По следам гангстеров

Куда больший резонанс вызвал массовый расстрел, который бандиты учинили в декабре 2002 года в разгар дня в самом центре Иркутска – возле Дворца спорта. Вместе с неугодным конкурентом – бывшим положенцем города Павлом Киселёвым – под пулями легли тогда семь его спутников, не имевших к криминальным разборкам никакого отношения. В том числе 15-летний подросток Миша Соломинский – сын вора в законе Соломы, которого Кисель пригласил в тот день на обед, а также две молодые женщины – супруга «авторитета» и продавщица, попросившая постоянного покупателя подбросить её к дому подруги, где она накануне оставила свои перчатки. В этой бойне оборвалась также жизнь сотрудников охранного агентства «Гром», отвечавших за безопасность важного в уголовном мире клиента.

Ещё одно убийство, связанное с переделом сфер криминального влияния в областном центре, было совершено «скриповцами» тоже среди белого дня в людном месте – в 12 часов 5 сентября 2003 года возле троллейбусной остановки в микрорайоне Солнечном. Охота велась на лидера ангарской группировки «Пожарники» Алексея Бердуту, который был приговорён бандитами к смертной казни как подозреваемый в убийстве близкого Скрипнику человека. Однако «пожарник» (группировку назвали так, поскольку её члены тренировались в спортзале пожарной части) остался цел и невредим, а жертвой криминальной войны пал его водитель.​ ​

Но меня в этом уголовном деле больше всего потрясли эпизоды вымогательства денег у мало кому известного коммерсанта Светлова, расчленённый труп которого в ходе расследования был обнаружен закопанным в лесу за Пивоварихой. 50-летнему бизнесмену было поставлено в вину, что председатель правления одного из московских банков остался недоволен размером прибыли по сделке, связанной с размещением денег в инвестиционных фондах США.​ Светлов по просьбе банкира свёл его со своим заокеанским партнёром – просто оказал услугу. Было ли предпринимателю известно, что услугу эту он предоставляет однокласснику и другу вора в законе Тюрика, история умалчивает. Известно только, что Скрипник, ещё один близкий друг коронованного мафиози, поставил посредника на счётчик: недостающая сумма прибыли в 300 тысяч долларов вскоре превратилась в полтора миллиона «зелёных». Светлов кинулся занимать деньги у знакомых, но смог отдать лишь половину «долга» – после чего и расстался с жизнью. В ходе следствия выяснилось, что сотни тысяч баксов, которые Скрипа вымогал у бизнесмена, были переведены семье Тюрика за границу – они пошли на ремонт особняка и покупку мебели для бывшей жены вора в законе.

Обо всех этих циничных и жестоких преступлениях «Восточка» в своё время подробно рассказывала. В декабре 2006 года Иркутский областной суд приговорил Михаила Скрипника, виновного в создании и руководстве бандой, к 23 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Михаил Захарин, участвовавший в убийствах девяти человек, получил пожизненное заключение. Остальные фигуранты дела отправились в зону на сроки от 7 лет до 21 года.

Что с этими злодеями сегодня, спустя два десятилетия после их задержания? Очевидно, большинство подельников уже отбыли наказание. А вот о том, как проводят в зоне свои дни Скрипник и Захарин, известно немало. О лидере банды, оказавшемся в центре коррупционного скандала в системе ФСИН, – из материалов СМИ. А пожизненник поведал свою историю сам: в 2018 году в свет вышла его «книга, написанная шариковой ручкой».​

Скрипа: у руля лагерного хозяйства

Михаил Скрипник после приговора отправился прямиком в город Коряжму Архангельской области, где ему предстояло отбывать наказание в условиях строгого режима в исправительной колонии № 5 для так называемых первоходов – тех, кто впервые попал за колючую проволоку. За то время, пока Скрипа там «исправлялся», два начальника этого учреждения попали под суд за превышение должностных полномочий. Оба пострадали за то, что чрезмерно «радели» за улучшение материальной базы вверенного им лагерного хозяйства. Один собирал деньги на нужды колонии с родственников осуждённых. Другой нашёл, как ему, видимо, казалось, более безопасный способ «проявить себя перед руководством управления, показать свою эффективность при решении возложенных задач». Подполковник внутренней службы Олег Бурковский просто переложил эти задачи на одного из «воспитуемых», у которого было всё необходимое для того, чтобы «улучшить показатели»: и финансовые возможности, и авторитет, и организаторский талант. Стоит ли говорить, что выбор начальника пал на нашего земляка Михаила Скрипника, в прошлом – успешного легального бизнесмена и лидера банды, пользующегося покровительством уважаемого в зоне вора в законе.

