От завязки к финалу

О том, что случилось дальше, стороны и слушатели узнали не только из выступлений в суде свидетелей обвинения. На заседании демонстрировалась запись с камеры наружного видеонаблюдения. На экране ноутбука – освещённая фонарями стоянка перед входом в клуб. Полицейские в полном обмундировании провожают подвыпивших посетителей до такси. Детали начавшейся затем потасовки разглядеть непросто. Но чтобы нарушитель сильно бушевал – такого точно не было. А вот сотрудник Росгвардии явно разозлён и владеет собой плохо. Он нападает на парня и с размаху бьёт его по голове своим шлемом, снова подскакивает, размахивается – и колотит, колотит, колотит. Больше похож при этом на вошедшего в раж драчуна, чем на блюстителя порядка. Прокурор утверждает, что подсудимый нанёс потерпевшему с силой не менее 14 ударов шлемом по голове и груди. Затем оба падают, и поединок продолжается на асфальте. По мнению гособвинителя, действия полицейского продиктованы личной неприязнью и явно выходят за пределы должностных​ полномочий. Реальная угроза для представителя власти отсутствует, сотрудник Росгвардии применяет необоснованное насилие и унижает человеческое достоинство потерпевшего. Тот, правда, тоже наносит руками несколько ударов по противнику в бронежилете, но сторона обвинения расценивает их как необходимую оборону, пределы которой не были нарушены. Это лишь один из инцидентов, которые исследовались в суде. Государственный обвинитель увидел в этом эпизоде нарушение подсудимым Конституции России, Федерального закона «О войсках национальной гвардии РФ», должностного регламента и присяги. Действия старшего сержанта полиции, по мнению прокурора, привели к ​ дискредитации авторитета правоохранительного органа государства и существенному нарушению прав и законных интересов гражданина.

Следующая сцена происходит в тех же декорациях, однако действующие лица выступают в иных амплуа. Пьяный, очевидно, не посчитал инцидент исчерпанным: вот он движется на сотрудника войск нацгвардии, провоцируя его на дальнейший конфликт. Здесь уже, по мнению государственного обвинителя, молодой человек переходит от необходимой обороны к противоправным действиям. У него появляется умысел на насилие в отношении представителя власти. Как подтвердили позднее медики, Илья Ф. действительно успел поставить подсудимому несколько синяков и разбить нос, не причинив вреда здоровью. Зато сотрудник Росгвардии на сей раз действует строго по закону: обнажает ПМ, предупреждает о применении оружия, даёт нарушителю время выполнить требование остановиться, делает предупредительный выстрел вверх. Позднее этому инциденту следственными органами была дана правовая оценка. В возбуждении уголовного дела в отношении Ильи Ф. отказано в связи с его смертью.

И, наконец, финальная сцена трагедии. Один из охранников клуба, увидев, что полиция со своими функциями не справляется, решает оказать помощь в задержании нарушителя. Он подходит к пьяному сзади и берёт его под руки так, чтобы сотруднику было легче надеть браслеты. Бузотёр уже остановился, успокоился, примирительно сказал: «Всё, всё, всё». Как считает государственный обвинитель, в тот момент Илья Ф., удерживаемый охранником, не представлял для сотрудника Росгвардии никакой угрозы. Однако подсудимый не поставил ПМ на предохранитель и не убрал в кобуру. Вместо этого он, держа в правой руке заряженный пистолет, пытается одной левой надеть на нарушителя браслет. И, видимо, случайно задевает взведённый курок. В это время и прозвучал роковой выстрел. Пуля, пробив насквозь руку охранника, вызвавшегося помогать полицейскому, угодила в пьяного гостя. Травма работника клуба была оценена экспертом как причинившая лёгкий вред здоровью – охранник провёл на больничной койке менее трёх недель. А вот у Ильи Ф. никаких шансов выжить не было. Он скончался на месте от​ огнестрельного пулевого ранения груди и живота с повреждением диафрагмы, печени, сердечной сорочки, желудочка сердца. По мнению государственного обвинителя,​ причиной смерти потерпевшего стали проявленные сотрудником Росгвардии халатность, недобросовестное и небрежное отношение к службе. Он должен был предвидеть последствия, когда принимал решение надевать на нарушителя, уже не представлявшего опасности, браслеты одной рукой, держа в другой готовый к выстрелу пистолет.

