– Ольга Викторовна, когда в России начала развиваться инклюзия?

– Не существует даты, которую можно взять за точку отсчёта по введению инклюзии. С 1918 года в стране введено обязательное школьное образование. Вот с этого момента начали появляться и вспомогательные школы, где школьников с умственной отсталостью стали учить отдельно от других сверстников. Остальные нозологические группы долгое время учились вместе. Потом появились коррекционные школы.

В 1992 году появился Закон «Об образовании». Можно сказать, с этого момента начался новый этап развития инклюзии. Прежде всего потому, что были ратифицированы международные документы. Во-вторых, в 1994 году в Испании прошла профильная конференция. На международном уровне впервые были сформулированы основные принципы инклюзии. Поэтому нельзя сказать, что мы как-то значительно отстали по внедрению инклюзии от всего мирового сообщества. Просто у нас свой путь. Мы создавали специальные организации. В Иркутске ещё до революции было открыто специализированное училище для инвалидов, сейчас это действующая школа для детей с нарушениями зрения.

Сегодня не существует даже таких терминов – «коррекционные школы» или «коррекционные классы». Любое учебное заведение живёт по Закону «Об образовании в Российской Федерации». Он содержит 35 базовых понятий. Например, понятие «обучающийся с ограниченными возможностями здоровья». Это ребёнок, имеющий особенности физического или психического развития, что подтверждено психолого-медико-педагогической комиссией (ПМПК). И это единственный термин, которым оперирует современная система образования. Кстати, среди обучающихся с ОВЗ больше всего мальчиков, почему-то природа так распорядилась.

Нарушения у детей бывают разные, но все они входят в эту единую категорию. Сюда относятся дети и с умственной отсталостью, и с нарушением речи.

– Даже если ребёнок не выговаривает одну группу звуков – это уже нарушение речи, он тоже относится к категории детей с ОВЗ?

– По опыту своей работы я могу сказать, что такому ребёнку нужна помощь. Например, он не выговаривает звук «р», у него горловое произношение. При этом полностью сохранный интеллект. Представьте: ему 5-6 лет, и он адекватно себя оценивает. Дали выучить стихотворение в садике к утреннику. Он выступает, и вдруг кому-то из детей становится смешно. У ребёнка возникает психо-эмоциональное напряжение. Он понимает, что неуспешен. И тут он может вообще замкнуться, либо начнёт общаться с другими детьми избирательно, либо будет стараться заменять этот звук чем-то ещё, подбирать синонимичные слова. В любом случае это факторы, негативно влияющие на развитие, формирование коммуникативных навыков. Конечно, мы этому ребёнку должны помочь.

– Вы приводите в пример пятилетнего малыша. А с какого возраста начинают обследовать детей?

– Обследование ПМПК могут проходить дети с рождения и до 18 лет. Весной этого года было рекомендовано обследовать молодых людей 18 лет и старше. Для них нужно обучение по специальным адаптированным программам. Эта программа подразумевает создание специальных условий, чтобы человек был успешен в её освоении.

Например, ребёнок с ДЦП нуждается в доступной среде. В некоторых случаях у него не формируется графо-моторный навык, не получается писать ручкой, но при этом он прекрасно может печатать на клавиатуре. Рабочее место должно быть оборудовано клавиатурой, лестница – пандусами и так далее. Но для этого и нужна специальная программа, в ней учитываются все особые потребности ребёнка.

– Что сегодня подразумевается под самим термином «инклюзия»?

– Это совместное обучение нормотипичных детей и детей с особенностями развития. Но я должна сказать: инклюзия – это не панацея. Обучение идёт более эффективно в специальной группе. Как мы поможем ребёнку с органическим поражением головного мозга, если поместим его в класс к нормотипичным сверстникам? Никак. Это один из мифов: если ребёнок будет учиться со здоровыми сверстниками, то всё будет хорошо. Ничего подобного.

Мне кажется, основная причина возникновения инклюзии – это дефицит финансовых средств.

Реализация любых адаптированных программ требует гораздо больших финансовых вложений, чем обучение здоровых детей. Для таких детей нужны особая среда, отдельный штат специалистов.

Иркутская область уникальна тем, что в ней удалось сохранить почти все учреждения, которые прежде мы называли коррекционными школами. Сегодня их 37, примерно столько же и было.

