Ирина Глебова (фамилия изменена) вспоминает свои хождения по мукам не без содрогания. Внезапно у здоровой женщины поднялась высокая температура и появились сильные боли в правом подреберье. Пришлось вызвать «неотложку», которая доставила её в городскую больницу скорой помощи. Там пациентке провели обследование и выявили в печени два образования размером три и четыре сантиметра. В госпитализации отказали, посоветовали обратиться к участковому врачу. Через неделю боли усилились настолько, что Глебова обратилась в хирургическое отделение центральной медико-санитарной части № 28, надеясь, что здесь ей помогут. Дежурный врач причин ​ для особой тревоги не нашёл. Сказал, что такие боли может давать межрёберная невралгия.​ Посоветовал пить обезболивающие препараты. Но таблетки помогали лишь на время.

Глебова понимала, что зреет катастрофа, но нет диагноза, а значит, нет лечения. Ей посоветовали ​ обратиться в автономный некоммерческий лечебно-диагностический центр МАНО ЛДЦ. Там сделали УЗИ брюшной полости и поставили диагноз: абсцесс печени. От полости, наполненной гноем, можно ожидать чего угодно. Консервативное лечение возможно, но такие пациенты всегда стоят в шаге от экстренной операции. Больной тут же дали направление в хирургическое отделение ангарской городской больницы № 1, где диагноз был подтверждён. Та самая катастрофа, которая ​предчувствовалась, произошла спустя два дня после поступления в стационар. Абсцесс в печени лопнул, и очень быстро стал развиваться перитонит со всеми вытекающими последствиями. Старые врачи говорили: «Нас воспитали в страхе перед Богом и перитонитом». Но и сегодня, в век антибиотиков, такие разлитые воспалительные процессы несут прямую угрозу для жизни.

Глебовой одну за другой сделали две полостные операции, семь дней она находилась на аппарате ИВЛ, так как абсцессом было задето лёгкое. Послеоперационное течение осложнила инфекция – золотистый стафилококк, устойчивый к большинству антибиотиков. Началась сильная интоксикация. Пациентка на время потеряла голос. Но на этом её испытания не закончились. Врачам​ пришлось провести ей ещё две операции – уже под местным наркозом. Все эти медицинские подробности сдержанным языком были описаны в исковом заявлении Глебовой в Ангарский городской суд, а что стояло за ними и не попало в судебный документ, можно только догадываться.

Из больницы истица выписалась через месяц с диагнозом, в котором значились два абсцесса, осложнённые разлитым гнойным перитонитом, накоплением жидкости в плевральной полости лёгкого, анемией и дисбактериозом кишечника. А если перевести всё на бытовой язык, на тот момент она с трудом могла подняться с кровати. Да и сейчас последствия перенесённого дают о себе знать.

Суду предстояло выяснить, в чём конкретно заключались недоработка, ошибка, халатность специалистов медучреждений, в которые обращалась за помощью Глебова. Нужно напомнить, что в суд за моральной компенсацией она обратилась спустя три года. И у неё было на это право: на требования о возмещении морального вреда при нарушении личных неимущественных прав исковая давность не распространяется. Как и следовало ожидать, представители указанных в иске медицинских организаций, выступившие в роли ответчиков, возражали против требований своей пациентки. И настаивали на том, что все оказанные специалистами услуги были надлежащего качества и соответствовали стандартам медицинской помощи и клиническим рекомендациям (протоколам лечения), утверждённым Министерством здравоохранения РФ.

Чтобы выяснить, кто же прав, пришлось обратиться к экспертам, которые проанализировали объём исследований, проведённых пациентке, и оценили выводы, сделанные на их основе врачами. Одна из экспертиз в отношении ответчиков была проведена по поручению АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед». Другая по поручению суда выполнялась вообще в другом регионе – Красноярским краевым бюро судебно-медицинской экспертизы. В основном это была кропотливая бумажная работа, что и понятно. Когда мы привычно сетуем на то, что врач на приёме уделяет слишком много времени «писанине», нужно понимать, какое значение может иметь каждая строчка в медицинской карте больного, если случается подобная история.

Обе экспертные организации выдали один и тот же результат: больница № 1 и больница скорой медицинской помощи Ангарска оказали пациентке медицинскую помощь «с надлежащим качеством, дефектов и нарушений не установлено». Вопросы у специалистов возникли только к качеству услуг, предоставленных Глебовой в центральной медико-санитарной части № 28. Пациентка жаловалась на сильные боли в правом подреберье. Сказала, что это уже повторное обращение к медикам. В акте экспертизы отмечено, что при оказании помощи специалистом МСЧ-28 не были полностью учтены клинические и анамнестические данные. При повторном обращении к врачу и сохраняющемся болевом синдроме показано проведение УЗИ или МСКТ органов брюшной полости и R-графия органов грудной клетки в динамике. На допросе в судебном заседании в качестве свидетеля эксперт подтвердила выводы, указанные в акте, и ещё раз отметила, что во все стандарты оказания медицинской помощи входят рентгенологическое и ультразвуковое обследование при обращении пациента с такими жалобами, как у истца. В то время как анализ крови, назначенный врачом МСЧ, зачастую не несёт нужную информацию, ведь организм​ может подолгу не реагировать на изменения, которые в нём происходят.

В результате пациентка потеряла драгоценное время для установки правильного диагноза. Глебовой ещё повезло, что спустя короткое время она обратилась в лечебно-диагностический центр, где было сразу назначено УЗИ – стандартное и информативное исследование при таких патологиях. А ещё повезло с врачом, который сидел за аппаратом. Не зря УЗИ называют «оператор-зависимым методом», поскольку диагностическая ценность тут напрямую зависит от квалификации специалиста. Выявленный абсцесс печени заставил больную экстренно госпитализироваться со всеми испытаниями, которые были ещё впереди.

Представитель Центральной МСЧ № 28 не смог представить суду доказательства невиновности в причинении морального вреда своей пациентке. Оценив результат судебной экспертизы в совокупности с другими доказательствами, суд пришёл к выводу, что эта вина доказана и требования истца правомерны: из-за некачественной медицинской помощи женщине пришлось перенести сильную физическую боль и нравственные страдания. Период затянутого лечения выдернул её из жизни и лишил источника дохода. После операций, вызванных разрывом абсцесса, больная пережила страх смерти, у неё начались панические атаки. При этом в иске к врачу медсанчасти, который лечил Глебову, суд отказал: в соответствии с ГК РФ вред, причинённый работником, возмещать обязан работодатель.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, суд посчитал требования истицы несколько завышенными. Вместо заявленных ею 300 тысяч рублей с каждого медицинского учреждения, виновного, по мнению Глебовой, в некачественном оказании врачебной помощи, сумма была снижена до 70 тысяч. Как указано в решении, «с учётом​ требований разумности и справедливости». Суд при этом исходил из того, что Глебова изложила свои исковые требования о компенсации морального вреда​ спустя годы после болезни и общения по этому поводу с медиками. При этом она пояснила на одном из заседаний, что конкретной причиной обращения к правосудию для неё послужила смерть сестры при аналогичных обстоятельствах. Таким образом, по мнению суда, нравственные страдания женщины были вызваны не столько её собственными сильными переживаниями по поводу обстоятельств трёхлетней давности, сколько потерей близкого родственника, скончавшегося из-за некачественной медицинской помощи.