«Называю себя агентом развития территорий»

– Александра Игоревна, какие факторы повлияли на ваш выбор будущей профессии?

– Я окончила обычную иркутскую школу № 62. Были 1990-е годы, многие мои одноклассники хотели быть гуманитариями. Я же планировала стать юристом, на тот момент это была самая престижная профессия. Но всё сложилось немного иначе. В старших классах я пошла учиться в детскую школу «Пирамида» при политехе. У нас была очень увлечённая и вдохновлявшая нас преподавательница – Татьяна Борисовна, она предложила после окончания курса проверить свои силы и поступить в политех на архитектурный факультет. Это была задача со «звёздочкой», потому что там требовались высокие баллы для прохождения конкурса.

Хоть я это и не планировала, но решила поступать, а вместе со мной ещё четверо ребят из «Пирамиды». И мы поступили. Кажется, что больше всего за это переживал мой папа, он заслуженный архитектор Российской Федерации. На третьем курсе в преподавательском составе появились практикующие архитекторы, мы много читали, нас знакомили с европейскими трендами в архитектуре. Многое довелось увидеть самостоятельно: в студенческие годы я активно путешествовала – по учебным программам и самостоятельно.

Когда мы выпустились, вакантных мест для работы было мало. Я устроилась в железнодорожный институт проектирования, но смогла проработать там только полгода. Очень не хватало возможностей для творчества, поэтому я перешла в «ИркутскГражданпроект». В те годы институт реализовывал интересные проекты – и в жилищном строительстве, и в возведении общественных зданий. Мне повезло: я работала в мастерской, которая занималась творческой и исследовательской работой, например проектированием музейного комплекса «Глазковский некрополь».

Потом мы с одногруппниками создали Клуб молодых архитекторов и примерно 5 лет проводили фестивали, конкурсы, фотоконкурсы, участвовали в архитектурных мероприятиях, включая международные. За время работы пришлось пережить несколько кризисных периодов – в 2008-м, 2014-м годах, когда наша работа не оплачивалась достойно, но я всё равно оставалась в профессии.

В 2013 году меня пригласили сначала помогать в организации сессии Зимнего градостроительного университета в ИРНИТУ, а потом – быть его директором. Я посвятила этому 5 лет. Сейчас я уже называю себя не архитектором, а агентом развития территорий. Нашей компании уже 7 лет, мы проектируем комфортную среду для горожан. Нам интересна тема сценариев города и пользовательского опыта.

Сначала мы занимались в основном некоммерческой исследовательской работой, сейчас сотрудничаем с крупными компаниями и муниципалитетами как в Иркутской области, так и за её пределами. За семь лет выполнено около 150 проектов. Начинали мы с исследования озеленённых пространств Иркутска, провели их инвентаризацию по объёму и состоянию. Это стало основой нашей деятельности в дальнейшем. По мере работы над остальными объектами – бульвар Гагарина, остров Конный, спорт-парк «Поляна», набережная в Солнечном – стало понятно, что зелёный каркас Иркутска должен развиваться вместе с общественными пространствами.

Одно из направлений работы связано с туризмом, а именно – построение для туриста такого сценария, который смог бы продемонстрировать уникальную историю нашего региона и проявить нашу идентичность.

Третья наша тема – исследование человека и его запросов. Мы давно занимаемся аналитикой и социологическими опросами, работаем с лидерами мнений, с людьми, которые принимают решения или способны изменить ситуацию. Именно возможность общения с такими персонами стала одной из причин, по которым я вступила в клуб «Байкальские стратегии». Здесь собрались те, кто радеет за будущее региона, является драйвером экономических процессов.

«В этом плане мы не Бангкок»

– Чего же хотят горожане?

– Люди быстро привыкают к хорошему. В первые дни открытия парков и скверов все удивлены и восхищены, а через год все думают, что так и было. Люди хотят безопасности – это параметр, по которому они определяют место проживания, то, куда они поведут в детский сад и школу своих детей, где захотят провести свободное время.

Второй параметр – это интерес. Сегодня жизнь очень быстрая, а человеку нужно предоставить новый спектр интересных впечатлений, вовлечь его в процесс, чтобы он не сидел со смартфоном на скамейке. Это нетривиальная задача, но для её решения есть технические средства – новые формы передвижения, экшены, ландшафт и работа с ним, тема природных составляющих, которые позволяют человеку «выгрузиться» из городской среды и почувствовать себя обновлённым.

