Три орешка на зубок

Пьесы, воплощённые креативными командами, – пьесы новые. «К звёздам» написана Наталией Мошиной в 2011 году и уже поставлена в ряде театров, в том числе во МХАТе и в Театре эстрады имени Аркадия Райкина. Её предложил и реализовал художественный руководитель Омского городского театра «Студия Л. Ермолаевой» Михаил Егоров. Две другие пьесы – «Лошадка» Юлии Тупикиной и Ольги Богославской, «Один билет на Марс» Александра Тюжина – совсем свежие, ещё не испытанные сценой. Их в огромном «отвале» драматургической «руды» «откопала» завлит драмтеатра Татьяна Довгополая. Тексты прозвучали на майских «читках», вызвали бурную зрительскую реакцию и были рекомендованы постановщикам.

За первую взялся Александр Баркар, уже знакомый «охлопковцам» по лабораторному опыту, вторую отважилась воплотить режиссёр московского театра «Снарк» Анна Морозова. Счастливые избранники, званные на показы, единодушно решили, что «марсианская» и «звёздная» истории адресованы молодому зрителю. И хотя в них заявлены космические координаты, на самом деле межпланетных путешествий там не случается, а происходят – не без участия фантастических событий или снов – куда более волнующие путешествия к внутреннему центру, во время которых герои переживают душевное преображение. Пьеса с детским названием «Лошадка» оказалась лошадкой «тёмной» и непростой. Тяжело нагруженной смыслами, окрашенной в сложнейшую гамму переживаний – вплоть до эмоционального электрошока. Это, конечно, угощение для испытанного, зрелого театрала.

Интересно, что три произведения, словно по сговору, передавали друг другу эстафету тематических акцентов: темы любви и верности, утраты и одиночества в окружении близких, поиска пути к тем, кто дорог, и к самому себе.

Публика, допущенная к «смотринам», была поражена и очарована. На её суд явились три практически полноценных спеклакля с ясными смысловыми акцентами, ярким режиссёрским рисунком, превосходными актёрскими работами. Просто невозможно поверить, что этот фейерверк театральных чудес – скороспелый плод пятидневного творения.

Мятежный внук, марсианский отец, инопланетная бабушка

Подросток (Дмитрий Чикризов) в кризисе. Возрастном. Ему тринадцать. И семейном. У него нет отца, пропал без вести в космической экспедиции. Мальчишка рвётся на поиск, зарабатывает в Интернете на рейс до Марса. А мать (Екатерина Константинова) встретила другого (Алексей Орлов I). В доме чужак . Ответ пацана – уход из дома. К бабушке (Алёна Бочкарёва). Из общения с отступницей и её новым избранником – в молчанку. Из реальности, с которой нет сил мириться, – в космические сны, невообразимые и полные адреналина.

И тут начинается полный драйв, торч и ауф! В клубах дыма и децибелах музыки колбасятся чумовые персонажи – убойный межпланетный пират и голубая двухметровая на”ви. Подозрительно схожие с Мамой и её усатым спутником. Типичная узнаваемая житейская ситуация взрывается вакханалией фокусов, трюков, безудержного пляса, куда вовлекаются все участники действия. Даже электронная помощница и подружка героя (Ольга Гарагуля), в забавных репликах которой мы неожиданно слышим совсем человеческие оценки происходящего. А уж как бедовая бабуля рассекает на самокате и отмачивает коленца! Артистка Алёна Бочкарёва, у которой на создание образа было даже не пять, а только три дня, отдаётся задаче с беспримерным азартом, играет не только лицом, голосом и руками, она играет всем телом, каждым шейным позвонком, всеми «шарнирами», каждым мельчайшим движением и, кажется, даже «взбрендившим» биополем. О, эта бабулька – не «бумер», не старая клюшка! Она одной крови с внуком-тинейджером, на одной с ним волне. С каждым её появлением зал сотрясает дружный смех. Зритель смеётся много, искренне и свободно. И замирает в лирических и щемящих моментах, которые не теряются в красочном потоке игры и дурачества.

