«За многолетний труд и высокий профессионализм, заслуги в сохранении природных ресурсов, охране окружающей среды, сохранении растительного и животного мира», – написано в указе губернатора. Фразы стандартные, «затёртые» от частого повторения в наградных документах, я бы даже сказал, «казённые», но в этом конкретном случае совершенно объективные. Мы с Еленой Николаевной знакомы давно, поэтому точно знаю, что это правда. Только к определению «многолетний» я бы добавил ещё и «непрерывный» труд.

Не работа, а жизнь

Многие учёные (надеюсь даже, что большинство) – люди увлечённые. Они не делят время на рабочее и нерабочее, потому что работа для них вовсе и не работа, а интересная жизнь, профессиональное увлечение. Елена Кузеванова – из таких. Она работает непрерывно всегда и везде. Даже за рулём своего автомобиля, чему мне доводилось быть свидетелем. Даже во время праздничного застолья. Однажды на праздновании дня рождения своего коллеги и единомышленника её тост, посвящённый результатам научных исследований именинника, вызвал… бурную научную дискуссию, которая продолжалась до тех пор, пока кто-то не воскликнул: «Коллеги, мы же не на конференции! Мы празднуем юбилей».

– Моя зона комфорта – непрерывное развитие, – призналась она мне однажды. – Есть люди, которые живут прошлым. Есть те, кто живёт настоящим. А есть люди, которые всё время витают где-то там, в облаках: «А как стало бы, если бы сделать вот так? Надо попытаться».

Научные и просветительские экологические проекты в жизни Елены Кузевановой следуют друг за другом непрерывной цепочкой, часто совмещаясь, дополняя, поддерживая, усиливая и развивая друг друга. Предполагаю, что ей, физиологу растений по научной специальности, ближе других подошло бы сравнение развития её проектов с деревом. Ствол – стержень, направление работы. Ветви – суть, смысл, объём проекта. А ещё – корневые отпрыски, из которых растут близкородственные, очень похожие, но всё-таки другие деревья. И бывает сложно понять, какой из новых отпрысков следует любовно обиходить и сохранить в единой родственной группе, какой – аккуратно отделить и пересадить на новую площадку для самостоятельного развития, а какие ответвления проекта следует безжалостно отсечь, чтобы не допустить ослабления главного. Доводить начатое до логичного завершения – одно из её жизненных кредо, а потому и к «корневой поросли» начатых дел она относится вдумчиво, с анализом. Расхожее человеческое ​ оправдание неудач: «Пытался, но не получилось», – ей непонятно. Даже чуждо.

Поздравив Елену Кузеванову с присвоением почётного звания, я напросился на встречу, чтобы расспросить про сегодняшнюю работу, по сути – про жизнь. Встретились. Только она перехватила инициативу в разговоре, чтобы поделиться радостью о… новом этапе работы над образовательным проектом по байкаловедению.​

– Так здорово получилось! – удивляется она случайному совпадению событий. – В пятницу меня по телефону предупредили, что после выходных состоится встреча с губернатором для вручения знака и удостоверения о присвоении почётного звания. А в понедельник из Москвы на электронную почту пришло обнадёживающее известие из Благотворительного фонда Владимира Потанина, который на конкурсных условиях финансирует значимые проекты в сферах образования и культуры. Наша заявка на грант, который называется «Экологический образовательный центр по байкаловедению: изучаем, понимаем, охраняем», вышла в финал.

Интерактивные тетради

– Вы начинаете новый проект?

