«Планета вся меняется…»

«Меня правда зовут Сергей Кудь-Сверчков. Я космонавт-испытатель Роскосмоса. Мне 37 лет. Я буквально 4 месяца назад вернулся с Международной космической станции», – говорит он в микрофон и сдержанно улыбается. Когда первый раз так близко видишь космонавта, невольно ищешь какие-то необычные детали: а что в нём такого особенного, почему таких берут в космонавты? Человек как человек, спортивный, подтянутый, да и только. Очень простой в общении. Но десять лет тренировок без гарантии, что полетишь, перегрузки, полгода на МКС – это всё про него. Он сейчас присел на ступеньку школьного амфитеатра и смотрит вместе с нами ролик о космической экспедиции, участником которой был сам.

Я помню лицо Анатолия Иванишина, усталое и счастливое… Уже на Земле. 22 октября 2020 года в Большом иркутском планетарии транслировалась посадка «Союза МС-16» с экипажем, командиром которого был наш земляк Иванишин. А за несколько дней до этого, 14 октября, на станцию прибыл экипаж, сменивший его команду. Иванишин передал командование космонавту-испытателю Сергею Рыжикову. В составе экипажа Рыжикова были бортинженер Сергей Кудь-Сверчков и астронавт НАСА Кэтлин Рубинс. Тогда мы не знали, что Кудь-Сверчков прилетит в августе в Иркутск. Его экспедиция провела на МКС полгода. 18 ноября 2020 года Сергей Рыжиков и Сергей Кудь-Сверчков совершили выход в открытый космос. Все члены экипажа благополучно вернулись на землю 17 апреля 2021 года. И вот теперь Сергей Кудь-Сверчков в Иркутске, он не только космонавт, он теперь лектор общества «Знание».

Перед нашими глазам кадры, снятые Сергеем и его коллегами на станции (там ведь нет специальных операторов). Они легли в основу фильма. Вот Анатолий Иванишин передаёт Сергею Рыжикову символический ключ от станции, а вот процесс уборки станции – на МКС нужно пылесосить не только пол, но также стены и потолок. Ребята интересуются: «А обувь на станции специальная?» Оказывается, на МКС кроссовки надевают только на тренировки. Зато есть специальные носки – с силиконовыми насадками сверху, а не на подошве. А все потому, что космонавты цепляются пальцами ног за опоры. Обитатели МКС за работой: проводят эксперименты по заданию учёных. А на следующем кадре минуты отдыха – космонавту кидают помидорку, он ловит её ртом. Детям любопытно: а когда космонавты на Земле, они не забывают, что нет невесомости? И не кидают друг в друга продуктами? «Когда мы возвращаемся, мы в полной мере ощущаем вес и предметов, и собственного тела, – сказал он. – После посадки у меня планшет лежал на груди. Я попытался его поднять, и мне показалось, что обычный планшет весит килограммов пять. Я оторвал его от груди и понял, что он жутко тяжёлый и рука жутко тяжёлая. Когда начал подниматься, понял, что тело просто ужасно тяжёлое, как будто я вешу 200 килограммов. Так что, когда мы возвращаемся, ощущаем этот вес и никакого желания бросить предметы у нас нет».

А вот на экране ночное свечение земных городов, по кромке земного шара – северное сияние. «Планета всё время меняется: меняются облачность, освещение, цвета, меняются времена года. Земля никогда не бывает одинаковой, она живёт», – говорит тот другой Кудь-Сверчков, который на экране. Он рассказывал это полгода назад с борта МКС для будущего фильма. «Ночью очень отчётливо видно, где живёт человек, а где нет», – говорит Сергей Кудь-Сверчков, который сейчас с нами здесь, в иркутской школе. Дети спрашивают: «А Земля из космоса очень большая?» «Очень. На самом деле всю Землю из иллюминатора не видно, мы можем видеть только ту часть Земли, над которой мы пролетаем, – говорит космонавт. – Если вы возьмёте обычный школьный глобус диаметром 30 сантиметров, то, если представить станцию, она будет лететь на расстоянии всего 1 сантиметр от поверхности. Мы просто находимся как будто на очень-очень высокой башне, но не настолько высокой, чтобы видеть всё-всё-всё».

– А кстати, как далеко находится космос? – Сергей Кудь-Сверчков прервал плавное течение лекции неожиданным вопросом. Дети рады – так интереснее, чем тихо сидеть и слушать, пусть даже настоящего космонавта.

– 32 километра…

– Нет, 32 километра – низковато…

– 100 километров!

