Тюрьма не панацея

С каждым годом людей, которые «тянут срок» в колониях Иркутской области, становится всё меньше. Но не потому, что в отдельно взятом регионе удалось достичь столь значительных успехов в борьбе с преступностью. Просто, назначая меру уголовной ответственности за преступления, Фемида всё чаще склоняется к наказаниям без изоляции от общества.

Прокуратура Иркутской области проверила соблюдение в 2018 году законности при исполнении мер уголовно-правового характера, не связанных с лишением свободы. Результаты заставляют задуматься об эффективности таких приговоров. По крайней мере, при нынешней организации наказания без лишения свободы.

Итак, в прошлом году на учёте в уголовно-исполнительных инспекциях ГУ ФСИН по Иркутской области состоял 28 931 человек, получивший наказание без изоляции от общества. Это, к слову сказать, почти на две тысячи человек – или на 15% – больше, чем было годом ранее. Возможность «встать на путь исправления» без отрыва от семьи и привычного окружения была предоставлена в основном в виде условного осуждения с испытательным сроком (66%). На втором месте оказалось лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью (16%). Отсрочку приговора получили около двух процентов оставленных на воле осуждённых, а каждого десятого наказали исправительными и обязательными работами.

Но нас сейчас больше интересуют другие цифры – те, что позволяют судить, насколько эффективными оказались эти либеральные меры «перевоспитания», дали ли они положительный результат. Оказывается, количество направленных в суды представлений на отмену условного осуждения и снятие судимости за год сократилось на 18% – то есть почти каждый пятый условник доказал своё «исправление» раньше предоставленного ему на это времени. Зато половина осуждённых без лишения свободы (каждый второй оставленный «перевоспитываться» дома, а не в колонии) испытательный срок не выдержали: число ходатайств на замену наказания более строгим выросло на 13%, на продление испытательного срока – на 11%, на установление дополнительных обязанностей – на 25%. Получается, наказание без изоляции от общества своих целей очень часто не достигает: не воспринимается осуждёнными как кара, не ведёт к исправлению, не предохраняет от совершения новых преступлений.

Никто не станет спорить: добиться исправления преступника в условиях заключения проблематично. Тюрьма просто не может дать человеку, преступившему закон, то, в чём он так нуждается в процессе ресоциализации. Вместо восстановления социально важных связей он получит лишь разрыв всех полезных отношений, вместо общения со здоровыми законопослушными людьми вынужден будет вращаться среди закоренелых преступников, под влиянием которых легко упасть ещё ниже. Уверенности в себе, умению самостоятельно решать вопросы своего устройства в жизни тюрьма тоже не научит: здесь в столовую, на работу водят строем, укладывают спать и будят утром по команде. А ещё не надо забывать про такие вещи, как влияние изоляции на материальное положение семьи осуждённого, распад семей, приобретение навыков преступного поведения молодыми людьми, впервые попавшими в зону. Наверное, есть своя логика в том, что наказание за колючей проволокой имеет тенденцию к сокращению. Сегодня лишение свободы назначается только в том случае, если менее строгий вид наказания точно не в состоянии обеспечить достижение целей наказания.

Однако положение, когда условное осуждение, отсрочка приговора либо принудительные работы воспринимаются осуждённым как безнаказанность, предоставленная судом возможность продолжать прежние противозаконные занятия, ещё дальше уводит от целей, прописанных в Уголовном кодексе. Очевидно, должны быть более чёткие, определённые критерии выбора наказания среди предоставленных законом вариантов.

Достаточно пальчиком погрозить

«Такие критерии существуют, – считает Евгений Юдин, старший прокурор отдела областной прокуратуры по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний. – При назначении наказания без лишения свободы важно учитывать тяжесть совёршенных преступлений, их социальную опасность, личность виновного. На практике же нередки случаи, когда условное наказание вновь получают те, кто ранее был уже неоднократно судим. Не оспаривая законность таких приговоров, следует признать, что это негативно влияет на дальнейшее поведение осуждённых, приводит к повторным преступлениям».

Свою позицию советник юстиции тоже защищает с помощью статистики. По его словам, в 2018 году в уголовно-исполнительные инспекции области поступило 175 приговоров в отношении условников, которые были неоднократно судимы и вновь преступили закон, и 18 – в отношении таких же «условников со стажем», скрывшихся от контроля. Можно привести примеры. В одиннадцатый раз судимый Д. в январе 2018 года приговаривается Падунским районным судом к условному лишению свободы, а уже в мае его задерживают за очередное преступление. С., багаж судимостей которого с десяток, нисколько, похоже, не оценил одиннадцатую попытку Заларинского суда дать ему шанс начать нормальную жизнь под присмотром инспекторов УИИ – через полгода его опять потянуло на криминальные «подвиги».

