Первое, на что обращаешь внимание в зале, посвящённом Великой Отечественной войне, – свет, который заставляет менять привычные настройки фотоаппарата. «Нет, в этом смысле ничего не изменилось», – отвечает заведующий филиалом Музея истории Иркутска «Солдаты Отечества» Сергей Трофименко на вопрос о проведённой недавно реэкспозиции. Но если избыток света можно списать на естественные причины – неожиданно солнечный для сибирского февраля день, то расстановка некоторых старых экспонатов и появление новых – результат работы музейных сотрудников. Каждому из них – тем же выставленным в центре зала двум модификациям пистолета-пулемёта Шпагина и приложенным к ним разным магазинам, подсумкам и другим артефактам – можно посвятить отдельную статью. Но сегодня нас интересует более масштабное изменение – советские агитационные плакаты времён Великой Отечественной, размещённые на верхней части витрин, окружающих зал по периметру. Или, пытаясь говорить профессиональным языком, третий пояс экспозиции, удачно дополняющий артефакты того времени, выставленные на уровне глаз посетителей и ниже.

Цветовая дифференциация врагов

Сразу оговоримся, что здесь представлены фотокопии наиболее известных военных плакатов, распространявшихся по всему Советскому Союзу. Удачный ход для рассказа о глобальных событиях, участниками которых иркутяне стали наравне с жителями множества других городов, сёл, деревень и прочих населённых пунктов. Если в коллекции Иркутского областного художественного музея хранятся оригиналы «Окон ТАСС», нарисованных местными художниками, то здесь, в «Солдатах Отечества», изданные массовыми тиражами плакаты ведут своё повествование и как нельзя лучше передают атмосферу тех лет. «Мы хотели максимально широко представить все темы, которые традиционно поднимались во время войны, – рассказывает старший научный сотрудник «Солдат Отечества» Вячеслав Литвин. – Мобилизация, защита Родины, обращение к историческому наследию – эти и другие эмоциональные призывы, обращённые ко всем гражданам нашей страны в это нелёгкое время с целью консолидации общества для победы над страшным врагом, грозившим уничтожением всем народам нашей страны, нашли своё отражение в таком уникальном культурном феномене, как советский военный плакат».

Плакаты чётко делятся на три содержательные части: начало войны и необходимость массовой мобилизации перед лицом поистине страшного врага, коренной перелом и марш к победе, помощь тыла и союзников фронту, без которой эта победа была бы невозможна. Расстановка – самая логичная и привычная: по часовой стрелке. Абсолютно понятна и отправная точка, которой стал плакат «Родина-мать зовёт!». Помимо вошедшего в историческую память народа лозунга, который сразу создаёт нужный эмоциональный настрой, свою роль здесь сыграла и хронология: работу над ним Ираклий Тоидзе начал буквально в тот момент, когда 22 июня 1941 года прозвучало сообщение Совинформбюро о начале войны. Жена художника Тамара Теодоровна, ворвавшаяся в мастерскую со страшной вестью, стала моделью для плаката. Той, чей образ, по рассказам современников, бойцы ласково называли мамой.

Следом идёт призыв беспощадно разгромить и уничтожать врага, проиллюстрированный «Кукрыниксами» в узнаваемой манере. «Это классический художественный приём, – замечает наш собеседник. – Чёткое цветовое разграничение: тёмные силы – чёрные, светлые – в ярких тонах. Поэтому призывы, обращённые к нашему народу, были окрашены в красный цвет – цвет добра и красоты, а цветом врага стал чёрный – цвет зла и смерти». Ещё одним художественным приёмом, широко используемым нашими художниками, является диспропорция между бойцом Красной Армии и Гитлером, которого он колет штыком. Фюрер при этом наделён обликом зверя – скорее комично-отвратительного, чем страшного: падальщика, не хищника.

