70 млн посетителей… в соцсетях

Право задать свои вопросы Михаилу Пиотровскому получили журналисты – лауреаты конкурса имени В.Ю. Матвеева «Искусный глагол», который был учреждён в 2016 году по инициативе Государственного Эрмитажа, Благотворительного фонда Владимира Потанина и Екатеринбургского музея изобразительных искусств. Среди 14 лауреатов была журналист «ВСП» Юлия Караваева, потому прозвучал и вопрос о том, как видит Михаил Пиотровский перспективу сотрудничества с городами, которые ещё не вовлечены в орбиту Эрмитажа, с такими, как Иркутск. Беседа с журналистами прошла в онлайн-режиме, поскольку такие условия диктовала пандемия. Михаил Пиотровский рассказал, как Эрмитаж пережил 2020 год, который стал трудным и для музеев, и для любого культурного учреждения планеты.

«Мы потеряли 80% всех посетителей, как и все музеи мира. Но мы приобрели 70 миллионов посетителей в социальных сетях, – рассказал Михаил Пиотровский. – Потеряли 50% бюджета – это то, что мы зарабатывали сами. Но частично двумя траншами часть этих средств была компенсирована государством, которое выполнило свои конституционные обязательства по охране культуры. Мы приостановили часть льгот, но постепенно их восстанавливаем, когда появляются меценаты, которые эти льготы оплачивают. Эрмитаж в этом году посетили 836 тысяч человек. В 2019 году – 4,9 миллиона человек. Конечно, значительно меньше, но я оговорюсь – зато 70 миллионов человек побывали на сайте Эрмитажа. Из 86 тысяч 34% пришли бесплатно. Даже при том, что какие-то льготы были сняты, начало года мы работали. Процент бесплатных посетителей остался таким же, как и в прошлом году. Треть людей приходит в Эрмитаж бесплатно, это мы всегда подчёркиваем».

Михаил Пиотровский рассказал: несмотря на коронавирусные ограничения, музей сумел отпраздновать 30-летие реставрационно-хранительского центра Эрмитажа «Старая Деревня». Там было завершено строительство лабораторного корпуса, заложена капсула с посланием будущим поколениям. Сейчас ведётся закупка лабораторного оборудования. С 28 ноября открылась выставка «Эрмитаж в Главном штабе. 20 лет выставочной деятельности». «В «пересменок» между двумя этапами пандемии мы открыли выставки в Амстердаме, Казани, Омске, Выборге. Провели Дни Эрмитажа во многих городах России», – сообщил Пиотровский. Световое шоу «Ника-Победа» на Дворцовой площади из-за коронавируса прошло онлайн. Однако Михаил Пиотровский призывает не огорчаться. «Получилось уникально, красиво, хорошо, и я надеюсь, что вы все его видели», – сказал он. Музей сумел провести форум «День Пальмиры».

«Накануне пандемии мы начали вещать онлайн, и это, может быть, наше главное достижение, мы перевели большую часть нашей работы в онлайн и сделали музей доступным для всех, – рассказал Михаил Пиотровский. – Мы, по сути, создали себе такое Эрмитажное телевидение, и лекции, экскурсии, посещения стали многочисленными. По существу, пандемия стала для нас таким «спарринг-партнёром», и в борьбе с ней мы приобрели в своей жизни новое. Мы установили новый порядок и в организации жизни самого музея, и в посещениях. Новый порядок сопровождается новой доступностью. Та грандиозная работа в социальных сетях, о которой я говорил, 70 миллионов посетителей, сочетается с широтой охвата Эрмитажа. Это действительно новая доступность, это те залы, в которые редко кто из посетителей попадает, потому что, когда человек приезжает на один день, он не может всё обойти».

Стало возможным виртуальное посещение мастерских, инженерных сооружений. Эрмитаж за время изоляции показал и своих сотрудников, и экскурсоводов, исследователей, хранителей, и тех, кто работает с детьми. Десятки сотрудников Эрмитажа, которые при очном общении оказывались как бы «невидимыми», с начала пандемии были записаны на видео в различных онлайн-форматах. «Мы анализируем, ведём учёт посетителей, они разные. Мы очень рады и тем, кто влюблён в Эрмитаж, и тем, кому Эрмитаж помог пережить и переживать спокойнее этот болезненный период», – сказал Михаил Пиотровский.

В музее, как рассказал директор, открылись и работали в период пандемии несколько экспозиций – «Античная колонизация Северного Причерноморья», выставка русских икон, собранных в ХХ веке в заброшенных храмах Северо-Запада, и другие. «Мы много думали и работали над музеем как лекарством, – говорит Михаил Пиотровский. – Действительно, музей – это такое лекарство, которое помогает людям пережить эту истерическую ситуацию пандемии, причём у нас были лекарства сильные, как, например, выставка современного китайского художника Чжана Хуаня. Или выставка, посвящённая Рембрандту, Александра Сокурова (имеется в виду выставка «Lk 15, 11–32. Рембрандт. Посвящение. Александр Сокуров». – Авт.). А рядом с сильными лекарствами лекарства успокоительные: выставка Фаберже, выставка Сесила Битона, замечательного фотографа».

