– Если просто посмотреть рубрику в «2ГИСе», можно увидеть, что в Иркутске насчитывается 584 кафе, 223 ресторана, 152 столовые и так далее. Насколько значимую роль общепит играет в экономике города?

– Эта отрасль играет огромную роль. Не подскажу, какие поступления она даёт в бюджет, поскольку специально не занимался этим вопросом. Но по тем данным, которые звучали на разных площадках, в том числе на уровне губернатора, в Иркутске порядка двух тысяч точек общественного питания. Прикиньте, что в среднем на каждой работают 20 человек.

– Получается минимум 40 тысяч человек, больше одной пятой всех занятых.

– Да, это 40 тысяч занятых. Представьте, какая это огромная индустрия. И вот сейчас 40 тысяч человек остались без средств к существованию. Комментарии нужны?

– При этом у многих есть семьи, которые пострадали из-за простоя, вызванного коронавирусом.

– В общепите работает много молодых людей, которые ещё не обзавелись семьями. Тем не менее эти 40 тысяч можно умножить хотя бы на два. То есть 80 тысяч человек в том или ином виде остались без денег. Вот размер бедствия, которое вызвала остановка индустрии общественного питания.

– Но кафе и рестораны могут работать в том случае, если они организовали торговлю навынос. Какая часть из них в принципе могла выполнить это условие?

– Картина неоднородная. Есть предприятия, которые в состоянии это сделать, – те же пиццерии и суши-бары. Они работали и продолжают работать. Возможно, у них даже будет небольшой прирост, потому что люди засели по домам и заказывают еду с доставкой. Но это маленькая часть общепита, очень незначительная. У меня, допустим, ресторан в 130-м квартале. Он закрыт. Сейчас, когда я смотрю на 130-й квартал, я начинаю плакать: там была туристическая, прогулочная зона, а теперь это мёртвая зона из «Сталкера». Ни одного человека нет. Когда я туда захожу, меня охватывает не то чтобы ужас, но уныние. Ради интереса попробовал там открыться, выставил какую-то нехитрую еду навынос – бургеры, шашлыки, картошку-фри и тому подобное. Поработал первый день – выручка была около двух тысяч рублей, второй – 700, третий – 69 рублей. Сделал простой вывод: надо закрываться – и дело с концом. Конечно, в каких-то местах кафешки неплохо работают навынос. Допустим, на Конном острове, где есть люди. Но в моём представлении они дают сотую долю того оборота, который был в отрасли до коронавируса. Процент – максимум полтора. Людей ещё меньше: из 40 тысяч, о которых мы говорим, работает тысяча. Такова моя оценка на интуитивном уровне.

– Неоднократно доводилось слышать мнение, что ещё до пандемии коронавируса на общепит сильно повлиял кризис в российской экономике, начавшийся в 2016 году: доходы людей упали, так что они начали экономить на развлечениях вроде походов в магазины или кафе. Насколько ощутимым был этот эффект до нынешней весны?

– Мы переживали такое огромное количество кризисов, что я уже затрудняюсь их перечислить. Вспоминаю свою жизнь – это один сплошной циклический кризис. Три года выплываешь из одного, на четвёртый тебя настигает следующий. В принципе, мы так и живём. Наше государство только недавно зашевелилось, начало думать, что же делать. То, что пока делает, действует плохо.

– На федеральном уровне, как я понимаю, меры свелись к отсрочке по налогам и обязательным платежам, на региональном – к некоторым налоговым льготам. Насколько это эффективно?

– Общественное питание обвалилось тотально. Какие могут быть налоги, какие отчисления, если предприятия не работают? При этом постоянные затраты остались. Государство, по сути, дало в долг, сказав: «Ладно, сейчас ты не работаешь, можешь не платить, отдашь через полгода». А что предприниматель отдаст через полгода? Я с большой тревогой жду того момента, когда мы начнём работать. На те обороты, которые мы имели до коронавируса, отрасль, боюсь, выйдет в очень далёкой и туманной перспективе. Вот ты начнёшь работу, тебе денег кое-как хватит для того, чтобы людям заплатить, а тут подошёл срок уплаты налогов, арендных платежей и всего прочего. А ведь есть ещё вещи, которые не подлежат отсрочке. Коммунальные платежи – самый яркий пример. Поэтому, если говорить про мой ресторан, у меня оборот даже не нулевой, а минус 10%, если не минус 30%. Хотя бы по той причине, что я должен содержать персонал.

– Поскольку затронули циклические кризисы – можно ли сравнить нынешнюю ситуацию с дефолтом 1998 года или с 2008 годом?

– Нет. Разная материя, разные причины, всё совершенно иное. Это тема для отдельного большого разговора, поэтому изложу своё представление о происходящем в общих чертах. Первое – идёт переход на новый технологический уклад, на «цифру». Мы просто его переживаем. Второе – мировая политическая система обветшала, ей на смену идёт новый уклад. Третье – мы с вами присутствуем на похоронах так называемой глобальной экономики. Глобализация как форма экономического существования всего земного шара завершила своё существование, она уходит. Что придёт ей на смену, толком никто не знает. С моей точки зрения, коронавирус – это просто лёгкий толчок со стороны, мелкий повод для того, чтобы запустить политические, экономические и технологические перемены.

– А выход из кризиса?