– Правильно, это условная граница между атмосферой и космосом. Для Земли она не заканчивается на границе 100 километров, продолжается гораздо выше. Лететь до орбиты всего 9 минут. 9 минут – и вы в космосе! А вот чтобы попасть к МКС, нужно очень аккуратно к ней подлететь и состыковаться. Если скорость космической станции, грубо говоря, 8 километров в секунду, то космический корабль должен набрать такую же скорость и состыковаться с ней со скоростью не более 15 см в секунду. То есть фактически на одной гоночной машине нужно догнать другую гоночную машину и аккуратно-аккуратно к ней прикоснуться. Масса космической станции порядка 420 тонн. Космический корабль – 7 тонн. Если скорость будет не такая уж и маленькая, то последствия будут достаточно серьёзные. Никто не хочет на «КамАЗе» с большой скоростью влететь в космическую станцию. Массы «КамАЗа» и корабля практически одинаковые. Если мы хотим лететь к Луне и другим небесным телам, нам понадобится больше времени…»

Другие планеты ждут. А пока на МКС готовятся к тому, что произойдёт скоро, – к освоению Солнечной системы.

Наука в условиях левитации

Что такое орбитальная станция для нас, на Земле? Яркая звёздочка, которая быстро пересекает зенит в определённое время. Это кадры из фильмов Роскосмоса. А на самом деле именно там живёт и развивается передовая наука планеты. Частично там, частично на Земле. На МКС ставятся эксперименты, которые в будущем могут изменить жизнь на планете. Экипаж Рыжикова выполнил сорок с лишним исследований. Космонавты помогают учёным создавать модели замкнутых биологических сред. èèè

«По сути, наша Земля – это космический корабль, который получает извне только солнечный свет, только энергию, – говорит Кудь-Сверчков. – Эта система постоянно генерирует и кислород, и питательные вещества. И мы живём на Земле автономно. На космической станции пока так не можем, мы вынуждены привозить туда часть воды, часть воздуха и практически всю еду. Создание автономной системы на основе биологических систем – это интереснейшая задача». Этим уникальным свойствам биосистем посвящён эксперимент «Каскад».

«Есть бактерии, которые могут жить и существовать вместе с продуктами своей жизнедеятельности, – рассказывает Кудь-Сверчков. – Мы берём организм, даём питательную среду, эти бактерии её превращают во что-то ещё. И продолжают жить, не гибнут, а размножаются». В фотобиореакторе космонавты выращивают колонии водоросли спирулины. «Менее 50% кислорода на Земле производится растениями, которые живут на суше. По разным оценкам, до 75% кислорода вырабатывается фитопланктоном, который живёт в океане. Спирулина – одна из самых эффективных водорослей, которая способна преобразовывать углекислый газ в кислород в замкнутом цикле. И мы в полёте на спецоборудовании тестировали способность водоросли вырабатывать кислород и наращивать массу», – продолжает Сергей.

Сама станция, её российский модуль, обрастает интересными новинками: создаётся система искусственного интеллекта, базы данных, которая позволит космонавту получать информацию без обращения к Земле. А все вещи на станции теперь можно будет легко найти – на них радиометки. «Если вы на Земле какую-то вещь кладёте, то она будет лежать, потому что есть сила трения, гравитация, – говорит космонавт. – Если вы в невесомости что-то оставите просто так, оно улетит – в соседний модуль, может спрятаться за люк. Все вещи на станции либо имеют липучку, либо мы их крепим на клейкую ленту, кладём в карман. Огромное количество вещей хранится за панелями. Поэтому использование радиометок – это очень нужная технология. Вы можете набрать на компьютере, что где находится, и вам система по запросу обнаружит эту вещь».

Без тетрадок в космос не пустят

«Космонавты должны уметь так много, что это просто какие-то нереальные люди!» – сказал кто-то из школьников. И даже, по-моему, вздохнул. От чувств. «Ну насчёт нереальности я бы поспорил, – ответил Кудь-Сверчков. – Но на самом деле это действительно так. Ключевой навык – иметь огромное количество знаний, умений для того, чтобы выполнить эту работу». Космонавт – это и пилот космического корабля, это и исследователь, который ставит эксперименты по заданию учёных. Это человек, который живёт на станции, а значит, должен поддерживать дом и все его системы в порядке, работать в открытом космосе. «Это всё надо не просто знать, а уметь, – говорит Кудь-Сверчков. – А для этого нужно не просто хорошо учиться, а много учиться. Космонавты – это вечные студенты».

«А бывает в космосе страшно?» – интересуется девочка. «Да, страх – это нормальное для живого человека дело», – отвечает он. Но, если страх заставляет не паниковать, а усилить внимание, он полезен. «Как мы работаем в таких стрессовых условиях? А подбирают нас таких, – говорит космонавт. – Мы проходим психологический отбор, не стрессоустойчивых людей не отбирают и не тренируют. Но даже те, у кого хорошая психика, проходят тренировки. Например, мы не просто прыгаем с парашютом, а в полёте решаем задачки. Мы выходим из самолёта с парашютом за спиной, у нас на руке несложная задачка, и в минуты падения с высоты 4 километров до высоты 1 километра мы должны решить задачку. И решить вслух, продиктовать её на диктофон. А потом открыть парашют. Это позволяет тебе сосредоточиться на задаче, но одновременно и контролировать высоту. Бояться просто некогда».

