Так начиналось интервью с некогда сотрудником областной газеты «Советская молодёжь» и областного радио, а затем – Русского института армии США и редакции радиостанции «Свобода» (внесено Министерством юстиции России в список иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента) на территории Федеративной Республики Германия Юрием Пятовым (Мариным). Интервью опубликовала «Неделя» (воскресное иллюстрированное приложение к газете «Известия»), и следом его включили в сборник «Разведчики разоблачают…», который вышел из печати в 1977 году в московском издательстве «Молодая гвардия». В нём рассказывалось о подрывной и шпионской деятельности западных радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа».

Мы ещё вернёмся к интервью и книге, а наперёд замечу, что и само якобы бегство из страны иркутского журналиста, и всё, что этому предшествовало, а затем последовало, сразу стало обрастать слухами, мифами. Позже, когда отменили цензуру, они проникли в средства массовой информации. А совсем недавно один писатель даже придал этой истории художественную форму, правда, скромно назвав опубликованную им байку «ненаписанным романом»…

То, что сейчас перед вами откроется, основано на:

– публикациях самого Юрия Пятова и о нём в газетах «Восточно-Сибирская правда», «Советская молодёжь» и других местных изданиях;

– его письмах журналисту и писателю Анатолию Шастину, журналисту и профессору Иркутского госуниверситета Леониду Ермолинскому, личный архив которого хранится в фонде редких книг Гуманитарного центра – библиотеки имени семьи Полевых;

– информации из упомянутой выше книги «Разведчики разоблачают…»;

– публикациях о нём в Интернете, в том числе на сайтах радиостанции «Свобода» и основанной Юлианом Семёновым газеты «Совершенно секретно».

Начинал с фотографии…

Юрий Михайлович родился и вырос в семье военнослужащего. Его отец, выходец из крестьян Алтая, после окончания Бийского педагогического училища вначале учительствовал, потом был призван в Красную Армию, где служил до 1946 года. После демобилизации трудился на Иркутском автосборочном заводе, затем до ухода на пенсию – в Сосновской геологической экспедиции.

Вспоминая отца, Юрий Михайлович рассказывал в письме Анатолию Шастину, который во второй половине 1950-х годов был заместителем редактора «Советской молодёжи», что тот вскоре после рождения сына ездил на родину добывать справки о том, «что его родители, имевшие пасеку, не использовали наёмного труда, ибо он по этой причине был в 1929 году исключён из кандидатов в члены партии». Вернулся же отец с пустыми руками и впоследствии в беседах с матерью «высказывался в том духе, что это, может быть, и хорошо, ибо, если бы был восстановлен, то «забрали бы в 1937-м», так как, будучи членом партии, поднялся бы по службе, оказался бы в руководящем звене, ну а это…»

Перебирая в памяти годы детства, Пятов в одном из писем Леониду Ермолинскому, с которым они почти одновременно в конце 1950-х годов пришли в «Молодёжку», делился, что рос на станции Батарейная до пяти лет, а затем до 14 лет – на военном складе НКО № 170 под Иркутском-II… «В лес за грибами, – писал он, – мы ходили прямо из дома. У меня до сих пор в памяти картинка 50-летней давности: большая мохнатая ель, я вижу, что под ней какой-то «странный» бугор, какая-то возвышенность. Я догадываюсь, что это, подхожу, становлюсь на колени, разгребаю настил из хвои, опавших листьев, травы и вижу настоящее семейство груздей. Белых, крепких…»

Неизвестно, чем занимался Юрий сразу после окончания средней школы. В газетах впервые его имя появилось уже в конце 1953 года как… фотографа. Причём два начальных снимка были близки по тематике: 30 октября в «Восточно-Сибирской правде» об открытии сезона охоты на коз и 15 ноября в «Советской молодёжи» о собранных на биологическом факультете государственного университета во время летней практики интересных экземплярах зверей и птиц. И более того – под вторым стояла подпись: «Фото Ю. Пятова, студента госуниверситета». Потом приписка «студент» исчезла, зато буквально косяком пошли снимки на разные другие темы. Юрий приходил на предприятия, в учреждения и организации с удостоверением внештатного корреспондента, фотографировал, к карточкам писал текстовки, приносил в редакции областных газет, благо они располагались тогда в одном здании – на Карла Маркса, 13, там их охотно принимали и печатали. Это занятие с короткими перерывами продолжалось весь 1954 год (только с 18 марта по 21 мая в «Восточке» было опубликовано свыше 10 его снимков, а в октябре и ноябре в «Молодёжке» – более 20) и так до сентября 1955 года.

