– Когда Ксении было 12 лет, мы жили в Бодайбо, – рассказывает мама Снежана. – В сентябре 2017 года она заболела. Мы не могли понять, почему держится субфебрильная температура – 37,4–37,7. Никаких признаков ОРЗ не было, было непонятно, что происходит, и педиатры тоже пребывали в недоумении. Лечились от ОРЗ, нам назначали антибиотики, ходили в больницу. Когда прошло три недели, а субфебрилитет всё так же держался, педиатр нас отправил на биохимию крови. И был выявлен сильный воспалительный процесс в крови. Нас положили в отделение педиатрии, началось обследование, и на УЗИ внутренних органов в левой доле печени обнаружили объёмное новообразование длиной 7 сантиметров. Буквально через 4 дня мы прилетели в Иркутск, в октябре 2017-го нас положили в областную детскую больницу, полностью обследовали. Первоначальный диагноз был «доброкачественная опухоль», гиперплазия печени. Но, поскольку опухоль была объёмная, нам всё равно назначили операцию по её удалению. Первая операция была проведена в областной детской больнице. Пока мы ждали гистологию из Москвы, из Центра Рогачёва, лежали в хирургическом отделении больницы. Но анализы пришли, и оказалось, что это гепатоцеллюлярная карцинома (рак печени). Нас перевели в детскую онкологию, затем была химиотерапия… Там, в отделении, я видела мам с больными детьми, и я знаю, что сейчас уже многих нет в живых. Нам просто очень сильно повезло, что на нашем пути попались такие хорошие люди.

Первый врач Ксении детский онколог Юлия Сергеевна Биляк беспокоилась о судьбе девочки. И вместе с заведующей детским онкологическим отделением Ириной Викторовной Ованесян в январе 2018 года обратилась к Виктории Владимировне Дворниченко, главному врачу областного онкодиспансера, с просьбой собрать консилиум по дальнейшему лечению.

«С Викторией Владимировной мы познакомились в январе 2018 года, – рассказывает Снежана. – И с того момента она забрала нас из детской онкологии под свой контроль, добилась выписки нам дорогостоящего препарата. Он, к сожалению, Ксении не подошёл, у дочки началась интоксикация, так бывает. С 2018 года мы наблюдались в онкодиспансере, приезжали каждые 2-3 месяца на обследование».

Прошло около полутора лет, и при очередном обследовании у девочки выявили первый рецидив. В 2019 году вторую операцию делал профессор онкодиспансера Родион Исмагилович Расулов. «Операция шла семь часов, был большой разрез, – вспоминает мама. – Мы получали в областном онкодиспансере самое лучшее лечение, были очень хорошие условия. Я лежала с дочкой в отдельной палате. Все эти условия были предоставлены благодаря Виктории Владимировне».

После операции консилиумом врачей-онкологов областного онкодиспансера была назначена дорогостоящая таргетная химиотерапия. Во многих случаях людям приходится собирать на лекарства деньги через фонды или самостоятельно. Виктория Дворниченко добилась, чтобы для Ксении это было безвозмездно. «Мы получали терапию полтора года, далее нам отменили данную химиотерапию, по прошествии одного года, в ноябре 2021-го, врачи выявили второй рецидив, – рассказывает мама. – На этот раз опухоль была в труднодоступном месте – между печенью и сердцем. В Иркутске не брались за такую операцию. И предлагали просто воздействовать на неё химиотерапией. Это означало, что врачи сделали всё, что могли».

И тут в дело вступил Алексей Нехзер, врач по специальности, пациент онкодиспансера и Национального онкоцентра Токио. Нехзер является вдохновителем и организатором ежегодных семинаров японской медицины в Иркутске, на которых ведущие японские сенсеи обучают наших медиков. Он организовывает стажировки и посещения нашими врачами Японии, США, Германии.

«С Алексеем Анатольевичем я впервые пообщалась в январе 2022 года, – рассказывает Снежана. – Как оказалось, он познакомился с историей болезни Ксении в онкодиспансере в Иркутске по просьбе Виктории Дворниченко. Он сам позвонил нам, сообщил, что прочитал всю историю болезни и решил содействовать тому, чтобы мы приехали на лечение в Японию». Операция стоила не один миллион, собрать такую сумму семье было не под силу. «Алексей Анатольевич сразу предложил свою помощь безвозмездно, – говорит мама. – Нам не пришлось собирать деньги, как другим семьям. Пока идёт сбор денег, время может быть упущено, а сборы могут не принести достаточно средств».

Алексей Нехзер сразу же предложил связаться с Университетом Джунтендо в Токио, в котором профессор Сиина внедряет новую методику абляции при раке печени и получает отличные результаты. Метод новый, но это реальный шанс помочь. Удалось связаться с профессором по электронной почте и телефону, но данных было недостаточно, поэтому Алексей Нехзер срочно вылетел в Японию, чтобы на месте решить вопрос о госпитализации и получить заключение консилиума, «второе мнение» во время визита в клинику – это платная процедура. Консилиум согласился взять пациентку из России в Японию. Вместо заключения профессор сказал своим коллегам: «Вот видите, в далёкой Сибири бывают хорошие врачи, вы сомневались, а эта девочка – идеальный пациент!» Идеальный, потому что Ксения ещё молода, худенькая и профессору было ясно, как добраться до опухоли, не причинив большого вреда. Он был уверен в успехе. «Готовьте «окно» в графике для операции и место в палате, – сказал профессор. – Оформляйте документы и карту пациента».

