Перед тем как сесть за эту статью, я подготовил несколько вопросов для интервью и отправил их заранее Льву Михайловичу. Потом мы встретились и проговорили часа два. Нужно сказать, что юбиляр был готов отвечать на вопросы обстоятельно и подробно, однако следует знать характер Льва Михайловича. Начав не спеша с вопроса о том, каким образом «заболел» историей, он быстро увлёкся, сошёл с намеченного пути, перешёл на рассказ о томской исторической школе, затем также быстро очертил портреты нескольких ректоров нашего университета, далее были новосибирский институт истории, венценосная династия Романовых, воспоминания о детстве… Сразу же стало очевидно, что холерический темперамент рассказчика явно не годился для размеренного и обстоятельного интервью, поэтому было решено применить жанр «словесного изложения случившегося», или пересказа, плюс добавить немного собственных воспоминаний.

Маленький спектакль от лектора

Из личных впечатлений от многолетнего общения с Львом Дамешеком прежде всего возникают события давнишние – студенческая пора, истфак второй половины 1970-х годов и Лев Михайлович, тогда ему было около тридцати, он совсем недавно приступил к своим преподавательским обязанностям. Внешне это был всегда сосредоточенный, энергичный, стремительно передвигающийся по коридорам факультета молодой мужчина. В аудиторию заходил педантично точно, чуть позже звонка, никогда не опаздывал. Во время лекции любил расхаживать перед аудиторией. Это сейчас у него на запястье блестят «умные часы», подсчитывающие шаги, а тогда их не было, и неизвестно, сколько километров «наговаривал» нам наш лектор за полтора часа, а ведь занятий-то у молодого преподавателя всегда было не по одной и не по две пары в день.

Уже в те годы Лев Михайлович слыл большим щёголем. Всегда отлично и со вкусом одевался – никаких тебе джинсов и кроссовок, постоянно в хорошем костюме, безукоризненно отутюженной рубашке и модном галстуке. Завидную картину завершал неизменный носовой платок, аккуратно вставленный в нагрудный карман пиджака.

Лекции Льва Михайловича были увлекательными и интересными. Это был своего рода маленький спектакль. Лектор никогда не пользовался текстом, зачастую оставляя что-то написанное на столе, любил вначале основательно взять в плен трибуну или кафедру обеими руками, потом начинал ходить вдоль доски, рассказывая свой материал, в нужные моменты останавливался, дабы подчеркнуть важность того или иного факта, вскидывал руку вверх или выбрасывал её к тому или иному студенту, целясь, как казалось нам, указательным пальцем точно в переносицу. Лекция всегда читалась на высокой эмоциональной ноте и на такой же ноте, естественно, нами воспринималась. Нечего и говорить, насколько эти лекции отличались от занятий, к примеру, по истории КПСС, где некоторые преподаватели нередко пересказывали нам тот или иной общеизвестный учебник, как говорится, «близко к тексту».

Известно, что Лев Михайлович родом из Мишелёвки Усольского района – из интеллигентной учительской семьи. Любовь к истории унаследовал от отца – учителя истории Михаила Леонтьевича Дамешека, ветерана Великой Отечественной войны, разведчика-танкиста, выпускника Иркутского пединститута, хорошо известного в Усть-Ордынском национальном округе и Иркутской области организатора народного просвещения и образования. Результатом отцовского влияния стало то, что Лев Михайлович после «золотого» окончания школы в Бохане, несмотря на предрасположенность к математике, пошёл всё-таки по стопам отца, поступив в 1966 году на исторический факультет Иркутского педагогического института.

Учёными не рождаются. Вот и человек, однажды посвятивший себя науке, учится, впитывает уже кем-то наработанный опыт, пользуется чьими-то готовыми знаниями, развивая и преумножая их. Такой средой, сформировавшей нашего юбиляра как учёного-исследователя и педагога, безусловно, стал истфак пединститута. Из своих преподавателей Лев Михайлович с благодарностью вспоминает многих, а выделяет двоих – Александра Сергеевича Кузнецова и Виктора Григорьевича Тюкавкина. А.С. Кузнецов – ученик профессора В.И. Дулова, талантливый исследователь истории Сибири XVIII–XIX веков, автор обстоятельных научных статей (в том числе и по штрафной колонизации Иркутского края), и в наши дни остающихся значимыми и весомыми. Как знать, может, именно у Кузнецова, обладавшего ещё и недюжинным ораторским мастерством, перенял Лев Михайлович манеру весьма эмоционального и оригинального изложения своего лекционного материала, но влияние этого учёного на формирование молодого исследователя, выбор им «своей» научной темы, очевидны.

Так создавался архив

«Человек – хозяин своей судьбы». Эта расхожая истина, прививавшаяся нам особенно усиленно в годы советской власти, конечно же, верна, но верна лишь отчасти, ведь Его Величество Случай, а по латыне – «казус», тоже сбрасывать со счетов нельзя. Именно такой казус случился и со второкурсником Львом Дамешеком в 1967 году: В.Г. Тюкавкин, тогда ещё кандидат исторических наук, дал ему задание изучить за летние месяцы материалы ревизии Министерства государственных имуществ 1840-1841 годов, заказанные им в Центральном государственном историческом архиве и полученные недавно, сделав при этом с них по возможности точную копию.