«Одной из особенностей визуализации врага на плакатах военного времени является зооморфизация противника, наделение фашистов животными чертами», – констатирует Литвин. При этом советские художники в большинстве своём объединяли мотив зверя с комическим типом бессильного врага, которого запросто победит русский чудо-богатырь. К слову, ассоциации с Александром Суворовым, именно так обращавшимся к своим солдатам в фильме 1940 года, использовались не менее широко. У «Кукрыниксов» он вместе с Александром Невским и Василием Чапаевым вдохновляет красноармейцев на борьбу с врагом. «Бьёмся мы здорово, колем отчаянно – внуки Суворова, дети Чапаева» – плакат 1941 сопровождают слова Сергея Маршака. «Нам важно было показать, что подобное произведение – это порой работа не только художника, но и целого творческого коллектива, – поясняет старший научный сотрудник «Солдат Отечества». – Потому что мало изобразить Чапаева, Суворова и Невского, стоящих за спинами бойцов: если бы не было этих простых и запоминающихся слов Маршака, этот плакат бы так не прозвучал. Так что выбор был определён желанием показать этот феномен максимально системно и всесторонне, в наиболее выразительных образцах этого жанра».

«Сюжет плаката сначала отрабатывается мысленно»

Разнообразие художественных приёмов в целом и стилистических особенностей, характерных для конкретных живописцев, сыграли свою роль не в меньшей степени. Пугающий образ – женщина с ребёнком на руках, которым грозит смертельная опасность, – смешивается с абсолютно дегуманизированным образом врага – окровавленным штыком. Известный плакат Виктора Корецкого, композиция которого держит зрителя в напряжении не хуже самого изображения, сопровождает эмоциональный призыв, в любом пробуждающий чувство благородной мести: «Воин Красной Армии, спаси!» Николай Жуков, иллюстратор первого хрестоматийного издания «Повести о настоящем человеке» и автор знаменитой серии зарисовок с Нюрнбергского процесса, возвёл эмоцию в квадрат: в его работе «Бей насмерть!» 1942 года солдат стреляет из узнаваемого пулемёта «Максим» на фоне полуразрушенной стены, на которой висит плакат Корецкого. Музейщики из «Солдат Отечества» показали разные художественные приёмы, работающие на один результат.

Без Корецкого самого по себе дело не обошлось. Здесь же, на одной из трёх витрин, посвящённых началу войны, выставлен его плакат «Будь героем!», изданный 30 июня 1941 года. Художественная идея до гениальности проста: мама, провожая храброго сына на фронт, даёт ему краткое напутствие. В журнале «Филателия СССР» за май 1975 года (из плаката сделали первую военную марку, выпущенную в августе 1941-го) писали, что основой послужила сцена из спектакля «Мать», который в первой половине тридцатых Николай Охлопков поставил в Реалистическом театре.

Дальше сработал собственный метод Корецкого, в пересказе журналиста звучавший так: «Сюжет плаката сначала отрабатывается мысленно, затем документируется фотоснимком. Для этого подбираются типы людей и фотографируются в определённой позе. В фотоснимке усиливаются или ослабляются те или иные детали, вносятся художественные поправки».

Так было и на этот раз. В одной из частей Московского гарнизона отыскали рослого бойца, который выглядел максимально мужественно. Нашли и героиню, сделали несколько снимков, выбрали наиболее выразительный. Он и стал основой для первой версии плаката – именно она выставлена в «Солдатах Отечества» и легко узнаётся по характерной позе бойца, повернувшего голову влево. В дальнейшем композицию изменили по инициативе ЦК ВЛКСМ: в более поздних тиражах солдат сосредоточенно-сурово смотрел вдаль и немного вправо, что придавало картине пафос боевой и мобилизирующей силы. Добавились и теневые пятна. Именно такой рисунок появился на почтовых марках. Специалисты по истории обмундирования добавили бы, что на нём боец носит каску старого образца. А филателисты вспомнили бы про два выпуска марок, отличавшихся линейной и гребёнчатой перфорацией.

Вторая жизнь снайпера Голосова

Однако и не вдаваясь в тонкости, в которых разбираются профессионалы, обращаешь внимание на то, как Корецкий сочетает фотографию и рисунок в стиле коллажей, характерных для авангардистов двадцатых годов. «Это продолжение традиций, – подчёркивает Литвин. – Виктор Дени – человек, который застал все события первой половины бурного XX века: он работал до первой мировой войны и во время неё, а потом поддерживал советскую власть и создавал плакаты, призывающие на борьбу с контрреволюцией. Илья Репин, высоко ценя его творчество, подчёркивал его связь с русской реалистической художественной школой и воспринимал его художественные приёмы как развитие тех традиций изобразительного искусства, которые сложились в начале ХХ века. Так что советский военный плакат – это явление, не локализованное тематически и хронологически, а намного более объёмное в том смысле, что связано и с предыдущими эпохами, и с последующими. Более того, оно вписано в мировую художественную культуру».

