«Чистили, чистили и поняли: бесполезно»

«Хотите, мы вам откроем контейнер с сетями, вы просто их понюхаете? Потрясающе пахнут!» – пугали журналистов участники экспедиции. Желающих понюхать сети не нашлось, поскольку нас предупредили: выдержать такой «аромат» могут не все. Эти «искусственные рифы» разбросаны по прибрежной зоне Байкала сотнями и уже встроились в его экосистему, но это не означает, что они приносят пользу, скорее разрушают привычную жизнь озера. Каждый год дайверы вытаскивают сети из воды, и каждый год горе-рыболовы, среди которых профессиональных ловцов становится всё меньше, наполняют озеро новыми «подарочками».

Первый этап экспедиции «Байкал без сетей» проходил с 25 июля по 5 августа. Её организаторами были Иркутская региональная экологическая общественная организация «Глубина ответственности» и фонд поддержки прикладных экологических разработок и исследований «Озеро Байкал». Партнёр – Институт океанологии РАН. В экспедиции в числе других приняли участие ведущий инженер Института океанологии РАН Ольга Калинина, старший научный сотрудник этого же института гидролог Филипп Сапожников. Цель – изучить прибрежную зону Байкала на предмет загрязнения сетями и сообщества, которые селятся на сетях. Были взяты пробы воды и биоматериала, часть из них изучены на борту судна, часть – направлены в специализированные лаборатории ФГБУ «Центр лабораторного анализа и технических измерений» (ЦЛАТИ) и лаборатории Санкт-Петербургского научно-исследовательского центра экологической безопасности РАН.

– Увы, Росрыбоохрана и природоохранные ведомства не были готовы к тому, что очень сильно увеличится нагрузка на водоёмы именно такими орудиями лова. Всё больше людей ловят дешёвыми китайскими полимерными сетями, ставят их, бросают, забывают, – говорит глава общественной организации «Глубина ответственности» Александр Красовский. – Не только Байкал, но и водоёмы по всей стране страдают от этой беды. Мы решили потихонечку начинать чистить Байкал. Чистили, чистили и стали понимать, что всё это бесполезно. Ставят новые сети. Поняли, что проблему надо решать другим путём, не только очисткой. Начали дружить с прокуратурой, с нацпарком. Работа стала более осмысленной, и тот факт, что к нам присоединились специалисты из Института океанологии РАН, подтверждает, что проблема заслуживает большого внимания. Что удалось сейчас понять? У нас было погружение в районах мыса Кобылья Голова и прохождения кабеля на Ольхон. Если раньше там были тоннами затоплены сети, то сейчас мы подняли лишь одну старенькую закатанную сеть. Стало чище, очевидно. Но, если говорить о севере Ольхонского района, на материковом берегу не так всё хорошо. Мы побывали на территории «Заповедного Подлеморья», где много лет ведётся активная борьба с браконьерами. Результаты чувствуются: и вода стала другой, и рыба есть. Если взять побережье Листвянки приблизительно до Бугульдейки, то на каменистых свалах сети присутствуют в большом количестве. Контроля фактически нет. Мы думаем, если бы километровая зона воды была подконтрольна нацпарку и инспекторы имели бы полномочия ловить, тоже можно было бы говорить о том, что ситуация изменилась бы в ближайшие годы.

«Пока мы тут сидим, сеть продолжает убивать»

Бытует мнение, что «Байкал хорошо саморегулируется» и особенно чистить его не надо. Мол, какая бы сеть ни была, а всё равно она неким образом будет «переработана» и благополучно исчезнет. Учёные утверждают: это не так.

– Любой антропогенный объект, когда он попадает в акваторию какого-либо водоёма, так или иначе встраивается в его экосистему, – говорит гидролог Филипп Сапожников. – Но это «встраивается» вовсе не означает гармоническое присутствие и совместное дальнейшее развитие вместе с водоёмом. Сеть отрывается, сбрасывается, затем так или иначе она попадает на дно и становится участником процессов, которые идут в придонной зоне и непосредственно на грунте. Но сеть – это охотник, и она превращается в пассивного охотника, который продолжает ловить добычу на протяжении очень длительного времени. В данном случае «длительное время» – это значительно дольше, чем рассчитывали рыбаки или браконьеры, когда её ставили. Это месяцы, годы. Полимеры, из которых делалась сеть, рассчитаны на длительный срок эксплуатации. Когда нейлоновая, капроновая сеть попадает на дно, она является долгоиграющим орудием убийства. В ней продолжают запутываться те существа, на которых она изначально ставилась. Первой – рыба. Она погибает. И тут начинается цепная реакция: приходят крупные раки доедать рыбу – запутываются в сети. Приходят мелкие раки доедать умерших крупных раков – запутываются в сети. Приходят другие раки – и крупные, и мелкие, и рыба, которая питается трупами. И этот процесс не остановить. Это не чёрная дыра, конечно, но такая «воронка смерти», которая затягивает всё больше и больше живых организмов, живущих на поверхности дна. Процесс идёт месяцами, иногда годами – до тех пор, пока сеть не развалится. Сеть – это не факт, не «ай, она упала на дно, нехорошо», это процесс и явление. Пока мы с вами тут сидим, сеть продолжает убивать.

