Поездка за земляникой, на которой настаивала жена, обещала быть по обыкновению скучной. Не особо радовала и перспектива параллельно прогуляться в окрестностях дороги с металлоискателем – старое хобби позволяло убить время, но поиски на этот раз не приносили каких-то значимых результатов: так, монеты и прочая мелочь. Вдруг прибор зашкалил: под землёй обнаружилось что-то увесистое. «Чем-то» оказалась проржавевшая трёхлинейная винтовка образца 1891/10 года – сравнительно ранний вариант, выпущенный в годы первой мировой войны для русской армии на американском заводе Remington Arms. Но эти детали выяснятся позже, когда друг-музейщик, которому ствол подарили на день рождения, закажет исследование в лаборатории судебной экспертизы.

Заведующий филиалом «Солдаты Отечества» Музея истории города Иркутска имени А.М. Сибирякова Сергей Трофименко рассказывает это, опуская имена: тайна, тем более профессиональная, украшает любую историю. В руках у моего собеседника та самая винтовка, очищенная от ржавчины и тщательно восстановленная. Сложно поверить, что всего два с половиной месяца назад о ней писали в акте экспертизы: «Металлические части сильно корродированы и покрыты многочисленными раковинами». «Оспины» остались, но других следов времени нет. Клеймо завода-изготовителя на патроннике читается сравнительно легко, можно разглядеть и год выпуска – 1917. Разве что четвёртая цифра серийного номера читается нечётко – то ли 707874, то ли 707374.

«Скорее всего, винтовка попала в армию Колчака и была утеряна либо во время гражданской войны, либо сразу после неё, когда на руках у населения было много оружия, – предполагает Трофименко. – Мы получили её без дерева, у неё была сильно корродирована прицельная планка, магазинная коробка прогнила и так далее. В процессе работы мы поняли: некоторые части затвора тоже корродированы настолько, что восстановлению не подлежат». Недостающие детали пришлось заменить новыми. Брали, само собой, только оригиналы. Так что и стебель затвора, и курок – всё подлинное, ремингтоновское. Так полученное в подарок ржавое железо, послужившее толчком к организации выставки к 130-летию принятия трёхлинейной винтовки на вооружение, превратилось не только в ценный, но и в весьма презентабельный экспонат.

Совместный труд – он объединяет

Выставка откроется 9 апреля – за неделю до круглой даты. Александр III, как было сказано в приказе по военному ведомству, 16 апреля 1891 года «высочайше соизволили утвердить испытанный образец пачечной винтовки уменьшенного калибра и патрон к ней и высочайше повелеть соизволил именовать винтовку эту «3-линейною винтовкой образца 1891 года». «Это вывело русскую армию в один ряд с другими, – подчёркивает сегодня заведующий «Солдатами Отечества». – Тон задала французская винтовка Лебеля 1886 года под патрон уменьшенного калибра с бездымным порохом. Немцы приняли «Маузер» на вооружение в 1898 году». За полтора десятилетия подобными винтовками обзавелись бельгийцы, итальянцы, американцы, румыны, голландцы, японцы и англичане – едва ли не все, кому ещё доведётся сойтись в конфликтах начала XX века и на полях сражений первой мировой.

«Практически сразу после Наполеоновских войн русская армия начала испытывать проблемы со стрелковым оружием, – замечает Трофименко. – С тридцатых-сороковых годов XIX века точно». Крымская война продемонстрировала все масштабы катастрофы: капсюльные винтовки безнадёжно отставали от французской системы Тувенена и английских «Энфилдов» по меткости и дальнобойности. А прогресс не стоял на месте: за рубежом появились унитарные патроны, разрабатывалось многозарядное оружие, не за горами было изобретение бездымного пороха. Временным выходом из положения стало принятие на вооружение винтовок системы британцев Терри и Нормана, их соотечественника Карле, чешского оружейника Крнка, а после неё – американца Бердана. Все разработки были иностранными, что само по себе было значительным недостатком. Вдобавок однозарядными, что никак не отвечало требованиям современности. Это обстоятельство среди прочих пытался исправить и начальник инструментальной мастерской Тульского оружейного завода Сергей Мосин, в начале восьмидесятых годов XIX века разработавший для берданки реечно-прикладный магазин на восемь патронов. Конструкция была довольно простой: боеприпасы помещались в овальной трубке внутри приклада, подавала их рейка, сцепленная с затвором. Не меняя её, оружейник впоследствии увеличил ёмкость магазина до 12 патронов.

