Судьбоносная встреча

– Я родился в Узбекистане и прожил там практически до 30 лет, – рассказывает Юрий Уткин. – И вот уже много лет живу и работаю здесь, в Сибири, где мне хорошо, потому что Иркутск как раз из тех городов, какие мне нравятся. Он небольшой и степенный, без лишней суеты и толкотни. Здесь можно спокойно прогуляться по улицам, погрузившись в размышления. Это город с давней театральной традицией и настоящим, сформированным, искушённым театральным зрителем. К тому же рядом Байкал – место силы. Наверное, поэтому на иркутской земле рождается столько талантливых людей.

А всё началось для меня с кооперативного театра кукол, который я совершенно случайно встретил на жизненном пути. Это был первый театр в нашем городе Алмалыке (рядом с Ташкентом). Тогда мне было двадцать с копейками лет, я работал водителем. Меня покорило то, что, как только автобус с артистами въезжал в ворота детсада, весь садик «стоял на ушах» от радости. Я наблюдал за реакцией детей во время спектакля – как они верят, участвуют, сопереживают, смеются – и понимал, насколько это ответственная, серьёзная профессия. И до сих пор считаю, что актёры исполняют божественную миссию, ведь, выходя на сцену, они отдают зрителю всю свою любовь. Порой они возвращаются домой, и у них не хватает чувств, чтобы передать близким. По сути, это жертвенная профессия. Это уникальная профессия, ведь актёры взаимодействуют напрямую с чувствами и эмоциями. А наиболее талантливые артисты обращаются ещё и к душе зрителя, которая трудится, растёт, переживает и приобретает опыт. Особенно это касается актёров, которые работают для детей. Это меня сильно подкупило, и я решил связать свою судьбу с театральным искусством.

– Ваша первая роль?

– Первая роль была даже не в спектакле, а в театральном номере, где мы изображали первобытных людей. Нас было несколько человек с палками, и мы устраивали первобытные драки. Потом была роль фашиста, почему мне её дали – не знаю, наверное, я был больше всех похож на молодого фашиста (улыбается). Я так волновался, что запомнил только, как вышел на сцену и как вернулся, а как играл – не запомнил и удивился, когда коллеги сказали, что я хорошо всё сыграл. А первой кукольной ролью стал Иван – крестьянский сын в одноимённом детском спектакле.

– Бытует мнение, что для детей можно сыграть и вполсилы…

– Маленького зрителя не обманешь, если ему не интересно, он тебе не поверит и просто отвернётся: не будет смотреть, сопереживать. Ребёнок наивен, он сразу открывается тебе на всю катушку. По его глазам, поведению, эмоциям всегда видно, что его тревожит, что радует, чему он сочувствует. Когда душа ребёнка открыта, в первую очередь нужно стараться не навредить. От людей, которые создают спектакли для детей, многое зависит: мы ответственны за то, с чем выходим к маленькому зрителю, о чём говорим с ним и с чем он в итоге уйдёт со спектакля – с верой в доброту или без веры. Это очень серьёзная, важная профессия, такая же, как врач или настоящий педагог, который не только даёт знания, но и формирует личность.

– Вам не хотелось стать драматическим режиссёром?

– Сначала я и поступил на драматическую режиссуру в городе Барнауле. Но потом понял, что кукольная режиссура мне ближе, она даёт больше возможностей, больше свободы и пространства для творческой фантазии. Куклы – как дети, они доверяют тебе и верят, что ты, предлагая им какой-то сюжет или историю, поведёшь их. Возникает невероятное оживление неживого, когда артист отдаёт энергию кукле и она в его руках обретает жизнь, характер и чувства. Вместе с этим начинает работать и воображение зрителей – они понимают, что это момент магии. Поэтому я поступил в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства на режиссуру театра кукол. Заканчивая обучение, я получил предложение поставить дипломную работу в городе Братске.

– А почему в Питере не остались?

– Предложения и возможности остаться работать в северной столице у меня были, но мне хотелось посмотреть страну, попутешествовать, увидеть другие города. Какое-то время я работал в Братске, потом поехал в Хабаровск, на Дальний Восток, а потом уже обосновался в Иркутске. Мне очень близок этот театр. Мы строим его вместе с нашими артистами и со всеми, кто здесь работает.

«И появляется из чурочки кукольная голова с носом»

Никогда не знаешь, что тебя ждёт на очередном спектакле «Аистёнка». Это всегда сюрприз, всегда какое-то тёплое ощущение возникает оттого, что люди не из-под палки всё делают, а действительно любят свой дом, театр. Даже новогодние представления в небольшом по размеру фойе театра – это настоящее чудо, потому что вдруг под потолком появляется огромный Дед Мороз, высоко-высоко пролетают куколки-ангелы, а внизу разыгрывается сказка: работают актёры в костюмах. Рядом с огромной ёлкой, украшенной игрушками, которые сделаны тут, в театре. И каждый раз удивляешься: зачем им это надо, работают ведь не для дежурного утренника, это видно. Работают по-честному.

