«Иркутск – город космический. У нас родились пять космонавтов, четверо из них слетали в космос семь раз, – отметил в приветственном слове доктор физико-математических наук, профессор, директор астрономической обсерватории ИГУ Сергей Язев. – Сергей Кудь-Сверчков в апреле 2021 года вернулся после полугодовой вахты на МКС, выходил в открытый космос. Не всем космонавтам выпадает такой шанс». В Иркутск космонавт-испытатель приехал по приглашению команды Большого иркутского планетария, в которую помимо Сергея Язева входят Михаил Меркулов и Дмитрий Семёнов. Партнёром визита выступила компания «Марс Стиль» и генеральный директор Виктор Рябенко, который регулярно привозит в Иркутск интересных лекторов, в числе которых – российский антрополог и популяризатор научного мировоззрения Станислав Дробышевский.

«Это был тест на упорство»

– Я учился в обычной школе, потом поступил в МГТУ имени Баумана на специальность «Ракетные двигатели». Ещё во время учёбы мне пришла мысль о том, что лучше всего для меня – быть космонавтом, надо сделать всё, чтобы эта мечта исполнилась. После института в 2006 году я устроился на работу инженером в РКК «Энергия» – в отдел, который занимается проектированием космических станций и кораблей. Работать было жутко интересно, я считаю, что инженеры – это уникальные люди, – рассказывает Сергей Кудь-Сверчков. – Когда в первый раз подал заявление в отряд космонавтов, ничего не получилось. Мне потребовалось четыре года, чтобы туда поступить. Это был своеобразный тест на упорство. В 2010 году меня взяли в кандидаты в космонавты-испытатели, затем были 10 лет учёбы, подготовки, тренировок, которые предшествовали полёту в космос. К сожалению, не всем кандидатам выпадает такой шанс. У меня всё совпало – и старания, и возможности. Я свою работу безумно люблю.

Все пилотируемые ракеты стартуют на МКС с космодрома «Байконур», куда экипаж прибывает за три недели до старта. Собранную ракету на старт вывозят за три дня до него, она ещё относительно лёгкая – весом всего 30 тонн, когда её заправят, она будет весить уже 310 тонн. За 3 часа до старта мы занимаем свои места, ещё раз проверяем оборудование, и в заданное время, секунда в секунду, ракета поднимается со стартового ствола.

За 9 минут полёта ракета выстреливает нас на высоту 200 километров, развивая первую космическую скорость, чтобы выйти на заданную орбиту. МКС располагается на высоте 400 километров, для стыковки требуются очень точная синхронизация и прицеливание, которое выполняется автоматически. Полёт на МКС занимает три часа и два витка вокруг Земли.

«На МКС живём по Гринвичу»

– Строительство станции началось в 1998 году, а два года спустя туда прилетел первый экипаж. С тех пор астронавты живут там постоянно, через месяц к нам прилетела вторая часть экипажа МКС – три американца и японец.

Станция живёт по Гринвичу, мы встаём в шесть утра, утренние процедуры, потом завтрак. Тюбиков у нас почти нет, в них только соусы, кетчуп и горчица. Жидкости мы пьём через трубочку, бокалов и кружек нет, видимо, и не будет. Пить из них невозможно, вода просто разлетается вокруг, стремясь принять форму шара. Тарелок тоже нет, зато есть пакетики и банки.

В начале рабочего дня – доклад на землю, что экипаж жив-здоров и готов к работе. Иногда нам необходимо выполнять медицинские тесты и пробы. Два часа в день мы проводим на тренажёрах, у нас есть силовой тренажёр, велотренажёр и беговая дорожка, причём, чтобы выполнять на них упражнения, нужно обязательно пристёгиваться.

Пять раз в неделю мы проводим технические, биологические, биотехнологические, медицинские эксперименты в области человеческой физиологии, психологии, материаловедения и физики. А также исследования атмосферы и поверхности Земли, космического пространства и многое другое. Ведь МКС – это в первую очередь научная лаборатория. Здесь созданы уникальные условия для изучения в том числе человека в условиях невесомости.

Выходу в открытый космос предшествовала подготовка. Сначала в течение недели мы отрабатывали всё на Земле: изучали трассы и переходы, перечень алгоритмов и работ. Непосредственно на станции подготовка началась за две недели. Вес скафандра – 120 килограммов, это целый космический корабль со своей системой жизнеобеспечения и связи. Единственное, чего там нет, так это двигателя. Мой первый выход в космос занял 6 часов 47 минут.

Ремонтом и обслуживанием станции мы занимаемся сами: МКС работает уже 20 лет, она должна обслуживаться постоянно, её нельзя отправить на Землю для ремонта. Также мы занимаемся ремонтом оборудования, его у нас много, всё оно используется для проведения исследований. Иногда эксперименты совместные: например, наши космонавты проводят их на американском оборудовании. Есть эксперименты, результаты которых являются коммерческой тайной, ведь стороны вкладывают в их проведение немалые деньги.