Плакат Дени, на котором довольный советский солдат с помощью трёхлинейной винтовки с пучком штыков выметает из Европы карикатурного нацистского военачальника, сразу напоминает и об авангарде, и о смеховой культуре, сложившейся ещё до Октябрьской революции. Нарисованный в 1945 году, он резко отличается красочностью и оптимистичностью сюжета от агитации начала войны. Эволюция заметна и во время коренного перелома. Очевидно, что в 1941 году нужно было призывать сражаться до последней капли крови, чтобы любой ценой остановить машину блицкрига. К 1943-му, когда была выиграна Сталинградская битва, солдаты уже обещали спасти советских граждан от немцев и уверяли: «Немецкий танк здесь не пройдёт». Кстати, к этому времени аморфный враг приобрёл конкретную национальную принадлежность – на смену статьям о солидарности с угнетённым рабочим классом Германии, который эксплуатируют нацистские вожди, в июле 1942 года утвердилось новое отношение к врагу, выраженное в статье Ильи Эренбурга «Убей немца!». Так осознание тотального характера войны на уничтожение отодвинуло гуманистические идеи на второй план.

Тем не менее первые масштабные успехи Красной Армии привели к тому, что оптимизм по большей части вытеснил тревогу из агитационных плакатов. «Дойдём до Берлина!» – уверенно обещал в 1944 году улыбчивый боец с лицом Василия Голосова – одного из самых результативных советских снайперов. «Дошли!» – удовлетворённо заключал он в 1945-м, стоя у стены Рейхстага, на плакате «Красной Армии – слава!». Реальная история, к сожалению, была трагичной: Голосов погиб 16 августа 1943 года в боях за освобождение Харьковской области. Но благодаря графику Леониду Голованову остался жить в искусстве. И метафорически дожил как минимум до шестидесятых – на одном из плакатов того времени седой русский ветеран держит на руках вьетнамского ребёнка.

«Снарядов больше шли, рабочий»

За два с лишним десятилетия до этого агитационное настроение менялось сообразно обстановке на фронтах и в тылу. Не используя другие источники, открываем номер «Восточно-Сибирской правды» за 7 ноября 1941 года: призыв отстоять завоевания Октября, обращение членов Академии наук СССР к героям-защитникам Москвы с констатацией неутешительного факта того, что «мы встречаем годовщину революции в обстановке суровых испытаний, в тяжёлой борьбе с врагом, борьбе не на жизнь, а на смерть», утверждение, что гордая храбрость бессмертна. В последнем выпуске 1941 года, который вышел 31 декабря, среди прочего рассказывалось о зверствах немцев. Под занавес 1942 года газета рассказывала о наступлении в районе среднего Дона и юго-западнее Сталинграда, а также о других боевых успехах Красной Армии. Год спустя речь в основном шла о жизни в тылу, хотя военные сводки Совинформбюро по-прежнему печатались на первой полосе.

«Тыловым» плакатам тоже нашлось место в филиале музея истории города, находившегося в тысячах километрах от линии фронта. Сюжеты понятны, будь то необходимость заменить у станков мужчин, ушедших защищать родину, или выдавать как можно больше военной продукции. Как и запоминающиеся призывы вроде «Больше металла – больше оружия» или «Чтоб путь к победе стал короче, снарядов больше шли, рабочий». Пролетарии изображены так же, как солдаты: в условиях войны до истощения с неприятелем сражался каждый.

