32-летний следователь Лысых стоит за трибуной лицом к судье. Остальные видят его со спины. Высокий и накачанный, он одет в просторные джинсы и рубашку с короткими рукавами. Подсудимый читает по бумагам быстро, часто прерывается, чтобы набрать больше воздуха. Впервые за пять месяцев суда Лысых выступает за трибуной. До этого он отказывался комментировать предъявленные ему обвинения, пользуясь статьёй 51 Уголовного кодекса. Она даёт право не свидетельствовать против себя.

В суде Лысых заявил, что протоколы не подделывал. По его словам, подложить фальсифицированные материалы могли коллеги, которые после него расследовали дело о пытках Марины Рузаевой. Переписывание материалов уголовных дел среди его коллег – распространённая практика.

«Имеется в виду, что следователь, получая дело от другого следователя, если видит там какое-либо процессуальное нарушение, пытается, да, его исправить. Ну, разными способами – то ли переделать, то ли доделать, то ли переписать или пересоставить», – зачитывает Лысых.

«Имитировал работу следствия»

2 января 2016 года в квартиру 34-летней Марины Рузаевой постучали полицейские. Сотрудники попросили её помочь в раскрытии убийства, которое произошло в соседнем доме. В отделении, как говорится в показаниях потерпевшей, ей на голову надели мусорный мешок, приковали наручниками к скамейке. В кабинете Марина пробыла около пяти часов. Трое оперативников били её по голове, рукам, ногам, использовали электрошокер. Полицейские требовали, чтобы она рассказала «всё, что знает». Всё это время Марину разыскивал муж Павел: несколько раз приезжал в полицию, звонил по телефонам, которые ему дали в дежурной части.

В ту же ночь Марина обратилась в больницу. Врачи обнаружили у неё ушибы головы, шеи, грудной клетки, голени и предплечья, внутренней и внешней частей бёдер, а также электроожоги. Медики сообщили о преступлении в полицию. Но уголовное дело возбудили только через месяц, когда пострадавшая стала жаловаться на местных полицейских в Следственный комитет и прокуратуру.

В начале 2016 года сотрудник Следственного комитета Сергей Лысых приступил к производству по уголовному делу об истязании Рузаевой. «Следователь с застенчивой улыбкой» – именно таким было её первое впечатление о Лысых. На допросах следователь был внимательным, поддерживал Марину, когда она плакала. Даже его синий мундир внушал ей доверие. «Мы доверяли следователю Лысых. Надеялись: раз уголовное дело возбуждено, виновных найдут и накажут», – рассказывает Рузаева. Несмотря на то что фамилии оперативников, наносивших Марине побои, были известны сразу, в деле они появились спустя год. После того, как материалы были переданы на расследование в другой город. Майорам Денису Самойлову и Александру Корбуту, лейтенанту Станиславу Гольченко были предъявлены обвинения.

«Лысых затягивал сроки, не знакомил Марину с материалами дела. Так он прятал фальсификации и имитировал работу следствия», – говорит муж Марины.

Уголовное дело несколько раз прекращали, а после обращений потерпевшей в Следственный комитет возобновляли. И только после того, как была сформирована группа независимых следователей СК из Новосибирска, Иркутска, Шелехова и Ангарска, дело удалось довести до суда. Сейчас в Усольском городском суде идёт процесс. Ожидается, что приговор Самойлову, Корбуту и Гольченко объявят весной 2021 года.

«Опытный сотрудник, ответственный, хороший человек, который пользуется уважением в коллективе»

Обвинение Сергею Лысых предъявили после того, как потерпевшей удалось прочитать результаты экспертиз, проведённых в 2016 году. Доступ к материалам она получила спустя год после того, как были проведены следственные действия.

