Наша уникальна тем, что насыпная. В неё, длина которой 2,5 километра и высота до 45 метров, уложено около 12 миллионов кубометров песка и гравия и только полмиллиона кубометров бетона. Плотина удерживает водохранилище ёмкостью 46 кубокилометров, а если брать весь Байкал, то более 23 тысяч кубокилометров. В её бетонной части, а по-другому – в машинном зале, установлены восемь гидроагрегатов общей мощностью 660 тысяч киловатт, которые выдают в год четыре миллиарда киловатт-часов электроэнергии, одной из самых дешёвых в мире. В этом другая уникальность Иркутской ГЭС, поскольку зарегулирована она Байкалом, расход воды равномерен, а её турбины могут работать на пределе своей мощности круглый год. ​

«Такая громадная даровая сила…»

Нет данных о том, когда впервые человек задумался, как заставить Ангару служить себе. Но на исходе позапрошлого века, а точнее – в апреле 1895 года, в Иркутскую управу поступило письмо от инженера-технолога А. Янчуковского, в котором он предлагал устроить в городе электрическое освещение. Основываясь на его данных и сообразуясь с планом города, управа определила, что для освещения улиц и общественных мест требуется установить 120 электрических фонарей в 600–800 свечей.

И тут следовало самое интересное. Читаем доклад управы городской Думе: «Хотя рабочие руки, железо и некоторые другие материалы в Иркутске значительно дороже, чем в Томске, и стоимость провоза динамо-электрических машин и других препаратов электрического освещения до г. Иркутска тоже значительно дороже, но зато в г. Иркутске под руками находится такая громадная даровая сила, как течение реки Ангары».

«Конечно, – говорилось в докладе дальше, – чтобы утилизировать течение реки, нужно затратить солидный капитал, но зато несомненно одно: эта даровая сила дала бы возможность осветить весь город, а потом скоро окупила бы все затраты по эксплуатации её и затем навсегда служила бы лишь источником​ весьма крупного дохода…»

Начальные попытки научного исследования гидроэнергетического потенциала Ангары относятся к концу второго десятилетия прошлого века, но фактически комплексные работы по этой теме начались в 1930 году, когда при Высшем совете народного хозяйства страны было создано Управление по изучению Ангарской проблемы. Через пять лет под руководством профессора В. Малышева закончился первый этап исследований, и их результатом стали схема использования верхнего участка Ангары, предварительный ​проект первоочередной Байкальской (Иркутской) гидроустановки и технико-экономическое описание комплекса промышленных предприятий – потребителей её энергии. Эти материалы в 1936 году рассмотрела экспертная комиссия Госплана СССР, которая пришла к заключению, что на реке целесообразно построить шесть образующих непрерывный каскад ГЭС. Начальной должна быть та, что ближе к Байкалу.

«Всем известно, – говорил, выступая в феврале 1937 года на Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов, председатель исполкома областного Совета Я. Пахомов, – что в недалёком будущем получит реальное воплощение Ангарская проблема. Мощная гидроэлектростанция на Ангаре вблизи города Иркутска призовёт к жизни расположенные здесь богатые недра для создания крупнейшего в мире химического и металлургического комбината».

Приближение к цели

Начавшаяся Великая Отечественная война, казалось, надолго сдвинула сроки реализации этих планов. Однако уже на исходе первого послевоенного года заместитель председателя областной плановой комиссии П. Силинский писал в «Восточно-Сибирской правде»: «На Ангаре к концу пятилетки начнётся подготовка к строительству одного из крупнейших сооружений в РСФСР – Байкальской гидроэлектростанции. Она не только обеспечит в изобилии электроэнергией Иркутско-Черемховский промышленный комплекс, но и резко изменит экономический и культурный облик всей области в течение ближайших 10–15 лет».

​Так оно и случилось. Листаем дальнейшую газетную хронику.

