Дочь Лидии Вегеры Наталья Шкалькова узнала о смерти матери, когда сама лежала в больнице с ковидом. Наталья тоже медсестра. Летом и осенью она ездила к пациентам, у которых подозревали ковид, и брала мазки.

Седьмого сентября Наталья в защитном костюме приехала к матери и взяла у неё анализ. «Я испугалась: куда её повезут, если она заболела ковидом? У нас в посёлке стационара нет. Я позвонила в районную больницу в Казачинское, попросила, чтобы положили хотя бы до выяснения диагноза. Мне разрешили», – рассказывает Наталья. Она помогла матери собраться. Картошку семья выкопала за пару дней до этого. Нужно было ухаживать за кроликами, собакой и кошкой, которые оставались в усадьбе. Хозяйка объяснила дочери, где лежат банковская карта и документы. На «скорой» Лидию Вегеру отвезли в инфекционное отделение в райцентр, до него 55 километров. Ехать по грунтовой дороге час.

Врач говорил: «Молитесь!»

Девятого сентября подтвердился диагноз – ковид. Пациентку отправили в ближайший обсерватор в Усть-Кут. «Мама эту дорогу еле пережила. Её перевозили как рядового больного, никто не вызвал специальный транспорт. На обычной «скорой» её везли четыре часа по гравийной дороге. Она ехала сидя. Как она вытерпела, я не знаю. Хорошо, что в «скорой» была кислородная масочка, она дышала. Своими ногами она зашла в отделение. Я понимаю, чего маме это стоило. Она никогда бы не показала, что ей плохо», – говорит Наталья.

В последний раз она разговаривала с матерью по телефону девятого сентября перед поездкой в Усть-Кут. «Мама всё очень стойко переносила. Только когда снимок сделали, немного сникла. Она давно работает в медицине, научилась разбираться в снимках. Видимо, поняла, что дела плохи», – рассказывает женщина.

О том, что происходило с мамой после девятого сентября, Наталья знает только по рассказам врачей. 11 сентября Лидия Вегера перестала дышать самостоятельно, её подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких. 13 сентября пациентку в тяжёлом состоянии санавиацией доставили в областной центр – в ковидное отделение больницы № 1.

«Я звонила в больницу каждый день. Нашла номер реанимации, в определённое время, когда врач выходил из «красной зоны» и мог поговорить по телефону, я узнавала, как мама чувствует себя, – говорит Наталья. – Врачи боролись за её жизнь: она была на аппарате ИВЛ, на какое-то время приходила в себя. Дышала сама. Её подсаживали на кровати, шевелили. Но врач с первого дня мне говорил: «Молитесь!» С таким поражением лёгких шансов у мамы не было».

Наталья не смогла попрощаться с матерью, так как в конце сентября сама болела ковидом и находилась в госпитале. Похороны устраивали сестра и брат, которые приехали из соседнего района.

«Человек неиссякаемой доброты, отзывчивости, любви к людям, медработник от Бога. В посёлке Улькан Лидия Павловна была удостоена звания Почётного жителя», – так поминают медсестру в одном из пабликов посёлка. Говорят о том, что Лидия Вегера была самым первым фельдшером в бамовском посёлке.

У Лидии Павловны было почти 50 лет стажа, из них 42 года она проработала в Ульканской больнице. Медиком стала и её дочь Наталья. Её стаж – 28 лет. Внучка тоже учится в медицинском на третьем курсе – на фельдшера. «Мама никогда нас не отговаривала. Наоборот, говорила, что быть хорошим специалистом, медиком – достойное дело, – вспоминает Наталья. – А я вот своей дочке уже говорю: зачем тебе это надо? Глядя, какая ситуация сейчас у нас в медицине. Мама была порядочным человеком. Про неё можно сказать: сгорела на работе. В её возрасте можно было не работать. Но ей нравилось. Она ходила на смены с удовольствием, любила свою работу. Потеря для нас очень тяжёлая…» У Лидии Вегеры остались трое взрослых детей, восемь внуков и два правнука.

