Открывая слушания, председатель правления Байкальского центра гражданской экспертизы Юрий Фалейчик перелистал распечатку в несколько страниц. «У меня в руках письмо, написанное губернатором Иркутской области Путину, президенту России, – объяснил он собравшимся. – Вот виза Владимира Владимировича. В этом письме содержится просьба передать региону федеральные полномочия по управлению проектом ликвидации Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. И сказано: «Несмотря на то что с момента принятия решения о закрытия предприятия прошло три с половиной года, реального продвижения в решении указанных выше проблем нет». Это было 6 апреля 2016 года. С тех пор прошло уже три года и, считайте, два месяца. К сожалению, реального продвижения в решении указанных проблем так и не наступило. Результатов не видно».

С некоторой натяжкой таковыми можно считать принятие нового проекта ликвидации накопленного загрязнения БЦБК, изыскания на картах со шлам-лигнином и опытные работы по обезвоживанию отходов. С учётом этого проектная документация должна быть скорректирована и утверждена в таком виде до 30 июня 2019 года, а реализация всего проекта должна завершиться до конца 2021 года. При этом до сих пор не принята технология, по которой будут утилизированы отходы комбината. Всего их, к слову, восемь видов: шлам-лигнин и надшламовые воды, золошлаки, отжатая из содержимого карт-накопителей вода, щёлокосодержащая жидкость, накопленная в цехе очистных сооружений, и осадок в ней, а также газы и промышленный мусор. При этом проект охватывает 12 карт на Бабхинском и Солзанском полигонах, но в него не включены два накопителя, один из которых фактически используется как свалка бытового мусора. Вдобавок в ходе изысканий выяснилось, что объём работы предстоит существенно больший, чем было предусмотрено в техническом задании к государственному контракту, заключённому с ПАО «Росгеология». Так, на деле вместо 3,5 млн кубометров твёрдых отходов в картах обнаружилось 4,9 млн «кубов». С другой стороны, вместо 2 млн кубометров надшламовой воды необходимо утилизировать только 729 тысяч. «Но в то же время в ходе изысканий выяснилось, что техническое задание не включает в себя строительные и промышленные отходы в первой карте, – добавил директор департамента экологических проектов Росгеологии Артём Полтавский. – Было также написано, что на очистных сооружениях находится щёлокосодержащая жидкость. Выяснилось, что кроме неё есть осадок. Если жидкость не попадает под понятие отходов и её не надо вносить в ФККО (Федеральный классификационный каталог отходов. – Авт.) и оформлять паспорт отходов, то в отношении осадка такое требование есть».

По сути, определён только объём предстоящей работы, но к ней самой ещё не приступали. «Идёт затягивание сроков, – констатировал первый заместитель Байкальского межрегионального природоохранного прокурора Алексей Калинин. – Поэтому мы внесли представления и в правительство Иркутской области, и в Росгеологию, видя, что и с той, и с другой стороны есть существенные недоработки. Нельзя сейчас ответственность на кого-то одного из них возложить – обе эти структуры виноваты. Мы это в своих мерах реагирования резюмируем».

«Мы будем не заседать, а ходить в прокуратуру»

Однако за то, что не обеспечена защита полигонов с отходами БЦБК от селей, целиком и полностью ответственно областное правительство. Если точнее, министерство имущественных отношений, в ведении которого находится этот вопрос. Природоохранная прокуратура ещё в 2017 году направила в правительство представление о необходимости его скорейшего решения. «Получили ответ такого содержания: нет оснований, мы ещё разберёмся, – рассказал Калинин. – Мы, конечно, с правительством не любим спорить, поскольку должны, как правило, слышать друг друга, но был судебный спор. Решением от 19 декабря 2017 года на министерство имущественных отношений была возложена обязанность построить селезащитные сооружения». Попытка его обжаловать не увенчалась успехом. В итоге летом прошлого года была проведена расчистка русел рек, которые при сильном паводке несут угрозу схода селя. «Но это лишь первый этап, дальше должны быть проектирование нормальных селезащитных сооружений и обеспечение безбоязненной ликвидации отходов, – подчеркнул первый заместитель Байкальского межрегионального природоохранного прокурора. – Пока этого не будет, мы постоянно будем как на вулкане».

Даже первый и наименее затратный этап, на который в областном бюджете 2018 года было заложено 2,9 млн рублей, выполнен формально. Или, скорее, не выполнен, что подтверждают результаты работы специалистов Высокогорного геофизического института из Нальчика, которые подготовили рекомендации по защите населённых пунктов Слюдянского района от селей и оползней. «В их отчёте множество фотографий, но ни на одной из них нет следов расчистки русел, – отметил Фалейчик. – Прочитал описание: практически по всем рекам написано, что нужно расчистить русла от карчей, деревьев и кустарника. Там, где идёт описание рек, сказано, что берега заросли деревьями, а острова – кустарниками. Те же люди, которых правительство заказало, пардон, заказало им работу, подтвердили, что никакой необходимой расчистки для селезащиты не проведено».