Так в атмосфере бурлеска, сквоша, баловства без назиданий и нравоучений, без «нудятины» вершится серьёзный разговор о жизни, которая не всегда справедлива, но которую мы сами в силах сделать добрее и светлее, если научимся слышать и понимать друг друга. «Марсианский» отец появляется в видении мальчишки лишь на мгновение – и растворяется в звёздной дымке. Его пора отпустить. Пора вернуться на землю, где ты нужен тем, кто любит, кто нуждается в тебе.

Похвалив шумную озорную постановку, директор Иркутского академического Анатолий Стрельцов подчеркнул, что «артисты не сидели на тексте, было много театра». Театральный критик, кандидат искусствоведения Екатерина Рябова как несомненную удачу выделила намеренный контраст между явью и грёзами, жёстким семейным конфликтом и лёгкой формой молодёжной «тусовки», глубиной темы и свежестью сценических средств. Эксперт, координатор проектов Союза театральных деятелей России, арбитр многих театральных конкурсов Ирина Кайгородова сказала, что маленькая команда экспериментаторов счастливо избежала фальши, продолжила пьесу и пропустила её через себя.

Во весь опор! К счастью! Немедленно!

На «Лошадку», как уже говорилось, автор навьючил всё. От лица героини «с не сложившейся судьбой» (артистка Виктория Инадворская) рассказывается история четырёх поколений женщин, а попутно и мужчин, участи которых тоже не позавидуешь. А виной всему жуткий дефицит сердечного тепла. Диагноз тот, что я недавно обнаружила в вахтанговском «Евгении Онегине», – инвалидность в любви. Это болезнь мучительная, неизлечимая, и, что всего страшнее, она передаётся по наследству, из поколения в поколение. И нет, кажется, конца замкнутому кругу страданий, нет исхода из этой душевной пустоты, из этого голода сердца, из этой смерти чувств.

Постановщик Александр Баркар превратил монопьесу в многофигурный спектакль. Персонажи долгой повести, которую обрушивает на нас героиня, персонифицированы, мы видим всё описываемое в исполнении живых артистов и… манекенов, которые всегда под рукой у мастерицы театрального пошивочного цеха Марианны. Мы угодили к ней «на экскурсию», а стали свидетелями исповеди всей семьи за долгие годы.

По выражению Ирины Кайгородовой, сокровенную акварельную тихую тоску монолога режиссёр превратил в плотное станковое полотно, писаное жирными, сочными, местами грубыми, даже масляными красками. Тем самым добившись мощного эмоционального вовлечения зрителей, в сознании которых зримо и настойчиво откликнулись болевые точки собственного опыта. Случились яркие люминисцентные вспышки невербальных посланий. Взаимодействие живой и мёртвой натуры – артистов и манекенов, живого и «мёртвого», официально заготовленного текста, трепетных откровений и отсылок к пьесам Володина, к Вампилову и Булгакову, живого и неживого пространства – реального и отражённого.

Незабываемы многие молчаливые сцены. Как та, где одна из героинь ловит пустоту за спиной в поисках любимого. В напрасных поисках. Куда же мы совершаем экскурсию? Страшно спросить. Александр Баркар вскрыл в тексте пьесы пласты куда более глубокие, нежели «жанр женской жалобы». Мы погружаемся в томительное удушье атмосферы безлюбья, нас обжигают слёзы запертых в ней беззащитных детей, мы жаждем вырваться к подлинным чувствам, к вольному воздуху и свету, где наши души будут освобождены и обновлены. В намёт, в галоп, во весь опор! К счастью! Немедленно!