Рузаева обнаружила, что в одном из протоколов не сходится время. 19 января 2016 года муж Марины привёз следователю куртку, футболку и бриджи, в которых она была в полиции. На вещах могли сохраниться следы от электрошокера, кровь. Вещи он передал в 14 часов дня. Это время стоит в протоколе осмотра вещей, который следователь составил при понятых. В деле есть ещё один протокол – он свидетельствует о том, что Лысых запаковал и отправил на экспертизу одежду Марины в 8 часов утра того же дня.

«Если вещи отправлены на экспертизу утром, тогда непонятно, что следователь осматривал в два часа дня?» – удивился Павел. Он взял протоколы и поехал по адресам понятых, чьи подписи стояли в документах. Все четверо жили по записанным в протоколе адресам. Эти люди сказали, что в Следственном комитете они не были, вещи не осматривали и свои подписи в документах не ставили. Выяснить, откуда Лысых взял их паспортные данные, не составило труда. Одна раньше приходила в следственный отдел СК к знакомой и была понятой по другому делу и у другого следователя. Двое других проходили в материалах СК потерпевшими по уголовным делам. Как попали к Лысых паспортные данные четвёртой понятой, неизвестно. По её словам, в СК она не была, в следственных действиях не участвовала и с Лысых не знакома. В то время, когда составлялся протокол следственного действия по делу Рузаевой, «понятая» находилась на работе в спорткомплексе. Для подтверждения своих показаний она предоставила суду рабочий журнал.

Следователь Лысых признал, что сам вписал имена понятых в протоколы. Где он взял чужие паспортные данные и кто расписался в документах, пояснить отказался. Фальсификацию он объяснил тем, что «хотел придать видимость соответствия своих действий нормам УПК РФ». В итоге два протокола были исключены из уголовного дела против оперативников как ненадлежащие доказательства.

«Совершив преступление против государственной власти и интересов службы, он подорвал авторитет федерального государственного органа – Следственного комитета Российской Федерации», – такой вывод был сделан в обвинительном заключении. В суде факты подделки документов подтвердились. Несмотря на это, в феврале 2020 года судья Виктория Широкова оправдала следователя Лысых, признав его право на реабилитацию и компенсацию за уголовное преследование.

Свой вердикт судья мотивировала тем, что последствия деяний следователя «не носили публичный характер и не нашли широкого резонанса среди населения». На решение повлияли также положительные характеристики, полученные от коллег. О подсудимом они отзывались как об «опытным сотруднике, ответственном, хорошем человеке, который пользуется уважением в коллективе», «спокойном и не конфликтном».

Реабилитированным Лысых проходил недолго – до мая 2020 года. Тогда областной суд отменил приговор, дело вернулось в Усольский городской суд на новое рассмотрение. Ходатайство Рузаевой о передаче уголовного дела для рассмотрения в суд другого района было отклонено.

«Фальсификация обусловлена лояльным отношением судов к «фолам» правоохранителей»

Адвокат Максим Никонов проанализировал, почему так сложно добиться наказания для сотрудников органов за фальсификацию доказательств. Виновных в таких преступлениях наказывают по статье 303 Уголовного кодекса. Часть третья этой нормы, по которой было предъявлено обвинение Лысых, касается фальсификации доказательств при расследовании тяжких преступлений: лишение свободы до семи лет и запрет работать в органах до трёх лет.

По России около 30 сотрудников органов ежегодно получают наказание по ч. 2 статьи 303 УК РФ, ещё два десятка становятся осуждёнными по ч. 3. Лишь четверо из этого количества получили реальные сроки, остальным было назначено условное наказание. Никонов отмечает латентность таких преступлений: доказательства фабрикуются под контролем лица, которое имеет специальную подготовку и способно воспрепятствовать обнаружению и доказыванию фальсификации. Автор исследования рассматривает многочисленные способы фальсифицировать доказательства. Тот, которым воспользовался Лысых, то есть подделка данных участников следственных действий, относится к самым распространённым.

По заключению Никонова, фальсификация доказательств в российском уголовном процессе во многом обусловлена лояльным отношением судов к «фолам» правоохранителей: «Сотрудники органов рассчитывают на то, что, даже если дело попадёт в суд, им удастся избежать наказания».