Однако подобные улучшения не могли исправить главный недостаток берданок – низкие баллистические характеристики боеприпасов. «Живая сила пули ружья Бердана равняется при вылете из ствола 226 килограммометрам (2217 джоулей в СИ. – Авт.), – докладывал профессор Императорской военно-медицинской академии Евгений Павлов во время выступления в штабе войск гвардии и Петербургского военного округа в 1896 году, когда трёхлинейка уже состояла на вооружении. – Для пули Лебеля она составит 283, для оболочечной трёхлинейной русской – 262 килограммометра. Разница в живой силе пуль и вообще улучшенные баллистические стороны для выпускаемых пуль из нового ружья дали возможность изменить и дальнобойность». Военный хирург в первую очередь обращал внимание на характер ранений от разных винтовок. Но в его сообщении подробно описаны и эксперименты в области баллистики. «Эти опыты позволяют приравнять стрельбу из ружья Бердана на 200 шагов к стрельбе новым ружьём на 400 шагов, стрельбу на 400 – стрельбе на 600 и так далее», – заключал Павлов.

Современная по тем меркам система строилась вокруг нового патрона с пулей калибра 7,62 мм (те самые три линии, или три десятые доли дюйма), который разработал полковник Николай Роговцев. Винтовку под него выбирала созданная в 1883 году комиссия для испытания магазинных ружей под руководством генерал-майора Николая Чагина, которую в октябре 1889-го переименовали в комиссию по выработке малокалиберного ружья, разделив при этом на Главную распорядительную и Исполнительную комиссии. За время своего существования она рассмотрела множество винтовок и полторы сотни магазинов к ним. Имена участников конкурса говорят сами за себя: Винчестер, Гочкисс, Маузер, Ремингтон… Плюс несколько десятков русских оружейников.

Выбирать в итоге пришлось между двумя системами — Сергея Мосина и бельгийца Леона Нагана. История их сравнительных испытаний достойна остросюжетного детектива с элементами производственного романа. Нам важно, что на вооружение приняли винтовку, в основе которой лежала система Мосина, доработанная с учётом удачных технических решений Нагана и предложений комиссии. «В документах есть упоминание, что из названия винтовки высочайшей рукой было вычеркнуто слово «русская», – отмечает заведующий «Солдатами Отечества». – Это интересный момент, потому что в западной традиции она до сих пор называется винтовкой Мосина-Нагана, причём Мосина ставят на первое место не только по алфавиту. Хотя, если быть совсем точным, его вклад и вклад Нагана в конструкцию примерно одинаковый, всё остальное доработала комиссия».

Одна в трёх лицах

Винтовку приняли на вооружение сразу в трёх вариантах: пехотном, драгунском и казачьем. Первый – самый тяжёлый и за счёт длины ствола дальнобойный. Драгунская винтовка была чуть компактнее: длина – 1240 мм вместо 1310 мм, масса – 3,9 кг против 4 кг. Обе конструкции стали немного тяжелее после того, как в них предусмотрели ствольную накладку и длинный шомпол. «Казачья винтовка практически не имела конструктивных отличий, – говорит Сергей. – Разве что её пристреливали без штыка, а на стволе и прицельной планке ставили клеймо «К» или «Каз».

Даже самую удачную конструкцию всегда можно доработать, поэтому трёхлинейку начали модифицировать уже в девяностых годах позапрошлого века. Например, в 1893 году появилась деревянная ствольная накладка для защиты рук стрелка от ожога, а в 1896-м – более длинный шомпол с головкой увеличенного диаметра. С боков крышки магазинной коробки исчезла насечка, которая протирала обмундирование при ношении винтовки. В начале XX столетия стало ясно, что для вооружения специализированных войск вроде связистов и сапёров требуется более компактное оружие. Так появился карабин образца 1907 года, конструкцию которого предложил Николай Юрлов. Карабин был короче – 1020 мм, легче – 3,6 кг – и по примеру казачьей винтовки не комплектовался штыком. Такой карабин – самый ранний образец, который представлен на выставке в «Солдатах Отечества».