Суды, кажется, до последнего не теряют надежду на то, что осуждённый оценит предоставленный ему шанс и возьмётся за ум. Но многие оценить не в состоянии – они, как говорят в народе, уже страх потеряли. Как, например, К., который не пожелал исполнять установленные Саянским городским судом обязанности даже после пяти предупреждений инспекторов о замене условного осуждения реальным. А когда инспекция вышла с ходатайством вернуть его в места лишения свободы, суд вновь пожалел осуждённого, дав ему очередной «последний» шанс.

По мнению прокурора, причину такого лояльного отношения к нарушителю порой следует искать и в некачественной подготовке материалов уголовно-исполнительной инспекцией, которая недостаточно убедительно обосновывает свои требования. Документы не всегда содержат исчерпывающие сведения об уклонении от отбывания наказания. А такое случается, в свою очередь, когда сотрудники инспекции и органов внутренних дел формально относятся к контролю поведения осуждённых, не принимают вовремя меры к пресечению нарушений. Например, филиалом по Тайшетскому району было направлено представление в суд о замене обязательных работ более строгим видом наказания в отношении осуждённого П. В суде же выяснилось, что молодой человек даже не был ознакомлен с порядком отбывания наказания. èèè

Но зачастую суды отказываются заменять нарушителю условное наказание реальным, мотивируя это тем, что до окончания испытательного срока ещё полно времени и осуждённый успеет доказать своё исправление. Например, Ангарский городской суд дважды отказывал в удовлетворении представлений инспекторов в отношении условников М., имеющего 3 предупреждения, и Б., которому было вынесено 4 предупреждения. И это несмотря на то что обоим продлевался испытательный срок, даже приходилось проводить розыскные мероприятия. Иногда основанием для отказа в ужесточении условий наказания является позиция суда: раз, мол, инспекция предупреждала его об отмене условного осуждения, этого достаточно. Погрозили пальцем – сделает выводы. Иркутский районный суд по этой причине в прошлом году отказался удовлетворить 18 представлений на нарушителей условного наказания. Все эти примеры ещё раз наглядно показывают: порой Фемида, желая уберечь подсудимого от тюрьмы, заставить его «по-доброму» свернуть с криминальной тропы, чрезмерно настойчива в своих стараниях.

Праздник непослушания

Если называть вещи своими именами, подобные ситуации приводят к фактическому уклонению условно осуждённых от наказания, порождают чувство безнаказанности. А это прямой путь к росту рецидивной преступности. Такой вывод легко подкрепляется цифрами. Так, в 2018 году количество повторных преступлений, совершённых осуждёнными без лишения свободы, значительно возросло по сравнению с предыдущим годом – с 724 до 978, уровень рецидива составил 3,94% против 2,99% в 2017 году.

Рост числа повторных преступлений среди осуждённых, состоящих на учёте в уголовно-исполнительных инспекциях, в 2018 году был отмечен во всех районах кроме трёх – Братского, Нижнеилимского и Шелеховского. Но особенно отличились условники, которых суд отправил «исправляться» по домам в Центральном районе Братска (рост с 44 до 86 преступлений), Падунском и Правобережном округам Братска (рост с 43 до 76 преступлений), Усольском (с 28 до 78), Усть-Илимском (с 16 до 47), Эхирит-Булагатском (с 13 до 49), Слюдянском (с 9 до 21) районам.

Любопытно также узнать, какими конкретно делами занимаются осуждённые без изоляции преступники в то время, которое им отпущено судом, чтобы они доказали своё исправление. Во время испытательного срока они, не теряя времени даром, воруют (в 2018-м количество преступлений, предусмотренных ст. 158 УК РФ, выросло с 315 до 399), совершают мошенничества (рост по ст. 159 УК РФ с 14 случаев до 21), грабят прохожих (ст. 161 УК РФ – рост с 37 до 74 случаев), разбойничают (ст. 162 УК РФ – рост с 15 до 18), не забывают о наркопреступлениях (рост с 88 до 110), гоняют на машинах, нарушая правила дорожного движения (рост со 193 до 337). Вот разве что убивать и калечить на испытательном сроке условники стали меньше: убийств ими совершено 9 против 15 годом ранее, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью – 31 случай против 37. Но в целом картина отбывания наказания без изоляции от общества выглядит удручающе: за год выросло как число условников, совершивших рецидивные преступления, так и количество нарушений ими Уголовного кодекса по ходу «перевоспитания».