​ – Что сделано, то сделано. Идём дальше. Новый проект я бы определила… (смеётся) Если объяснять по-научному длинно и скучно, то это проект очередного этапа развития на территории Иркутской области школьной дисциплины «Байкаловедение». А если сказать коротко – это, на мой взгляд, будущее байкаловедения. Это проект экологического практикума на Байкале для школьников, который выведет изучение байкальской экосистемы детьми на качественно новый уровень. Мы уже давно это делаем самостоятельно и в любом случае сделаем, но получение гранта значительно ускорило бы эту работу, повысило бы её эффективность и качество. Суть и смысл проекта заложены в названии: «Изучаем, понимаем, охраняем». Прежде всего мы должны знать. Теоретические знания о байкальской экосистеме ребятишки получают от учителей и из трёх книг «Байкаловедение»: для пятого, шестого и седьмого классов. Это же не просто книги. К ним разработаны профессионалами три учебные образовательные программы для школы. К ним уже есть электронные тетради в Интернете. Тетради интерактивные. К примеру, представлен контур Байкала, а контуры горных хребтов рядышком, но отдельно. Подписаны: Приморский хребет, Байкальский, Баргузинский, Хамар-Дабан… И задание: представьте, что вы созидатель и создаёте для Байкала горное обрамление… Казалось бы, проще некуда. Байкал для нас – вот он, рядышком. Многие семьи ежегодно его посещают – и по нескольку раз. А знаем мы его, как это задание показывает, очень плохо. Даже у взрослых часто нет представления, где именно находится Приморский хребет, а где Байкальский. Но в игровой форме ребятишки с заданием лучше многих взрослых справляются, двигая горные хребты на большом экране. Хоть двигание гор происходит и в виртуальной реальности, но это всё равно уже практика. А теория в совокупности с практикой – это навсегда. Практика – критерий истины. Она помогает понять, как экосистема живёт и развивается. Знать и понимать – далеко не всегда одно и то же.

– Конечно, – соглашаюсь с собеседницей. – Многие люди знают, что эндемичных организмов в Байкале больше, чем в любом другом пресноводном озере планеты. Но лишь некоторые из них, если не брать во внимание профессиональных исследователей, понимают, как и почему сформировалась уникальная экосистема, в которой обитает от 60 до 80 процентов растительных и животных организмов, которые не встречаются больше нигде в мире.

– Вот-вот! Поэтому и важно не только знать, но и понимать, как всё это работает, чтобы определить правильное место человека в столь уникальной экосистеме. Чтобы разобраться, как там жить-то вообще. Это чрезвычайно важно для детей.

Научные данные в популярной форме

Елена Кузеванова сказала «для детей», потому что её просветительская деятельность связана в основном со школьниками. Но, исходя из многих прошлых разговоров, уверен, что подразумевала она при этом взрослых людей. Более того – даже «людей, принимающих решения», то есть политиков и хозяйственников. Дело в том, что, работая со школьниками, она видит в них будущих взрослых. И вся её жизненная история с разработкой школьных программ и написанием учебников по байкаловедению началась в конце прошлого века с реализации очень даже «взрослого» международного гранта по развитию в Байкальском регионе «Экологической информированности населения». То, что распространяемые среди населения экологические знания должны быть научно обоснованными, ей казалось вполне естественным и единственным возможным вариантом. Иначе никак. Ей в голову не приходило, что «экологическая информированность населения» может быть основана на чём-то ином, кроме науки. А работала она в то время в Лимнологическом институте СО РАН, накопившем колоссальные знания о байкальской экосистеме, и не увидела ничего сверхсложного в том, чтобы преобразовать сухие научные данные в популярную форму и передать их (в числе многих прочих форм распространения знаний) школьным учителям для дальнейшей трансляции «будущим взрослым». Реальность оказалась сложнее.

– Проблема недостоверных слухов существовала всегда, а на стыке 20 и 21 веков на фоне радикальных перемен в нашей стране и в мире она крайне обострилась, в том числе и в сфере экологии, – говорит Елена Николаевна. – Оказалось, что мы, население и самые шумные экологические активисты, не любим пользоваться первоисточниками. Копаться в научных библиотеках – это долго, трудно и, главное, непонятно, потому что базовых знаний не хватает. Круче будет махнуть флагом на площади и крикнуть, что всё пропало, как соседка тётя Дуся вчера во дворе шумела. И если крикнуть очень громко на площади, то про это даже в газете написать могут и по телевизору показать. Что кричать – неважно. Важно, чтобы громко. Кто-то сказал, кто-то крикнул, кто-то написал, не проверяя, кто-то показал, не объясняя, и пошло-поехало. Готово универсальное доказательство: об этом и так все знают! Но и раньше это было – на лавке сидели, передавали друг другу то, что «все знают», а теперь в Интернете. Масштабы растут, и проблема всё больше походит на катастрофу. Технологически развитые западные страны чуть ли не в каменный век вернулись, передавая друг другу неведомо где полученные и никакими объективными данными не подтверждённые сведения.