Учёный подчёркивает: это ещё не всё. Нет таких антропогенных материалов, которые не осваиваются микрофлорой водоёма. Она постепенно превращает сеть в риф, из которого торчат ячейки, ловящие более крупных животных. Микроорганизмы действуют на сеть двояко, они образуют на её волокнах микрооброст. Синтетический материал под действием течения, солнечного света, перепадов температуры, движения воды начинает немножко деградировать.

Микроорганизмы проникают в микротрещины. В Байкале это в основном диатомовые водоросли, цианобактерии. Они расширяют микротрещины и чисто механически начинают разрушать волокно сетей, превращая их в тот микропластик, который наиболее опасен для водоёмов. Он разносится течениями, встраивается в ткани других организмов с пищей. Особенно в организмы фильтраторов – губок, моллюсков, ползающих по камням. На сетях развиваются крупные пряди цианобактерий, которые превращают поверхность сети в «одеяло». На дно под сетью перестаёт поступать кислород, начинаются заморные явления (гибель живого в отсутствие кислорода).

«Исследования показывают, что у некоторых видов цианобактерий при большой плотности есть способность вырабатывать токсины, – говорит Филипп Сапожников. – Они выделяются во внешнюю среду. То, что живёт вокруг, так или иначе страдает, потому что это та невидимая угроза, которая просто разносится течением». Сеть – это новообразованная часть экосистемы, которая для устоявшейся системы байкальского дна является во многом вредоносной, губительной и ядовитой, говорит учёный. За счёт трупного яда, отсутствия кислорода, то есть создания гипоксических условий под сетями. И, возможно, за счёт выработки токсинов цианобактерий. «Наличие этих токсинов покажут работы специалистов из Санкт-Петербурга, которых мы уже привлекли. Пока мы ничего о присутствии токсинов как таковых сказать не можем», – отметил Филипп Сапожников.

Спирогира сдала позиции

Учёный сообщил, что за 10 дней экспедиции учёные видели в Байкале массу интересных явлений, которые ещё предстоит интерпретировать. «Надо сказать, что по сравнению с результатами, которые мы получили здесь в 2016 году и которые мы изучали по работам наших коллег, проведённым на Байкале в тот же период, экологическая ниша спирогиры во многих местах была поделена другими водорослями, – сообщил он. – Пять лет назад спирогира была бичом. Теперь более плавно растущие, более высокоорганизованные водоросли из числа местных видов, автохтонных, проэволюционировавших в Байкале, сформировавших здесь целые роды со множеством видов, благополучно поделили на склоне в очень многих местах те экологические ниши, в которых росла спирогира. Но это всё ещё предстоит осмысливать по подводным съёмкам, которые мы вели в больших количествах во время всех погружений. Проанализировать и опубликовать в соавторстве с коллегами, с которыми мы здесь работали».

По сравнению с результатами пятилетней давности учёные могут сказать, что некоторых из этих водорослей стало немного больше в каких-то районах Байкала. «Но мы не можем экстраполировать это явление на всю южную часть Байкала, – подчеркнул Филипп Сапожников. – И тем более не стоит говорить, что они могут создать «вал», как это делала спирогира. Нет таких предпосылок. Спирогира была явлением хаотически вредоносным. Она получила ресурс и быстро размножилась. Есть такие виды-оппортунисты. Это была совокупность видов-оппортунистов, которые тоже жили здесь – в реках, в ручьях, в Байкале. Но для них получился избыток ресурсов. И они начали его расходовать. Однако другие виды постепенно приспосабливались к избытку ресурса и тоже начали использовать эту кормовую базу. Просто спирогира оказалась по сравнению с ними неконкурентоспособной. Потому в большинстве мест, где мы сейчас работали, мы не видели её присутствия или массового развития».

