдёте ручку, – распишусь». А я, как назло, не нашёл. Так и осталась у меня фотография с этим росчерком, но сделал её Попович, своею рукой».

А вот у Алексея Леонова Сергей Язев не стал брать автограф. У него с детства хранилось фото с автографом космонавта. Когда-то в Москве бабушка взяла автограф у Алексея Леонова, и подписала: «Серёже и Марише» (Марианна Язева – сестра Сергея Язева – авт.). Сейчас в коллекции астронома около 40 автографов покорителей космоса. А с Алексеем Леоновым удалось поговорить на верхней палубе «Баргузина», когда космонавт вышел со своей видеокамерой поснимать Байкал. Сергей Язев рассказал Леонову о Байкальской обсерватории ИСЗФ, а Леонов начал вспоминать: «Мы тоже готовились к наблюдениям Солнца на орбите. Стажировались в Крымской обсерватории, и я даже раньше профессиональных астрономов зафиксировал начало солнечной вспышки и отметил её координаты на диске светила. Помню, как директор обсерватории академик Северный разносил своих сотрудников: что же вы, негодники, учитесь работать у этих ребят… А у меня же взгляд художника, я сразу чувствую малейшие изменения яркости». Сергей Язев успел побеседовать с американцем Байроном Куртом Лихтенбергом, который дважды в 1983 и 1992 годах участвовал в полёте на шаттлах «Колумбия» и «Атлантис», работал с 14-тонной лабораторией «Спэйслэб», установленной на борту.

Иркутский астроном только приготовился с удовольствием послушать Тома Стаффорда, который беседовал с Борисом Волыновым, как произошло непредвиденное. Волынов спросил Стаффорда, что случилось во время тренировки на борту «Аполлона-1» в 1967 году, когда погибли астронавты Уайт, Гриссом и Чаффи. Стаффорд начал отвечать, но тут заметил в руках Язева блокнот. И тут же изменился в лице.

«Помню, он мягко, но решительно ткнул меня указательным пальцем в плечо, и сказал: «Пресса? Это не для прессы», – рассказывает Сергей Язев. – Мне пришлось отойти. С нами был Николай Мельник, наверное, я мог потом подойти к нему и расспросить о том, что рассказывал Стаффорд, однако, постеснялся. Я сейчас жалею, что многого не сделал, что можно было. У меня ведь не было даже диктофона, я записывал ключевые слова в блокнот». Побеседовал тогда наш астроном с Анатолием Филипченко о печальной судьбе программы «Буран». «Это же позор! «Буран» – величайшее достижение современной технологии. Представляешь, при худшей элементной базе он гораздо лучше американских «шаттлов»!» – говорил Филипченко. «Он сильно переживал по этому поводу, был расстроен, – говорит Сергей Язев. – Уже тогда было понятно, что с этой программой – всё. «Буран» слетал в 1988 году, и сначала была надежда на развитие проекта. Но в 1994 году стало ясно, что ничего не будет. Финансирование космонавтики было обрезано фактически в сотни раз».

Выход Ковалёнка

Преодолев огромный путь на самолётах, космонавты на «Баргузинах» расслабились. Алексей Леонов заснул на коленях у своей супруги, она его поцеловала в макушку, и у него красовался на темени отпечаток от губной помады. «Спит, положив голову на колени отцу, Люба Полещук (не киноактриса!), дочь нашего земляка – космонавта, – писал Язев. – Мрачно задумавшись о чем-то, сидит рядом с облачённой в восточные одеяния красавицей-женой сирийский космонавт Мохаммед Фарис. Спит обычно неугомонный Павел Попович». Но вот по громкой связи звучит голос, который заставляет проснуться. «По примеру Степана Разина предлагается выбросить в воду самую красивую женщину на борту! А поскольку на борту все женщины прекрасны, – выбросить придется всех! Но лучше не выбрасывать, а выпить за их здоровье!» – завершает речь Владимир Ковалёнок. На середине Байкала двигатели замолкли, за борт опустили ведро на веревке, зачерпывали и всем космонавтам и астронавтам удалось попить чистой байкальской воды.