Сломать ногу или размозжить череп?

Так нечасто бывает, но в этом судебном процессе сочувствие вызывали обе стороны – и потерпевшие, и подсудимый. Сотрудник УВО по городу Иркутску старший сержант полиции Александр Ковалёв – ровесник погибшего, ему тоже 30 лет. Он имеет семью и воспитывает двоих малолетних детей, старшему из которых 4 года, младшему – всего годик. Мерой пресечения для подсудимого была избрана подписка о невыезде, и молодой человек сидел в зале рядом с адвокатом. Он производил впечатление добросовестного и скромного служаки. Не судим, не привлекался. Характеристики на бойца, прослужившего в органах 10 лет, поступили положительные – и по месту жительства, и с работы. Со службы его, кстати, не уволили. Напротив, явно пытались поддержать, что в правоохранительных органах случается нечасто.

Свою вину Ковалёв не признаёт, считает, что действовал правильно, в соответствии с ситуацией, закон не нарушал, должностные полномочия не превышал. По его версии, потерпевший представлял большую опасность, поскольку не подчинялся законным требованиям представителя власти и пытался захватить оружие. В какой-то момент даже дотянулся до кобуры, так что ремень, на котором она держится, расстегнулся и упал на асфальт. Вот почему боец не стал прятать ПМ и держал его со взведённым курком, когда застёгивал наручники.

Действительно, на видео полицейский наклоняется и подбирает свалившийся с форменных брюк ремень. С упавшим на асфальт элементом экипировки, который в перечне обмундирования бойцов национальной гвардии значится как ремень тактический, или попросту ТР, разбирались в суде капитально: не мог ли он расстегнуться самопроизвольно? По ходатайству стороны защиты даже призвали на помощь специалиста ВНГ РФ по Иркутской области. Инструктор по боевой и профессиональной служебной подготовке Управления вневедомственной охраны Руслан Ибрагимов на заседании суда провёл эксперимент с застёжкой ТР, устроенной, как он пытался доказать, так, что справиться с ней можно только двумя руками. А значит, упасть ремню помогли. И явно не хозяин, одна рука которого была постоянно занята пистолетом.

Остаётся предположить, что нарушитель пытался завладеть оружием и успел даже расстегнуть ТР. После того как инструктор продемонстрировал публике «крепкие» фиксаторы, тактический ремень попал в руки судьи Дмитрия Лысенко. Однако представителю Фемиды понадобилась всего лишь пара секунд​ на изучение «мудрёной» застёжки, а потом он показал всем участникам процесса, на какие рычажки и в какой последовательности следует нажать, чтобы справиться с ней одной рукой. В том числе и левой.

Затем Ковалёв и Ибрагимов играли на судебных подмостках сцену надевания браслета на нарушителя одной рукой. Специалист упорно стоял на том, что это допустимо, даже если в другой руке сотрудник держит пистолет со взведённым курком. ПМ был вырезан загодя из картонки, наручники инструктор принёс настоящие. На этот раз эксперимент вполне удался: на запястьях статиста с завёрнутыми назад руками браслет защёлкнулся. «Всю ночь тренировались», – не удержалась молодая вдова, глаза которой постоянно были на мокром месте.

Эпизод со шлемом, который во время конфликта с летальным исходом опустился на голову нарушителя примерно полтора десятка раз, восстанавливать на судебном заседании, к счастью, не стали. В отличие от прокурора представитель Росгвардии Руслан Ибрагимов не увидел в подобном поведении бойца никакого превышения должностных полномочий. Инструктор пояснил, что манипуляции с каской были ничем иным, как расслабляющими ударами, которые рекомендованы бойцам «Наставлением по организации физической подготовки в органах внутренних дел РФ» и служат для отвлечения внимания преступника перед применением боевого приёма.