– Вы используете в спектаклях кукол различных систем, пробуете различные формы. Почему вас интересует синтез?

– Так работаю не только я, сейчас это тенденция, и это здорово. Классика – наш фундамент, классические спектакли обязательно должны быть, но сейчас появилось много возможностей и интересных решений. Год назад у нас вышла премьера – «Приключения Буратино». Как поставить спектакль, если в сказке есть разные персонажи – люди, животные и куклы? Конечно, будет гораздо убедительнее, если людей будут исполнять люди, кукол – куклы, остаётся только придумать, как играть животных. Мы решили использовать кукол-тантамаресок, ведь они и не люди, и не куклы в чистом виде: руки и ноги человеческие, а тело и маска – кукольные. Конечно, зрителю гораздо интереснее смотреть спектакль, если он видит, как рядом с Папой Карло, живым человеком, ходит, бегает, прыгает и хулиганит кукла – Буратино. Одни зрители пытаются разгадать эту загадку: каким образом кукла существует на сцене как живая? А другие просто верят театральному чуду: сначала была чурочка, а потом Папа Карло начинает работать, и уже получаются из чурочки сначала кукольная голова с носом, а потом глазки, ручки и ножки… Мы сохранили в «Приключениях Буратино» классический сюжет, но есть моменты, когда Папа Карло сам делает кукол – и Мальвину, и Пьеро, и Арлекина. Он у нас не просто шарманщик, а кукольных дел мастер. Создавая Буратино, мастер Карло рассказывает: «Однажды папа мне говорил, что, если поверить в чудо, только по-настоящему поверить в чудо, оно обязательно случится».

Увидеть спектакль с разных ракурсов

Премьера спектакля «Старик и море» – это первый опыт постановки повести Хемингуэя в театре кукол. Огромный пятиметровый скелет рыбы, море, лодка, старик. Художником-постановщиком спектакля стал Виктор Никоненко, работавший в 1984–1990 годах в Театре юного зрителя в Иркутске вместе с Вячеславом Кокориным над спектаклями «Сон в летнюю ночь», «Высокое напряжение» (по Андрею Платонову) и другими. Сейчас – художник-постановщик ГАЦТК имени С.В. Образцова. Его дочь Илария Никоненко создала инсталляцию для фойе, которая настраивает гостей на атмосферу спектакля ещё до того, как они войдут в зрительный зал. Музыку написали Юрий Матвеев и Артём Якушенко, группа «Белый острог»: это название привычно иркутянам, хотя во всём мире их знают как Two Siberians.

– Хотелось, чтобы зрители увидели спектакль с разных ракурсов, – рассказывает Юрий Уткин. – Поэтому у нас есть разные моменты: и когда лодка плывёт горизонтально, и когда зритель наблюдает за Стариком сверху – как он мыслит, переживает, как борется и старается найти в себе силы, чтобы продолжать эту борьбу. В такие мгновения зритель ненадолго воспринимает события как бы с позиции Бога: он над всем, а внизу – и старик, и его лодка, и рыба, такие маленькие и незначительные… Потом мы снова меняем ракурс, начинаем показывать лодку вертикально. Ищешь какие-то моменты, чтобы зритель начинал забывать, что он в театре, и открывался истории, становился в душе её соучастником.

– Вы сотрудничали со множеством интересных людей, часто это земляки. В вашем театре ставил спектакль Борис Константинов, с Виктором Никоненко вы работали, с «Белым острогом». Какой опыт это даёт театру, и почему у них есть желание работать с Иркутском?

– Это невероятно талантливые, что называется, Богом поцелованные люди – у таких людей сильная и чувственная душа, они воплощают на сцене ровно то, о чём думают и что чувствуют, без попыток подражания или желания следовать моде. Послушайте, какая музыка у дуэта Two Siberians, посмотрите, какие картины пишет Никоненко и какие спектакли создаёт… Мне кажется, такие люди не могут не думать о своих корнях: им очень важно, откуда они родом, зачем они в этой жизни. Поэтому наши знаменитые земляки с удовольствием откликаются на предложения о реализации творческих проектов здесь, на родине.