– Существует ли статистика, какие нарушения встречаются чаще всего?

– Примерно 85% всех детей, обучающихся по адаптивным программам, – это дети с лёгкой умственной отсталостью.

У нас в школах ежегодно увеличивается количество обучающихся с ОВЗ. В 2018 году – 17 тысяч человек, или 5,6% от общего количества. Из них в коррекционных школах учились 27%. Остальные – в муниципальных общеобразовательных школах. В условиях коррекционных классов незначительное количество. А в 2019 году у нас уже 25% детей в коррекционных школах, в обычных – около 75%.

– Куда идут дети с лёгкой умственной отсталостью после школы?

– Заканчивая школу, они попадают в организации среднего профессионального образования. У нас в области около 30 профучилищ, которые принимают лиц с лёгкой умственной отсталостью. Там можно получить рабочие профессии: штукатур-маляр, плотник, сборщик мебели, растениевод, швея, повар.

Но потом возникает проблема, куда идти работать. Она актуальна.

– Каким образом принимается решение, пойдёт ребёнок в обычную школу или в специализированную?

– С 2013 года действует приказ № 1082, который регламентирует работу психолого-медико-педагогических комиссий. Раньше действительно комиссия могла определить, в какое заведение пойдёт учиться ребёнок – в коррекционную школу или в общеобразовательную. Сейчас комиссия может написать только программу. А где ребёнок будет по ней учиться – решают родители.

Как я уже сказала, большая часть всех детей с ОВЗ – дети с умственной отсталостью. Учить детей с умственной отсталостью методом инклюзии, включать их в класс к нормотипичным сверстникам – это преступление по отношению ко всем: и к ребёнку с умственной отсталостью, и к остальным детям, и к учителю.

– Какие экзамены сдают дети с умственной отсталостью?

– У нормотипичных детей программа цензовая. В определённые периоды ребёнок должен освоить набор знаний и показать результаты. Экзамены были всегда. У школьников с умственной отсталостью не цензовое образование, у них нет государственной итоговой аттестации. У них своя программа и свои результаты. С 2016 года у них введено итоговое испытание – комплексная контрольная работа и экзамен по трудовому обучению.

В их программе нет химии, физики, иностранного языка. Нет предметов, которые им недоступны. Даже читать их учат иначе, чем нормотипичных детей. Им нужно больше времени, чтобы научиться читать. Если обычному ребёнку нужно полгода, то ребёнку с лёгкой умственной отсталостью – около 2 лет. Невозможно в одном классе их учить. Вообще, это запрещено действующими правилами с 1 сентября 2016 года. Они должны учиться в специально организованных классах. В классе должно быть не больше 12 человек. Если умеренная или тяжёлая умственная отсталость – не больше 5 человек в классе.

У таких детей нарушено восприятие речи. Идёт урок, учитель что-то говорит, а ребёнок не понимает, что учитель говорит и что он требует. Но при этом он чётко понимает, что неуспешен. И тут уже начинаются разные реакции. Кто-то начинает проявлять агрессию – обзывать других детей или пытаться их стукнуть. Начинают кидаться вещами, например. Нельзя этого допускать.

– Почему детей с ОВЗ стало больше?

– Лучше стали работать комиссии. Ещё одна причина – государство повернулось лицом к детям с ОВЗ. Идёт постоянное уточнение, углубление нормативно-правовой базы.

Сейчас одна комиссия создаётся на 10 тысяч человек детского населения. Раньше их не хватало. В последние годы стали открываться постоянно действующие комиссии. Если район маленький, детей немного, должна быть временная комиссия.

Она собирается, например, раз в полгода. Есть постоянно действующая комиссия в Иркутске. Для прохождения ПМПК достаточно одной из трёх причин: нарушение физического развития, психического развития, поведения. Неосвоение программы – это не причина, а следствие.

– В каком случае ребёнка могут отправить на обследование ПМПК и кто его инициирует?

– В любом учреждении действует свой психолого-педагогический консилиум. Его задача – выявить деток с проблемами любого характера. Консилиум выявляет таких деток, вызывает родителей, беседует с ними и решает, как действовать дальше.