Оформление загранпаспортов, билетов – это была отдельная история. В Токио для получения медицинской визы по существующим правилам нужно много документов. Необходимы подтверждение и вызов из больницы. Для этого нужно сделать депозит на несколько миллионов рублей. «Очередь на лечение огромная, но все хотели помочь нашей девочке и нашли способ – сдвинули рабочий день, – рассказывает Алексей Нехзер. – Работу начали на час раньше и на час позже завершили, отняли у себя полчаса от обеда. Таким образом, вместо обычных четырёх операций в день команда Сиина Суйчиро согласилась на пять».

Огромную и беспрецедентную помощь оказало посольство РФ в Японии: посол Михаил Юрьевич Галузин подписал специальное письмо-обращение и гарантийные обязательства посольства в консульство Японии в Хабаровске, где открывают визы иркутянам. Но в воздухе уже веяло, и консульство, никогда не получавшее таких писем, не спешило. Пришлось обращаться в МИД Японии, чтобы ускорить процесс. Была опасность и в трудном перелёте – Иркутск, Владивосток, Токио. Сотрудники компании «Аврора» вникли в ситуацию и организовали «дружеский» приём в порту и оформление на рейс.

В феврале 2022 года Ксения и мама полетели в Японию. «Алексей Анатольевич оплатил операцию, – рассказывает мама. – А это несколько миллионов рублей. Он не взял с нас ни копейки».

Клиника Джунтендо, куда попала Ксения, – одна из лучших в мире, она была награждена по результатам лечения рака печени в 2022 году. В ней были идеальные условия для лечения. Джунтендо в переводе с древнеяпонского – «следуя воле небес и принимая чаяния людей».

Алексей Нехзер оплатил проживание в гостиницах, а находились они либо рядом с больницей, либо в парковой зоне, в центре Токио. Рядом с Ксенией и мамой всё время был переводчик. «Пока мы ждали операцию, Алексей Анатольевич водил нас на экскурсии, Ксения побывала, например, на японских клубничных фермах. Конечно, у дочки был такой восторг, не передать», – говорит мама. 3 марта у девочки был день рождения, и там, в Токио, Ксения и отпраздновала своё 17-летие. Всё это организовал Алексей Нехзер.

8 марта 2022 года Ксении была сделана операция – радиочастотная абляция печени. Такие операции делают и в России, однако абляция абляции – рознь. Команда Джунтендо – это четыре врача и три медсестры. «Что поражает, никто во время операции не командует, каждый знает, что надо делать, – говорит Алексей Нехзер. – Сама операция довольно опасная, могут быть разные осложнения. Одно неверное движение – и всё. Неправильный режим прибора – и ожог или прободение, разрыв тканей. В Японии несколько лет шли горячие дискуссии о необходимости такого лечения. Но сейчас во всех крупных городах открывают специализированные центры и даже создали ассоциацию аблятологов». Операция шла 2 часа.

«У меня ребёнок на второй день уже чувствовал себя намного лучше, – говорит Снежана. – Операция была сложной, но дочь очень быстро начала ходить по палате, буквально на второй день. Ей разрешили вставать, принять душ. После операции мы пробыли в клинике всего три дня, и Ксению выписали. В общей сложности мы провели в Японии три недели».

Как оказалось, это ещё не все испытания. После прилёта в Японию из-за начала СВО закрыли небо, и у семьи оказались заблокированы все карты. Обратными билетами уже нельзя было воспользоваться. Алексей Нехзер оплатил билеты и гостиницу через Улан-Батор и решил, что должен сопровождать маму и Ксению после операции. Из-за COVID-19 авиа- и железнодорожное сообщение между Монголией и Россией было закрыто. Пришлось ещё делать и оплачивать тесты. Прилетели в Улан-Батор, заселились в гостиницу. Утром дали машину с водителем и довезли до границы за 9 часов. А там уже ждала машина из Иркутска, и они благополучно добрались до столицы Приангарья.

С поездки в Японию прошёл год и три месяца. Каждые полгода девушка проходит МСКТ, последнее было в декабре 2022 года, и тогда врачи сказали: всё хорошо, рецидивов нет. Новое обследование предстоит в июле. «Теперь мы проходим обследование каждые 6 месяцев, раньше было показание – каждые 3-4 месяца, – говорит мама. – Дочке исполнилось 18 лет, получается, идёт шестой год болезни. Она пережила биопсию, а это мини-операция под общим наркозом, и три полноценные операции – две в России и одну в Японии. Перед Японией она весила 35 килограммов. Дочка сама по себе маленькая, худенькая. А ведь была ещё и долгая химиотерапия, которая тоже повлияла».

После операции в Японии Ксения начала набирать вес. Живёт, радуется жизни. Окончила школу, учится в колледже и работает. А ведь было время, когда Виктория Дворниченко говорила девочке, которая упала духом: «Ты должна жить ради мамы и отца!» Теперь настроение у Ксении совсем другое. «Огромное спасибо и низкий поклон Алексею Анатольевичу Нехзеру, Виктории Владимировне Дворниченко и профессору Сиина, – говорит Снежана. – Благодаря Виктории Дворниченко мы познакомились с Алексеем Нехзером, который не прошёл мимо нас и организовал консультацию, приезд и лечение у профессора Сиина. В наше время такое встречается очень редко – оплатить безвозмездно многомиллионную операцию. Не каждый способен на такой шаг, как Алексей Анатольевич Нехзер».

При содействии Алексея Нехзера семья постоянно держит связь с японским профессором, в Японию высылаются диски с результатами обследований, врач консультирует семью удалённо. Мама и папа надеются, что болезнь наконец отступила навсегда, сама же Ксения живёт полноценной жизнью.