«Маленький человек» третьего тысячелетия

А он, оказывается, жив! «Жив курилка», знакомый нам ещё благодаря Пушкину и Гоголю, а потом и Достоевскому, Чехову, Куприну. Он никуда не делся, лишь на какое-то время «просто убрался с идеологической поверхности», как выразился американский журналист Пётр Вайль. Его без труда опознала Екатерина Рябова в главном герое фарсовой интермедии «К звёздам». Борис Костиков, 32 года, конторский служащий, рядовой муравьиной армии менеджеров продаж, затюканный кредиторами, упрёками жены, загнанный погоней за рублём, ежедневной подёнщиной, беспросветной бытовухой. Вот он – герой нашего времени. Исполнитель Алексей Орлов II снискал всеобщее одобрение за «стопроцентное попадание в роль». Негаданная перспектива быть отправленным к инопланетянам, в безвозвратный космос – для него не только безальтернативный приговор обстоятельств, но и единственная возможность как следует обеспечить семью на долгие годы, а заодно и спасти планету от космических шантажистов. А может быть, эвакуироваться из капкана проблем, из выматывающей рутины. А ещё – остановиться, прервать бессмысленный бег в колесе, задуматься о смысле жизни.

Режиссёр Михаил Егоров задаёт сатирической комедии, острой и динамичной, форму карусели, когда вокруг стержневого персонажа, почти не покидающего центральную точку, «завихряются» события и люди, лучами сходятся и разбегаются человеческие связи, социальные, дружеские, семейные. Ничем не примечательная «заурядность», необъяснимо назначенная пришельцами в качестве «образца» человечества, космическая песчинка вдруг становится центром мироздания, загадкой для всех и, возможно, носителем какого-то неизвестного предназначения и фантастического потенциала. А не таков ли каждый из нас?

В заготовке Егорова почти не было декораций, отсутствовали визуальные спецэффекты, которые просились в сюжет. Но было приволье для актёрской игры, даже в самых «периферийных» образах и маленьких эпизодах. Этой возможностью умело воспользовались заслуженные артисты РФ Владимир Орехов и Елена Мазуренко – отец и мать Бориса Костикова. Удалось показать характеры и заслуженному артисту РФ Степану Догадину – сослуживцу героя, Марине Елиной – его фараонше-начальнице. Фигур на условной игральной доске достаточно, и каждая – определённый социальный типаж, субъект красноречивых комических построений.

Финальное событие – жертвоприношение тихого и скромного землянина, ещё вчера заштатного функционера своей мельтешащей жизни, а сегодня поневоле героя и «венца творения» – ожидалось публикой с горячим нетерпением и интересом. И не состоялось. Всё прервалось открытым финалом. Но зато состоялся «квантовый скачок» в сознании Бориса. И в нашем, вероятно, тоже. Мы, возможно, не всуе прислушались к напряжённой тишине последней сцены. Что и требовалось доказать.

Готовы к вызовам любым!

Весомый авторитет элитарного цеха критиков Павел Руднев назвал формат театральных лабораторий, активно взятый театром на вооружение в последние пятнадцать лет, средством ослабить «кандалы контейнерной творческой жизни», «разбудить спящие силы труппы». «В особенности в провинции», – подчёркивает теоретик. «Охлопковцы» в очередной раз доказали, что в их коллективе ни о какой спячке, ни о каком конвейерном однообразии и в помине речи нет.

Александр Баркар, участник вот уже тридцати трёх таких лабораторий, а также автор множества постановок – как в русской провинции, так и в столицах, горячо утверждает, что профессиональная оснащённость и креативная температура артистов Иркутской драмы ошеломительны. «Ваш театр – один из немногих, из штучных, точнее сказать, куда я хотел бы вернуться, чтобы продолжить работу, чтобы оставить какую-то заметную постановку. Работать с такими ребятами, как ваши, восприимчивыми, отзывчивыми, готовыми к любым вызовам, – большое удовольствие».

Что ж, суждено ли сбыться желанию постановщика, покажет время. Директору театра, заслуженному работнику культуры РФ Анатолию Стрельцову предстоит принять решение, какую (или какие?) из показанных режиссёрами-варягами работ принять в производство.