– Летом, 8 июня, в воскресенье днём все мы почувствовали землетрясение, – напомнила директор Байкальского филиала Единой геофизический службы РАН Елена Кобелева. – А теперь у него появился «брат-близнец». Это утреннее землетрясение 14 октября. Оба землетрясения произошли из одного и того же места, очень близки по амплитудам, по частотному диапазону. Они характеры ещё и тем, что после них нет афтершоковой активности. То есть мы зафиксировали 2-3 афтершока, которые даже и не ощущались обывателями, и на этом всё закончилось. Подобное событие в этом же очаге было в 1981 году. А если говорить о сейсмической обстановке в целом, то 2021 год у нас был максимальным по выделению сейсмической энергии за весь цифровой период регистрации. В оперативном каталоге 2021 года у нас 571 событие, из них ощутимых было 83. В этом году мы наблюдаем в оперативном каталоге 170 событий, 33 ощутимых. А обычно в среднем наш каталог содержит 100–150 событий, и всего только 20–25 ощутимых. То есть мы имеем повышение сейсмичности в нашем регионе. Она не нарастает, а затухает в этом году, но всё равно остаётся повышенной.

По статистике, в нашем регионе 6-балльное землетрясение случается один раз в 12 лет, пятибалльное – раз в 4 года. «Да, сейчас мы этот порог превысили, но стоит помнить, что эти землетрясения происходят в разных точках региона, – говорит Елена Кобелева. – Это и середина, и юг Байкала, и главный Саянский разлом, Хубсугул. Я думаю, что мы должны идти сейчас на снижение, но природа покажет». Пока природа собирается «показать» ещё что-нибудь, мы все сумели оценить, как в реальности обстоят дела с оповещением населения о событии.

– Полную информацию о землетрясении мы получили на 12-й минуте,– рассказал заместитель начальника Главного управления МЧС по Иркутской области Михаил Бублик. – В первую очередь мы оповещаем правительство области при помощи СМС-информирования, у нас создана специальная система. Она запускается, и информация доводится на автомате. Одновременно происходит оповещение личного состава, оперативного штаба правительства, куда входят все должностные лица. Наши соответствующие подразделения, например пожарной охраны, садятся в машины и ждут соответствующих указаний. Параллельно организуем видеоконференцсвязь со всеми муниципалитетами, с органами исполнительной власти для оперативного извещения о разрушениях. Однако, по данным за 5 лет, у нас не было сообщений о существенных разрушениях. Это касается и землетрясения 14 октября. В течение дня, до 16 часов, были получены все акты обследования территорий, социально значимых объектов. Во время землетрясения 14 октября в школе в Хомутово треснуло стекло, в Марковской школе обвалилась часть подвесного потолка. На этом всё.

Как сообщила Елена Кобелева, интенсивность землетрясения в Иркутске составляла 5 баллов, по Иркутскому району – 4-5 баллов. «Землетрясения такой интенсивности не должны приносить существенные разрушения, только если максимум треснет штукатурка, и то это, скорее всего, последствия некачественного ремонта. Такие события и должны проходить в нашем регионе, мы живём в сейсмически активной зоне», – отметила она.

«На данный момент уже определён механизм очага землетрясения, – сказала учёный секретарь ИЗК СО РАН Анна Добрынина. – Это сброс, типичный для Байкала, но что было необычного? Оказалось, что мы имеем субмеридиональную ориентацию. Это не как обычно на Байкале, когда ориентация направлена на северо-восток, а идёт она по меридиану».

«Район, который показал сейчас сейсмическую активность, нас не удивляет, – сказал заместитель директора ИЗК СО РАН Владимир Саньков. – Это не первое такое событие. Центральная часть, и особенно район дельты Селенги, показывает механизмы очагов, указывающих на растяжение земной коры. По нашим данным, там происходит растяжение северо-запад-юго-восток, блок Забайкалья отодвигается от блока Сибирской платформы примерно со скоростью 2-3 мм в год. Эти условия как раз и порождают типичные для Байкала сбросовые механизмы очагов, то есть днище впадины опускается относительно берегов. Если говорить о каком-то среднесрочном прогнозе, получается, что по крайне мере последние три землетрясения – Быстринское, Большое Голоустненское – 3 (так мы пока назвали событие 14 октября) и Хубсугульское землетрясения – произошли в тех зонах, где у нас наблюдаются переходные участки между растяжением и сжатием земной коры. Локальный уровень сжатия может быть разный, но и в таком случае это происходит на границе между максимумом сжатия и полем растяжения».

