Если говорить языком судебных документов, следователь искусственно создавала доказательства обвинения «в целях экономии своего времени, намереваясь ускорить производство предварительного следствия по уголовным делам и тем самым избежать нареканий со стороны руководства». То есть решила уменьшить объём своей работы путём фальсификации доказательств, составив протоколы следственных действий без фактического их проведения. Ведь есть же такой шуточный девиз следователя: «Пришил дело – гуляй смело». Как профессионал, Мурашкина, конечно, прекрасно знала, что все процессуальные и следственные действия должны соответствовать УПК РФ. В обязанности следователя входит не просто сбор доказательств по делу – их нужно собирать в установленном законом порядке. Он жёсткий, с персональной ответственностью, но иначе на этой работе нельзя.

Протоколы отсебятины

Работа следователя предполагает огромный объём писанины. Такова специфика труда. К примеру, сам документ – протокол следственных действий – не терпит никакой самодеятельности, каждая графа в нём обусловлена требованиями Уголовно-процессуального кодекса РФ. Любая фальсификация здесь может иметь тяжкие последствия для подозреваемого или, наоборот, уводить его от ответственности.

Так произошло, что у подсудимой в производстве было два уголовных дела, по которым главным фигурантом проходил один человек, подозревавшийся в кражах. В преступлениях он сразу сознался и даже написал «явку с повинной». В данном случае от Мурашкиной не требовались задатки Шерлока Холмса. Всё, что ей было нужно сделать, так это чётко провести следственные действия, подтверждающие вину Крохина, назовём его так. Ведь одного признания предполагаемого преступника для суда мало. База доказательств содержала данные с камеры наблюдения. Требовалось грамотно составить протоколы осмотра диска с видеоматериалами. И подсудимая решила существенно облегчить себе работу по делам о банальных кражах. Зачем, рассудила она, к следственным действиям вживую привлекать свидетеля, понятых да и самого подозреваемого вместе с его адвокатом, когда можно заполнить пустые графы протокола в тиши кабинета? А нужные подписи получить «потом» или даже их подделать. Вот так в протоколы вносились заведомо ложные сведения о дате, времени, месте проведения следственных действий с перечислением фамилий тех, чьё участие было необходимым при расследовании краж. А потом липовые документы требовалось приобщить к материалам уголовного дела. Но сделать всё шито-крыто у Мурашкиной не получилось. «Законника» вовремя остановили.

Фигаро здесь, Фигаро там

Понятно, что и свидетель, и понятые были немало удивлены, когда узнали, что их, не поставив в известность, просто «использовали». Им пришлось выступить в суде и рассказать, как всё было на самом деле. Да и сам Крохин, который сознался в совершённых преступлениях, тоже был шокирован фактом своего «раздвоения». Оказывается, протокол зафиксировал определённое время его встречи со следователем, а на самом деле в это же самое время он находился в изоляторе временного содержания, что подтвердили на суде работники этого учреждения. Дежурный изолятора пояснил, что в книге учёта с точностью до минут фиксируются время вывода из камеры задержанных и сведения о водворении их на прежнее место. Как видно, Мурашкина вообще не дружила с точным временем, которое обычно фиксируется в следственных документах. Иначе как можно объяснить, что цифры в пустующих графах у неё появлялись методом подгонки, чуть ли не с потолка. При этом следователь не могла не осознавать, что её действия являются преступлением против правосудия – ведь, согласно ст. 75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением закона, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения. Так что коллегам подсудимой пришлось заново, в соответствии с установленными правилами, выполнить эту работу за неё.

В канве данного уголовного дела интересно сложилась ситуация с Крохиным. Преступником его назвал суд. Он был осуждён по «воровской» 158-й статье УК РФ. Но до этого момента успел побывать не только подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, но и пострадавшим от действий следователя! Для него самого поворот невероятный. Правда, никаких поблажек статус пострадавшего ему не принёс. Может, только зарёкся на полном доверии расписываться в бумагах, не интересуясь их содержимым. Теперь знает, чем чревата такая доверчивость. Мало ли что содержится в протоколе? Вот уж не думал вор, не гадал, что сама следователь, которая должна быть недосягаемой по честности, порядочности, принципиальности, окажется на скамье подсудимых. Примечательно, что Крохин, видимо, по доброте душевной, в предоставленном ему слове попросил суд не наказывать строго сочинительницу протоколов с его виртуальным участием. А до этого подсудимая попросила у него прощения. Что и говорить, такие трогательные детали не часто встретишь в материалах суда.

Ящик Пандоры

Довольно сложно представить моральное состояние бывшего следователя, которой пришлось извиняться перед вором. Но вот пришлось, куда же было деваться. Перед вынесением приговора скамья подсудимых кажется особенно жёсткой. Перспектива увидеть небо в клеточку для таких людей, наверное, ужасна. В отношении Мурашкиной суд учёл все смягчающие обстоятельства. Она полностью признала свою вину и искренне, как посчитал суд, раскаялась. Впрочем, в материалах дела есть и такая деталь: подсудимая обмолвилась о «малой значимости содеянного». Ведь от её фальсификаций никто серьёзно не пострадал. Понятно, что эти доводы выглядели попыткой хоть в какой-то степени оправдаться. Но суд не нашёл их обоснованными. Малая значимость содеянного? Да как её взвесишь – ложь? Фальсифицировать доказательства в следственной работе – всё равно что открыть ящик Пандоры. Мотивы всегда найдутся, когда по корысти или в угоду удобной версии кто-то решится на подгонку и искажение фактов. Беда, если суд пойдёт у этих фабрикаций на поводу. Вот так калечатся судьбы подследственных и подсудимых, летит под откос вера в справедливость. Поэтому о подобных уголовных делах, когда порочится не просто следствие, а вся правоохранительная система, общественность должна знать.

Решая судьбу Мурашкиной, суд учёл также в качестве смягчающих наказание обстоятельств её положительные характеристики. Она не судима, ранее ни в чём предосудительном замечена не была, по предыдущему месту работы в качестве следователя нареканий к ней до этого прискорбного случая, который привёл её на скамью подсудимых, не имелось. И на новом месте в коммерческом банке, куда бывшая сотрудница следственного управления МУ МВД «Иркутское», ожидая приговора, устроилась менеджером, сказали о ней только хорошее.

Наконец, в Свердловском районном суде Иркутска был озвучен приговор: бывшая следователь получила два с половиной года лишения свободы условно с испытательным сроком два года. На неё возложены обязанности не менять постоянное место жительства и работу без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осуждённых, регулярно являться для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию.

Кроме того, Мурашкина на полтора года лишена права занимать должности в правоохранительных органах. Да и в будущем ей с судимостью уже не светит государственная служба. Суд посчитал, что именно такое наказание соответствует общественной опасности преступлений, совершённых представителем власти.