Я не могу сказать, что много поработал с этими людьми, но соприкоснулся с ними. И это невероятно большие глыбы. Но я вижу в них что-то близкое, созвучное себе. Когда погружаешься даже в небольшую сказку, например «О рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина, примеряешь на себя чужие судьбы, чувствуешь этнические корни и сам не замечаешь, как внутри начинает появляться что-то личное, сакральное. То, что генетически было спрятано, а потом прорвалось, проснулось. Мне кажется, жизнь и театр – это два неотъемлемых друг от друга явления. Все люди должны быть причастны к театру. Театр даёт возможность философски отнестись к бытию. Это шанс посмотреть, как мы живём, с другой стороны. Узнать то, что было до нас, не просто как исторический факт, а внутренне прожить эту информацию, пропустить через себя. Потому, как мне кажется, у человечества и родилось понятие ритуала. В ритуале ты не можешь быть зрителем, ты должен быть соучастником и пропустить через себя что-то вечное. Так ты становишься частью Вселенной, начинаешь по-другому к ней относиться. Поэтому я и выбрал эту профессию, будучи водителем. Я понял, что очень важно быть причастным к театру. К театру кукол.

– Вы наверняка смотрите много спектаклей коллег, читаете литературу, связанную с театром. Кто из коллег для вас сейчас ориентир?

– Одним из первых авторитетов стал для меня первый режиссёр Игорь Владимирович Дунаев, который открыл мне этот вид искусства. Он создал в Узбекистане театр «Дракоша». Много лет проработал актёром в Самарском театре кукол.

Моими учителями были замечательные педагоги Елена Фёдоровна Шангина (Барнаул), Игорь Александрович Зайкин (Санкт-Петербург). Это действительно очень сильные мастера, много интересных режиссёров и артистов выпускалось из их мастерских. Они дали мне знания, которые легли в основу, заложили фундамент моей профессии.

А если брать коллег, то с первых шагов своего творческого пути я ориентировался на двух великих людей – Виктора Львовича Шраймана и Валерия Николаевича Шадского. В ту пору я ещё не был с ними знаком, но был наслышан об их выдающихся спектаклях.

После выпуска, когда я стал молодым режиссёром и приехал в город Братск, я познакомился с творчеством Владимира Бирюкова, который сейчас руководит Пензенским областным театром кукол. Владимир Иванович – выдающийся мастер, он несколько лет проработал в Сибири, в Братском театре кукол. Когда я посмотрел его спектакли, для меня театр кукол открылся совсем с другой стороны.

На сегодняшний день в России много интересных, талантливых режиссёров. Это Борис Константинов, Евгений Ибрагимов, Сергей Ягодкин, Валерий Баджи, Наталья Пахомова. Белорусская школа очень мощная и сильная в кукольной режиссуре – это Олег Жюгжда, Александр Янушкевич, Игорь Казаков.

Наш театр имел опыт сотрудничества со многими из этих мастеров, и каждый раз это был подъём на новый творческий уровень. Борис Константинов поставил на нашей сцене «Утиную охоту» («Сны Зилова») – этот спектакль стал мировой премьерой пьесы Александра Вампилова в театре кукол. Сергей Ягодкин осуществил постановку для детской аудитории – это «Большой маленький друг» по сказке американского писателя Уильяма Стайга. Наталья Пахомова создала на нашей сцене первый спектакль для людей с нарушениями слуха «Бетховен. Разговорные тетради» – о жизни и творчестве Людвига ван Бетховена.

– Как будет дальше развиваться театр? Вы ищете новое помещение или планируете как-то трансформировать существующее здание?

– Конечно, это больше компетенция нашего директора – Андрея Сергеевича Стрельцова. Мы ведём диалог с нашим министерством культуры и с правительством Иркутской области. Иркутский зритель достоин того, чтобы прийти в современный театр кукол, театр без границ. Сейчас идёт поиск земельного участка под строительство нового здания. Нам бы хотелось найти такое место, чтобы людям было удобно приезжать в театр, чтобы театр стал частью городской среды. В России очень мощно сейчас идёт строительство театров кукол: уже созданы специализированные здания, которые соответствуют всем современным требованиям, в Омске и Кирове, возводятся театры кукол в Екатеринбурге и Барнауле. Хотелось бы, чтобы и наш областной город смог позволить себе настоящее современное здание театра кукол.

– Понятно, что планы сейчас все смешались, но, может быть, вы готовите всё-таки новые спектакли, о которых можно рассказать?

– Мы планировали ко Дню Победы показать премьеру спектакля «Возвращайся!», автор и режиссёр – Наталья Пахомова, художник – Роман Вильчик. Не знаю, получится ли в мае выйти с карантина, но мы сделали сдачу спектакля и сможем представить его зрителям сразу после того, как театры возобновят работу в штатном режиме. Летом мы планируем осуществить постановку спектакля «Карлик Нос», для этого нами приглашён главный режиссёр Московского детского камерного театра кукол Валерий Баджи. Осенью по просьбам зрителей я хочу поставить спектакль для детей младшего возраста – «Крошку Енота». Есть у нас планы на Новый год и на вторую половину следующего сезона, но о них сейчас пока рано говорить. То, что было в планах до Нового года, мы постараемся выпустить в срок с учётом развития текущей ситуации.