Участники экспедиции хотят снять фильм об улитках, которые живут в Байкале и поедают подводную растительность. Процессы, происходящие в озере, так сложны, что мы даже не подозреваем, например, что именно улитка была причиной переноса спирогиры из бухты в бухту. «Улитка – это вид, который играет огромную роль в этой эксистеме, он её балансирует, – говорит Филипп Сапожников. – В то же время, когда развиваются какие-то оппортунистические виды, улитки начинают стремительно их уничтожать. Но улитка не обладает стратегией. Она обладает тактикой. Например, спирогиру улитки резали поперёк. Представьте громадную прядь спирогиры, ползёт улитка и перерезает её посередине. Если бы на ткацкой фабрике ползала такая улитка, она бы так и резала полотно где-то посередине. И вот куски такого «полотна» спирогиры – в несколько метров на каждый камень – водой сносило вниз на глубину 10 метров, там они начинали гнить, выделяли метан, сероводород, пузырями эти «полотна» приподнимались, и течением их несло в те бухты, где спирогиры не было. В тихие бухты, там происходил сбор спирогиры, там «полотна» отлагались слоем в несколько десятков сантиметров, начинали гнить. Разгоняли отдыхающих, пугали местных жителей, полностью закрывали дно, создавали заморные явления. А наша улитка ведь просто делала свою обычную работу, просто делала её на спирогире. Улитка – тоже участник всех процессов, и когда процессы нормализуются, улитка очень в этом участвует. Когда процессы дисбалансируются, улитка тоже участвует по мере сил».

«В таких забавах туристов надо ограничить»

«Одна из целей нашего проекта – тотальный запрет слишком доступных дешёвых китайских сетей, – говорит Александр Красовский. – Именно они – основа всех бед. Промысловики за своими сетями очень следят, а вот дешёвые сети «катают» уже и на территории России, например у нас под Шелеховом». Красовский считает, что нужно чётко разделить понятия «рыбалка» и «промышленный лов», завести учёт сетей, чтобы люди ощущали ответственность за орудие лова и не бросали его как ненужную вещь. «Местные жители – промысловики не в первом поколении, и многие из них не перестанут рыбачить, – говорит Александр Красовский. – Этим вопросом нужно серьёзно заняться, на уровне Правительства РФ, и представить местным жителям хорошие, дорогие, оснащённые сети. Они продолжат рыбную ловлю, но этой сетью уже будут дорожить». А есть и туристы, которые никогда не занимались ловлей, и для них «взять сеточку с собой» – это забава. Их в таких забавах на Байкале надо ограничить. «Мы можем сейчас огульно пойти махать шашкой и просить всё запретить. Но надо прислушаться к рекомендациям Института океанологии, к природоохранным структурам», – говорит Александр Красовский.

Второй этап экспедиции пройдёт в этом году, точные даты пока неизвестны. Первоначально он был запланирован по северной оконечности Байкала – от пролива Малое Море до Северобайкальска, возврат до Чивыркуйского залива. Но сейчас получилось так, что водолазные работы были проведены не в полном объёме. У водолаза Лимнологического института СО РАН, который должен был принять участие в экспедиции, в последний момент изменился график. Поэтому на втором этапе экспедиции, который стартует тоже из Листвянки, будет исследован почти весь Байкал. Как считает Александр Красовский, экспедиционная группа должна получить свой катер (ранее была аренда), оснастить свою лабораторию, для подводных погружений команде нужны будут оборудование и своя барокамера. Филипп Сапожников напомнил, что исследователям, которые не владеют навыками фри-дайвинга, необходимо высокопрофессиональное снаряжение, чтобы они могли продуктивно работать и брать качественные пробы. Александр Красовский поблагодарил природоохранную прокуратуру, руководство «Заповедного Прибайкалья» и «Заповедного Подлеморья», которые стараются помогать экспедиции. Например, Западно-Байкальская природоохранная прокуратура взяла на себя проблему с утилизацией поднятых сетей.

По итогам экспедиции будет подготовлена карта загрязнения Байкала дешёвыми китайским сетями. Красовский надеется, что на втором этапе снова присоединятся специалисты из Института океанологии РАН. «Вопросов очень много, нужно работать с гидробиологами и гидрохимиками, чтобы получить взвешенные ответы», – сказал он.