Учитывая опыт, полученный в ходе русско-японской войны, винтовку модернизировали в 1910 году. Прежде всего её нужно было приспособить под новый боеприпас, в котором тупоконечную пулю заменили на остроконечную. В таком виде, к слову, патрон калибра 7.62х54R дожил до наших дней. А на выставке, посвящённой трёхлинейке, представлены оба типа боеприпасов. Увидеть можно будет и крышку от ящика с патронами, найденную в Иркутске. Крупная надпись на русском гласит: «3-лин въ обоймахъ». Сбоку другим шрифтом – дата изготовления: 19.2.18. И аббревиатура GCF4. То есть Government Cartridge Factory № 4 – Государственный патронный завод № 4, располагавшийся в Эдмонтоне, одном из административных районов Лондона. Да, в годы первой мировой Россия, которой не хватало собственных производственных мощностей, заказывала у союзников не только винтовки – так появились американские трёхлинейки, выпущенные заводами Remington Arms и Westinghouse, но и боеприпасы к ним. Более того, до войны около 500 млн патронов выпустили предприятия Австро-Венгрии, Бельгии и Германии.

Как бы то ни было, в первой мировой русская армия была вооружена винтовками образца 1891/10 года. О том, чем они изнутри отличаются от оригинальных трёхлинеек, можно написать целую монографию. Сторонний наблюдатель обратит внимание на то, что ремень продевается в прорези на прикладе и цевьё, а не крепится за антабки, то есть металлические скобки на магазинной коробке и ложевом кольце. Причина такой доработки – эргономика, забота об удобстве бойца. «Проблема та же, что у французов: центр массы винтовки получается смещённым вниз, так что носить её неудобно, – объясняет Трофименко. – Поэтому после русско-японской войны, реального боевого применения, от антабок отказываются и решают проводить усовершенствование». В такой модификации «Солдаты Отечества» выставляют сразу три винтовки. Первая – разрезной макет, сделанный из пехотной трёхлинейки в советское время в заводских условиях. Вторая – уже упомянутый «американец», который восстановили музейщики. Третья – драгунская винтовка.

Постреволюционная эволюция

В соседней витрине выставлены более современные трёхлинейки. Одна из них выпущена в начале тридцатых: с точки зрения хронологии, это произошло уже после очередного «глобального обновления», с позиций технологии – до того, как модернизированную винтовку начали производить массово. В общем, переходный вариант от царского к советскому. Нововведения начали претворять в жизнь в 1920 году, отказываясь от производства трёх типов винтовки в пользу одного – драгунского. Окончательно казачью трёхлинейку перестали выпускать в 1922-м году, пехотную – в 1926-м. Параллельно 5 ноября 1924 года было организовано совещание с участием представителей Главного управления военной промышленности, заводов-изготовителей Стрелкового комитета и Оружейного полигона, по итогам которого приняли список улучшений, состоявший из 22 пунктов. «Меняются ложевые кольца, – демонстрирует мой собеседник одно из них. – Сначала они были цельнолитыми, потом их сделали подпружиненными на заклёпках». Цель – сделать так, чтобы их можно было легко снимать.

Были и другие предложения – вроде изменения конструкции мушки и прицела, упрощения подающего механизма и магазинной коробки, замены шомпольного упора на более совершенный. Что-то было реализовано, от каких-то идей отказались. Но было очевидно: трёхлинейка нуждается в очередной модернизации. Так появилась винтовка образца 1891/30 года. Скорее всего, большинство из нас, выросших на фильмах про Великую Отечественную войну, при слове «мосинка» представляют именно её, предельно простую и надёжную. И такая модификация, само собой, тоже есть на выставке. Вместе со снайперской винтовкой, появившейся в те же тридцатые. Точнее, с военной модификацией, на которой вместо оптического прицела образца 1931 года, он же ПЕ, он же прицел Емельянова, или прицел единый, установлена оптика ПУ – прицел укороченный. «По большому счёту, это обычная винтовка, – отмечает Трофименко. – Но для переделки в снайперское оружие отбирались экземпляры с лучшими стволами». В дальнейшем на них устанавливали длинный изогнутый стебель затвора, который не упирался в прицел при перезарядке.