Елена Кузеванова сделала небольшую паузу, а мне вспомнилось набирающее популярность в западном мире выражение «хайли лайкли». С английского highly​ likely​ можно перевести как предположение «с высокой долей вероятности», «весьма вероятно», «скорее всего». Но в реальной жизни оно воспринимается как безусловное и неопровержимое доказательство вины. Если кто-то сделал хайли лайкли что-то противозаконное, то дело можно передавать в суд без дополнительных разбирательств. И ладно, если бы его (как у нас «об этом все знают») использовали в своих доказательствах не очень грамотные люди. Но там им чаще пользуются как раз политики высшего уровня и даже главы государств.

– Когда-то в 2000-х я на Великие озёра Северной Америки ездила, и в США мне подарили книгу «География мира», – продолжает Кузеванова. – Она была написана в 1997-м, а издана в США в 1999 году. Целые две главы, седьмая и восьмая, в этой книге посвящены Байкалу. И написано про него в числе прочего, что всё наше озеро полностью до самых северных берегов загрязнено целлюлозно-бумажной промышленностью. Что оно продолжает загрязняться стоящими на берегах гостиницами, поэтому омуль весь уже погиб. Это, подчеркну, было написано ещё в 1997 году, когда не то что отелей – и турбаз-то на Байкале особо не было. Не думаю, что авторы врали осознанно, с какой-то определённой целью. Вряд ли. Просто наслушались они митинговых активистов, кричавших на площадях про то, что Байкал в болото превращается, и не стали тратить время на изучение первоисточников, потому что про это «и так все знают». Общественность со своим алармизмом привела к тому, что такие сведения появились в книге.

Отложенный эффект

Нет худа без добра, утверждает народ. Вот и американская версия «Географии мира» для Елены Кузевановой оказалась не бесполезной. Прочитав невежественные утверждения о Байкале, она пришла к выводу, который в народе определяется фразой: «Поздно, Вася, пить «Боржоми», когда почки отказали». Она поняла, что одним только изданием научно-популярных брошюр и чтением пусть даже самых увлекательных и понятных лекций «экологическую информированность населения» сдвинуть с мёртвой точки и чуть-чуть приподнять, хотя бы до высоты плинтуса, может быть, и удастся, но обеспечить её на желаемом уровне не получится. Работать со взрослыми людьми поздно. Другое дело – будущие взрослые. Здесь перспективы безграничны и эффект, на мой взгляд, гарантирован. Правда, не сиюминутный, отложенный.

– И тогда возникла эта идея, что нужно организовать системное обучение школьников. Обеспечить продуманное, взвешенное представление знаний о Байкале, об уникальности и уязвимости его экосистемы. О существующих сегодня и о потенциальных опасностях для неё, – рассказывает Кузеванова. – При этом в учебный процесс должны обязательно войти ещё и элементы экологического воспитания. Знания и воспитание будут поддерживать, усиливать, укреплять друг друга, формируя мировоззрение. Чтобы искоренить невежество, продемонстрированное американскими авторами глав о Байкале.

– Мы, в основном уже сложившаяся группа единомышленников, по завершении того первого грантового проекта решили продолжить начатое дело, чтобы довести его «до ума», как говорится. Оно нас захватило. Объединились в ассоциацию «Байкальская экологическая сеть». Наш костяк – 12 человек, и мы до сих пор работаем вместе. В тесной творческой и профессиональной связке наука (её много лет представляет Байкальский музей Сибирского отделения Российской Академии наук), педагоги и​ общественные активисты. Это всё очень логично в моей профессии было. И вообще-то мне кажется, в профессии многих людей это естественно, что сначала ты накапливаешь знания и объективное личное понимание, а потом возникает момент, когда появляется жизненная потребность передать их молодым, начинающим коллегам. Это естественное развитие не только отдельного человека, но и общества. Кузнец, фермер, артист, учёный… Любой профессионал сначала накапливает свои знания, потом их использует, потом их передаёт. Он становится Учителем. Благодаря этому общество развивается.