В открытом доступе находится приговор и Денису Самойлову, одному из тех самых оперативников, якобы пытавших Марину Рузаеву. В 2006 году Усольский городской суд оправдал полицейского, которому инкриминировали фальсификацию доказательств по уголовному делу о сбыте наркотиков. Суд счёл доказанными три эпизода, в которых Самойлов вместе с двумя коллегами подделали подписи понятых. В итоге уголовные дела о сбыте были прекращены. Суд почему-то не посчитал это «вредным последствием» и вынес Самойлову и его товарищам оправдательный вердикт.

По тому же сценарию рассматривалось дело Лысых в 2020 году. «На всех заседаниях он сидел, уткнувшись в телефон. Его судили по статье, которая предполагает лишение свободы, могли прямо из зала суда отправить в СИЗО. Но Лысых на приговор пришёл без вещей. Было чувство, что он заранее знал: ему ничего не будет», – говорит Рузаева.

«Если вам для дела нужно, делайте»

Когда суд начал заново рассматривать его дело в ноябре 2020 года, Лысых понимал: второй раз его не оправдают. Весь процесс он был внимателен и напряжён. «Не желаю отвечать на вопросы», – эти его слова стороны слышали чаще всего. Этой же фразой отвечал на попытки автора данной публикации заговорить с ним. Экс-следователь ушёл в конец тёмного коридора суда и стоял там, пока секретарь не позвала участников на заседание.

Осенью 2020 года в суде в качестве свидетеля выступал следователь СК подполковник юстиции Назыров. В его производство уголовное дело об избиении Марины Рузаевой поступило после того, как его забрали у Лысых. Назыров рассказал, что в ноябре 2018-го Рузаева пожаловалась на то, что прежний следователь подделал протоколы, и вызвал коллегу на допрос. Лысых объяснил нестыковки в документах технической ошибкой. Этого Назырову показалось достаточно: дополнительные проверки он не проводил, людей, вписанных в протоколы понятыми, не допрашивал. Вопросов к бывшему коллеге у подсудимого не оказалось.

Но перед приговором Лысых вдруг заявил, что Назыров вовсе не допрашивал его по жалобе Рузаевой, а про техническую ошибку просто придумал. Подсудимый допустил, что именно он и составил поддельный машинописный протокол об осмотре одежды потерпевшей. По словам подсудимого, когда ему позвонил подполковник юстиции Роман Назыров, он не смог приехать в Иркутск: работал в то время следователем в посёлке Магистральном, что за тысячу километров от областного центра. «Назыров предложил: чтобы мне не ехать, он составит протокол без допроса. Я согласился: «Если вам для дела нужно, делайте». Фактически Назыров сам придумал допрос, я ему ничего не пояснял. Это можно подтвердить детализацией переговоров с привязкой к базовым станциям и информацией из отдела кадров. В город Иркутск в дату допроса я не выезжал», – показал в суде Лысых. Он просил поднять биллинги переговоров и привлечь Назырова.

Что касается второго сфабрикованного протокола, то почерк в этом документе, по заключению экспертов, принадлежит самому Лысых. Подсудимый признал, что вписал в протокол паспортные данные людей, которые в следственных действиях не участвовали. По его словам, в этом нет ничего страшного. «Надо было оформить получение одежды. Уголовное дело ещё не было возбуждено. Процедура доследственной проверки не предусматривает протокол изъятия», – сказал подсудимый.

В судебном заседании он выступил 24 февраля 2021 года. Заявил тогда, что не понимает, в каких преступлениях его обвиняют. После чего на вопросы уже не отвечал.

Государственный обвинитель Сергей Ткачёв попросил для подсудимого четыре года колонии. Из зала суда тот мог под конвоем отправиться в СИЗО. Судья почти три часа оглашала приговор. Когда прозвучали слова о наказании – три года условно, бывший следователь громко выдохнул.