Переданные Тюкавкиным материалы правительственной ревизии были в виде микрофильмов. Историки советской эпохи помнят: в каждом архиве имелись специальные громоздкие аппараты, в которые вставлялась плёнка, снизу были лампа и увеличительное стекло, проецировавшее картинку на небольшой экран. Исследователь должен был прокручивать колёсико, находить нужный кадр, затем переписывать содержимое в тетрадку. Это был очень кропотливый труд, вполне подтверждавший слова Маркса про то, что в «науке нет столбовой дороги…». Ситуация усугублялась тем, что такого просмотрового аппарата у Льва Дамешека не было. Тогда был найден детский фильмоскоп, Лев с большим трудом разбирал с него рукописный текст (!), проговаривал вслух, а родители, стремясь хоть как-то облегчить участь сына, по очереди записывали его уже на листы бумаги. Так создавался личный архив автора, ставший затем основой для многолетнего и планомерного исследования политики государства в отношении крестьянского и инородческого населения окраин империи XIX века.

Материалы ревизии Министерства государственных имуществ «расшифровывались» в течение двух лет, а затем, снабжённые комментариями Льва, стали предметом исследования в двух курсовых работах, защищённых на «отлично». Уже тогда начинающий историк сосредоточил своё внимание не на вопросах социально-экономического и хозяйственного развития коренных народов Сибири – теме достаточно традиционной, а на содержании политики правительства в отношении этих народов – организации административного управления и его особенностях, ясачном режиме, культурном строительстве. При этом А.С. Кузнецов требовал, чтобы Лев поменьше читал чьи-то готовые комментарии к документам и учился анализировать их самостоятельно. Нужно сказать, что Лев Михайлович был весьма прилежным студентом. Свидетельствами тому могут служить и стипендия имени Карла Маркса (130 рублей – приличная сумма по тем временам), и книга Тюкавкина «Сибирская деревня накануне Октября», подаренная прямо на экзамене с надписью автора: «Льву Дамешеку с пожеланием скорейшего издания собственной книги».

В 1970 году Лев Михайлович поступил в аспирантуру на исторический факультет Иркутского госуниверситета – на кафедру истории СССР. Вспоминает в нашем разговоре, как сдавал экзамен по специальности уже опытным исследователям и педагогам – доцентам В.Т. Агалакову, А.В. Дулову и Н.Н. Щербакову: «Конкурс при приёме был немалый – четыре человека на место, причём среди поступавших были и так называемые «целевики» – им поступление было гарантировано».

Но ответы Льва Дамешека настолько выгодно отличалось от выступлений его коллег, что председатель комиссии Н.Н. Щербаков решил выделить его среди всех соискателей, сказав: «Докажи, что роспуск второй Государственной думы 3 июня 1907 года был действительно переворотом, – поставим тебе «пять». И ведь он доказал этот и сегодня весьма дискуссионный в исторической науке тезис.

Научным руководителем Льва Дамешека был назначен профессор Фёдор Александрович Кудрявцев, хорошо известный далеко за пределами Сибири историк, автор интересной книги «История бурят-монгольского народа с ХVII в. до 60-х гг. ХХ в.», переизданной, кстати, в Улан-Удэ в прошлом году, что свидетельствует о многом. Опять же Льву Михайловичу повезло: Кудрявцев прекрасно знал историю заселения русскими Прибайкалья и понимал особенности национальной политики государства на сибирской окраине. Уже в первый день поступления в аспирантуру была сформулирована тема квалификационного исследования, а через неделю – готов подробный план работы. А ещё спустя несколько дней Лев Михайлович благодаря поддержке Кудрявцева получил двухмесячную командировку в ЦГИАЛ – Центральный государственный исторический архив Ленинграда – и, что называется, «с головой» окунулся в увлекательный мир российских законодательных материалов.

К нетронутой теме

«Скажи мне, какими историческими источниками ты пользуешься, и я скажу, какой ты историк», – эта известная профессиональная поговорка, как никакая другая, подходит и к творчеству Льва Михайловича. Любой историк всегда испытывает особое трепетное чувство, когда к нему на стол поступает из архивного хранилища дело, с которым до него не работал ни один исследователь. Думается, что такое предчувствие открытия не раз испытывал и Лев Михайлович, осторожно переворачивая пожелтевшие, хрупкие от возраста страницы. Не считаясь со временем, молодой учёный из года в год тщательно перерабатывал фонды центральных архивов, выявляя, копируя, а то и просто переписывая сотни листов ценнейшего документального материала. Так нарабатывалась основа для будущего изучения региональной, а затем и окраинной политики Российского государства.​

В этом огромном научном направлении по мере сбора документального материала для Льва Михайловича всё отчетливее вырисовывалась совершенно не изученная, «не тронутая плугом историка-исследователя» (П.М. Головачёв) тема сибирских инородцев. В советской стране эта научная проблема рассматривалась лишь как иллюстрация к известной идеологеме: «Царская Россия – тюрьма народов». Лев Михайлович одним из первых сумел посмотреть на инородцев иначе, гораздо шире, отбросив хорошо известный нам «партийный подход»: инородческие управы и их работа по поддержке и распространению национальной культуры и языка, бюджет и система обязательных платежей и повинностей органов местного самоуправления, характер взаимоотношений с администрацией сибирских губерний, роль бурятских тайшей в укреплении начал самоуправления Степных дум и т.д.

