«Саня, драматург» об Александре Вампилове

– Анастасия, над чем вы сейчас работаете?

– Прямо сейчас мы с кинокомпанией Юрия Яшникова занимаемся фильмом «Саня, драматург» об Александре Вампилове. Я работаю в качестве приглашенного режиссёра, уже готов сценарий. Это продолжение серии фильмов, начало которой положил «Русский Морган» – о жившем в Иркутске самом богатом предпринимателе царской России Николае Второве. Можно сказать, что благодаря клубу «Байкальские стратегии» фильм увидел свет.

В 2019 году мы с Юрием Яшниковым начали посещать лекции «Иркутский фронтир», которые проводил клуб. На одном из мероприятий нас спросили, какая судьба у фильма «Русский Морган». На тот момент лента была почти готова, но не хватало финансовой поддержки, чтобы приобрести иностранную хронику – уникальные кадры с Николаем Второвым, хранившиеся в архиве английской компании. Прямо в аудитории начинался «мозговой штурм». В итоге было решено подать заявку в Фонд президентских грантов от клуба, у которого к тому времени было большое портфолио выигранных и реализованных проектов.

Так в декабре 2020 года состоялась премьера «Русского Моргана». На различных площадках в Интернете фильм набрал порядка 600 тысяч просмотров. Мы поняли, что формат реконструкции интервью востребованный и нельзя останавливаться, раз это нужно иркутянам. Как ни парадоксально, интервью с драматургом Александром Вампиловым почти не сохранились, при том что множество его друзей работали в журналистике. Есть одно интервью, которое он дал в Литве газете «Советская Клайпеда» во второй половине 1960-х годов.

Также в своё время он давал развёрнутое интервью для ленинградского журнала «Аврора». Но этого текста нет, остались только воспоминания о беседе журналиста Льва Сидоровского. Мы располагаем письмами и дневниками самого Вампилова, на основе этого материала реконструируем интервью. Фильм делается под телевизионный формат, его длительность составит около 23 минут.

– В «Русском Моргане» журналистку озвучивает актриса Каролина Грушка. Кого планируется пригласить озвучивать Вампилова?

– Есть возможность пригласить известного российского актёра. Надеюсь, что всё получится.

– Какими кадрами планируется наполнять 23 минуты эфирного времени?

– К сожалению, кинокадров сохранилось мало. Зато есть богатый фотоархив, в котором нам помогают ориентироваться специалисты из Культурного центра Александра Вампилова. Научный сотрудник центра и наш научный консультант Екатерина Фалалеева недавно брала интервью у одногруппника Вампилова Бориса Кислова. Оказалось, что у него в семейном альбоме есть несколько изображений Вампилова, которые ранее нигде не публиковались. Чаще всего это общие планы, но они очень интересные.

«Мой главный двигатель – скука»

– Вы пришли в режиссуру из телевизионной журналистики. Когда вы поняли, что хотите чего-то большего?

– Думаю, что мой главный двигатель – это скука. Как только мне становится скучно, я начинаю искать что-то новое. С кино получилось наперёд: ещё в школе хотела поступать на режиссуру. В детстве я занималась в фотокружке, который на улице Партизанской, в своей фотостудии, открыл Николай Тарханов – иркутский оператор и режиссёр, его уже, к сожалению, нет с нами. На занятиях он рассказывал не только о фотографии, но и о кино. И я поняла, что хочу заниматься именно киноискусством.

Я как будто знала, что долго не смогу существовать в форматной новостной журналистике. Это конвейерное производство, где на первый план выходит не столько автор, сколько производственная необходимость быстро выдавать свежую информацию и доводить её до зрителя. Так что для меня, тогда студентки факультета журналистики БГУ, новости были как армия – научили дисциплине и выносливости. Как только получила диплом, сразу поехала в Москву и поступила на Высшие курсы сценаристов и режиссёров.

– Сейчас вам не скучно?

– Я борюсь со скукой даже сейчас. У меня есть такое ощущение, что определённый этап в жизни заканчивается. Я не про переезд, а про новые формы. Я очень хорошо понимаю, как делать фильм-портрет, а хотелось бы двигаться дальше – в историческое, психологическое кино.

– Где вы черпаете идеи для ваших фильмов? Ведь герои очень разные – богатый купец в «Русском Моргане», хранитель аэродрома в Харанцах в фильме «Без неба», учёные, живущие и работающие в Арктике в «Свободе в квадрате».

– Есть записная книжка, где я фиксирую всё, что кажется интересным. Например, сейчас слушаю аудиоспектакли по рассказам Томаса Манна, пока еду из одной точки в другую. Могу выписать героя и драматическую ситуацию и законсервировать её. Иногда такая запись может перерасти в фильм. Например, так было со «Свободой в квадрате». За несколько лет до работы над фильмом в забайкальском Цугольском дацане я встретила буддийского монаха. Он рассказал, что несколько дней медитировал в абсолютной темноте. Я спросила, было ли страшно. Он ответил: «Да, была одна страшная встреча. Это была встреча с самим собой». Я эту идею себе записала, а через четыре года она стала основой для написания сценария.

