За эту бездну лет в газете поделились своими мыслями, идеями, жизненными планами и переживаниями тысячи замечательных людей, которые, несмотря на все трудности, умеют созидать и верить в успех дела. Верить без оголтелого оптимизма, просчитывая реальные возможности, какие есть на конкретный момент. Счастье журналистской профессии заключается в том, что она дарит тебе встречи с этими людьми. Эти встречи очень полезны не только для новых знаний, но ещё и для духа, мироощущения, что всё не напрасно. И, конечно, читателя греет этот свет, потому что всё доброе, полезное и существенное в газете для него.

А темы могут быть самыми разными и неожиданными. Вот один пример: врывается в кабинет иркутский охотовед. С размаху кладёт на стол цветную фотографию: «Загадка. Ответьте, что это такое?». На фото – какие-то блестящие пульки болотного цвета, расположенные строго радиально по окружности. «Какая-то игра», – неуверенно отвечаем мы. «А вот и не угадали, – торжествующе объявляет охотовед, – это продукт жизнедеятельности лося. Вот такая красота у него на выходе». Он принёс тогда материал о лосях, который был с удовольствием напечатан. В нём содержался один очень важный кусочек, и он запомнился с тех пор. Древний философ утверждал: «Я есть жизнь, которая хочет жить». А другой философ уже нашего времени добавил всего два слова: « Я есть жизнь среди жизни, которая хочет жить». Как же это всё меняет! Нет, никогда не назовёшь нашу работу рутинной!

«Восточке» всегда везло на редакторский корпус. Редактор – начальник. Но наши начальники были в газете какими-то особенными, без строгой администраторской жилки, заносчивости. У нас это считается неприлично, а, может быть, и глупо. Ведь известно, что любого чванливого человека выдают, прежде всего, невысокие умственные способности. Поэтому в «Восточке» никогда не слышали редакторского окрика, никто не навешивал обидных ярлыков. И руководящие кабинеты были распахнуты для корреспондентов. Каким-то удивительным образом редактор-фронтовик Елена Яковлева сочетала в себе строгость и материнскую заботу о пишущей братии, так ведь её за глаза так ёмко и звали: Мать. Потом был Валерий Никольский, тонкий стилист, который всегда радовался успехам журналистов, мог с пониманием отнестись к досадному проступку кого-то из них. Глаза под толстыми линзами его очков излучали добродушие, но и в цепкости им было нельзя отказать, потому что на этой работе без моментальной хватки нельзя.

Времена Геннадия Бутакова для газеты были особенно счастливыми. Редакция избавилась от партийного диктата, начала зарабатывать собственные деньги. Атмосфера при Бутакове была лёгкая, творческая. Он сам в ней купался и поощрял всё, что способствует настроению творчества. Нынешний редактор Александр Гимельштейн из породы умных ироничных людей, которые тонко чувствуют то, что происходит вокруг, умеют прощать в мелочах и профессионально владеют словом. В каких-то случаях, – даже искромётно. Живость ума и способность моментально заинтересовать читателя – всем этим качествам можно поучиться у нашего сегодняшнего редактора. И ещё – доброжелательности, что спустя энное количество лет может оценить каждый, кто с ним работал и работает. Первый заместитель главного редактора Альберт Батутис тоже из этой же породы. Несмотря на внешнюю невозмутимость, внутри у него нет созерцательного спокойствия. Зато есть особый дар: еженедельно создавать газету «из воздуха», давать «добро» конкретному тексту и заголовку. Литературное чутьё здесь обязательно. И дисциплина. В газете эту работу он выполняет уже много лет, верный ей без соблазна поискать более «хлебное» место.

Много лет газета была для нас вторым родным домом с чаями, бутербродами, анекдотами, посиделками для всех, кто её создавал. Перед глазами коллективная фотография семидесятых годов: редакция только что переехала в просторное здание на улице Советской. Кабинеты ещё не обжиты, пахнет краской, но комнатные цветы уже перекочевали на новое место. Народ сидит в холле на стульях и широких подоконниках. Ещё все молоды: Бетти Преловская, Геннадий Бутаков, Борис Новгородов, Людмила Бегагоина, Валентин Арбатский. В этом доме при абсолютном дефиците пишущих машинок за много лет придётся исписать тонну бумаги, спускаясь в обед с талончиком за 30 копеек в издательскую столовую.

В жизни блестящего очеркиста и репортёра Бориса Новгородова «Восточно-Сибирская правда» была судьбой. И как же многозначительно в ней закольцовывается время! Однажды Борис Нилович признался, что его отец в 1926 году разносил в центре Иркутска газету «Власть труда», так называлась в то время «Восточка». Его самого ещё и в помине было. С тех пор прошла целая жизнь. И с высоты своих лет перед 75-летним юбилеем он понял, что всё было не зря, в душе уже звучала стройная симфония, где нет пропущенных нот. Наш коллега был ещё и поэтом. Незадолго до своего ухода он принёс в редакцию стихи «Ключик имени моего». Там были такие строки:

Положил я на дно подковою

Пёстрых камешков голыши,

Дай мне, ключик, твою родниковую

Чистоту и свежесть души…

Между прочим, в период НЭПа в редакции работал дедушка главного редактора «Восточно-Сибирской правды» Григорий Гимельштейн, который после основательной проверки органами ГПУ (уж такое было время) был принят на должность разносчика газет. А в 1930-е бабушка первого замредактора «ВСП» Альберта Батутиса Пелагея Куприяновна работала в газете наборщицей.

Так что же пожелать «Восточке» в день её рождения? Жить и радовать читателя. При всей серьёзности тем – не забывать про родники.