Скрипу, надо думать, нисколько не затруднило исполнение многочисленных обязательств перед руководством учреждения: он​ умело «контролировал обстановку», «назначал осуждённых на различные должности», «решал производственные вопросы», «оплачивал расходы на ремонт хозяйственных построек, заботился об увеличении поголовья скота, делал всё для укрепления материальной базы колонии». Как выразился гособвинитель, «подсудимый был неформально наделён полномочиями организовывать внутренние процессы». За «дисциплину и порядок» в среде особо опасных преступников руководству исправительного учреждения тоже можно было не беспокоиться. За те четыре года, что Скрипа «рулил» колонией строгого режима, в ней наблюдались явные успехи.

К примеру, выросло поголовье свиней, мелкого рогатого скота, количество кур и кроликов. Увеличилось производство мяса. В подсобное хозяйство ИК благодаря новому «управленцу» теперь вливались солидные денежные средства. Откуда они поступали – Бог весть, возможно, из общака – кассы уголовников. Главное, что финансовый ручеёк не пересыхал. Скрипник перечислял контрагентам нужные суммы самостоятельно либо через сотрудников колонии: воспитатели в погонах исправно выполняли поручения зэка, тратили полученные от него купюры исключительно на те нужды, на которые им указывал неформальный босс. Если ветшало производственное помещение, Скрипа давал деньги на ремонт, ветеринары при нём стали оказывать услуги пенитенциарному учреждению на постоянной основе. Лидер банды даже поставил в колонии пасеку, и сидельцы начали разводить пчёл.

Понятно, что за такую «помощь» администрации ИК-5 пришлось с авторитетным осуждённым расплачиваться. Для Скрипника были созданы особые, привилегированные условия. Жил он не в бараке отряда, где числился. Питался не за одним столом с остальными зэками. Носил отнюдь не робу с обязательными для спецконтингента нагрудными и нарукавными знаками. Перечень предоставленных важному сидельцу привилегий оказался довольно внушительным. Осуждённый имел, к примеру, отдельную жилплощадь с холодильником и телевизором – для этого пришлось переоборудовать кабинет руководителя подсобного хозяйства. В распоряжении Скрипы было несколько спутниковых антенн, он пользовался последними моделями «Айфонов».

Естественно, от обязанности выходить на ежедневные построения особенного зэка освободили, по всей режимной территории он передвигался совершенно свободно. Мало того, к нему беспрепятственно пропускали любых посетителей (в репортажах упоминались, к примеру, «девушки с сомнительной репутацией»). Было много и «важных» гостей​ (среди них, по оперативным данным, криминальные связи и подельники Скрипы). Они приходили, конечно, не с пустыми руками, только никто не устраивал этим посетителям досмотры, не ​ проверял подарки от них. Зачастую Бурковский встречал​ гостей Скрипника лично. В Сети даже есть ролик, на котором видно, как подполковник обнимается с гражданскими лицами, которые потом целый день проводят с осуждённым, распивая с ним спиртное. По словам прокурора, официально свидания при этом не оформлялись – ни краткосрочные, ни длительные. Заместитель начальника колонии Максим Зинин в такие дни даже не появлялся на службе – в его задачу входило всячески ублажать гостей лидера банды: офицер гулял с ними в ресторанах Котласа, парил их в собственной бане.

Скрипник, очевидно, ценил благосклонность к себе начальства. Следствие, правда, доказало всего две взятки: начальник колонии получил от него 50 тысяч рублей, его заместитель – 30 тысяч. Цинизм этих должностных лиц просто зашкаливал. Они, к примеру, требовали от подчинённых, чтобы те не только не фиксировали нарушения режима и закрывали глаза на «крышевание» Скрипника, но и поощряли зэка. За четыре года накопилось порядка 100 официальных поощрений, которые легли в основу ходатайства об условно-досрочном освобождении особенного сидельца. Суд отказал​ Михаилу Скрипнику в УДО. После чего ФСБ заинтересовалось коррупционными фактами, и в июне 2019 года было возбуждено уголовное дело в отношении теперь уже бывшего начальника ИК-5 УФСИН России по Архангельской области Олега Бурковского и его заместителя Максима Зинина. Недостатка в свидетелях обвинения не было. Показания давали и сотрудники, которые успели уволиться, и осуждённые, к делу приложены также письменные доказательства. Коряжемский городской суд увидел в сложившейся в колонии ситуации дискредитацию не только Федеральной службы исполнения наказаний, но и государственной власти в целом.

25 февраля 2021 года был оглашён приговор: Олег Бурковский и Максим Зинин признаны виновными в превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) и получении взятки в значительном размере за незаконные действия (ст. 290 УК РФ). Сроки им дали условные: бывшему начальнику – 5 лет, его заместителю – на год меньше. Кроме того, им придётся выплатить штрафы в размере одного миллиона и шестисот тысяч рублей соответственно.

После смены руководства колонии, надо полагать, райский уголок, заботливо созданный для нашего земляка за колючей проволокой в Коряжме, исчез, а Михаил Скрипник влился в ряды обычного спецконтингента.

Окончание здесь.