– А тренировки перед полётом в космос тяжёлые?

– Тренировки тяжёлые. Для того, чтобы полететь в космос, надо потратить минимум шесть лет на подготовку.

– Оооо! – разочарованный вздох.

– Да, если полететь в космос профессионально. А поскольку профессионалов много, летаем мы по очереди, я своего полёта 10 лет ждал. И всё это время подготовки, тренировки, их очень много, о них можно рассказывать бесконечно. Больше всего расстраивает ребят, когда я им рассказываю, что 80% успеха – это подготовка с учебниками. Тетрадки, лекции, запоминания, схемы. Это ключ к успеху. Никто не даст вам пилотировать ни самолёт, ни космический корабль, пока вы полностью не выучите всю теорию. Если вы научились учиться и привили себе привычку учиться самостоятельно, вы сможете сами выучить что угодно – от китайского языка до устройства космического корабля.

Перед полётом у самого Кудь-Сверчкова было 10 лет тренировок. «Когда вы ожидаете полёта, всё время приходится себя поддерживать в форме, – говорит он. – Представьте, что вы спортсмен, которого ещё не вызвали в сборную, но вы очень хотите в неё попасть. При этом вас никто не заставляет держать себя в форме, только собственная мотивация. И при всей этой интенсивной подготовке нет никаких гарантий, что вы полетите в космос. Недавно был случай: экипаж готовился к космическому полёту в начале 2020 года, командир экипажа выгуливал собаку, ему в глаз попала ветка, был повреждён глаз. И за месяц до полёта он был отстранён и ушёл из отряда, проведя в нём 14 лет».

Вестибулярный аппарат – сигнал на отключение

Человек, когда прилетает на МКС, начинает меняться. Когда попадает на Землю – снова меняется. Этот переход – для очень сильных организмов. «Когда мы прилетаем, мы не ощущаем опору, всё время падаем, – рассказывает Кудь-Сверчков. – И организм говорит: «О, классно! Зачем нам такие большие мышцы и крепкие кости? Давайте-ка от них быстро избавимся». И человек начинает терять мышечную массу. Чтобы этого не происходило, мы со второго дня начинаем заниматься физкультурой – усиленно, по 2 часа в день. Если этого не делать, сердце, главная наша мышца, при возвращении на Землю не сможет биться, поскольку это тяжело. И стоять вы не сможете. Однако изменения происходят не только с костями и мышцами, но и с головным мозгом. Появляются новые нейронные связи, потому что движения в невесомости другие, нежели на Земле».

В невесомости ноги вообще не нужны, чтобы передвигаться. Вы передвигаетесь, отталкиваясь руками, как в воде. «По сути, мы на станции мало перелетаем, мы фактически перепрыгиваем из одного места в другое, – рассказывает Кудь-Сверчков. – Ноги при этом не работают, но должно хорошо работать чувство баланса и равновесия, координации. Мозг, нервная система начинают учиться этим движениям, и в голове образуются новые нейронные связи. Опора теперь на глаза, а вестибулярный аппарат отключается. Когда космонавт возвращается, он должен вестибулярный аппарат включить. Но это не делается по щелчку.

– А за сколько дней вы освоились на Земле после приземления?

– Первые два дня мне было тяжело, а моему командиру Сергею Рыжикову было попроще. Он летал второй раз, организм быстрее адаптируется. На второй день я смог простоять целых 10 минут на ногах. Для меня это был прямо хороший результат. Держать нормально равновесие смог тоже на второй день. Для того, чтобы начать ходить чётко по прямой, мне понадобилось дней пять. Чтобы начать свободно бегать, мне понадобился месяц. Нервная, мышечная, костная системы, суставы и вестибулярный аппарат – им надо научиться работать вместе. На это уходит примерно два месяца. А полное восстановление занимает столько же, сколько и полёт, – полгода. По нормативам я ещё до конца не восстановился и не могу медицинское освидетельствование проходить, потому что я ещё не готов.

С момента, когда 60 лет назад поднялся в небо Юрий Гагарин, космонавтика очень изменилась. Объём корабля, в котором работал первый космонавт и его товарищи, – это объём вытянутой руки. Тогда человек мог летать максимум пять суток, не покидая тесного кресла. Сейчас масса МКС – 420 тонн. Экипаж – от 3 до 7 человек. Максимальная продолжительность одной из экспедиций – 340 суток. «За 60 лет мы смогли продвинуться от полутора часов до года жизни в космосе, – говорит Сергей Кудь-Сверчков. – Что дальше? Посмотрим. Дальше нам на самом деле интересно лететь к другим небесным телам. Естественно, экспедиции к другим планетам, к Луне – это огромные затраты. Это огромные человеческие ресурсы. Для одного государства маловероятно осуществить такую экспедицию. Возможно, это будет международный проект».