На этом судебном заседании я узнала много нового о правах сотрудников войск национальной гвардии при задержании нарушителей порядка. Сведения, преподнесённые специалистом, который в течение пяти лет разрабатывает приказы и ведёт инструктаж офицерского состава правоохранительного органа, были неожиданными и шокирующими. Кажется, не только для меня. Суду, например, казалось очевидным, что население доверяет стражам порядка власть, будучи уверенным, что они в состоянии правильно оценить ситуацию, в которой приходится действовать. Должен ли боец при выборе расслабляющего удара руководствоваться требованием (или хотя бы рекомендацией) нанести минимальный вред здоровью человека, которого он пытается задержать? Этот вопрос в самых разных интерпретациях суд задавал специалисту множество раз. Зачем, к примеру, бить подозреваемого в преступлении по голове, если можно добиться нужного отвлекающего эффекта ударом по ноге? «Сломать ему ногу либо размозжить череп – последствия для здоровья разные. Неужели это не важно?» – не мог поверить судья. Ответ был категоричным: «Нет, не важно. Главное – задержать. А забота о том, чтобы добиться цели с причинением лицу наименьшего вреда, не входит в обязанности сотрудника». «Вы так учите?» – и на этот вопрос судьи инструктор тоже ответил утвердительно.

Русский пыр не знает дыр

В пункте 56 «Наставления по организации физической подготовки в органах внутренних дел РФ», утверждённого приказом МВД РФ 2017 года, перечислено огромное количество так называемых расслабляющих ударов с описанием техники их нанесения. Кое-что мы, конечно, видели в кино: пяткой в глаз, скажем, или ребром ладони по шее. Но «Наставления» предлагают куда более широкий перечень уязвимых мест, по которым следует бить тех, кто не подчиняется приказу: «На колено! Руки за голову!» В документе описана техника правильного удара кулаком – в солнечное сплетение, локтём – по печени, пыром, то есть носком, по промежности и многим другим местам (не зря же говорят: русский пыр не знает дыр). Однако ударов каской по голове преступника в этом учебном пособии не найдёшь. Это был экспромт подсудимого. Как показали многочисленные свидетели трагедии, сотрудник Росгвардии столь бурно отреагировал на нецензурную брань пьяного в свой адрес. Экспромт, очевидно, оказался неудачным, поскольку нарушитель на колено так и не встал и руки за голову, как ему было велено, не занёс. К тому же и логичным такой выбор расслабляющего удара назвать трудно. Ведь Ковалёв и на предварительном, и на судебном следствии постоянно твердил о том, что от нарушителя исходила огромная опасность – зачем же он тогда снял средство индивидуальной защиты?

Мама погибшего Ильи – военнослужащая, на заседаниях суда она всё время акцентировала внимание участников процесса на допущенных росгвардейцем нарушениях, которые, по её мнению, и привели к трагедии. В самом деле, от военизированной организации ожидаешь гораздо больше порядка, а от её сотрудников с учётом предоставленных полномочий – профессионализма и ответственности. По инструкции полицейский, держа нарушителя на мушке пистолета, должен был вызвать помощь по рации, а не пытаться надеть браслет одной рукой. Но рации у подсудимого при себе не оказалось – этот предмет экипировки лежал в машине, поскольку сигнал в Ершах устройство всё равно не ловит. Руководству управления вневедомственной охраны о проблеме со связью в криминогенном районе, оказывается, хорошо известно. И хотя на вызовы в «Дикую лошадь» сотрудникам батальона приходится выезжать регулярно, чуть ли не ежедневно, никто и не подумал о решении этого вопроса, годами не сходившего с повестки. Маму погибшего также интересовало, почему у группы захвата не было с собой резиновых палок, именуемых в народе дубинками. Возможно, именно по этой причине подсудимый вынужден был урезонивать её сына снятым с головы шлемом.

