Корысти ради

Местным жителям всегда было понятно, что леса, примыкающие к их посёлку, водоохранные. Что находятся они на землях лесного фонда и, следовательно, неприкасаемые. Запрет на строительство здесь нового жилья для своих повзрослевших детей жители Пади Мельничной воспринимали хоть и с досадой (построить дом на берегу приятнее), но всё равно с пониманием, без злобы на власть: «Закон есть закон». Это аксиома. А потому, увидев однажды идущие через посёлок лесовозы, гружённые свежесрубленными деревьями, землеройную технику на берегу, разметочные колышки среди берёз и прочие приготовления к скорому строительству, Юлия Карельченко с односельчанами не усомнились, что готовится преступление. Земля «нагло захвачена с корыстной целью – для последующей перепродажи участков». Они «ударили в гонг», проинформировав об этом правительство региона персональными и коллективными письмами. Элементарная житейская логика подсказывала, что если даже им, жителям Пади Мельничной, считающим этот лес своим, здесь строиться нельзя, то неведомо кому, приехавшему неведомо откуда, – тем более. Надеялись, что проблема, возникшая по чьей-то оплошности, по недосмотру или пусть даже по корыстному умыслу кого-то из чиновников, ввиду её очевидной противозаконности решится в считанные дни. Никто не предполагал, что «лупить в гонг» для того, чтобы чиновники их услышали и поняли суть тревоги, придётся… больше девяти лет.

Для Юлии Карельченко самым неожиданным, нелепым и противоестественным в этой истории, думаю, оказался тот факт, что для возвращения лесов единственному законному собственнику – Российской Федерации – рядовой гражданке России пришлось бороться вовсе не с какими-то там люмпенами, не с лесными бандитами, не с «чёрными лесорубами» а как раз с… чиновниками. Да, с теми самыми государственными служащими из федеральных и региональных ведомств, которым государство поручило блюсти интересы страны на основе закона, обеспечивая, в числе много прочего, и сохранность русского леса как недвижимого имущества, принадлежащего Российской Федерации.

За исполнение должностных обязанностей чиновникам выплачиваются должностные оклады. А плюсом к окладам – ежемесячные поощрения в несколько окладов. И ещё надбавки за классный чин. Плюс за особые условия службы. Плюс за сложность работы – и ещё сколько-то непонятных простым людям плюсов, которые в сумме кратно (точнее, многократно) превышают установленные оклады. И всё для того, чтобы чиновники служили государству высокопрофессионально и честно. Чтобы сами не воровали и другим не позволяли, а страной управляли справедливо и прибыльно.

Тем не менее на попытку ДНТ «Ангара» застроить элитным жильём 11 «с хвостиком» гектаров земель лесного фонда на живописном берегу Иркутского водохранилища (в том числе в водоохранной зоне, во втором и третьем поясах зоны санитарной охраны Ершовского водозабора) обратили внимание вовсе не чиновники, а местная жительница, действующая от имени односельчан на правах председателя ТОС – территориального общественного самоуправления. Заподозрив беззаконие, она сообщила о своих предположениях в соответствующие ведомства регионального правительства, потом в федеральные надзорные и контрольные государственные структуры. Мол, приезжайте скорее, посмотрите, разберитесь, остановите, пока на берегу весь лес не вырубили! Но в неспешных ответах от «слуг государевых» разного уровня – что-то не очень внятное, не очень понятное, но иногда сводимое к постулату – якобы земельный участок, выделенный ДНТ «Ангара» под строительство коттеджного посёлка, не входит в состав земель лесного фонда. Будто расположен он на землях запаса, которыми и муниципальная власть распорядиться может.