Почему прокуратура и общественники уделяют этому вопросу такое пристальное внимание? Ответ прост: крупные сели в районе Байкальска происходят раз в 40–45 лет. Последний был в июле 1971 года, когда при годовой норме осадков в 750 мм за десять дней выпало 450 мм. Тогда поток частично повредил автомобильный мост, перекрыл трассу и заблокировал железнодорожные пути. Поскольку одна из селеопасных рек – Большая Осиновка – протекает через Солзанский полигон, сегодня подобное грозит ещё и экологической катастрофой. Проще говоря, часть отходов БЦБК смоет в Байкал. «На совещании, где я об этом рассказывал, Александр Битаров (председатель правительства Иркутской области с октября 2015 года по август 2017 года. – Авт.) сказал губернатору так: «Сергей Георгиевич, если это произойдёт, то мы будем не тут заседать, а ходить в прокуратуру и Следственный комитет», – вспомнил заведующий лабораторией биогеохимии Лимнологического института СО РАН и научный руководитель ассоциации «Альянс Байкальский» Александр Сутурин.

На сей раз услышать оценку происходящего из уст руководителя такого ранга не получилось бы – всё правительство Иркутской области представляла сотрудница министерства экономического развития.

При том, что заказчиком проекта по ликвидации отходов БЦБК является региональное министерство природных ресурсов и экологии. «В диалоге с гражданским обществом власть, будь она законодательная или представительная, – всегда власть, – нашёл выход из положения заместитель председателя Законодательного Собрания Иркутской области Александр Ведерников. – И поэтому в рамках сегодняшних дебатов мы представляем правительство. Мы очень бы хотели услышать адресные рекомендации, чтобы выйти отсюда с полным пониманием, куда бежать с завтрашнего дня и какие мысли донести коллегам в правительстве и проработать самим».

«Практически ничего не поменялось»

Донести нужно многое. Помимо защиты от селей необходимо обеспечить энергоснабжение площадки, на которой будут ликвидировать накопленное загрязнение. В проекте 2013 года, который предполагал превращение шлам-лигнина в монолит, речь шла о том, что требуется 2 МВт свободных мощностей. Сегодня подрядчик может рассчитывать только на 150 кВт. При этом в 6 км есть центр питания, но линия электропередачи, которая от него идёт, находится в аварийном состоянии. «Как я понимаю, было великое желание муниципальных и, может быть, областных властей, чтобы реконструкция сетей была включена в проект ликвидации отходов БЦБК и выполнена за счёт федерального бюджета, – заметил Артём Полтавский. – Но дело в том, что разработка проекта реконструкции и ремонт самих сетей – это минимум год, а то и два. Это значит, что, когда мы напишем проект [ликвидации накопленного загрязнения комбината], мы будем год ждать сети и только потом приступим к работе. Вопрос нужно решить. Если мы его не решим, проектировщик будет исходить из того, что электричества нет и требуются дизель-генераторы».

Областное правительство об этом проинформировали заранее. Кроме того, в начале февраля 2019 года Росгеология отчиталась о результатах изысканий на Солзанском полигоне, для которых было привлечено ООО «ВЭБ Инжиниринг» – компания, разработавшая проект ликвидации отходов БЦБК 2013 года. На рабочих совещаниях, которые прошли тогда, обсуждалось внесение изменений в техническое задание к проекту, в том числе включение в него цеха очистных сооружений и двух карт Бабхинского полигона. «Совещания прошли, выпущены два протокола, по которым должны были произойти определённые действия, – сказал заместитель генерального директора по производству «ВЭБ Инжиниринга» Александр Фролов. – К сожалению, с 7 февраля практически ничего не поменялось, за исключением дополнительного набора технологий на портале».

Портал – это сайт cleanbaikal.ru, который «ВЭБ Инжиниринг» создал по собственной инициативе. На нём аккумулируются заявки от научных организаций и производственных предприятий с технологиями утилизации отходов комбината в Байкальске. К началу слушаний на него поступило 59 предложений.

– Пока мы говорим, ещё две заявки должны были прийти, – добавил Фролов.

– Плюс ещё одна в зале, – уточнил Фалейчик. – То есть всего шестьдесят две. Сколько из них реально апробированы в полевых условиях, прошли опытно-промышленные испытания?

– Есть такие технологии, но каждая имеет особенности, – уклончиво ответил представитель «ВЭБ Инжиниринга». – Нет на сегодняшний день ни одной организации в мире, которая в промышленных объёмах готова подтвердить возможность работать с этим набором загрязнителей. Заявились 59 участников, у которых получилось. Мы тестируем их результаты, сдаём их в лаборатории.