28 851 случай ковида подтверждён в Иркутской области, 683 человека умерли. Такие данные на 18 ноября 2020 года на своём сайте приводит Роспотребнадзор по Иркутской области. В региональном минздраве нашему изданию не смогли дать ответ на вопрос, сколько медиков заболело ковидом и сколько из них умерло. Пресс-секретарь ведомства сказала, что министерство не располагает такой информацией. Списки 125 организаций здравоохранения региона напрямую направляют в Фонд социального страхования, который занимается выплатами пострадавшим медикам и семьям умерших.

Заместитель председателя правительства Иркутской области Валентина Вобликова на заседании штаба областного парламента рассказала, что с начала эпидемии от коронавируса умерли 11 медработников. По её словам, среди погибших есть фельдшеры, водители «скорой помощи». Возраст погибших – от 50 до 70 лет. 712 медиков получили выплаты от Фонда социального страхования. 64 работникам фонд отказал в компенсации. Выплаты положены медикам, которые заразились ковидом на работе.

Компенсация не полагается

Как рассказала координатор профсоюза медиков «Действие» Татьяна Шульга, по закону документы на компенсацию готовит работодатель – больница. Если медик находился на больничном, он получает выплату 68 тысяч рублей. Если болезнь привела к инвалидности, сумма выплаты увеличивается.

Нередко переболевшим медикам приходится приносить дополнительные документы, доказывать, что они заразились на работе, а не в другом месте. «Весьма сложно всё происходит. Люди обращаются в профсоюз. Но письменных жалоб нет. Медики боятся открыто заявить о том, что недовольны», – говорит координатор профсоюза.

Наталья Шкалькова собирает медицинские документы своей матери. «Прошло уже два месяца. Пока идёт служебное расследование. Никто мне не даёт никакие заключения. Даже в районной больнице, где мама была два дня, выписку не дали. Не знаю, как получать эти документы. Видимо, дело это не очень быстрое, – рассказывает Наталья. – Из морга тоже пока не получила заключение. Морги переполнены. Врач, который провёл вскрытие, сам заболел. 20 дней его не будет».

Наталье объяснили, что нужно будет найти пациентов, которые болели ковидом и приходили на приём в смены Лидии Вегеры. «Летом в посёлке была вспышка ковида. Мама работала медсестрой на участке. Конечно, на приём приходили больные ковидом. Чихали, кашляли. Многие врачи заражаются. Но то, что ты заразился на работе, доказать очень сложно. Надо найти пациентов, которые болели в те дни, когда ты заразился. Человек почувствовал себя плохо, обратился в больницу, сдал анализ. Результат приходит не сразу. Например, он обратился 20 числа, результат получил 28-го. С этой даты считается заболевшим. А инкубационный период ковида – 14 дней. Этот случай уже не подходит как доказательство».

Наталья рассказала, что приём врачи и медсёстры ведут в масках, шапочках, перчатках и халатах. В такой защите медики принимают в том числе пациентов, заразившихся ковидом. Защитные комбинезоны положены только тем, кто выезжает на дом и берёт анализы. «Мы сейчас сидим так: в шапочке, маске, перчатках и халате. У нас не «красная зона», – говорит Наталья. Она заболела сразу после матери, вылечилась в ковидном госпитале в Братске и уже вышла на работу.

Пока Наталья не получила ответ, положена ли семье Лидии Вегеры компенсация. Но неофициально в районной больнице Наталье уже сказали: доказать, что Лидия Вегера заразилась на работе, вряд ли получится.

Мы выяснили, что семья медсестры действительно не может рассчитывать на компенсацию. Но по другой причине. На выплату могут претендовать супруги, родители, несовершеннолетние дети и опекаемые. Меньше года назад Лидия Вегера стала вдовой и жила одна. Никому из её родственников компенсация не полагается.