Десять лет вместо десяти часов

Лесные участки в составе земель лесного фонда – имущество особое. В соответствии с пунктом 1 статьи 8 Лесного кодекса РФ, они находятся в федеральной собственности и поэтому не могут принадлежать ни частным лицам, ни каким бы то ни было структурным образованиям. Капитальное строительство на этих землях, не связанное с ведением лесного хозяйства, законодательством запрещено. Значит, если спорный участок, на который претендует ДНТ «Ангара», входит в состав земель лесного фонда РФ, дачное некоммерческое товарищество здесь не более чем самозванец. Оно не может быть собственником земель лесного фонда и не может торговать земельными участками, являющимися собственностью Российской Федерации.

Но важно знать, что территории, покрытые растущим лесом, и земли лесного фонда – не всегда одно и то же. Лес растёт и на землях сельскохозяйственного назначения, к примеру, и даже на землях поселений. Поэтому появление строительной площадки среди деревьев – не всегда есть нарушение закона. Более того, если возникает объективная государственная необходимость использования земель лесного фонда для целей, не связанных с ведением лесного хозяйства и осуществлением лесопользования, выход тоже есть. Для этого собственник – Российская Федерация в лице федерального правительства – должен принять решение о переводе нужных участков земель лесного фонда в земли иных категорий. И лишь по завершении юридических формальностей на исключённых из лесного фонда участках можно начинать работы в соответствии с ВРИ – видами разрешённого использования – земель в их новом статусе. Но в том-то и дело, что за минувшее девятилетие постановление правительства РФ о переводе этого конкретного участка земель лесного фонда в земли иных категорий протестующим жителям никто так и не предоставил.

Более того, Юлия Карельченко рассказала, что ещё в 2016 году Сергей Шеверда, бывший министр лесного комплекса Иркутской области, отвечая на её прямой запрос о факте существования или отсутствия постановления федерального правительства о переводе земель лесного фонда в земли иных категорий, обтекаемо ответил, что такой документ «не найден». Но, если нужный документ «не найден», это ещё не гарантия, что его действительно не существует. Может быть, кому-то просто не захотелось тратить время на поиски? А может, чиновники таким ответом просто «отмахнулись» от заявительницы. Искали, мол, старались, но не нашли.

А вот Юлия Карельченко, в отличие от чиновников, ссылается на определённый планшет лесоустройства 1985 года, в соответствии с материалами которого спорный участок однозначно, безо всяких сомнений является землями лесного фонда. И тут начинается самое интересное. Учредителям ДНТ «Ангара» этот же участок муниципальные власти изначально представили землями запаса, из которого по ходатайству «Ангары» они сами, уже без федерального правительства и без экологической экспертизы, перевели земли в нужную им категорию. Где, когда, кем была допущена путаница в определении категории земли для этого конкретного участка по его целевому назначению? А эта путаница возникла в результате чьей-то ошибки или умышленного подлога? Где же правда?

Мне вопрос не кажется сложным, да и не является он таковым. Чтобы понять, что к чему, достаточно взять тот самый лесоустроительный планшет, на который ссылается Карельченко, и сравнить внесённые в него данные с муниципальными документами, по которым местное самоуправление относит этот участок к землям запаса. Ну никак не тянет этот вопрос на почти 10 лет поиска правильного ответа. На 10 часов чиновничьего рабочего времени (да и то со многими перерывами на кофе и перекуры) – ещё куда ни шло. Но за ушедшие годы сделаны десятки, если не сотни, запросов и обращений в разные инстанции и получено примерно столько же ответов заявителям из многих ведомств. И ещё состоялось несколько судебных заседаний в поисках истины. И ещё несколько выездов для комиссионной проверки ситуации на месте. И при таком напряжении – ноль практического результата.

