Вечером 4 мая в Тулуне загорелась заброшенная школа. Когда приехали пожарные, полыхала крыша, огнём было охвачено 400 квадратных метров здания. Быстро потушить пожар не удалось. Воду пришлось брать за полкилометра – в речке Азейке. Справились с пожаром к трём часам ночи.

Через день заместитель главного государственного инспектора Иркутской области по пожарному надзору Александр Кузнецов рассказал: «Пожарные эксперты обнаружили в здании несколько независимых очагов пожара. Предполагаемая причина – умышленный поджог».

«Горящее послание» для главы региона

Глава региона Игорь Кобзев, который находился в Тулуне накануне, допустил, что в данном случае имеет место попытка политического шантажа. Пожар в школе – как своеобразное «горящее послание» для врио губернатора. Тем более что он профессиональный пожарный и спасатель. Устроить пожар в Тулуне, который ассоциируется исключительно с зоной бедствия, – очень символичный поступок.

– Для тех, кто думает, что меня можно «выбить» этим способом из равновесия: вы ошибаетесь. Я стрессоустойчивый. Такие моменты я отслеживаю лично. Этот случай не пройдёт без моего внимания. Виновные будут наказаны, – заявил Кобзев.

На первый взгляд, реакция главы региона на незначительное в масштабах области происшествие кажется слишком жёсткой. Ведь никто не пострадал, да и шансы для этого были невелики. Школа попала под обе волны затопления и с тех пор стоит заброшенная. Эксплуатировать её больше не собирались. Значит, и ущерб от пожара можно считать минимальным. А пожары в заброшенных зданиях – не редкость.

Всё это так, вот только в Иркутской области ситуация с пожарами складывается более чем странно. Прямо скажем, пожары в регионе давно уже стали политическим фактором. Достаточно проанализировать последние случаи, чтобы выявить ряд закономерностей.

Пожарная тревога

Иркутская область горит каждый год. Но в этом году пожароопасный сезон начался особенно рано – на две недели раньше обычного. Начиная с 10 апреля в области произошло 216 лесных пожаров. В прошлом году к этому времени было 159 пожаров, то есть на 57 меньше.

Примечательно, что общая площадь, пройденная огнём, не изменилась. По словам врио министра лесного комплекса Дмитрия Петренёва, это объясняется тем, что в нынешнем году 92% лесных пожаров были потушены в первые сутки. В прошлом году – только 74%.

В итоге уже возбуждено 12 уголовных дел за поджоги леса. Самый крупный пожар зафиксирован в Качугском районе около села Заречное. Как выяснилось – вполне рукотворный. В 12 очагах эксперты нашли следы легковоспламеняющейся жидкости. Возбуждено уголовное дело, которым занимается Управление экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД России по Иркутской области.

30 апреля в Зиме был введён режим ЧС. Из-за сильного пожара сгорело восемь жилых домов с хозпостройками, пострадали линии электропередачи, нарушено водоснабжение. Люди потеряли имущество и жильё. По несчастливому совпадению с тулунским случаем ликвидация огня была затруднена отсутствием воды на месте – её брали в реке Тимане, за полкилометра от очага. Сейчас причина пожара устанавливается, ведётся следствие.

Совсем уж странный случай произошёл в Усть-Кутском районе. Там местных чиновников поймали в лесу, за 200 километров от города. Прибыли они на место на аэролодке, при себе имели канистры с бензином и оборудование для фотосъёмки с воздуха. Теперь следствие даст оценку их действиям. Но в соцсетях активно обсуждается этот детектив. Основная «народная версия» – поджог как попытка политической провокации. Тем более что в районе дело идёт к выборам.

Фактор выборов

Тут самое время вспомнить о грядущих губернаторских выборах в Иркутской области. Игорь Кобзев был назначен на пост врио губернатора президентом в декабре прошлого года, и ему ещё предстоит сдать главный экзамен на прочность.

Официального старта избирательной кампании не было. Но фактически подготовка к ней уже началась. Активная информационная кампания по дискредитации действующей власти региона и лично Игоря Кобзева идёт в Telegram-каналах. Это самый простой и доступный инструмент, который всегда используется для «разогрева» публики. Ведь анонимные источники не несут никакой ответственности за свои слова. Тяжёлая артиллерия в виде предвыборных газет и листовок, вбросов в официальные СМИ включается позже.

Здесь давно уже методично навязываются тезисы о том, что Кобзев – чужой для региона человек, его узнаваемость стремится к нулю, он не сумеет консолидировать местные элиты. Однако факты говорят о другом. К тому же официальная социология убеждает нас, что рейтинг одобрения Игоря Кобзева растёт.

30 апреля Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил данные, согласно которым 72% опрошенных жителей области допускают для себя голосование за Игоря Кобзева на предстоящих выборах губернатора Приангарья. Причём за апрель этот показатель увеличился на 11%.