Юнкор в… 28 лет

Вернулся Пятов, если можно так выразиться, к газетному делу через два года. На тот момент, судя по публикациям, он являлся студентом Иркутского педагогического института иностранных языков и одновременно слушателем школы юных корреспондентов при редакции «Советской молодёжи», а если принять во внимание то, что он рассказал о себе в вышеупомянутом интервью газете «Неделя», ещё и… военнослужащим Советской Армии.

15 декабря 1957 года в «Молодёжке» появляется записанный ни много ни мало 28-летним юнкором Пятовым рассказ декана факультета английского языка института О. Денисовой о поездке в Англию, где в составе группы советских педагогов она знакомилась с постановкой школьного и высшего образования. 5 января 1958 года публикуется его зарисовка о пионере Саше, который живёт на улице Российской областного центра и помогает маме, работающей дворником, подметать дворы и тротуары, 25 января – о молодом формовщике станкостроительного завода и одновременно пионервожатом одной из школ города Косте Яблокове. Потом он пишет критическую заметку о плохой организации в его родном вузе самостоятельной работы студентов. Наконец, редакция включает Юрия в состав рейдовой бригады, которая обходит магазины города и убеждается в том, что на их прилавках нет в достаточном количестве и хорошего качества товаров для детей, начиная с ясельного возраста, и в итоге рождается коллективная статья на эту тему с его участием.

И тут 13 июня 1958 года в Иркутске открывается второй за всю историю областной слёт рабочих, сельских и юных корреспондентов. В этот день выходит очередной номер «Молодёжки», где на первой странице редакция объявляет благодарности своим наиболее активным авторам. В их числе студент госуниверситета Валентин Распутин и студент института иностранных языков Юрий Пятов. К тому же Юрия упомянули ещё и в передовой статье газеты с примечательным заголовком «Живи – гори!».

И он «горел»…

Ведь как сложилось? Если Распутин был принят в штат редакции в начале следующего года, то Пятов пополнил ряды её сотрудников уже осенью текущего. И если Валентину нашлась лишь вакансия библиотекаря, то Юрий уже вскоре занял должность заведующего одним из отделов – физкультуры и спорта.

Но ещё до вступления в эту должность ему с успехом удалось попробовать свои силы в разных других тематических направлениях и жанрах. Из-под его пера легко выходили то зарисовка о молодых строителях жилья в Иркутске, то репортаж с лекции знаменитого антрополога и скульптора, доктора исторических наук Михаила Герасимова, то фельетон «От «Стамбула» до «Итальянского каприччио» на полосе газеты, посвящённой «стилягам», то отчёт с комсомольского собрания в Нижнеудинском паровозном депо, то, наконец, рецензия на кинофильм «Сердце матери»… А приход в отдел физкультуры и спорта он отметил особо – публикациями рассказов «Боксёры» и «Портрет»…

Потом потекли редакционные будни, и сразу выяснилось, что, являясь по натуре человеком внимательным, ответственным и по-военному сосредоточенным и строгим, он видел массу недостатков в деятельности физкультурных и оборонно-спортивных организаций, их руководителей и функционеров. Скажем, едет в Черемхово, знакомится с практикой проведения массовых соревнований и пишет критический материал «Старт на черепахах». Посещает в Иркутске заседание городской коллегии футбольных судей и готовит ироническую реплику «Отцы футбола» за работой». Проходит пленум областного совета Союза спортивных обществ и организаций, и читатель узнаёт об этом мероприятии из его корреспонденции «Дела большие и дела смешные». Поднялась волна привлечения к соревнованиям разного уровня «подставных» участников – и тут же появляется разоблачительная статья под заголовком «Ландскнехты из Ангарска»…