«По субботам пылесосим потолки»

– На отдых нам даётся два дня в неделю, часть субботы мы проводим, занимаясь уборкой, причём пылесосить приходится не только пол, но даже стены и потолок. Небольшая каюта, где можно разместиться лёжа, – это всё личное пространство космонавта, но нам его достаточно. Спим мы внутри спального мешка, но не лежим, а просто висим в воздухе.

Душа, как на Земле, у нас нет, мы обтираемся мокрыми полотенцами два раза в день после физических нагрузок. Голову моём так: сначала смачиваем её небольшим количеством воды, потом наносим шампунь из натуральных компонентов, который не нужно смывать. Название у него космическое – «Аэлита».

Тело сначала смачиваем мокрым полотенцем, причём нужно буквально 250 миллилитров воды, потом сухим полотенцем вытираемся. Вода на станции – настоящая ценность, поэтому все жидкие отходы проходят систему фильтрации, в результате которой получается дистиллированная вода, использующаяся повторно.

Еду, оборудование, одежду и многое другое нам привозят беспилотные грузовики. Большая радость, когда привозят апельсины или яблоки, один раз доставили мороженое, и это было счастье! Когда ешь его в невесомости – это волшебное ощущение. Потом в эти грузовики мы загружаем мусор. Есть грузовики, которые сгорают в атмосфере, они нагреваются на большой скорости. Как правило, это происходит над Тихим океаном, чтобы что-то тугоплавкое и крепкое не упало на Землю.

В космосе не хватало живого общения с друзьями, но всегда была возможность связаться с родными, с друзьями с помощью компьютера, с которого можно позвонить на любой номер на Земле. Некоторые не знали о моём полёте и, когда я звонил, сначала думали, что это розыгрыш: «Что? Космос? Какой космос?»

На станции шумно: работает оборудование, вентиляция и так далее, поэтому мы носим активную защиту в ушах. С коллегами из других стран общались на английском языке. Конфликтов с экипажем не было, мы учимся их избегать. Понимаем, что все мы разные, есть темы, которые мы стараемся не затрагивать: это религия, политика, семья. Наши главные обязанности – выполнять свою работу на 100%, поддерживать дружелюбный климат в коллективе.

«Не пошёл бы в эту профессию только из-за денег»

– Когда пора улетать, мы передаём ключ от станции тем, кто остаётся, садимся в свой космический корабль и отправляемся домой. После разделения корабля «Союз» на три части – бытовую и приборно-агрегатную, а также спускаемый аппарат – спускаемый аппарат, или капсула, входит в атмосферу на большой скорости и нагревается до 2000 градусов. Но капсула хорошо сконструирована, поэтому экипажу внутри не жарко и относительно комфортно. Есть перегрузка от торможения, в какой-то момент она падает. Как метеорит, мы прошибаем атмосферу, и на высоте около 12 километров начинает раскрываться парашют.

Приземление происходит в Казахстане, где нас уже ждут специалисты. Место приземления рассчитано заранее, максимальное отдаление – 10 километров. Экипаж вертолёта, который барражирует неподалёку, видит раскрытие парашюта. Мы приземляемся, это называется мягкая посадка. Специалисты в буквальном смысле вытаскивают нас из капсулы, потому что сил самостоятельно вылезти из аппарата нет: первое время организм ослаблен.

– Когда вы летите в камере, вам там удобно или не особо? – прозвучал вопрос из зала.

– Не особо.

– Сколько вам заплатили за полёт?

– Заплатили достаточно, я не жалуюсь. Но я бы не пошёл в эту профессию только из-за денег. Я бы не выдержал всё это только за зарплату. Не секрет, что каждый космонавт мечтает опять вернуться на МКС. Надеюсь, что и у меня будет такая возможность.

Как оказалось, санкции и разрыв отношений могут не только сказаться на деятельности МКС, но и частично отразиться на работе Большого иркутского планетария. Как рассказал нашему изданию его руководитель, сотрудник астрофизической обсерватории ИГУ, член клуба «Байкальские стратегии» Дмитрий Семёнов, в будущем могут возникнуть проблемы с отдельными фильмами, произведёнными за рубежом, из-за того, что некоторые лицензии теоретическим могут быть отозваны.

– Но у нас есть необходимое оборудование для того, чтобы делать такой контент самостоятельно, включая учебные купольные программы. Хотя это отнимает много времени и требует огромных трудозатрат, – отметил он.

Между тем санкции практически не отразились на текущей работе планетария. Аппарат «Цейс» без проблем проработает 20–25 лет. Проекционная система собрана в России, но большое количество деталей в ней импортные. Их можно будет приобрести в Китае и в других странах в рамках импортозамещения, но пока в этом нет необходимости.