Когда «Баргузины» пристали к Турке, было уже совсем темно. Космонавты поужинали на местной турбазе. Как вспоминает Сергей Язев, прямо на турбазу привезли артистов Театра оперы и балета. Было немного необычно – люди ужинают, а в это время звучат арии из мирового оперного репертуара, в том числе на итальянском языке. А потом все оправились в гостиницу. «И тут я понял – на меня-то номера нет, а время уже позднее, – рассказывает Сергей Язев. – Я подошел к Александру Полещуку, и спросил: «Как мне быть?». На что он сказал: «У нас Рюмин не приехал, он у нас большой начальник, и ему заказан двухкомнатный люкс, – вот туда и заселяйся». Валерий Викторович Рюмин, советский и российский космонавт, дважды Герой Советского Союза, с 1994 по 1998 год руководил программами «Мир – НАСА» и «Мир – Шаттл» с российской стороны. И так получилось, что я оказался в его номере. У меня до сих пор осталась бумага, по которой я заселялся под фамилией «Рюмин». Все подходили к ресепшену, и говорили: «Леонов», «Полещук», «Волынов», а я сказал: «Рюмин» – и получил ключи от люкса».

– Самое интересное было на следующее утро. В Бурятском театре оперы и балета начался конгресс, стоит на сцене стол президиума, сидят руководители Республики Бурятия, Гелий Жеребцов, космонавты и прочие важные лица. Только Гелий Жеребцов заканчивает своё приветствие, как берёт слово генерал-полковник Владимир Ковалёнок. И начинает рассказывать о том самом факсе, который был получен от зама губернатора Иркутской области. И выкладывает напрямую, как Иркутская область отказала руководству конгресса в финансировании. А после благодарит бурят за приём. Многоярусный зал театра взрывается аплодисментами. Я понял, что надо что-то делать. Нашёл вход за кулисы, подошёл к Гелию Александровичу Жеребцову, и как бы вызвал его по срочному делу со сцены. Он сразу всё понял, и мы потихоньку ушли за кулисы. Коротко переговорили. Жеребцов сел в машину и уехал в Иркутск. А я остался, и возвращался домой вместе с иркутскими журналистами на УАЗике… Конечно, Ковалёнок тогда высказался по поводу иркутян слишком резко. Всё-таки наша область даже в рамках ограниченного бюджета в конгрессе участвовала.

Ещё на теплоходе Сергей Язев рассказал космонавту Николаю Рукавишникову, что много лет команда иркутских астрономов пытается открыть в городе планетарий. Космонавт пообещал, что поможет, чем сможет. Он писал письма, писал их и Александр Полещук, но тогдашние иркутские власти много лет оставались равнодушными даже к людям с легендарными фамилиями. Впрочем, времена были непростые, денег не хватало не только на планетарий.

… Эдвину (Баззу) Олдрину сегодня 94 года. Жив и здравствует Борис Волынов, ему 89. По-прежнему весел и полон жизненных сил 74-летний эсперантист Берталан Фаркаш. 76-летний Байрон Лихтенберг – член совета директоров Space Adventures, компании, что возит космических туристов. Тоёхиро Акияма 82 года. В своё время он оставил тележурналистику и занялся выращиванием риса и грибов на своей ферме, но после трагедии с Фукусимой вынужден был бросить хозяйство и уехать. Этой весной в Иркутскую область приезжал 70-летний Александр Полещук. Сергей Язев сопровождал космонавта во время его визита. Оба вспоминали конгресс, где впервые познакомились. «Тогда, в 1994 году было много планов и надежд, не всё, конечно, сбылось. Но планетарии в Иркутске есть, – говорит Сергей Язев. – Первый частный появился в 2015 году благодаря предпринимателю Михаилу Слипенчуку, а в 2019 году при содействии мэра Дмитрия Бердникова заработал Большой иркутский планетарий в школе № 19».