…с уклоном в негатив

Конечно, печатает Пятов немало и положительных материалов, но критическая заметка, реплика, фельетон становятся для него основными жанрами. К тому же редакция позволяет активному сотруднику браться за темы, далеко выходящие за рамки отдела. «Сказка про белого Цербера», «Коробейники», «Пирог с жильцами», «Скитание малыша в пинетках», «Экзотические личности», «Оперетта и светофор», «Карьера подпольного «бухгалтера», «Новоселье с придачей», «Великий Горгаз и красавица Су», «Жертвы деликатности» – названия этих и других публикаций говорят сами за себя. Причём Юрия не останавливает то, что «героями» его выступлений в газете становятся люди известные и авторитетные. Например, доктор наук, профессор сельскохозяйственного института А. Кузнецова, заслуженный тренер СССР по классической борьбе Е. Потапов…

Или такой образец пятовского негатива. В конце 1959 года он посещает выставку произведений художников области, лучшие из которых будут отобраны на всероссийский показ, и заметкам об увиденном даёт заголовок «А где современник?».

«В творчестве наших земляков, – пишет он, – теперь находит отражение труд людей самых разных профессий. Плохо одно – господствует штамп. Заключается он в очень простом приёме, который можно было бы назвать «Тайга отступает». На переднем плане такого рода картин обычно изображаются экскаватор, бульдозер, электровоз или трелевочный трактор на фоне дремучей тайги. Вот и всё. В годы первых пятилеток это, может быть, являлось находкой, но сейчас такое решение темы стало повторением… Интересно задуман один из самых крупных экспонатов выставки – триптих «Сибирь социалистическая» (художники А. Алексеев, Г. Богданов, А. Крылов), однако он не лишён, к сожалению, некоторой излишней парадности, напыщенности. Большим, так сказать, эпохальным полотном должны стать, по мысли В. Рогаля, его «Сибирские огни», где под клубами пара, поднимающимися над Ангарой, высится плотина Иркутской ГЭС. Но картина не доставляет эстетического наслаждения. Написана она монотонно. А главное – не люди, а пейзажи стали героями картин. Пейзажи самые разнообразные: индустриальные и колхозные, зимние и летние. На всех видах представлено покорение природы. А где же человек, её покоритель, герой нашего времени?»

Случалось, что в запале Юрий даже переступал черту дозволенного в критике. 4 февраля 1961 года в молодёжной газете вышел его фельетон «Поэзия со взломом» с резким неприятием пародий поэта Виктора Киселёва, помещённых в альманахе «Ангара». На банальность и безвкусицу, с которыми эти пародии были написаны, обратила внимание также «Восточно-Сибирская правда». Поэтому, резюмировала она, «не случайно они (пародии. – Авт.) стали предметом для фельетона в газете «Советская молодёжь». Однако фельетонист Ю. Пятов перехлестнул через край. Фельетон он написал в слишком развязной манере».

Кстати, и в «Восточно-Сибирской правде» герой нашего рассказа однажды отметился публикацией с уклоном в негатив. Под рубрикой «Это должен решить совнархоз» она называлась «К вопросу о гайках». Вот к какому заключению пришёл автор: «Недостаток в метизах (гайках, проволоке и в особенности в болтах) ощущается, к сожалению, на всех промышленных предприятиях города Иркутска и области». А в подтверждение этого вывода он привёл слова главного металлурга завода имени Куйбышева тов. Карпова: «Хронический метизный голод – вот болезнь нашего завода».