В устной речи буквы не видны. Мы слышим только звуки, обогащённые интонацией. Но в этом конкретном случае я совершенно отчётливо услышал, что слово «учитель» Елена Николаевна произнесла «с большой буквы». С уважением прежде всего к своим единомышленникам из ассоциации «Байкальская экологическая сеть», к коллегам из Байкальского музея, не жалеющим времени на образование детей, к школьным учителям, которым пришлось вначале самим изучать новый предмет, чтобы суметь передать полученные теоретические знания детям.

Чудо-озеро через дорогу

В Байкальском музее СО РАН Елена Кузеванова совмещает руководство сектором музееведения и экологическим образовательным центром. Экологические практики для школьников, изучающих байкаловедение, здесь проводятся уже много лет. Опыт накоплен солидный. И есть понимание того, что и как следует изменить, что поправить, что добавить, чтобы теоретические знания об уникальной экосистеме, полученные на уроках байкаловедения, закреплённые практическими занятиями на берегах озера, стали неотъемлемой частью их мировоззрения.

– Теория теорией, а Байкальский музей – это тот научно-исследовательский ресурс Сибирского отделения Российской академии наук, который находится прямо на берегу озера. Уже один этот факт для школьников эмоционально привлекателен, – считает Елена Кузеванова. – А главные ресурсы, которыми располагает Байкальский музей, – это кроме замечательных экспозиций коллектив учёных и само чудо-озеро. Оно через дорогу. И здесь же, через дорогу от музея, на берегу школьники находят первые признаки экологических проблем. И здесь же, основываясь на приобретённых в школе знаниях, пробуют найти пути их решения. Экологический практикум на Байкале – это поэтапный​ завершающий момент, который закрепляет теоретические знания, полученные в школе по изученной теме, по итогам года, по завершении изучения предмета «Байкаловедение».

Научные сотрудники музея с удовольствием встречаются со школьниками, отвечают на их вопросы, проводят практические занятия и не пересказывают то, что когда-то изучали и прочитали в научной литературе, а рассказывают о том, что установили сами. Лично. Говорят о том, чего до них достоверно не знал никто.

Согласен с Еленой Николаевной. Получение практических знаний о Байкале на Байкале, да ещё из первых рук, от учёных, которые эти знания сформулировали в научных статьях, дорогого стоит. А если кому-то из школьников так повезёт, что и ему разрешат принять участие в настоящем научном эксперименте или повторить вместе с автором точно такой же эксперимент, как тот, что принёс науке новые знания, то такое и вовсе забыть невозможно.

– Нам повезло жить на Байкале. На его примере мы формируем в сознании «будущих взрослых» не только объективную экологическую картину мира, основанную на научных данных, но и многие представления, не связанные напрямую с озером и природой. Например, представления о патриотизме. О путях достижения главных жизненных целей. О почтительном отношении не только к человеческим, но и к природным законам. В седьмом классе, на третьем году изучения Байкала, мы занимаемся экологией. Это уже не только природные связи и влияние друг на друга природных элементов. Это сложные и не всегда правильные отношения человека с Байкалом. Впрочем, конечные выводы о правильности или неправильности решений, принимаемых человеком в отношении Байкала, делают сами школьники на основании полученных теоретических и практических знаний. И в итоге мы с детьми приходим к пониманию законов Комоннера, первый из которых доказывает, что в мире «всё связано со всем». Считается, что это природный закон. Но он очень чётко и жёстко, без осечек работает и в человеческом социуме. Впрочем, это тоже экология. И дети это понимают.