Проект Стратегии социально-экономического развития Иркутской области до 2030 года был разработан ещё в 2016 году. После его презентации правительство региона получило более 300 предложений и замечаний не только от муниципальных образований, научного и делового сообщества, но и от простых граждан. Доработанный вариант прошёл «нулевое» чтение в Законодательном Собрании Иркутской области, в первом чтении его приняли в феврале 2017 года. Второе чтение ожидалось в прошлом году. Но парламентарии так и не приняли проект стратегии, разработанной при губернаторе Сергее Левченко. «Изначально в нём недостаточно чётко было отражено экономическое развитие области, в том числе вопросы реализации крупных инвестиционных проектов и поддержки малого и среднего бизнеса», – констатировал председатель ЗС Сергей Сокол.

Документ должны были начать претворять в жизнь в 2017-2018 годах. На это время был намечен первый, подготовительный, этап воплощения стратегии, который, согласно её тексту, был «направлен на разработку основных инструментов и механизмов реализации, а также на сохранение темпов экономического роста последних лет и закрепление макроэкономической стабильности к 2019 году». Второе случилось и без того, но за три с лишним года изменились внешние обстоятельства. Конечно, если отбросить детали, Иркутская область сохранила второе место в Сибири по валовому региональному продукту и объёму инвестиций в основной капитал, уступая по этим показателям Красноярскому краю. Но события последних лет, кажется, наглядно проиллюстрировали воздействие основных негативных факторов, способных повлиять на развитие региона согласно проекту стратегии. Демография: с 2016 года Иркутская область потеряла 15 тыс. человек, то есть 0,6% населения. Экология, в том числе «нарастание угроз природно-климатических изменений»: ущерб от июньских паводков 2019 года, вызвавших наводнение в 109 городах, посёлках и деревнях региона, превысил 35,1 млрд рублей. Геополитика и конъюнктура: биржевой обвал и падение курса рубля в очередной раз напомнили о высокой зависимости экономики России от ситуации на международных сырьевых рынках.

В таких условиях региону требуется не какой-то набор абстрактных пожеланий, а чёткий план действий по развитию ключевых отраслей. Это понимает действующее руководство Иркутской области во главе с временно исполняющим обязанности губернатора Игорем Кобзевым, которое взялось дорабатывать существующий проект социально-экономического развития. «Мы понимаем, что здесь не обойтись без вас, – обратился Сокол к предпринимателям, пришедшим на встречу с депутатами ЗС. – Вы лучше всех знаете, что происходит в реальной деловой жизни и куда мы должны двигаться, чтобы помогать бизнесу развиваться».

Цена развития

Пока действующий проект стратегии предполагает два сценария развития Иркутской области. Первый, консервативный, или индустриальный, основан на консервации существующей модели экономики. То есть в первую очередь на экстенсивном росте добывающей промышленности и металлургии. Особого прогресса в модернизации экономики это не подразумевает, а социально-экономическую политику региональные власти должны проводить в условиях ограниченных финансов и высокой зависимости от инвестиционных планов вертикально интегрированных компаний. Второй сценарий, названный инновационным, или постиндустриальным, подразумевает создание и развитие газохимии, фармацевтики, авиастроения и других высокотехнологичных отраслей. Такой путь для региона является целью так и не утверждённой стратегии.

«Мы выполняем сервисную, обеспечивающую функцию, – заметил генеральный директор ПАО «Иркутскэнерго» Олег Причко. – Это зачастую затрудняют нормативные документы: получение разрешений на строительство тепловых и электрических сетей нередко тянется настолько долго, что инвестор забывает, куда же он хотел инвестировать». При этом в стратегии отмечается, что энергетическая инфраструктура в регионе развита неравномерно, а в южных районах существует «острейшая проблема с подключением новых потребителей и увеличением мощности для ранее подключённых потребителей». В том случае, если будет реализован инновационный сценарий, на нужды населения и предприятий Иркутской области потребуется до 65–70 млрд кВт-ч электроэнергии в год, тогда как имеющиеся мощности могут дать 57–60 миллиардов. Как следствие, стратегия предусматривает техническую модернизацию действующих электростанций вместе со строительством системообразующих ЛЭП и распределительных сетей.