Подстраивая систему под изменившиеся условия ведения войн, советские оружейники решали и проблему длины винтовки, избыточной для некоторых видов войск. Они пошли уже проторенной тропой, сконструировав карабин, который был принят на вооружение в 1938 году. «Видно, что он сделан немного неказисто, – демонстрирует заведующий «Солдатами Отечества» выставочный образец. – Другая ложа, короткая прицельная планка – она разбита всего на километр вместо двух километров на винтовках. Не крепится штык, никакой и никак, потому что карабин не предназначен для тех бойцов, которые пойдут в штыковую атаку». Ситуация изменилась после коренного перелома в Великой Отечественной войне, когда Красная армия перешла от обороны к наступлению. Сражаться теперь приходилось не столько на открытых пространствах, сколько в стеснённых условиях городов. Длинная винтовка, которая даже при растущих «тиражах» пистолетов-пулемётов оставалась основным оружием пехоты, здесь только мешала. Карабин был удобнее, но имел фатальный недостаток – отсутствие штыка, жизненно необходимого в рукопашной схватке. Упущение исправили в 1944 году, когда на вооружение приняли последнюю модификацию трёхлинейки. На карабине образца 1944 года появился неотъёмно-откидной штык, намертво прикреплённый к стволу. Так система, разработанная ещё в царской России, обрела новую жизнь на излёте крупнейшего конфликта XX века. Однако отправлять трёхлинейку на свалку истории было ещё рано: после того, как её производство свернули в СССР, лицензию продали в Китай, Венгрию, Польшу и Северную Корею. И это не считая советского оружия, которое поставлялось дружественным режимам по всему миру.

Проще, ещё проще

Параллельно с винтовкой совершенствовалась конструкция штыка. Дорабатывали и принадлежности к оружию. Подход был тот же: проще, дешевле, технологичнее. Характерный пример – диагональные насечки на головке шомпола заменили вертикальными: пальцы солдата всё равно соскальзывать не будут, а количество производственных операций сокращается. Из той же серии – эволюция протирки, приспособления для чистки, к которому крепится ветошь. Изначально её делали из меди и стали. В тридцатые годы длину медной части немного сократили – примерно на полсантиметра, что при огромных объёмах производства давало ощутимую экономию цветного металла. Во время войны протирки начали делать из стали. Соображениями технологичности руководствовались, меняя конструкцию винтовочной отвёртки. Её в итоге объединили с универсальным ключом – получилось что-то вроде того инструмента, который продавался в комплекте с советскими велосипедами типа «Школьника». Сотни, если не тысячи, изменений претерпевали чехлы для принадлежностей, маслёнки, подсумки и многое другое. Часть этого многообразия, иллюстрирующего развитие оружейной системы не хуже самих винтовок, можно будет увидеть в «Солдатах Отечества».

Выставка, посвящённая юбилею трёхлинейки, продлится два месяца. В середине июня витрины и прочее оборудование придётся демонтировать, чтобы подготовить экспозицию к годовщине начала Великой Отечественной. Те винтовки, которые взяты из частных коллекций, вернут хозяевам. Собственность музея так или иначе задействуют в экспозиции. «Конечно, в будущем очень хотелось бы получить винтовку 1891 года, хотя бы её реплику, – подводит Трофименко итог беседы. – Хотелось бы найти и те модификации, которые выпускались в Финляндии после обретения независимости. Неплохо бы продемонстрировать и карабины зарубежного производства. По-хорошему, не обойтись без современных спортивных и охотничьих модификаций. Но это уже изыски». Тем не менее уже имеющаяся коллекция, выставленная на всеобщее обозрение, точно станет самой полной из того, что до сих пор показывали в Иркутске.