ВЦИОМ отмечает, что среди людей растёт информированность о том, кто является руководителем региона. В первой половине марта имя Игоря Кобзева назвали 28% респондентов, спустя месяц – уже 49%. Уровень декларируемой явки на выборы составляет 70%.

«Каждый второй житель Иркутской области считает, что Игорь Кобзев знает проблемы области (53%). Обратного мнения придерживаются 15% опрошенных. По мнению 44% жителей области, он стремится решать проблемы простых людей, не согласны с ними 16% жителей. Он выполняет свои обещания – полагает каждый третий (38%), не считают так 7%», – говорится на сайте ВЦИОМ.

Гасить политические термоточки

В общем, стало понятно, что чья-то карта бита в этом политическом раскладе. Но тут в ход пошёл козырь, ловко вынутый из рукава, – «пожарная» карта. Сергей Левченко, например, сразу заявил, что при нём пожаров было меньше. В прошлом году к началу мая в самом деле было зарегистрировано на 57 пожаров меньше. Но тушили их хуже. Тут нужно отметить, что у бывшего губернатора очень избирательная память. Он в одном месте помнит, а в другом – нет. На этот раз Левченко забыл, что по итогам прошлого года регион поставил собственный антирекорд – 1,5 миллиона гектаров сгоревшей тайги.

Кому-то явно хочется, чтобы в этом году у региональной власти горела не только тайга. Дело усугубляется тем, что Игорь Кобзев – профессиональный спасатель, пожарный. Показать, что он не справляется с пожарами, – значит, доказать его профессиональную несостоятельность перед жителями области. Цинично, конечно, но когда соображения морали останавливали участников иркутских политических процессов?

– Лесные пожары не первый раз используются в Иркутской области как инструмент политической борьбы, – отмечает политический обозреватель Галина Солонина. – Во время выборов губернатора в 2015 году, например, против Сергея Ерощенко очень качественно была разыграна эта карта. Причём, по моему мнению, в ряде случаев были очевидные признаки не просто стихийного бедствия, а поджога. Например, в Песчанке – «за забором» турбазы, принадлежащей семье Ерощенко.

История с усть-кутским поджогом – отличная возможность доказать одно из двух: либо то, что наши политики не очень разборчивы в методах борьбы (о чём мы уже давно догадываемся) и способны на поджоги, либо то, что все разговоры о преднамеренных поджогах относятся к «теориям заговора». Неплохо зная наш политический бомонд и в том числе ситуацию в Усть-Кутском районе, я склоняюсь к первой версии – о преднамеренных действиях. Как бы то ни было, все точки над i должны расставить следственные органы. Уже ведётся расследование в отношении одного из чиновников районной администрации.

Политолог Сергей Шмидт отмечает, что провокации – неизбежный инструмент и атрибут политической борьбы. Иркутская область в этом смысле никогда не была исключением.

«Регионы и конкретные ситуации могут различаться, скажем так, «сферами повышенной провокативности», – говорит Сергей Шмидт. – Поскольку Иркутская область в последнее время ассоциируется с пожарами, тулунским бедствием, а профессия спасателя является важнейшей составляющей публичного образа врио губернатора Игоря Кобзева, неудивительно, что любой пожар – ещё и в Тулуне, ещё и сразу после визита туда Кобзева – не может не восприниматься как этакая «политическая термоточка». Иначе говоря, не может не вызывать предположений в своём искусственном происхождении.

В конкретном случае с пожаром в законсервированной Тулунской школе дополнительной аргументацией в пользу такого предположения служит то обстоятельство, с какой скоростью и каким организованным хором критически относящиеся к Кобзеву сетевые голоса (многие из них анонимны) запели одну и ту же, словно одним автором сочинённую, мантру. О том, что Кобзев не справляется с управлением областью, о том, что не может потушить даже пожары».

На этом фоне реакция Игоря Кобзева на пожар в заброшенной школе вовсе не кажется слишком жёсткой. Скорее наоборот. Разумеется, точки в обсуждениях таких вопросов должны ставить правоохранительные органы. «Просто у нас в нынешних условиях наряду с противопожарной профилактикой имеет смысл говорить о противополитической профилактике пожаров, – добавляет Сергей Шмидт. – «Политические термоточки» лучше гасить в самом зародыше, ибо с беспощадной, но «честной» стихией, справиться намного легче, чем с политтехнологической бессовестностью».

В данном случае игры с огнём могут стоить участникам процесса не просто политической репутации. Используя пожары в политических целях, кто-то очень сильно рискует не справиться со стихией, и однажды она унесёт реальные человеческие жизни и обернётся настоящей катастрофой. Страшно себе представить, на что ещё способны люди, которые готовы использовать подобные методы политической борьбы. А ведь выборы ещё даже не начались. Поэтому политические пожары в Иркутской области – это категория, которая находится за гранью добра и зла. И чем раньше правоохранительные органы остановят тех, кто возомнил себя «повелителями огня», тем лучше для нас всех.