1947 год

​2 февраля. К проведению комплексных изыскательских работ на реке Ангаре приступил трест «Гидроэнергопроект» Министерства электростанций СССР. Изучение реки, подготовка к строительству на ней гидроэлектростанций будут завершены в текущей пятилетке. Прибывшая в Иркутск изыскательская партия ставит перед собой задачу определить наилучшее место для строительства плотины, гидроузла и водохранилища первоочередной Ангарской ГЭС. Изучение реки началось.​ ​

23 февраля. Две буровые вышки появились на льду реки Ангары в районе Иркутска. Это начала работу комплексная изыскательская партия треста «Гидроэнергопроект» Министерства электростанций СССР по определению места строительства плотины, гидроузла и водохранилища первой ангарской гидроэлектростанции. Работники партии торопятся закончить бурение до начала половодья.​ В этом году предполагается завершить топографические и почти полностью геологические и гидрологические работы.​

1948 год

31 марта. Завершаются изыскания на месте размещения будущей Ангарской гидроэлектростанции вблизи Иркутска. Комплексная партия под руководством И. Кирюхина близка к окончанию подробных ледовых съёмок, геологи и гидрогеологи – бурения дна реки до глубины 100 метров.

По результатам этих исследований проект отклонили, а он на состоявшейся в Иркутске в августе 1947 года Конференции по изучению производительных сил региона рассматривался как реальный вариант размещения первого на реке Ангаре гидроузла в восьми километрах выше областного центра – в районе населённого пункта Большая Разводная. Признали более удачным створ в непосредственной близости от Иркутска. ​

К концу 1949 проект станции был разработан и утверждён (главный инженер – Г. Суханов). По тем временам он был смелым и новаторским: предстояло возвести гравийно-песчаную плотину, исключалась водосливная плотина, вместо неё в самом здании ГЭС предполагалось устроить специальные отверстия, чтобы через них сбрасывать воду.​ Проект изменялся по ходу строительства. Так, первоначально намечалась прокладка судоходных шлюзов и однопутной железной дороги по гребню плотины, но в итоге​ отказались от этого, хотя для шлюзов сохранили незастроенную полосу земли в четверть километра, а ширину плотины согласно требованиям противовоздушной обороны увеличили с 16 до 60 метров (в основании она составляет 300 метров).

Из «райского уголка» в суровую Сибирь​

Хотя оставалось ещё три лета и две зимы до того, как XIX съезд ВКП (б) одобрил Директивы по новому пятилетнему плану и в них было сказано: «Начать работы по использованию энергетических ресурсов реки Ангары для развития на базе дешёвой электроэнергии и местных источников сырья для алюминиевой, химической, горнорудной и других отраслей промышленности», 21 января 1950 года Совет Министров СССР принял закрытое постановление о подготовке к строительству в стране ряда крупнейших гидротехнических сооружений, в частности Иркутской ГЭС. И уже в феврале в областном центре на берегу скованной льдом реки Ангары высадился первый десант строителей в составе инженеров Е. Батенчука, А. Фесенко, нескольких экскаваторщиков и водителей. Вскоре подоспел груз – экскаватор ЧКД, и 17 марта на окраине посёлка Кузьмиха он вынул первый ковш земли для отсыпки дороги, соединяющей будущую стройку с городом.

Десант прибыл из «райского уголка», как и тогда, и тем более сейчас называют посёлок Красная Поляна вблизи города Сочи на берегу Чёрного моря. Там шло к концу начатое в 1946 году строительство гидроэлектростанции мощностью 20 с небольшим тысяч киловатт, то есть в 30 раз меньше, чем запроектированная в Иркутске. Это была первая после войны гидроэнергетическая стройка в Советском Союзе. Основное оборудование для неё вывезли из Германии, а в качестве рабочей силы использовался ​ труд немецких военнопленных и репатриированных наших воинов, попавших в плен, а также мирных жителей, угнанных на принудительные работы в глубокий тыл врага.

Кадровая чехарда

Для возведения Ангарской (так она вначале официально называлась) ГЭС в Главгидроэнергострое Министерства электростанций создали строительно-монтажное управление «Ангаргэсстрой», его начальником назначили С. Калижнюка, волевого и авторитетного руководителя, прообраза героя романа Бруно Ясенского «Человек меняет кожу», возглавлявшего стройку в Красной Поляне. Вместе с ним возводить крупную станцию в суровой Сибири приехали другие опытные гидротехники. Жилья для них, кроме Центральной гостиницы города и частных квартир не было, управление «Ангаргэсстроя» разместилось в небольшом доме по улице Кругобайкальской, 2.

Как и другие послевоенные стройки, большая иркутская тоже испытывала сложности: неустроенность быта, недостаточный уровень организации производственных работ, большая текучка кадров. Оттого первоочередные задачи – строительство жилья и подсобных предприятий – решались медленно. «Трудности в нашей работе, – говорил на одном из первых партийных собраний С. Калижнюк, – безусловно, есть. Некомплектность оборудования, отсутствие резервных материалов и прочее. Но это не даёт нам право плохо работать».