И лишь единственная сфера жизни, к которой герой нашего рассказа питал слабость и которой не коснулось его острое перо, – это театр. Он был в восторге от начавшейся в Иркутске серии выступлений столичных мастеров художественного слова и особенно от последних премьер театра музыкальной комедии «Небо в алмазах» и «Цирк зажигает огни». Его оценки этих постановок: «задушевный спектакль», «вдумчивая режиссура», «отличные декорации», «большой успех», «роль удалась»… Секрет этого интереса и слабости прост: Пятов сам охотно выходил на сценические подмостки, являясь участником самодеятельного театрального коллектива Института иностранных языков. Так, однажды вузовские актёры-любители показали широкой аудитории «полнометражный» спектакль по пьесе драматурга второй половины XIX века Н. Соловьёва «На пороге к делу». И хотя, как отмечал в «Молодёжке» рецензент Д. Меркулович, образ судьи в ней по сравнению с другими автором выписан наименее ярко, Юрию «удалось донести (до зрителя. – Авт.) мягкость, человеческое обаяние, внутреннюю интеллигентность своего героя».

Сегодня пишет фельетон…

Между тем с апреля 1961 года подпись «Ю. Пятов» временно исчезает со страниц «Молодёжки». Выясняется: он работает диктором на областном радио. Хотя ближе к осени его снова видят на старом месте. Отсюда вместе с Юрием Балакиревым, заведующим другим отделом редакции – учащейся молодёжи, в составе группы советских туристов они отправляются в семидневную поездку по Японии. Причём едут туда морем на комфортабельном паротурбоходе «Александр Можайский». После прибытия в порт Иокогама им уже на следующий день неподалёку от Токио представляется возможность обозревать гигантскую статую Будды, в одном из заливов наблюдать дрессированных дельфинов, в старинной столице страны Киото неторопливо осматривать древний дворец императора. В последующие дни журналисты из Иркутска посещают завод по сборке телевизоров, известную киностудию «ТОО-фильм» и другие достойные внимания объекты и места. И обо всём этом они потом расскажут в фотографиях и серии репортажей, предпослав первому из них слова-девиз: «Мы видели Японию без прикрас, такой, какой узнали её за дни поездки»…

Возвратившись домой и совместно с коллегой успешно отчитавшись за весьма познавательное времяпрепровождение в Стране восходящего солнца, Юрий Михайлович снова занимается своим привычным делом – публикует в «Молодёжке» острые фельетоны «Мне нужен Пришибеев», «Размагниченный Мураховский», «Фемида отделалась лёгким испугом». А один фельетон – «Спасите наши уши» – они сочиняют в соавторстве с Балакиревым, и он выходит в свет под псевдонимом «Ю. Балапятов».

С весны 1962 года его опять нет в газете, а когда в начале зимы он вновь появляется, под рубрикой «Время, улица, люди» публикует статью «Почему мы непримиримы», едет в командировку в Братск и в обзоре «На переднем крае тихо» камня на камне не оставляет от увиденного на строительстве лесопромышленного комплекса. В фельетоне «Ни сна, ни отдыха» резко критикует порядки в доме отдыха «Мальта». Последняя его публикация в «Советской молодёжи» – «Восемь лет спустя» – датирована 20 февраля 1963 года, и она опять-таки о затянувшемся сооружении ещё одного важного народнохозяйственного объекта – Иркутского масложиркомбината…

Тайну того, чем Пятов занялся после окончательного ухода из газеты, в какой-то степени приоткрывает его письмо Леониду Ермолинскому от 3 июня 1963 года: «Лучшему другу – мой боевой, дальневосточный привет! Итак, как видишь, я нахожусь почти у самых рубежей нашей любимой Родины. Стерегу их, берегу на этом дальнем берегу. Правда, берега отсюда не видны, но до них совсем недалеко. На Сахалине я оказался по зависящим и не зависящим от меня обстоятельствам… И вот влился я в дружную офицерскую семью… Работа интересная… В один день перечитываю на английском столько, сколько раньше за неделю не читал. А завтра начинаю профессорско-преподавательскую деятельность – буду преподавать английский нижним чинам».

По этим фразам – «нахожусь почти у самых рубежей нашей любимой Родины», «оказался по зависящим и независящим от меня обстоятельствам», «работа интересная», «перечитываю на английском» – можно легко догадаться: он готовится к чему-то загадочному, сложному и ответственному.

Окончание в следующем номере «ВСП»