Евгения воспитывают мама и бабушка. Семья Евгения предпочла не обсуждать с журналистами газеты судебное решение и то, как парень и его близкие пережили последние годы. Как нам рассказал адвокат Андрей Шайдуров, до 17 лет Евгений был обычным парнем. Учился в колледже, занимался спортом, дружил с девушкой. Внимание полицейских он привлёк тем, что общался в компании, участники которой нелестно отзывались о приезжих, выходцах из бывших республик СНГ, размещали в Сети картинки националистской направленности. «Диванными экстремистами» назвал Андрей Шайдуров эту группу молодых людей, так как дальше лозунгов и картинок в соцсетях их деятельность не распространялась.

По словам адвоката, до этой истории Евгений не имел проблем с законом, ни разу не привлекался к ответственности, его не задерживали полицейские. Практически одновременно были возбуждены два уголовных дела в отношении Евгения Соловьёва. По первому его обвинили в экстремизме (оно не дошло до суда), по второму – в убийстве.

В июне 2013 года в микрорайоне Университетский был жестоко избит бездомный. На «Скорой» его доставили в больницу, но спасти мужчину не удалось. По подозрению в убийстве задержали Евгения и его товарища. Нашёлся свидетель, который подтвердил, что убийство совершили именно они.

Евгений не признал себя виновным. Другой подозреваемый написал явку с повинной. По закону при допросе несовершеннолетнего должны присутствовать родители и педагог. Однако, как отмечает адвокат, эти необходимые требования полицейские не выполнили.

В ходе работы над делом адвокат обнаружил несколько нестыковок. Во-первых, в существенных моментах не совпадали показания допрашиваемых. Во-вторых, полицейские запросили у сотового оператора данные геолокации с электронных устройств. В день совершения преступления Евгений был дома. Он активно общался – с ноутбука переписывался в социальных сетях. С телефона звонил друзьям и отправлял сообщения. По данным биллинга он находился в посёлке Энергетиков в Иркутске. В это же самое время он не мог избивать бездомного в Университетском.

«Бабушка давала показания, что внук весь день был дома. Но, поскольку это близкий Евгению человек, следователи критически отнеслись к её словам, – рассказал Андрей Шайдуров. – Данные сотового оператора следователи запросили, но эти сведения полицейские не использовали в расследовании. Информацию мы получили спустя год, как только смогли ознакомиться с делом».

По словам Андрея, в день, когда было совершено убийство, Евгений переписывался со своим товарищем, которого тоже осудили. Тот парень пошёл на свидание, но девушка не пришла. Огорчением он поделился с Евгением. Передвижения второго подозреваемого также отследили полицейские по данным с телефона. Он не был в этот день в Университетском. Однако это не помешало представителям органов настаивать на наказании.

Не всё гладко оказалось и с показаниями основного свидетеля. Парень заявил, что убийцы потребовали от него снимать избиение на видео. У свидетеля изъяли электронные устройства. Однако ни самого видео, ни каких-то следов от него следователям найти так и не удалось. Кроме того, свидетель преступления на каждом допросе выдавал новую версию событий.

Уголовное дело, начинённое противоречиями и нестыковками, тяжело продвигалось в суде. При первом рассмотрении в 2015 году суд отправил дело на дополнительное расследование. В 2016 году полицейские вновь передали материалы в суд. На этот раз в апреле 2016 года парни были признаны виновными в убийстве. Каждому назначили наказание: по четыре года колонии. Их взяли под стражу в зале суда.

В областном суде приговор первой инстанции был отменён. Дело направили снова в районный суд – на новое рассмотрение. Как рассказал Андрей Шайдуров, был назначен новый судья, который внимательно подошёл к рассмотрению доказательств. Показания свидетеля судья признал недостоверными. Кроме них, собственно, в деле не оставалось ничего, что указывало бы на причастность Евгения и его товарища к преступлению.

29 марта 2017 года был вынесен оправдательный приговор Свердловским районным судом. Евгений получил право на реабилитацию. Представители парня подали к Российской Федерации иск о компенсации, возмещении вреда, причинённого уголовным преследованием.

Представители Евгения предоставили в суд выписки из детской поликлиники № 6, к которой был прикреплён парень. Судя по документам, Евгению были поставлены диагнозы, из-за которых ему требовались медицинское наблюдение и уход. По рекомендации врачей Евгений должен был ежедневно обрабатывать кожные покровы. Условия СИЗО не позволяли контролировать заболевание: даже душ заключённые принимают по расписанию – только один раз в неделю.

Евгений также наблюдался у невролога. В 2015 году он проходил лечение в стационаре. Близкие говорят, что перенесённые страдания усугубили состояние молодого человека. Из-за переживаний у него участились головные боли, боли в области грудной клетки, стало повышаться давление, ему часто снились кошмары. «До сих пор Евгений не может без дрожи в голосе вспоминать те события», – рассказал Андрей Шайдуров.

Он выделяет это уголовное дело из своей остальной практики. «Я впервые столкнулся со случаем, когда приговор был вынесен человеку, никаким образом не причастному к событию преступления, – объяснил адвокат. – Обычно такие дела не доходят до суда. Их прекращают по формальным основаниям. Случай Евгения – единичный. Суды редко выносят оправдательные приговоры».

Евгений и его представители оценили страдания, которые перенёс парень за четыре года уголовного преследования, в три миллиона рублей. Но судья счёл достаточным компенсировать треть от заявленной суммы. Министерство финансов России должно выплатить иркутянину Евгению Соловьёву один миллион рублей. Такое решение принял Кировский районный суд Иркутска.

По словам Андрея, в судах сформирована практика, на которую судьи опираются при определении суммы компенсации. Обычно одни сутки содержания невиновного человека под стражей оцениваются в две тысячи рублей. Евгений просидел в СИЗО больше года и двух месяцев. Суммарно получается более 850 тысяч рублей. Остальные 150 тысяч рублей – моральный вред, который был причинён ему нахождением под домашним арестом и под подпиской и невыезде.

Андрей Шайдуров заявил, что сторона истца вполне удовлетворена суммой компенсации. У представителей Евгения Соловьёва есть ещё несколько дней, чтобы определиться, будут ли они обжаловать решение районного суда.