Есть большой запрос на разнообразие. Если мы начинали с того, что важно было хотя бы положить плитку и поставить фонарь, то теперь речь идёт о создании пространств, где люди любого возраста могли бы почувствовать себя комфортно. В последние два года всё более актуальной становится тема здоровья – физического и ментального. Во время пандемии общественные пространства в Иркутске, в первую очередь набережная реки Ангары, стали настоящим спасением для иркутян. Тема здорового человека в городе вышла в топ трендов и имеет много составляющих: это и зелёный каркас, и отсутствие шума и выхлопных газов.

Ещё одна актуальная тема – парки за городом. Пример такого пространства – лыжня в Молодёжном. Общественные пространства в Иркутске испытывают большую антропогенную нагрузку, «лёгкие» города ослабевают. В Москве такие парки очень популярны, там появилось много таких объектов за последние 10 лет. А для Иркутска это следующий этап развития в теме общественных пространств и внутреннего туризма для горожанина.

– Как вы оцениваете Иркутск по степени удобства для горожан и по архитектурному облику?

– Иркутск – зелёный город, у нас есть ощущение природы, причём разного типа. Центральная часть города сомасштабна человеку, у нас всегда есть небо, всегда видно перспективу. Мы точно не Бангкок в этом плане. Я ценю наш город за многослойность, у нас здесь множество культурных слоёв.

Я считаю Иркутск достаточно компактным городом, за час с небольшим можно доехать в любое место. Мне очень нравится, что у нас есть ландшафт и рельеф – спуски к воде на набережной и холмы в микрорайоне Топкинском. С одной стороны, это очень интересно с точки зрения визуального восприятия, с другой – нивелируется застройка, создаётся интересный пейзаж. Кроме того, достаточно отъехать от Иркутска почти в любом направлении – и через полчаса окажемся на природе. Это наше преимущество и то, что меня спасло в пандемию.

– А над чем ещё предстоит поработать?

– Работы ещё много. Сейчас стоит вопрос концентрации усилий, надо бить в одну точку. За последние 10 лет очень много сделано в плане благоустройства: дороги, детские сады и школы, общественные пространства и так далее. Но всё это «размазано» по самому городу. Поэтому люди зачастую не видят серьёзных изменений, воспринимают улучшения как естественный процесс. Мне кажется важным привести в порядок исторический центр.

«Можем пообщаться и сделать что-то вместе»

– Вы сказали, что много путешествовали. Какие зарубежные тренды мы могли бы применить в Иркутске?

– Мне очень нравится подход французов. Их градостроительная наука решает проблемы не по мере поступления, а заранее. Например, если мы задумались об экологичности только сейчас, то у них эта повестка существует уже 10 лет. Я принимала участие в нескольких стратегических сессиях, посвящённых будущему французских городов, и задавалась вопросом: «Нет у них этой проблемы, зачем они её решают?» Но проходило 10 лет, и эта проблема появлялась.

Сейчас на Западе движутся в сторону унификации застройки. Например, у нас есть чёткое разделение жилых, образовательных, социальных объектов, общественных пространств и так далее. Это отдельные здания. У них детские сады часто располагаются в жилых комплексах, а парковку можно переделать в ТЦ и наоборот. Это позволяет создавать универсальные объекты, не плодить урбанистический мусор и подстелить соломки в экономическом плане. В зависимости от того, что будет приносить большую прибыль – ТЦ или парковка, такой объект и будет существовать в определённый промежуток времени.

Мне нравится система линейного парка в Скандинавии, когда вокруг парка, где есть буквально всё, формируется жилая застройка. При этом двор является приватным местом, где можно поставить велосипед и куда выходят на прогулку с детьми. К сожалению, не всё из этого мы можем взять себе, однако уже сейчас имеем возможность задуматься над тем, с какими проблемами в градостроительстве и городской среде есть вероятность столкнуться в дальнейшем, и начать их решать.

– Каковы ваши дальнейшие планы? Чем бы вам хотелось заняться в перспективе?

– В 2023 году для нас по-прежнему будет актуальной тема здоровья Иркутска, рекреации внутри города и за его пределами. Весной наше «Агентство развития территорий «Градостроительная школа» ждёт ребрендинг. В последние годы число наших сотрудников увеличилось с 9 до 12. Большая часть команды – молодые, очень творческие архитекторы и дизайнеры, и нам бы хотелось попробовать формат коллаборации с другими коллективами.

Если говорить обо мне лично, то хотелось бы заняться выстраиванием собственного бренда, я раньше этого не делала. И это интервью для меня – эксперимент, я обычно не иду в публичную плоскость. Хотелось бы принимать участие в междисциплинарных проектах, где обычно и возникают инновации. У меня есть накопленная экспертиза, знания, хотелось бы дать понять, что мы можем пообщаться и что-то сделать вместе.