«Эрмитаж так просто сам не приезжает»

Коронавирус не остановил работу Эрмитажа в городах-спутниках, где проводятся Дни Эрмитажа или же уже начали работу собственные Центры Эрмитажа. В Амстердаме была открыта выставка «Цари и рыцари. Романовы и их любовь к Средневековью», в Выборге – выставка императорского фарфора, во Владивостоке – «Роман с камнем Екатерины Великой. Глиптика из собрания Государственного Эрмитажа», в Калуге демонстрировалось полотно «Девушки за пианино» Ренуара из собрания Государственного Эрмитажа. Выставка «Екатерина Великая. Золотой век Российской Империи» прошла в Казани. Как сообщил Михаил Пиотровский, в Екатеринбурге завершено строительство здания, где разместится центр-спутник Эрмитажа, а год назад был открыт Эрмитажный центр в Омске. Конечно, хотелось бы, чтобы Эрмитаж пришёл и в Иркутск. Вопросы журналистов касались и присутствия Эрмитажа там, куда он ещё не пришёл, и работы в новых условиях. Задавали вопросы журналисты из Иркутска, Новосибирска, Екатеринбурга, Омска и других городов.

– Планируется ли открытие новых центров-спутников Эрмитажа? В каких городах? Есть ли у вас планы сотрудничества с Иркутской областью? Если есть, то какие?

– Никаких ближайших планов по Иркутску у нас нет. У нас есть схема центров, которые мы планируем, на очереди Эрмитаж-Владивосток. Эрмитаж-Омск уже открылся, далее – Эрмитаж-Екатеринбург, Эрмитаж-Калуга. Это то, что запланировано, и то, что готовится постепенно через проведение различных Дней Эрмитажа. Мы не просто так планируем организацию центра, а создаём целую серию Дней Эрмитажа, выставок Эрмитажа, а потом смотрим, получается это или нет, потому что помимо всего прочего центр-спутник Эрмитажа – это очень сложное, тяжёлое и расходное дело, так как наши спутники – это не просто мы приехали. Создаётся юридическое лицо на месте, и оно финансирует всю работу, оно организовывает, а для этого нужно доказать, что действительно власть на месте этим заинтересована и будет это делать. Это было доказано в Амстердаме, Выборге, Казани. Главное, что нужно развивать сейчас, – Дни Эрмитажа. èèè

По Дням Эрмитажа видно, насколько возможно и востребованно присутствие Эрмитажа в регионе. Дни Эрмитажа, Общество друзей Эрмитажа – это такая схема, из которой потом рождаются Эрмитажные центры. Так что всё время работаем, хотя сейчас, конечно, сложно.

– Как сегодня музеи должны разговаривать со своим зрителем? Появится ли когда-нибудь у нас виртуальный Эрмитаж? Когда надеваешь шлем в любой точке мира и попадаешь в залы Эрмитажа, можешь пообщаться с искусствоведами в цифровом формате, подойти к экспонату, потрогать, рассмотреть его в мельчайших подробностях. И нужно ли адаптировать программы музея под язык зрителя, или надо подтягивать зрителя до своего языка? Будут ли программы для детей?

– Очень сложные вопросы: кто за кем следует – мы за трендами или тренды за нами? Так вот, мы следуем за трендами для того, чтобы тренды следовали за нами. Когда человек понимает только простое, мы будем с ним говорить на простом языке, но он должен понимать, что он неполноценен, раз он не понимает наш сложный язык. Я дал указание разработать схему того, что мы будем делать в TikTok. Но при этом для тех, кто понимает, будут оставаться экскурсии, виртуальные экскурсии, лекции, беседы. Музей – самое демократичное учреждение на свете. Там есть всё для всех людей. Как в Эрмитаже: есть паркеты, есть позолота, есть полы, есть сложнейшие археологические материалы. Есть всё для любого уровня знаний. У нас есть весь набор – от Эрмитажной академии до TikTok, не знаю пока, как с этой площадкой получится. «Инстаграм» замечателен тем, что сохраняет живое общение. У нас инстаграмные экскурсии, они убираются из эфира через три дня. Иногда нам говорят: «Давайте их запишем». А я считаю, что не надо их записывать: это живая экскурсия – живого человека.

– Способны ли медиапроекты заменить очное знакомство с артефактами?

– Медиапроекты не способны заменить очное общение с искусством, безусловно. Но все это знают как такую истину: «О да, конечно, не может». А почему не может? А может, очень даже и может? Для того, чтобы понять эту разницу, нужно внимательно общаться с искусством онлайн, заниматься. И тогда, придя в Эрмитаж, ты увидишь те вещи, которые не видны в мультимедийной форме. И ты увидишь их прелесть. Это должно сочетаться – всякое общение онлайн должно готовить к приходу в музей и обогащать после то, что мы увидели в музее. Такая схема общения и родилась во время пандемии, стала необходимой. Существует такая граница: есть музей, а есть «Диснейленд». В музее обязательно должна быть связь с подлинной вещью.

