Во-первых, мировая пьеса

Назвав свою пьесу комедией, да ещё и старомодной, автор уступил деликатной иронии. Тонкий психологизм, эмоциональный накал текста, сильные, цельные характеры героев, переживших потрясения и потери, но не утративших веру в жизнь и силу чувств, делают это произведение высоким образцом проникновенной драмы. Банальный, казалось бы, сюжет о курортном романе, о поздней любви вырастает в торжествующий гимн человеческому счастью, для которого не определены возрастные границы и не поставлены пределы. Два, казалось бы, противоположных характера встречаются в санатории на Рижском взморье в 1968 году. Главврачу санатория шестьдесят пять, пациентке – где-то в близких координатах. За плечами война, доблестный трудовой стаж, непростые личные биографии.

Мир вокруг бурлит и меняется, переживает сложные политические катаклизмы. А эти двое, уже вдоволь настрадавшиеся, уже вполне реализованные на своём жизненном пути, вдруг обретают личное, ещё вчера несбыточное счастье – сакральную ценность бытия. Их автономные миры, устроенные по разным законам, чудесным образом сливаются в одну двуликую, двухголосую вселенную, где противоположности дополняют и обогащают друг друга, как пара чёрно-белых рыбок даосского символа Инь-Ян. Но, чтобы раствориться в этой космогонической гармонии, двум индивидуальностям надо прорваться друг к другу, преодолев инерцию, непохожесть, привычку к одиночеству, условности возраста. Когда им это удаётся, они воцаряются в Раю. Вдвоём в поэтическом месте у моря в дивный курортный сезон – навсегда.

Пьеса Арбузова, которую он написал, будучи 66-летним и не веря в собственную старость, мгновенно стала откровением и начала триумфальное шествие по театрам мира. Раньше, чем в России, её поставили в Польше и Румынии. Ненамного опоздали соотечественники: театр Ленсовета, театр Маяковского, бум постановок в провинциях. В Англии её поставил Шекспировский театр «Алдвич». В Париже «Камеди де Шанс-Элизе» давала её каждый вечер в течение года с аншлагами, а потом повезла на гастроли по Франции, Швейцарии, Бельгии, Люксембургу и, наконец, в Канаду.

«Пока мы есть, мы ждём чудес!» – это жизненная философия героини пьесы Лидии Васильевны. Именно она притягивает и вдохновляет. Ожидание, предвкушение, жажда чуда. «Если в жизни оно недостижимо, то в театре возможно, в нашем спектакле – гарантировано», – говорит Ольга Шмидгаль.

Во-вторых, мастера на сцене

Для Ольги Шмидгаль роль Лидии Васильевны в «Старомодной комедии» – самая любимая. И, как ни удивительно, единственная главная роль в репертуаре актрисы за долгие годы карьеры. Объяснений этому парадоксу нет. Всегда предельно точная, яркая, темпераментная в каждом из сценических воплощений, Ольга невероятно органична, достоверна и притягательна как лирическая героиня. Остроумие, авантюризм, внутренняя свобода арбузовской «искусительницы» – «товарища Жербер» – всё это есть в букете, в огнеопасном, дразнящем аромате личности артистки. Именно такая приезжая способна пробудить и возродить яркие чувства, усыплённые долгой печалью. Во время работы над спектаклем, которая была непростой и очень затратной в психологическом плане, артистка бросила курить. «Нервотрёпка на площадке была такая, что я поняла: если не брошу, то искурюсь дотла. И отрезала», – говорит Ольга Владимировна.

Дело в том, что исполнителями изначально были назначены другие актёры. В силу житейских обстоятельств они играть не смогли, а заявленная премьера приближалась. Молодой необстрелянный режиссёр Ольга Румянцева торопилась закончить свою дипломную постановку, новых артистов бросили в производство, как под танки, времени было меньше месяца. Но вызов мощного, глубокого материала был принят – и состоялся спектакль, сложился актёрский дуэт, сбылись ожидания зрителей.

Партнёр Ольги Шмидгаль заслуженный артист России Яков Воронов являет на сцене образ сказочного рыцаря, надёжного, верного, аристократически благородного и… красивого, чёрт побери! Идеальный герой, который при этом не выглядит ходульным или заоблачным. Он чуток, нежен, смущён происходящими в нём негаданными переменами, доверчив и отважен.

Чтобы на коллизии и перипетии, разыгрываемые всего лишь двумя лицедеями, во все глаза смотрел зачарованный зал, чтобы он замирал и смеялся, плакал и ликовал, нужен невероятно профессиональный спарринг на сцене, контрастный, виртуозный в захватывающем пинг-понге диалогов, трепетный и согласный в многозначительных паузах, увенчанный ослепительной «ничьёй» в финале. Именно так ведут свои сложные партии охлопковские мастера, влюбившие в себя отзывчивого зрителя.

Наконец, отзывчивый зритель

Арбузов вспоминал, как задумалась им «старомодная», на все времена, нетленная история: «Толчком к началу работы послужило вот что. Как-то вечером на Арбате я встретил милых старичков. Им было лет по шестьдесят. Они шли, заботливо поддерживая друг друга. Добрые, аккуратные… И что всего интереснее – они хохотали. В этом возрасте люди на улице редко смеются, а они шли и громко смеялись, как очень счастливые люди. И я вдруг понял, как много теряют их ровесники, думая, что жизнь кончилась».

Потом парафраз этого эпизода вошёл в текст пьесы. В нём разгадка её бессмертия. Автор встретился и вдохновился самим зрителем. Зрителем, который внутренне никогда не становится старым, отжившим и бесчувственным. Который до последнего не хочет верить, что жизнь кончилась. А в наши тяжёлые дни тем более верить в бесславный финал, как персональный, так и всеобщий, невыносимо, бесчеловечно. Неправильно, даже если логично. Именно потому что логично. Верить, потому что абсурдно, мы хотим в добро, в мудрость сердца, в любовь.

Поэтому пусть дарит нам смех и слёзы «Старомодная комедия» «охлопковцев». И в трёхсотый раз, и в пятисотый. И без конца.