Схожие задачи поставлены и перед тепловой энергетикой. Но есть и существенное отличие – один из приоритетов заключается в газификации источников тепла «вдоль трассы будущих газопроводов». Если толковать текст стратегии безо всяких расширений, это касается исключительно котельных «в зоне газификации территорий» в тех случаях, когда это экономически целесообразно. Однако действующий вариант документа предусматривает и создание генерирующих мощностей «на газообразном топливе» в правобережной части Иркутска. К тому же разговор о газификации большой энергетики время от времени возникает на протяжении как минимум последних 15 лет. «У этой темы есть абсолютно недоработанная сторона: до сих пор ни разу не звучала информация о стоимости газа, – подчеркнул Причко. – Исходя из той цены, которая есть в Западной Сибири, наши внутренние оценки говорят о том, что топливная составляющая при газификации возрастает в три раза. Учитывая, что топливная составляющая – это 60% тарифа, можно говорить о необходимости почти двукратного роста тарифа. Это штука совершенно неприемлемая, поэтому и законодательной, и исполнительной власти нужно очень тщательно прорабатывать, как это будет».

«Чтобы не пострадали потребители»

Однако по тексту стратегии газификация касается не столько энергетики, сколько промышленной и региональной экономики в целом. Отправной точкой для неё должно послужить строительство трубопровода «Ковыкта – Саянск – Иркутск», которое, согласно распоряжению правительства России пятилетней давности, должно было начаться в 2017-2018 годах. Исходя из этого, стратегия предусматривает размещение газохимических производств в Саянске, Ангарске и Усолье, хотя конкретные сроки их появления не называются. «Газификация – тема проблемная, – констатировал председатель совета директоров АО «Саянскхимпласт» Виктор Круглов. – Она идёт на самый-самый верх, решения принимаются там, и, что бы мы ни говорили, пока не будет дана отмашка, здесь ничего не произойдёт. Надо просто голос поднимать, громче об этом говорить, иначе центр газификации будет не там, где добывают газ, то есть в Иркутской области, а в том же Красноярском крае». Говоря о ценах, Круглов сослался на недавний приказ Федеральной антимонопольной службы, по которому в Амурской области, где заканчивается первый участок «Силы Сибири», тысяча кубометров природного газа обойдётся в 3,9 тыс. рублей (а в Тындинском и Сковородинском районах – в 3,6 тыс. рублей). «Это вполне приемлемо для потребителя, – подчеркнул он. – Учитывая, что у нас добывается газ, мы могли бы, наверное, запрашивать не больше».

Для химической промышленности такая стоимость газа действительно выгодна, однако уголь для энергетики обходится значительно дешевле. «Мы неразрывно связаны с «Иркутскэнерго», – отметил заместитель генерального директора ООО «Компания «Востсибуголь» по развитию и взаимодействию с государственными органами Владимир Смагин. – И надо отдать должное Игорю Кобзеву, который после посещения Черемхова принял решение о создании комиссии по проблемам угледобывающей отрасли. Мы их ещё будем обсуждать. Мы должны ясно представлять, куда мы идём и что делать во время этого похода или по его завершении, если мы придём к газификации». В таком контексте газификация упоминается как один из факторов, способных повлиять на перспективы угольной энергетики. При этом в документе говорится о стратегических приоритетах «для увеличения угледобычи и тем самым развития угольной промышленности», то есть о максимальном обеспечении потребителей области местным сырьём, повышении качества добываемых углей и увеличении их поставок на внутрироссийские и зарубежные рынки. А сегодня отрасль остаётся лидером по части производительности труда, значительно опережая ту же химическую индустрию или машиностроение.

Переход на газ, как уже было сказано, рассматривается в том случае, если это целесообразно. «Газификация, солнечная энергия, да что угодно, конечно, звучат красиво, но, если это повлечёт за собой увеличение тарифов, так не годится, – сказал Сергей Сокол. – Будем исходить из того, что выгодно для людей, живущих и работающих здесь. Конечно, есть проблема «чёрного неба» в Красноярске, но даже на угле есть современные [экологические] технологии, которые, наверное, муниципальные котельные не потянут, но крупные ТЭЦ должны использовать. Главное, чтобы при этом не пострадали потребители».

Предложения с их стороны, равно как и замечания энергетиков, в Законодательном Собрании планируют учесть при доработке новой стратегии социально-экономического развития Иркутской области. Поэтому встречи с предпринимательским сообществом, подобные той, которая состоялась 10 марта, продолжатся. «В стратегию должны войти все отрасли, которые переплетены между собой и помогают друг другу развиваться: и промышленность, и строительство инфраструктуры, и туризм, и многое другое», – резюмировал председатель ЗС.