– Есть время суток, когда вам проще работается, или всё зависит от вдохновения?

– Если я пишу сценарий, то встаю в шесть утра: все спят, хорошо работает голова, никто не мешает. С 6.00 до 12.00 – самое плодотворное время, чтобы писать. Если монтировать, то тоже предпочитаю или раннее время, или позднее. К вечеру организм успокаивается, готовится ко сну, его можно обмануть и заставить на этой волне спокойно поработать. Монтаж для меня всегда большой стресс: боюсь, что что-то не получится. Мечтаю найти своего режиссёра монтажа.

Наш земляк режиссёр Иван Вырыпаев рассказывал, что он любит писать в аэропорту. В буддизме есть понятие «бардо» – промежуточное, переходное состояние. Например, когда мы летим в самолёте или возвращаемся домой на машине. Эти кусочки жизни проживаются по-особенному и у многих связаны с вдохновением. Возможно, утро и поздний вечер – это тоже переходное состояние, когда легче обратиться к подсознанию.

– В 2019 году вы сняли игровой фильм «Без неба» с Дмитрием Певцовым и Татьяной Скороходовой. Насколько для вас был интересен и полезен опыт с игровым кино? Планируете ли вы его продолжать?

– Игровое кино мне сейчас интереснее. И не только потому, что эта территория не освоена. Например, когда мы делали документальный фильм «Свобода в квадрате» об учёных, которые работают в экстремальных условиях антарктической станции, мы часто обращались к дневникам участников экспедиции. А любая работа с личными документами наших современников упирается в этические вопросы – что можно публиковать, а что нет. В документалистике, на мой взгляд, рамки в освоении внутреннего космоса человека уже, чем в игровом кино, где можно конструировать любую ситуацию и при этом не нарушить ничьи интересы.

«Взрыв должен быть внутри, а не снаружи»

– Как вы полагаете, какие сейчас запросы у зрителей и насколько их удовлетворяет современное игровое кино?

– Наверное, мне легче всего говорить про себя. Меня мало удовлетворяет: есть нацеленность на эффект, внешнее проявление, чтобы на экране произошёл взрыв, а он должен происходить внутри. Хочется больше вовлечённости, сотворчества, чтобы зритель тоже мог разгадывать сюжет, героев.

– Мне кажется, это всё было в советском кино. Все переживания были там внутри. Есть шанс, что мы к этому вернёмся?

– Мне очень понравилась фраза предпринимателя Виктора Бута, которую он сказал после освобождения из американской тюрьмы: «Голливуд – это пропагандистская машина американского обкома». Да, это так! Однако это очень качественная машина, это же гениальная пропаганда! Лучшая за всю историю человечества. Но в противовес этой пропаганде на Западе есть мощное движение независимого кино. Именно эти независимые режиссёры являются законодателями мод, потом эти тенденции подхватывает массовый кинематограф. Если мы не будем пытаться копировать, а будем идти от себя, то вернёмся к кинематографу, который у нас был в 70-х годах прошлого века.

– Как принимают наше региональное кино на фестивалях за пределами Иркутской области?

– Региональное кино воспринимается наравне с московским, потому что фестивальное движение направлено на поиск новых форм и имён: чем шире география, тем лучше. Здесь нет никакого высокомерия по отношению к региональным фильмам. Для меня самым удивительным стало то, что фильм «Без неба», который показали в Италии, Индии, Франции, Финляндии, вызвал за рубежом больший интерес, чем в России. Я пока не могу понять, с чем это связано. Возможно, потому что есть запрос на кадры с природой, Байкалом.

– Насколько ситуация в Иркутске, где снимают своё документальное и игровое кино, уникальна для России? Каждый ли регион может этим похвастаться?

– Год назад я была на креативной неделе в Красноярске, где собрались коллеги из других регионов. Томичи рассказали, что десять лет назад посмотрели комедию Юрия Яшникова «Похабовск. Обратная сторона Сибири», заразились идеей развития регионального кино и пошли по иркутскому сценарию.

Можно сказать, что в Иркутской области были предпосылки для развития регионального кино. Восточно-Сибирская студия кинохроники была одной из крупнейших в СССР. В 1990-х годах появились выходцы с телевидения – Юрий Дорохин, Николай Тарханов, Вячеслав Столяров, которые создали свои киностудии. Их опыт стал своеобразным мостиком между ветеранами студии кинохроники и нынешним поколением кинематографистов.

В 2015 году в Иркутске прошла стратегическая сессия по развитию регионального кино, итогом которой стало появление Байкальского фестиваля регионального кино и Байкальского питчинга (презентации кинопроектов. – Прим. авт.) дебютантов. Можно сказать, что эти инициативы заложили у нас инфраструктуру для создания и развития идей для фильмов. Недавно завершился очередной Байкальский фестиваль регионального кино, могу сказать, что год от года фильмы становятся всё лучше, а конкуренция усиливается, и это обнадёживает.

– Каковы ваши дальнейшие творческие планы?

– Сейчас работаю над тремя проектами. Когда закончу, примусь за игровой короткометражный фильм.