«Не хочу хвастаться, но мне кажется, что экологическая культура в моей семье высокая, так что мы генерируем два пакета мусора в месяц, – рассказывает предприниматель Алексей Егоров, член Общественной палаты Иркутской области. – Мы сдаём бумагу и пластик, компост используем у себя на огороде. Но за два пакета мусора – я уж не знаю, в квадратных метрах там нормативы, в кубических метрах или в километрах в час, – нам насчитали 4 тысячи рублей в месяц». Проблема именно в том, как работает реформа обращения с отходами производства и потребления. Плата за обращение с мусором не зависит от его фактического объёма – её рассчитывают, исходя из нормативов и тарифа. Первые в Иркутской области устанавливает министерство жилищной политики, энергетики и транспорта, второй – региональная Служба по тарифам.

«Берут-то больше»

Норматив для населения составляет 0,085 кубометра мусора на каждый квадратный метр квартиры или частного дома в год. Тариф на юге Иркутской области составляет 557,76 рубля за «куб», на севере – 605,62 рубля. При этом в Братске, Тайшете и Саянске плату за обращение с отходами рассчитывают, исходя из числа проживающих в квартире или доме. Действующий в этих городах норматив составляет 2,1 кубометра мусора в год. «После того как Саянск перешёл с квадратных метров на учёт по жителям, рост платы составил почти 20%, – комментирует Артём Мищенко, соучредитель ООО «РТ-НЭО Иркутск» – компании, которая отвечает за обращение с мусором на юге региона. – У нас было предложение перейти к дифференцированной плате. Я его озвучу: в следующем году в одном из муниципалитетов планировали сделать так, чтобы потребитель мог сам выбирать, платить ему за квадратные метры или за количество человек».

Бизнес лишён даже такой свободы – расчёты для юридических лиц основаны исключительно на нормативах. «Ситуация очень простая: огороженная территория, гараж, склад, проходная, пятьдесят человек работают, численность не меняется все двадцать лет, что существует компания, – говорит главный инженер ООО «ТСК «ТОН-М» Виктор Кардонов. – Два контейнера на специальной площадке, по договору с региональным оператором их два раза в месяц забирают. Получаем три с половиной «куба», умножаем на тариф. Но берут-то больше». Схожий пример приводит Алексей Егоров. Предприятию, которое до Нового года платило за вывоз мусора 62,5 тыс. рублей в месяц, теперь ежемесячно выставляют счета на 420 тыс. рублей. Мищенко в ответ ссылается на типовые формы договоров, но отмечает, что такие вопросы решаются в судебном порядке. «Не всё возможно в рамках действующего законодательства, – подчёркивает он. – Но вот пример: общественник из Усолья-Сибирского приезжает ко мне, и в итоге мы договариваемся, что подаём в суд на отмену одного из пунктов постановления правительства, который мешает нормально начислять плату. Есть судебное решение – мы всё меняем, не вопрос. Мы сейчас собираем заявки и, как только их соберём, перейдём на плату по факту».

Однако в самом принципе расчёта платы по нормативу кроется противоречие с действующим законодательством. Дело в том, что вывоз и утилизация ТКО или их переработка официально считаются коммунальной услугой. «У нас 354-е постановление [правительства России] очень хорошо регламентирует, как должны оплачиваться коммунальные услуги: по факту их потребления, в случае, если невозможен учёт, – по нормативу, – разъясняет исполнительный директор Ассоциации товариществ собственников жилья Иркутской области Валерия Кошечкина. – Что у нас говорит закон о «мусорной» реформе? Мы все платим по нормативу. Но есть предприятия и торговые комплексы со своими контейнерными площадками, они стопроцентно должны платить по факту. Есть ТСЖ, ЖСК и садоводческие кооперативы, которые точно знают, сколько у них мусора. Они тоже должны платить по факту и не выходить каждый раз в суд».

Однако Мищенко ссылается на данные регионального оператора, по которым мусора образуется больше, чем предусмотрено нормативами. Согласно им, за девять месяцев 2019 года «РТ-НЭО» вывезло на юге Иркутской области 4,7 млн тонн отходов, тогда как в действующую территориальную схему заложено немногим более 3,3 млн тонн. При том, что региональный оператор заключил 479 тысяч прямых договоров и 434 – с управляющими компаниями, соглашения с ним подписали 7,5 тыс. юридических лиц из 88 тысяч, действующих в регионе. «Это всего 8,5%, – резюмирует Мищенко. – Это приводит к тому, что мы не можем привязать [оставшиеся] юрлица к контейнерным площадкам». Результат: небольшой магазинчик или другое предприятие, работающее на первом этаже жилого дома, выбрасывает мусор в те же контейнеры, что и жильцы. Помимо этого туда же сваливают мусор, который не относится к твёрдым коммунальным отходам. Автор этих строк был свидетелем того, как на контейнерную площадку, расположенную на границе микрорайона Радужного с частным сектором, складировали спиленные ветки. Через несколько дней их вместе с другим мусором вывезла машина «РТ-НЭО». Этим, к слову, можно объяснить разницу между массой и объёмом отходов, о которой также говорит представитель компании.

«Хотя бы на российскую модель перейдём»

«Регионального оператора можно понять – он действует по закону, – резюмирует Кошечкина. – Но правительство понять невозможно: оно должно установить нормальные, понятные для всех правила. Московская область не вошла в «мусорную» реформу, там она называется «ресурсной». Там каждый многоквартирный дом имеет свой участок для сбора мусора, на который через кнопочку входит житель этого дома. Да, мы сейчас скажем, что у нас на это денег нет. Но в Иркутской области нет идеологии: а давайте мы сразу перейдём на [плату за] фактическое потребление». Однако в региональном министерстве жилищной политики, энергетики и транспорта заявляют о том, что в ближайшее время планируют уточнить действующие нормативы. «Мы очень надеемся, что нам это удастся в следующем году либо через год, не позже, – замечает ведущий советник министерства Алина Заворуева. – Дело в том, что рекомендованная методика появляется раз в пять лет, а на расчёт нормативов требуется минимум год».

Общественная палата Иркутской области, в свою очередь, уже направляла губернатору региона Сергею Левченко обращение касательно хода «мусорной» реформы. Писала она и в областное правительство. Ответы, по словам её представителей, были формальными и по большому счёту сводились к ссылкам на действующие законы. «Мы же голосовали за нашего губернатора, он нам обещал, что будет защищать интересы народа, – напоминает председатель общественного совета при Службе по тарифам Иркутской области Сергей Куклис. – Хорошо защитили: в десять раз увеличили плату, а мы ещё пишем, обращаемся. Поэтому я в Общественную палату и вынужден был вынести этот вопрос, чтобы дать соответствующую оценку и наши предложения в резолюции отразить».

Итогом заседания стала рекомендация областному правительству выявить и пресечь факты нарушения региональным оператором и уполномоченными ведомствами Федерального закона «Об отходах производства и потребления». Общественники также настаивают на том, что необходимо проанализировать отечественный и зарубежный опыт в данной сфере, чтобы установить обоснованные и справедливые нормативы образования отходов для населения и предпринимателей. «Есть такое понятие – российская модель управления, – заключает Алексей Егоров. – Так вот, она неэффективная, но результативная. «Мусорная» реформа пока и неэффективна, и нерезультативна. Давайте хотя бы на российскую модель перейдём, чтобы какой-то результат начал проявляться».