– Правильно понимаю, что, если вы не получите реальные результаты, вы будете не в состоянии закончить реалистичный проект?

– Результаты мы получим. Всё, что мы сейчас делаем в Байкальске, – новое, аналогов ему нет. Поэтому и рекомендуем тот багаж, который нам удалось набрать, за тёплый сезон постараться отработать в опытно-промышленном режиме. Нам нужно как можно быстрее провести согласование для выхода на площадку для апробирования. Хотя по букве закона мы можем работать по проекту, который будет когда-то.

– И нарваться на тот же эффект, что с омоноличиванием: проект нарисуем, а в жизни он не пойдёт, – заключил Фалейчик.

– Да, что-то пойдёт не так, – кивнул Фролов. – Практика – это критерий истины. Поэтому не надо всех заявителей допускать, нужно сделать предселекцию. Из шестидесяти, я думаю, останется десять организаций, работавших с продукцией ЦБК. Дадим им задание, а потом сравним результаты по эффективности.

«Опять в позе Ждунов сидеть»

Но до этого необходимо ответить на ключевой вопрос: как будет использоваться площадка после рекультивации? По Генеральному плану Байкальска здесь будут земли рекреационного назначения. Более определённо мог бы высказаться заказчик работ – министерство природных ресурсов и экологии Иркутской области. «В прошлый раз у нас была рабочая встреча с замминистра, который курирует эту программу, – сообщил Фролов. Он говорит: «Да сделайте что-нибудь. Ну поставьте теплицы». Отвечаю: «У теплиц должно быть твёрдое основание. Вам карты замонолитить сверху?» «Не, лучше почву, мы там клубнику вырастим», – отвечает. Я говорю: «На техногенном грунте вы клубнику выращивать не будете». Ответ: «Ну хоть что-нибудь сделайте». Разве это подход? Это же ненормально, должна быть определённая взаимная ответственность всех участников процесса».

Ожидаемый конечный результат, закреплённый в проектной документации, существенно упростит выбор технологии, по которой будет ликвидировано накопленное загрязнение БЦБК. Недостатка в идеях касательно будущего площадки, где сейчас располагаются накопители, нет. Например, «Альянс Байкальский» предлагает разместить на трёх картах Солзанского полигона питомник хвойных деревьев на почвогрунте из переработанного шлам-лигнина, ещё две использовать в качестве улавливающих бассейнов для селевых потоков, а оставшиеся отвести под рекреационные цели. Для этого организация и предлагает свою технологию, которая уже была апробирована на отходах БЦБК, пусть и не в промышленном масштабе. «ВЭБ Инжиниринг», в свою очередь, настаивает на том, что все технические решения необходимо сначала испытать непосредственно на полигоне комбината. «Нас интересует применимость технологии, – подчеркнул Фролов. – Можно ли с её помощью очистить воду? Можно ли данных бактерий, червей или ещё кого-то запустить на Байкальскую природоохранную территорию, чтобы они работали с данным веществом? Не мы должны это решать, не инженеры, не кухарки, а серьёзные представители науки. Иначе нам привезут, не знаю, китайские бактерии, которые всё пожрут, а потом вырастут большие микробы с большими глазами».

В техническом задании такой конкретики нет: там сказано только о том, что отходы должны быть утилизированы, а сами карты как гидротехнические сооружения – ликвидированы. Детали будут в скорректированном проекте, который должен быть готов к 30 июня. «Нас постоянно пытаются ужать по срокам на проектирование, – посетовал Полтавский. – Хотя, если обратиться к действующему законодательству, только период согласования и прохождения всех необходимых экспертиз составляет 258 календарных дней. Изначально нам установили срок с 23 июля по 1 ноября 2018 года, но вы все понимаете, что, если говорить о реальном проекте, а не о его видимости, в эти сроки уложиться нельзя. Потому сроки были сдвинуты до 30 июня». Даже если документация будет скорректирована к этой дате, на её утверждение уйдут упомянутые 258 дней. «Есть понимание, что раньше второго квартала следующего года мы не получим соответствующие экспертизы, – резюмировал Фролов. – И это если мы будем работать засучив рукава с утра до ночи. Если мы опять будем в позе Ждунов сидеть, у нас ещё года три будет съедено».

Чтобы этого избежать, участники публичных слушаний вновь апеллировали к федеральным властям. Они утвердили резолюцию, в которой отметили необходимость обратиться в Министерство природных ресурсов и экологии РФ с просьбой взять под особый контроль действия регионального правительства по ликвидации отходов. Ещё один её пункт – предложение правительству Иркутской области незамедлительно заказать проект селезащиты территории Слюдянского района. О будущем промышленной площадки самого Байкальского целлюлозно-бумажного комбината пока не говорят. Хотя в феврале областное правительство заявляло, что все здания и сооружения на ней будут демонтированы к 2024 году.