На мой неискушённый взгляд, предположительных объяснений тянучки в поиске истины может быть несколько. Либо так даёт о себе знать катастрофически низкая массовая квалификация иркутского чиновничества. Либо виной всему неукоснительно соблюдаемая профессиональная традиция чиновников искусственно затягивать практическое решение любых проблем. Чтобы создать видимость предельной занятости, к примеру. Чиновникам же платят не за эффективность, а за количество дней присутствия на работе. Знаю, что раз в год бывает и по-другому. Видел по телевизору, как решаются проблемы во время «прямых линий» населения страны с президентом России. Владимир Владимирович ещё договорить не успеет, а его уже перебивают рапортами с мест, что проблема, о которой он говорит и с которой пять или десять лет регион справиться не мог, вот прямо сейчас оперативно решена. Значит, могут решить, если о проблеме говорит президент страны, а не пенсионерка – председатель ТОС.

«Завертелась настоящая проверка»

В течение девяти лет, прошедших с начала конфликта, в Иркутской области сменилось несколько губернаторов и несколько руководителей регионального лесного ведомства. Менялись состав и руководство федеральных надзорных, контрольных, правоохранительных органов. Исчезла межрайонная природоохранная прокуратура и возникла более крупная, межрегиональная. Бесконечными поправками изменялись Лесной кодекс РФ и прочее природоохранное, земельное, градостроительное законодательство. Только официальные ответы чиновников на запросы Юлии Карельченко до последнего времени оставались одинаково формальными. И вот совсем недавно вроде (боюсь сглазить) в отношении леса наступил перелом.

Телефонный звонок от Юлии Карельченко:

– Поступил ответ из министерства лесного комплекса. Настоящий. Не отписка, – голос не то чтобы уж сильно радостный, но с нотками оптимизма. – Тот участок леса на берегу водохранилища, выделенный ДНТ «Ангара» под застройку, про который «Восточка» писала ещё в 2011 и в 2015 годах, кажется, как я всегда утверждала, расположен всё-таки на землях лесного фонда! Теперь это официально установлено. Сейчас вам текст отправлю…

«Уважаемая Юлия Васильевна! Министерство лесного комплекса Иркутской области (…) рассмотрело Ваше обращение от 23.09.2020 г. № 125, – читаю через несколько минут текст официального ответа регионального минлеса, подписанный Михаилом Карнауховым, заместителем министра. – В целях рассмотрения вопроса о внесении изменений в материалы лесоустройства Иркутского лесничества 2004 года министерством было проведено совместное совещание с представителями Министерства имущественных отношений Иркутской области, Управления Росреестра по Иркутской области, филиала ФГБУ «Рослесинфорг» «Прибайкаллеспроект», администрации Иркутского районного муниципального образования.

По итогам совещания было принято решение: «В связи с ошибкой, допущенной в первичных документах, осуществить внесение изменений документированной информации Государственного лесного реестра в части отнесения земельного участка, на котором расположено ДНТ «Ангара», в том числе земельный участок с кадастровым номером (…), к землям лесного фонда в соответствии с Приказом Минприроды России от 11.11.2013 № 496 (…).

В настоящее время изменения внесены в данные государственного лесного реестра, и ДНТ «Ангара» расположено на землях лесного фонда».

Юлия Карельченко полагает, что проблема, по которой она много лет получала отписки, смогла найти решение благодаря смене руководства области и регионального министерства лесного комплекса.

– Завертелась настоящая проверка, – говорит Карельченко. – Вот и полезли на поверхность все спрятанные нарушения. Они больше не смогли скрывать эту информацию.

– А «они» – это кто? – спрашиваю.

– Я предполагаю, что та ОПГ, которая действовала и, может быть, до сих пор действует здесь у нас, на Иркутском водохранилище. И по Байкальскому тракту, и по нашему. Земли-то здесь дорогущие. Но главное, что нам удалось сдержать вырубку леса на берегу водохранилища и начало застройки участка коттеджами. Кроме подстанции и ЛЭП к планировавшемуся коттеджному посёлку ДНТ «Ангара» ничего построить не успело. И деревьев вырублено относительно немного. Значит, ещё не всё потеряно. У нас появилась надежда, что теперь уже лес не превратится в «элитный посёлок» за высоким забором, перекрывающим доступ к водохранилищу местным жителям.