Обследование ребёнка может быть инициировано родителями или школой. Основная причина обращения на ПМПК – неосвоение программы. Родители относятся по-разному. Но, что касается согласия или несогласия родителей, давайте обратимся к Семейному кодексу и Конституции. Семейный кодекс определяет права и обязанности родителя. Интересы родителя не могут противоречить интересам ребёнка. Когда ребёнок не осваивает программу – это следствие каких-то нарушений в развитии. Несформированность коммуникативных навыков, несоблюдение общепринятых норм поведения, культурно-гигиенических навыков – это всё показатели каких-то нарушений. И они ведут к тому, что ребёнок не осваивает программу. В интересах ли ребёнка оставаться в тех же условиях, где проявляются эти нарушения? Нет, конечно. А создать специальные условия мы можем только на основании заключения ПМПК. Родители могут принести это заключение в любую образовательную организацию, и она будет обязана выполнить рекомендации в полном объёме.

Если родители отказываются от прохождения ПМПК, это уже злоупотребление своими родительскими правами. Они действуют не в интересах ребёнка, а исходя из каких-то других соображений. Причины бывают разные. Школа тогда должна сообщить в органы опеки о том, что родители злоупотребляют своими правами. Получается, родители отказывают своему ребёнку в получении качественного образования.

Как это ни банально, но у нас замечательное законодательство. Родился человек, и он сразу приобретает все права и обязанности гражданина. Вот у ребёнка есть право на получение качественного образования. А он его не получит, если у него есть любые нарушения в развитии.

– А если это просто педагогическая запущенность? Не занимались с ребёнком родители, к примеру.

– Давайте посмотрим, что такое педагогическая запущенность? Это форма задержки психического развития. Самой по себе педагогической запущенности не существует. Тут играют роль два фактора. Первый – социальный. Вокруг ребёнка неблагоприятное окружение. Второй – всегда биологический. У таких детей мы обычно наблюдаем нарушения функционирования нервной системы. Обычно это социально неблагополучные семьи, поэтому процесс зачатия и беременности протекал на фоне алкогольной интоксикации. Поэтому педагогическая запущенность – это тоже причина отправить ребёнка на ПМПК, и потом ему потребуется обучение по адаптированной программе.

Но сейчас это состояние встречается не только у детей из неблагополучных семей. Всё больше мы видим таких детей из формально благополучных, полных семей. Но ребёнок родился, и, как только появляется захват руки, ему дают какой-то гаджет. А в нём – мультики, видеоряд. С ребёнком не разговаривают, с ним не общаются, и возникает та же самая педагогическая запущенность.

Это не мной придумано: главная роль в воспитании ребёнка принадлежит маме. Невозможно переоценить, насколько важно общение с ребёнком. Депривация – нехватка общения – влияет на развитие даже более негативно, чем нехватка питания. Главный вид деятельности для ребёнка первого года жизни – позитивное общение со всеми значимыми взрослыми.

– В сельских школах едва ли не половина детей в коррекционных классах.

– У нас большая часть населения проживает в городах. И вообще, все, кто хочет чего-то добиться, уезжают в города. В деревнях остаются либо пожилые, либо асоциальные лица. Я преувеличиваю, конечно, но тренд именно такой. Тут очень показателен Куйтунский район, где уже половина детей в школах с умственной отсталостью. Чем хуже социальные условия, тем больше детей с отклонениями в развитии. Иркутская область не самый благополучный регион по качеству жизни. Мы лидируем по туберкулёзу, по ВИЧ, мы занимаем последние места в разных рейтингах по качеству жизни. Так чего мы хотим?

Если мы берём мировую статистику, статистику центральных регионов – там в качестве причин часто называют экологию. У нас это исключительно социальные факторы: алкоголизм, наркомания и так далее. Мы выезжаем с курсами повышения квалификации, работаем со специалистами из сельских территорий. Такая история есть. Это всегда наличие вредных привычек. Умственная отсталость растёт и будет расти дальше. Всё те же факторы – алкоголизация, наркомания, отсутствие системы планирования семьи.

Всё, что происходит на селе, – это катастрофа. Там идёт деградация. Причём корни её закладывались десятилетия назад. Идёт массовая миграция из села. Исключение составляет разве что Иркутский район. Вот он активно растёт за счёт близости к Иркутску.

– От статуса ОВЗ можно избавиться? Ребёнок же может выправиться и перейти в обычный класс?