Да тут ещё вдобавок не успел Калижнюк в полную меру развернуться на новом месте, как осенью того же 1950 года поступил приказ о переводе его, с довоенных лет считавшегося лучшим в стране специалистом по ирригации, в Среднюю Азию, где он возглавил строительство Большого Туркменского канала.

На смену ему прибыл А. Киреев, руководивший до этого строительством небольших тепловых электростанций в Литовской ССР и Свердловской области, управленец недостаточно опытный и волевой. ​ ​

И это вскоре сказалось. На стройке резко упала дисциплина, за 1951 год уволились две тысячи человек – больше, чем было принято на работу. Простои экскаваторного парка составили 54 процента, годовой план строительно-монтажных работ выполнен всего на 40 процентов. Чтобы наверстать упущенное, руководство решило дополнить штат вольнонаёмных рабочих спецконтингентом – заключёнными, которых раньше привлекали лишь к возведению жилья и очистке ложа водохранилища. Но это только усугубило ситуацию: на тех участках, где их использовали, отмечались плохая организация и низкая производительность труда.​

Следующим начальником строительства был назначен глава одного из управлений МВД СССР генерал-майор В. Поддубко. К работе он приступил в мае 1952 года, а уже в июле рапортовал в Москву, что лагерь на сооружении Ангарского гидроузла не нужен из-за неэффективности.

Постепенно выяснилось, что главным методом работы первого лица стройки является приказ, в проблемы гидротехники он не вникал, творческую атмосферу вокруг себя создать не умел, на критику не реагировал, не прислушивался к мнению подчинённых и партийной организации. А дела в коллективе по-прежнему шли плохо. Несмотря на то что к​ площадке строящейся ГЭС из Ангарска подвели высоковольтную ЛЭП и она оснащалась всё более современной энергоёмкой техникой, план строительно-монтажных работ за 1952 год был выполнен всего на 67 процентов.​

Также низкими оказались основные показатели за четыре месяца следующего года. Более того, в мае на заседании парткома «Ангаргэсстроя» вскрылись факты приписок: объекты, работы по которым не были завершены, в документах фигурировали как построенные. Последовал выговор с занесением в учётную карточку и освобождением Поддубко от занимаемой должности.​

Явление Бочкина

В июле 1953 года на стройку прибыл четвёртый по счёту руководитель – Андрей Бочкин. Ему было 47 лет, до этого он возглавлял подготовительные работы по сооружению Южно-Украинского и Северо-Крымского каналов. А гидростроителем стал ещё в начале 1930-х годов, когда после учёбы в Московском институте водного хозяйства и мелиорации проходил учебную производственную практику на Днепрогэсе, был начальником​ строительства Бузулукской ирригационной системы в Оренбургской области, Главного управления водного хозяйства Наркомата сельского хозяйства СССР. Участник Великой Отечественной войны, в звании майора, а затем подполковника он служил бригадным, дивизионным​ и корпусным инженером на Карельском и 2-м Белорусском фронтах, был ранен и контужен. После войны вернулся на прежнюю должность, но вновь предпочёл конкретное дело – строительство Невинномысского канала и Свистухинской ГЭС в Ставропольском крае.

Андрей Ефимович вспоминал: «В Иркутске меня встретил водитель со стройки. На стареньком грузовике мы подъехали к берегу. Никогда я не видел такой яркой синей реки, такой прозрачной, чистой воды. И такого течения бурного я тоже не видел… И такую реку одолеть! Минута уныния, которую я испытал в дороге, была позади, я уже не помнил о ней. Меня охватило волнение, как перед боем. С чего я здесь начну? А по мосту навстречу нам двигался ассенизационный обоз. Утренний горный воздух, светлое голубое небо, чистая могучая река – и вдруг эти клячи и эти бочки. Предстояли масштабы, которых вообще не знала ещё гидротехника всех времён и народов… Я подумал, что здесь мы должны будем дать не только энергию».​ ​

Относительно обстановки на конкретных производственных объектах и участках он был краток: «Когда я приехал, котлован ещё не был готов, плотины не было – были лишь отдельные её островки, к строительству станции не приступали».

С первых шагов на новом месте Бочкин опирался на знания, организаторские и творческие способности тех, кто уже врос в эту стройку.