Анна Добрынина напомнила, что с 2020 года ИЗК СО РАН совместно с другими институтами ведёт крупный проект, одна из целей которого – разработка фундаментальных основ опасных геологических процессов, в том числе и землетрясений. Институт развернул с 2022 года сеть пунктов комплексного мониторинга опасных процессов. Все данные, которые получают в таких пунктах, собираются учёными, анализируются, чтобы попытаться выделить типичные аномалии перед возможными землетрясениями. «Один из таких результатов уже есть. Мы проводили ретроспективный анализ микросейсмических шумов на широкополосной станции перед Кударинским землетрясением в декабре 2020 года, – говорит Анна Добрынина. – И был получен достаточно хороший, стабильный предвестник, он появился за 10 дней до землетрясения и наблюдался в течение 4 дней после Кударинского события. Было очень сильное повышение микросейсмического фона – в 19,5–21 раз. И смена ориентации колебаний сейсмических – частиц в волне. Если в нормальном, обычном состоянии движение частиц в сейсмических волнах разориентированное, частицы колеблются во всех направлениях, то перед землетрясением у нас очень сильно выросла амплитуда на низких частотах, резко поменялась ориентация колебаний, она стала северо-западной и указывала в центральную зону Кударинского землетрясения».

Однако учёные заявляют: для более качественного анализа необходима развитая сеть станций. Сейчас на город Иркутск – только один акселерометр для инструментальных наблюдений, а нужно как минимум восемь, чтобы точно знать воздействие землетрясения. Поэтому учёные пользуются тем, что им доступно: призывают заполнять анкеты на сайте Байкальской геофизической службы, обращаться в профильный телеграм-канал. Свидетельства очевидцев очень важны. «Больше всего мы собрали анкет после Хубсугульского землетрясения – их было 3,5 тысячи, – рассказала Елена Кобелева. – По землетрясению 8 июня – 1053 анкеты в 255 пунктах. После 14 октября в 71 пункте уже собрано 700 анкет». К учёным летом обратился Союз IT-специалистов Иркутска во главе с политехническим вузом, они создали резервный телеграм-канал. Сейчас работают с сайтом Байкальской геофизической службы. Однако пока результат такой же, как и раньше: 14 октября сайт «упал», доступа к нему в первые минуты после землетрясения не было. Сейчас специалисты проводят дополнительную работу. «Я думаю, что они справятся и сделают так, чтобы всё было стабильно и всё работало», – надеется Елена Кобелева. Учёные говорят, что 26 станций, которые сейчас работают в таком огромном регионе, недостаточно. Если добавить ещё 5-6 станций, то время оповещения о землетрясении снизится с 12 минут сегодня до 5 минут. Это сроки, в которые работают европейские и американские станции. 14 октября европейские агентства выдали сообщение о случившемся на Байкале на 9-й минуте, американские – на 10-й. Иркутяне – на 12-й. А необходимо, чтобы и сайт не «падал», и иркутяне были первыми.

«Да, пока мы не укладываемся в 5 минут, однако у нас самые точные данные, мы выдаём координаты и энергетический класс землетрясения, – говорит Елена Кобелева. – Не работаем с магнгитудами, потому что их корректно определять по далёким поверхностным волнам. При маленьких региональных станциях мы их не можем засечь. Нашу магнитуду мы определяем по формуле Голенецкого через энергетический класс. У нас он, по уточнённым данным, был 14,1. Магнитуда, соответственно, – 5,2». По мнению учёных, качество и оперативность поступления информации о землетрясениях зависят от развитой сети станций. В Калифорнии сетка сейсмостанций – 10 км, в Японии – ещё чаще. «У нас станции стоят только в сейсмически активных зонах, хотя нужно закрывать и платформы, и города», – говорит Елена Кобелева. Сегодня в Стране восходящего солнца более 2 тысяч сейсмических станций, а на всю Россию приходится 364 станции, 26 из них – в нашем регионе.

«С региональной программой сейсмобезопасности ничего не сдвинулось с мёртвой точки, – говорят учёные. – С нашей стороны всё было сделано, а со стороны правительства Иркутской области – ничего. Институт земной коры за счёт внутренних резервов модернизирует старые и открывает новые пункты. «Дорожная карта» по сейсмобезопасности была разработана, утверждена, и мы каждый год отчитываемся по ней, что мы делаем из собственных резервов института». «С нашей стороны выполнение идёт, область кивает на то, что это нецелевое использование средств», – говорит Владимир Саньков. Минобрнауки РФ считает, что сейсмобезопасность региона входит в полномочия субъекта, поэтому озаботиться программой должны региональные власти и МЧС. Федеральных программ по сейсмобезопасности сейчас тоже нет, последняя была в 2008–2012 годах реализована на Сахалине.

– И очень важно, чтобы исследования, которые мы проводим, помогли поиску тех моментов, которые могут указывать на надвигающееся землетрясение, – сказал директор Иркутского филиала СО РАН, научный руководитель Иркутского научного центра СО РАН академик Игорь Бычков. – Усилиями учёных должно быть проведено сейсмическое районирование, это очень важно. Однозначно, программа сейсмобезопаности должна быть, мы несколько раз давали предложения по её формированию. Академия наук готова подключиться к реализации данного проекта. То, что нужно это сделать, очевидно. То, что надо на это найти деньги, очевидно. Важно сегодня принять решение на уровне губернатора о том, что такую программу нужно делать совместно с Федерацией на основе софинансирования.