И подобных «почему» при разбирательстве уголовного дела о превышении должностных полномочий и халатности сотрудника Росгвардии в суде возникло множество. Предполагается, что группа захвата должна быть способной нейтрализовать опасных вооружённых преступников, террористов, к примеру, – бойцы проходят для этого специальную подготовку. Как рассказал Руслан Ибрагимов, такие занятия стоят в расписании дважды в месяц. В суде подсчитали, что за 10 лет службы Ковалёв посещал их 240 раз. Однако задача выдворения из клуба двух обычных парней в подпитии без вмешательства гражданских лиц оказалась для экипажа непосильной. Раненый охранник пояснил, что вылез со своей помощью, поскольку увидел, что сотрудник явно сам не справляется. Ковалёв, по его словам, выглядел запыхавшимся. «У него был стресс», – сказал безоружный парень, для которого не составило никакого труда завести нетрезвому гостю руки за спину. Мало того, и второго пьянчугу тоже пришлось «успокаивать» при содействии гражданского лица – начальника охраны клуба. Тот положил нарушителя на асфальт и удерживал его в этой позе до приезда ещё одного экипажа. Выводы о профессиональной подготовке бойцов Росгвардии напрашиваются сами.

«А за что извиняться, если я не виноват?!»

Прения сторон продолжатся на этой неделе. На следующем заседании суда ожидается выступление представителей потерпевших. Но, поскольку меня они со своей позицией ознакомили, считаю возможным изложить её в нескольких словах. Мама погибшего и её адвокат поддерживают мнение государственного обвинителя о доказанности вины подсудимого в превышении должностных полномочий (п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ) в эпизоде с «расслабляющими ударами каской». Они тоже считают, что полицейский – водитель УВО по городу Иркутску, должностное лицо правоохранительного органа – совершил преступление против государственной службы. Применив к Илье Ф. необоснованное насилие, сотрудник Росгвардии существенно нарушил его права, охраняемые законом, и дискредитировал авторитет правоохранительного органа.

Однако потерпевшая сторона категорически не согласна с квалификацией дальнейших действий подсудимого. Мать и вдова погибшего видят в поведении росгвардейца признаки не просто халатного отношения к служебным обязанностям, которое привело к гибели их сына и мужа. По их убеждению, в этом эпизоде проявляется умысел подсудимого на убийство (причём общеопасным способом) парня, к которому он почувствовал личную неприязнь. Наказания за халатность и убийство просто несопоставимы: ​ пять лет колонии или пожизненное лишение свободы – как говорится, почувствуй разницу. Но мнение потерпевшей стороны об ошибочной квалификации преступления на приговоре всё равно никак не отразится: даже если бы суд с ним согласился (хотя такое даже представить невозможно), закон всё равно не позволяет ухудшать положение подсудимого. Видимо, эти пассажи об убийце в погонах вставлены в речь, приготовленную для прений, лишь для красного словца.

Александр Ковалёв, хотя и не признаёт свою вину ни в одном из инкриминируемых преступлений, в начале расследования предпринял попытки переманить очевидцев на свою сторону. Во всяком случае, так расценены его действия стороной обвинения. Подследственный явился к раненому охраннику в больницу и просил его сказать на допросе, будто Илья Ф. сам дёрнулся и задел курок. «Давил на жалость», – пояснил тот. А потом росгвардеец обратился к начальнику охраны с просьбой, чтобы он уговорил подчинённого изменить показания. Но свидетели решили, что врать не будут. К слову, все очевидцы конфликта подтвердили на предварительном следствии и в суде, что пьяный полицейскому вовсе не угрожал, а только матерился. В ожидании, пока на него наденут браслеты, он стоял смирно и не дёргался. Да и эксперт исключил возможность, что Илья Ф. сам причинил себе смертельное ранение, поскольку его руки были надёжно зафиксированы за спиной.

Не красит бойца Росгвардии и тот факт, что он так и не принёс извинения потерпевшим. «А за что извиняться, если я не виноват?!» – с гонором заявил он в суде матери погибшего. По той же, видимо, причине родственники не дождались от него ни копейки в возмещение ущерба, даже денег на оплату похорон. Такое поведение представитель потерпевших назвал циничным и просил суд назначить Ковалёву максимально строгое наказание, связанное с изоляцией от общества. По мнению государственного обвинителя,​ справедливой карой для сотрудника правоохранительного органа за два должностных преступления с тяжкими последствиями станет лишение свободы на срок семь лет в колонии общего режима.