«Главным механиком, – рассказывал Андрей Ефимович спустя годы, – у нас был Евгений Никанорович Батенчук, один из теперешних руководителей строительства КамАЗа. На войну он попал, только что окончив вуз, очутился в плену, потом проходил проверку на строительстве электростанции возле Сочи. Начальник строительства Калижнюк, который позже стал первым начальником строительства Иркутской ГЭС, заметил его, оценил его серьёзность, сосредоточенность, сделал механиком, потом главным механиком, взял с собой в Иркутск. Нужно было только разглядеть этого человека, вовремя подать ему руку, в этом заслуга Калижнюка, а уж рекомендовать Батенчука в партию – это выпало мне».

Также он высоко ценил вклад в общий успех главного инженера стройки С. Моисеева, секретаря партийного комитета Н. Салацкого, начальника автотранспортного управления С. Шуликовского, экскаваторного парка – И. Гуревича, руководителя строительства плотины А. Мельникониса, опытного инженера, трудившегося ещё на сооружении Волховской ГЭС и Днепрогэса Т. Липендина, другого замечательного специалиста по бетону С. Малиновского, молодых инженеров А. Фесенко, Ю. Фриштера,​ будущего начальника строительства плотины на реке Евфрат в Сирии А. Степанова.​

Бочкин поддержал инициативу специалистов и рабочих вести отсыпку и одновременно укатывать плотину 25-тонными автосамосвалами, укладывать бетон в основные сооружения не только летом, но и зимой. Как результат – в середине следующего, 1954 года «Восточно-Сибирская правда» писала: «Около трёх лет в результате крупных недостатков в руководстве строительство Иркутской ГЭС отставало. За последний год коллектив строителей улучшил свою работу».

Дырявая завеса секретности

Да, к слову сказать, в 1950 году кроме Иркутской гидроэлектростанции Совет Министров СССР принял решение строить Куйбышевскую и Сталинградскую ГЭС на реке Волге, Главный Туркменский канал в Средней Азии, Каховскую ГЭС на реке Днепре, Южно-Украинский, Северо-Крымский оросительный, Волго-Донской судоходный каналы. Но если о делах на всех других, как тогда говорили, «величественных сооружениях сталинской эпохи» центральные​ и местные печать и радио постоянно сообщали, то над Иркутской гидроэлектростанцией с первых дней строительства опустилась завеса секретности. И «Восточка», как могла, обходила эти запреты.

1950 год

26 июля. В обсуждении доклада «Задачи партийных организаций в борьбе за выполнение строительной программы 1950 года», с которым на открывшемся вчера пленуме областного комитета ВКП (б) выступил первый секретарь обкома А. Хворостухин, принял участие С. Калижнюк (должность не указана).​

1951 год

26 апреля. Ангарскую археологическую экспедицию организует Институт истории материальной культуры Академии наук СССР, и она начнёт работать с нынешнего лета. Возглавит её лауреат Сталинской премии профессор А. Окладников.

12 июня. Объявление на последней странице газеты: «Столовой посёлка Кузьмиха срочно требуются повара, зав. производством, булочницы. Телефон 5-39».​

1952 год

19 сентября. На областной партийной конференции в обсуждении проекта «Директивы XIX съезда ВКП (б) по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 годы» принял участие В. Поддубко (должность не указана).

27 декабря. Все дома, расположенные на территории 2-го, 3-го, 5-го жил­городков, а также посёлка Кузьмиха города Иркутска, вошли в состав 13-го избирательного округа по выборам в областной Совет депутатов трудящихся. Центр округа – 3-й жилгородок, помещение клуба строителей.

1953 год

23 января. Детская библиотека – одна из двух в области – открылась в минувшем году в посёлке Кузьмиха города Иркутска.

25 января. От коллектива рабочих, инженерно-технических работников и служащих 2-го, 3-го, 5-го жилгородков и посёлка Кузьмиха кандидатом в депутаты областного Совета зарегистрирован В. Поддубко (должность не указана).​ ​ ​

1 марта. На выборах в областной Совет депутатом по 13-му​ округу избран В. Поддубко.

5 июля. Речной трамвай «Чайка», построенный на судоверфи имени Яро­славского в посёлке Листвянка на Байкале по образцу речных трамваев, которые курсируют по Москве-реке, в ближайшие дни начнёт курсировать в Иркутске между пристанью Звёздочка и посёлком Кузьмиха.

Окончание здесь.