– Финансовые проблемы обостряются во время пандемии, это стоит признать. Не только в музеях, но и в театрах. Особенно в небольших музеях, частных театрах. Существует ли выход из этой проблемы, может быть, есть какая-то удачная международная практика?

– Всем нам нужно организовывать поддержку небольших и малых музеев и частных и не частных театров. Власть государства, власть на местах должна делать так, чтобы это развивалось. Объясню на примере. С неба на Эрмитаж ничего не сыпется, мы бьёмся, мы воюем, доказываем, что нам нужна поддержка. Это такая постоянная борьба, в ней нужно участвовать. В Конституции есть поправка о том, что охрана культуры является обязанностью, а не правом государства. Это наше конституционное право, исходя из этого, надо действовать всем вместе. Так просто ничего не даётся, но это всё возможно.

– Эрмитаж с помощью своих инструментов, особенностей способен установить диалог между отдалёнными территориями России, чтобы мы в своей стране лучше узнали друг друга. Есть ли в связи с этим какие-то планы у Эрмитажа, какие-то проекты, чтобы, условно говоря, Кавказ лучше видеть из Сибири, из Москвы, Петербурга всю страну?

– Мы стараемся это делать. Собственно, вся программа «Большой Эрмитаж», её часть «Глобальный Эрмитаж» – это присутствие музея всюду вне Петербурга. У нас есть Петербург и мир вокруг. Для нас что Амстердам, что Владивосток, что Омск – все другие места, куда Эрмитаж должен прийти, рассказать о себе и соединить их, может быть, вместе. Мы это делали – коллеги из Амстердама приезжали в Казань, а казанские коллеги – в Амстердам. Такие связи устанавливаются через Эрмитажные центры. Я уже упоминал про нашу программу «Эрмитаж в гостях у коллег», когда мы рассказываем не просто о регионах, а о музеях в регионе. Я думаю, что это очень важно. И сама система, когда мы не просто приезжаем, строим и что-то такое показываем, а вовлекаем местную власть, это хорошо. Вот в Омске Эрмитаж-Сибирь – это часть музея, и музей работает с нами, и власти работают с нами. Из этого и получаются конкретные связи, конкретные дела, которые нас соединяют. Я думаю, что рецепт найден правильный, надо только больше делать.

– Много музеев в начале пандемии искали различные формы активности. Системно анализировалось в Эрмитаже, какие формы и жанры – кино, телевизионные, пришедшие из соцсетей, стримов – оказались наиболее востребованными у публики?

– Я думаю, что мы все жанры возьмём с собой в новую жизнь. Тем более что новая жизнь будет немножко напоминать последний год всё равно. Они очень разнообразны. Есть те, которые собирают очень большое количество людей, есть те, что меньше. Они все нужны, они все нам доставляют удовольствие. Музей построен на принципе, что разнообразие – это прекрасно. Есть жанр академической лекции. Есть жанр живого общения с вопросами и ответами. Мы всё отбираем, ведём тщательный учёт, что больше понравилось, что меньше. Но сохранять будем почти всё из того, что мы считаем нужным. Точно так же, как количество посещений музея является важным критерием для изучения, но не может быть главным. Не всегда хорошо, когда много посетителей. Точно так же программы, которые посещаются малым количеством людей, будут всё равно оставаться у нас. Мы внимательно следим, кто заходит, откуда. И очень рады, что среди посетителей сайта очень много людей не из Петербурга и Москвы. Это такая лакуна и недостаток – что Петербург в последнее время труднодоступен для людей, это компенсируется работой онлайн.

– Стала известна история о французском меценате, который завещал своё наследство эрмитажным котам. Как будут израсходованы эти средства, получали ли раньше коты такие приятные подарки?

– Вся история с нашими котами – это такая воспитательная история. Мы её завели, чтобы напоминать людям, что кроме нас есть ещё и животные, к которым надо относиться по-доброму. А началась она, когда люди выбрасывали животных – первое, что делали, когда были тяжёлые, голодные годы. А мы подбирали. Наш французский друг замечательно сделал – это блестящий пиар для котов и для благотворительности. Сумма не очень небольшая, но это не важно. Когда человек пишет завещание, связываются юристы французские с нами… Не всё так просто, но интересно, это такой красивый жест из Франции пришёл. Конечно, наши коты не обделены, происходит сбор, и многие люди дают деньги на котов. Организации помогают нам, дарят продукты для котов. Недавно скончался замечательный учёный Владимир Фортов. Он был постоянным другом эрмитажных котов, он каждый раз заезжал, будучи в Петербурге, чтобы оставить деньги для эрмитажных котов. Как мы будем расходовать эти деньги? Ну, коты решат вместе с теми, кто за ними ухаживает. Я думаю, есть возможность обновить обстановку в подвале, где они живут. Сделать евроремонт вокруг котов. Я думаю, коты выразят своё мнение, наши коллеги умеют с ними общаться и понимать их язык.