– На чём всегда делали бизнес рестораны, кафе, клубы и прочие подобные предприятия? На том, что люди тянулись к другим людям. Там, где много народа, там и заработок. Сейчас нас, как это модно говорить, социально разобщили. Прикидываем: на скоплении людей уже не заработаешь, а как можно заработать на их разобщении? Продолжаем: ага, надо на два метра расставить, потому что требуемая дистанция составляет полтора метра и необходимо ещё стулья учитывать. И если у меня ресторан был на 100 посадочных мест, то сейчас будет в лучшем случае 50. Потенциально это означает в два раза меньшую выручку. Плюс возникнут несметные затраты на дезинфекцию. Кроме того, нас ждёт тотальный контроль со стороны Роспотребнадзора. На это накладываются и другие негативные факторы, главный из которых – люди обнищали. Соответственно, я предполагаю, что из этих 50 мест у меня в лучшем случае останется 20. То есть выручка падает примерно в пять раз. Такова перспектива. Как вы понимаете, это средняя температура по больнице. Может быть, найдётся кто-то гениальный, кто будет зарабатывать на этом, но в целом ситуация такая. Плюс тебе напомнят об отсроченных обязательствах. Хватит ли на существование денег, заработанных в таких условиях? Не факт.

– Торгово-промышленная палата России прогнозирует, что пандемия сильнее всего ударит по малому и среднему бизнесу, вынудив примерно 3 миллиона предпринимателей прекратить свою работу. При том, что в стране всего 4 миллиона индивидуальных предпринимателей и 2,6 миллиона малых и средних предприятий. Справедлив ли такой прогноз?

– По моим ощущениям, закроется половина предприятий малого и среднего бизнеса. Это те, кто не переживёт карантин. Скорее всего, ещё какая-то часть закроется, оказавшись в странных условиях социального разобщения.

– Говоря об отраслях, которые больше всего пострадают от коронавируса, экономисты обычно выделяют индустрию развлечений и гостиничный бизнес, а общепит ставят на третье место. Так ли это?

– Ранжировать очень сложно: мы все находимся в одинаковом – очень тяжёлом – положении. Туристическим агентствам и туроператорам, которые работали на выезд, точно хана придёт. Сколько они могут продержаться, пока не откроют выезд за рубеж? Какие направления откроют? Да сотую часть того, что было открыто, сотую часть потока. Может быть, надо как-то развивать внутренний туризм. Но для этого не готова инфраструктура, к тому же многие привыкли кататься по заграницам: кто-то, условно говоря, на Мальдивы, кто-то – в Турцию или Таиланд. Но вопрос даже не в этом, а в том, кто сейчас туда будет ездить. Авиакомпании оказались в тяжелейшем положении. èèè

Я не понимаю, зачем надо было буквально убивать фитнес-центры – столько молодых, красивых и крепких людей могли бы совершенно спокойно работать, соблюдая все необходимые требования. На разных площадках – и в Торгово-промышленной палате, и в городской администрации, и в областном правительстве – мы обсуждали вопрос по ресторанам. Я говорил: «Что нам мешает их открыть? Ну ладно, в помещение не запускать, но можно на открытом воздухе столики расставить». Тогда мы пусть не все 40 тысяч, но хотя бы 10 тысяч занятых в этой сфере обеспечим хоть какой-то работой. Но ничего не делается, вместо этого нам говорят: «Кафе и рестораны находятся на третьем этапе снятия ограничений, а у нас пока только первый». Их, напомню, определяют на основании базового коэффициента распространения коронавируса (количества человек, которых может заразить один инфицированный до того, как его изолируют. – Авт.). Для первого этапа требуется коэффициент 1,0, для второго – 0,8, для третьего – 0,5. Вопрос: когда мы доживём до коэффициента 0,5? Бизнес при этом надо как минимум сохранить, но даже здесь нам не идут навстречу. Как предприниматель, который сохранил персонал, я попытался для одного предприятия получить выплату 12 130 рублей на каждого сотрудника. Подал заявление, но, как мне объяснили, не угадал с одним параметром и поэтому получил отказ. Такое ощущение, что всё это сделано не для того, чтобы помочь, а для того, чтобы поменьше раздать.

– Попробуем поставить себя на место чиновников, которые принимают решения. Как нужно поступить, чтобы действительно помочь бизнесу?

– Предельно просто и примитивно. Первое – наше государство накопило примерно 15 триллионов в разных фондах. Когда-то мы [министра финансов России Алексея] Кудрина ругали за это скупердяйство, говорили, что деньги надо вкладывать, а не откладывать. Сейчас государство потратило где-то 3–3,5 триллиона рублей, но это капля в море. Я считаю, что надо было раскупорить Фонд национального благосостояния и другие фонды, дать деньги людям и экономике. Есть разные способы, в том числе прямые формы поддержки населения, с помощью которых можно поддержать спрос и, как следствие, всю экономику. Второе – надо снимать налоги, обнулять их. Если не все, то многие. Про ту же упрощённую систему налогообложения мы не раз говорили, что надо уменьшить ставку до 1%. НДС – страшную штуку, просто страшную – тоже надо снижать. Третье – нужно разбираться с банками, которые, по сути, были могильщиками экономики. Ставки по кредитам для бизнеса не могут быть 15–20%, они должны быть 2-3%. И выдавать такие кредиты надо на пять-семь-десять лет, как везде. По сути, российские банки просто вытягивали деньги из населения, из экономики, а потом либо отдавали их государству, либо через разные офшорные конторы выводили их, как любит говорить многоуважаемый президент, к нашим партнёрам. И не только они: весь крупный бизнес – офшорный. С этим тоже надо разбираться, надо перекрывать этот огромный канал утечки денег за рубеж. Вот и всё.

– Завершая разговор: можно ли всё же найти повод для оптимизма в такой ситуации?

– Несмотря на столь нерадостную картину, российский предприниматель никогда не терял оптимизма. Поэтому, наверное, частный бизнес в стране и жив до сих пор, несмотря на все кризисы, которые выпадали на нашу долю. Так что я бы обратился к коллегам: держитесь, всё будет хорошо.