Та же война требовала немалых финансовых ресурсов. Отсюда и призыв: «Всё для фронта, всё для победы! Колхозники, вносите свои сбережения на строительство самолётов и танков!» Конечно, аграриями дело не ограничивалось. В созданный в июле 1941 года Фонд обороны за время войны от всех жителей Советского Союза поступило 17,6 млрд рублей наличными деньгами, более 9,5 тонны серебра, 131,4 кг золота, 13,2 кг платины и драгоценностей на 1,7 млрд рублей. Пожертвования позволили выпустить несколько тысяч танков (к примеру, производство Т-34 в 1941 году обходилось в 269 тыс. рублей, к 1945-му его стоимость снизилась до 135 тысяч), 2,5 тысячи боевых самолётов, 16 военных катеров и восемь подводных лодок. Жители Иркутской области – в 1940 году в ней насчитывалось 1,35 млн человек, к 1945-му их количество сократилось до 1,13 миллиона – только наличными внесли 75 млн рублей, не считая подарков фронту и тому подобного. Плюс приобрели облигации на 110 млн рублей. При этом, пишет «Коммерсантъ. Деньги», по всей стране за счёт государственных займов удалось привлечь 113,9 млрд рублей – примерно десятую часть всех бюджетных доходов за годы войны. К этому следует прибавить 5,8 млрд рублей, привлечённых за счёт процентных займов, которые размещались среди трудящихся колхозов и промысловых артелей, а также беспроцентных займов, предназначенных для вложения в них части свободных средств сберкасс и органов Госстраха. Плюс 1,2 млрд рублей, на которые бюджет пополнился за счёт четырёх денежно-вещевых лотерей, проведённых с 1941-го по 1944 год.

Фактор принудиловки нельзя сбрасывать со счетов, но позволим себе с уверенностью предположить, что агитационные плакаты сподвигли на добровольные пожертвования многих. Как и призывы пойти на медицинские курсы напрямую повлияли на поток тех, кто на них записывался. Такие плакаты тоже выставлены в «Солдатах Отечества» – в том зале музея, который посвящён 28 иркутским эвакуационным госпиталям. Один из них сопровождается стихами Иосифа Уткина – нашего земляка, поэта трагической судьбы, воевавшего, тяжело раненного в бою под Ельней в сентябре 1941 года, вернувшегося на фронт и погибшего в авиакатастрофе 13 ноября 1944-го: «Когда склонилась надо мною страданья моего сестра, боль сразу стала не такою – не так сильна, не так остра».

Движущиеся картинки: «Похождения юного Фрица» и прочие сюжеты

Какими бы ни были призывы, запечатлённые на плакатах Великой Отечественной, все их объединяют простота и выразительность запоминающихся образов, не слишком широкая палитра, в которой понемногу становилось больше цветов. С одной стороны, это объяснялось законами агитпропа, не приемлющими усложнения. С другой – чисто технические соображения: плакаты нужно было печатать быстро и массово, в том числе вручную, в том числе на примитивном оборудовании. В такой ситуации реализм уступает место стилизации, мелкие детали – крупным мазкам.

Несложными были и приёмы донесения нужной информации: плакаты наклеивали на афишные тумбы, стоявшие в каждом городе, вывешивали на всех заводах, в больницах и госпиталях, государственных учреждениях, школах. Организовывались и выездные выставки. В Государственном архиве РФ хранится объяснительная записка о диапозитивных «Окнах ТАСС», предназначенных «для демонстрации с помощью проекционных аппаратов-алоскопов, имеющихся в больших количествах в клубах, агитпунктах, воинских частях и т.д.».

Ежемесячно планировали выпускать три серии диафильмов, тираж каждой – 3 тыс. копий. «В производстве уже находятся темы: «Русский народ», «Народ-богатырь», «[Не] забудем», «Отомстим», «Врали, врали», «Грабь-армия», «Подвиг танкистов», «Светомаскировка», «Похождения юного Фрица», – сообщал заведующий редакцией «Окон ТАСС» Николай Денисовский. – Каждая серия печатается по подготовленным редакцией сценариям и материалам на фабрике «Диафильм» Главного комитета по делам кинематографии при СНК СССР и вирируется (тонируется. – Авт.) или раскрашивается в соответствии с оригиналом». Дополнительно предусматривалась печать многокрасочных настенных диапозитивных «Окон ТАСС» размером 18 на 24 см, окантованных под стекло или лак. Их выпускали ежемесячно по двум темам, тираж каждой из которых составлял 5 тыс. экземпляров.

Сегодня на онлайн-аукционах можно без проблем найти те диафильмы. Куда меньших затрат стоит обнаружить и, если есть такое желание, распечатать любой агитационный плакат, а то и не один. При должном уровне воображения и впечатлительности они хорошо передают подлинный дух той эпохи, которая, обрастая всё новыми мифами, постепенно отдаляется от нас. Однако лишь в том случае, если они окружены историческими артефактами, достигается полный эффект погружения. Такой, который можно ощутить в «Солдатах Отечества».