При этом инородческая тема была навеяна не только стремлением сказать своё слово в науке, но и самой повседневностью, окружавшей молодого исследователя с детства. «Я стал изучать архивные документы по инородцам совсем не случайно, – говорит Лев Михайлович. – Мы же жили в столице идинских бурят, в Бохане, и мне было всегда всё равно, какой разрез глаз у моих друзей. Я интернационалист: отец еврей, мать русская. При этом в Сибири, глядя на человека, никогда не поймёшь, какая кровь течёт в его жилах, да это и совершенно не важно».

Успешно окончив аспирантуру, Лев Дамешек​ в​ 1974 году защитился, стал кандидатом исторических наук и, не теряя темпа, принялся за докторскую диссертацию, которую в​ октябре 1987​ года и представил в Совет при Иркутском госуниверситете. «Политика российского самодержавия в​ отношении народов Сибири в​ эпоху капитализма (1861–1917 гг.)» – так называлось его квалификационное исследование. Оппонентами на защите выступали его учителя и старшие коллеги – профессора В.Г.​ Тюкавкин (Москва), С.Ф.​ Хроленок (Иркутск), И.А. Асалханов (Улан-Удэ).

«Ни дня без строчки…»

В Иркутском университете Лев Михайлович прошёл все ступени карьерной лестницы педагога и учёного: работал ассистентом, преподавателем, старшим преподавателем, доцентом, наконец, профессором. В 1989 году он возглавил кафедру истории России университета, однако его «кипучая» натура требовала реализации и признания, поэтому в 1993-м неожиданно для многих Дамешек стал председателем комитета по​ связям с​ общественными организациями, партиями и​ средствами массовой информации администрации Иркутской области, затем с​ 1996-го по​ 2002 год руководил кафедрой отечественной истории исторического факультета ИГПУ, с 2004-го по 2013 г.​ был ректором Иркутского института повышения квалификации работников образования, а сейчас, вот уже 10 лет, непрерывно, успешно и результативно заведует кафедрой истории России ИГУ. Она ежегодно выпускает специалистов-историков, музеологов и культурологов, имеет аспирантуру и докторантуру, неизменно пополняет своими кадрами диссертационный Совет университета. В общеуниверситетском рейтинге кафедр она, как правило, занимает передовые позиции, входя в первую десятку лучших учебно-научных подразделений. И всё это – признание заслуг Льва Михайловича, его таланта исследователя, педагога и, конечно, руководителя.

Лев Михайлович богат учениками – под его руководством и консультированием защитили диссертации 43 исследователя. На мой вопрос, кого бы он выделил из своих докторантов, отвечает: «Сергея Пайчадзе, очень интеллигентного, высокообразованного человека, заведовавшего в своё время отделом ГНТБ, к сожалению, рано ушедшего от нас, затем Леонида Кураса из Улан-Удэ, отношения с которым давно перестали быть формальными связями ученика и учителя, и Маргариту Кушнарёву, защитившуюся недавно и имеющую большой научный потенциал, который она сегодня активно развивает». Из аспирантов называет двоих, «очень способных – Анастасию Кружалину и Александра Гимельштейна».

Лев Михайлович из тех исследователей, кто пишет хорошо и много, «ни дня без строчки» – это про него. Он автор 32 книг, большого числа научных статей, рецензий, историографических и источниковедческих обзоров. Задуманная им когда-то книжная серия «Азиатская Россия» объединяет сегодня лучших специалистов по истории Сибири XIX – начала ХХ века нашей страны. Верный показатель востребованности книг и статей учёного – количество ссылок коллег по творческому цеху на его исследования. Этот показатель у Льва Михайловича вот уже несколько лет самый высокий в нашем регионе – не это ли результат признания его соответствующего авторитета в научном мире!​ ​ ​

С 1990-х годов творчество Льва Михайловича закономерно обрело новое содержание: историк (совместно с дочерью – профессором Ириной Львовной Дамешек) активно начал заниматься исследованием политических институтов Российской империи и особенностями их функционирования на окраинах государства, в первую очередь в Сибири. В центре его внимания оказались институт генерал-губернаторов, реализация ими властных полномочий, а также геополитические и геостратегические особенности сибирского региона, которые проявлялись и в сопредельном характере управляемых территорий, и в наличии здесь значительного контингента уголовных и политических ссыльных, и в ярко выраженном этническом факторе…

Одним словом, в свои 75 юбиляр по-прежнему энергичен, полон честолюбивых планов и творческих замыслов. Успехов вам, уважаемый Лев Михайлович, радости от новых открытий, постоянной неуспокоенности на достигнутом, любви учеников, здоровья!