– Конечно. Задержка психического развития – временное состояние. Оно характеризуется, как правило, отставанием в развитии психических процессов. Задержка возникает в раннем возрасте. Либо она обусловлена внутриутробным поражением плода, либо в первые два года жизни могут сыграть роль какие-то социальные факторы. Так же, как при педагогической запущенности. Диагностируется она уже с полутора лет. Помощь ребёнку должна быть оказана ещё на этапе дошкольного образования. Задержка у детей старше 12 лет уже не может возникнуть. Может быть не диагностированная ранее задержка. Но она компенсируется, и в основную школу ребенок идёт учиться уже по обычной программе.

– Какие категории детей с ОВЗ сдают ЕГЭ?

– Итоговая государственная аттестация проходит в двух форматах. По окончании девятого класса это ОГЭ, по окончании 11-го класса – ЕГЭ. Обучающиеся с ОВЗ любой нозологии имеют право пройти государственную итоговую аттестацию в формате государственного выпускного экзамена (ГВЭ). Это щадящая форма. Порядок прохождения этой процедуры регламентируется соответствующими федеральными актами. Там предусмотрены увеличение времени на выполнение заданий, медицинское сопровождение, специальные технические средства, замена письменных заданий на устные. Дети с лёгкой и средней умственной отсталостью вообще ничего не сдают.

– Какой аттестат получает такой ребёнок?

– Обычный аттестат. Он даёт право идти учиться куда угодно. Ребёнок может пойти в десятый класс, а может в училище. Если ребенок пошёл в 11 класс, он уже потом принимает решение, что сдавать – ЕГЭ или ГВЭ. Есть случаи, когда слепые ребята с сохранным интеллектом замечательно сдавали ЕГЭ и поступали в университеты. Это единичные случаи, уникальные. Но они есть.

Исключение составляют дети с любой степенью умственной отсталости. Они не сдают итоговую аттестацию и получают свидетельство об обучении. Там действительно есть ограничения для получения профессионального образования. Такой выпускник не может получить водительские права, не идёт служить в армию, не может идти на госслужбу, не имеет права ношения оружия.

– Напоследок более общий вопрос. Дети стали лучше сдавать ЕГЭ, значит ли это, что качество образования растёт?

– Первые годы дети плохо сдавали ЕГЭ из-за того, что не были готовы учителя. О введении ЕГЭ было сообщено лет за пять. С чего началась подготовка к ЕГЭ в классе у моей дочери? С накрутки родителей: как плохо ЕГЭ, не надо ЕГЭ. Благо, что моя профессиональная деятельность позволяла мне рассмотреть по существу этот процесс. Государственная итоговая аттестация была всегда, не важно, в каком формате. Сути это не меняет. А вот протест со стороны педагогов – он был.

Давайте честно скажем, некоторый процент педагогов сами не знают ни преподаваемого предмета, ни методики его преподавания. Это беда. И вот это противодействие ЕГЭ в основном было организовано людьми, которые сути его не знают. Сейчас все успокоились. Эта процедура не статична, она развивается. Меняются тесты, что-то добавляют и убавляют. Это ведь шанс для детей из отдалённых районов поступить в любые вузы. ЕГЭ – это не самое страшное.

Да, раньше у нас слабые дети до 9 класса доходили и на уровне школы сдавали экзамен, их вытягивали. Но разве это в интересах самого ребёнка? В его интересах получить реальные знания и навыки, пусть и в меньшем объёме, чем сверстники.

Падение качества образования наблюдалось много лет. Мы жили в Саянске в 1998 году, и у нас часть школ не открылись 1 сентября. Дети начали учиться спустя месяц. Причина – учителя пошли на забастовку, потому что им не платили зарплату. Какое качество образования будет? В блокадном Ленинграде детские сады и школы работали, детей спасали. За счёт героизма людей, за счёт энтузиазма. Сейчас некоторые учителя берут нагрузку с целью решения своих финансовых проблем, а такие проблемы всегда есть и будут. Педагогическая деятельность очень энергозатратна. Она выжигает человека. У нас голод кадров и в школах, и в детских садах. В Иркутске дефицит учителей 40%. А в сельских школах один учитель ведёт несколько предметов. Вот кадровый вопрос нужно решать в первую очередь.