У семи нянек

Одной из причин сложившейся ситуации прокуратура считает постоянное увеличение численности осуждённых без изоляции от общества. Действительно, темпы передачи преступников «на поруки» сотрудникам уголовно-исполнительных инспекций зашкаливают: в 2016 году по учётам УИИ области прошло 23 577 осуждённых, в 2017-м – 26 966, а в 2018-м – уже 28 931. На наших улицах сегодня отбывают наказание на 5,5 тысячи преступников больше, чем два года у назад! И у этой «медали» есть обратная сторона – возрастающая в связи с этим нагрузка на сотрудников уголовно-исполнительной инспекции. А это, в свою очередь, связано с несвоевременным принятием мер к нарушителям условий отбывания наказаний, ослаблением контроля поведения осуждённых. Конечно, по каждому факту совершения повторного преступления в УИИ проводятся служебные проверки. Но вину инспекторов они не выявляют. По мнению прокуратуры, частично из-за поверхностного подхода.

Есть у условников в период испытательного срока ещё одна нянька, на которую возложена ответственность за рецидивную преступность. Взаимодействие ГУ ФСИН и территориальных органов МВД России по предупреждению рецидивной преступности среди осуждённых без изоляции предусмотрено совместными нормативными актами. С участковых уполномоченных полиции никто контроль за поведением условников не снимал. А о качестве такого контроля дают представление материалы ежеквартальных прокурорских проверок личных дел осуждённых. По документам видно, что сотрудники полиции о своих подопечных надолго забывают, профилактические меры в отношении них вовремя не принимают. А в справках и рапортах служивых не всегда найдёшь сведения о поведении осуждённых, проведённых с ними беседах, круге их общения. Данные о людях, оказывающих на них влияние, не устанавливаются, родственники, соседи, работодатели не опрашиваются. В прошлом году прокурорами выявлено два фиктивных рапорта участковых инспекторов. Примерно по такой схеме нередко ведут «профилактическую работу» с осуждёнными в отделах полиции по городам Саянску, Ангарску, Шелехову, Усолью-Сибирскому, Черемхову, Нижнеилимскому, Нукутскому, Боханскому, Тайшетскому, Усть-Кутскому, Чунскому районам. Конечно, по результатам прокурорских проверок в полиции принимаются меры. Начальнику ГУ МВД России по Иркутской области в августе 2018 года было внесено представление, которое рассмотрено и удовлетворено, ряд руководителей районных отделов полиции области наказаны.

В течение 2018 года по учётам УИИ прошло 666 несовершеннолетних условников, 6 из них за время испытательного срока вновь решились на преступления, а один скрылся от контроля, вынудив проводить розыскные мероприятия. Печально, но, даже когда дело касается подростков, контроль их поведения и местонахождения порой грешит формализмом. Например, осуждённая Б. переехала из Шелеховского района в Слюдянский, а её личное дело «гуляло» больше трёх месяцев, так девушке были предоставлены «каникулы» в отбывании наказания. Возложенную на условников обязанность находиться дома в определённые часы инспектора и участковые проверяют порой в то время, когда им самим удобно. Не всегда в личных делах несовершеннолетних можно найти характеризующие материалы, акты обследования жилищно-бытовых условий, информацию из органа опеки и попечительства. Результат: в 2018 году в отношении 41 несовершеннолетнего осуждённого возбуждены уголовные дела (годом раньше было 29).

Но, конечно, главную проблему надо всё же искать в отсутствии баланса сил: ежегодно число условников растёт в разы благодаря гуманному подходу к назначению наказания, тогда как количество сотрудников, которые должны их контролировать и направлять на путь истинный, если и меняется, то лишь в сторону сокращения. Результат: эффективность наказания без изоляции от общества на сегодняшний день при всём желании нельзя назвать приемлемой. Многие осуждённые, получив условный срок, воспринимают его как освобождение от ответственности. Нужду в «исправлении» они в полной мере не чувствуют. Помочь могли бы повышение мотивации к занятию трудовой деятельностью, решение психологических проблем, в том числе алкогольной и наркотической зависимостей, разногласий с семьёй, смены круга общения. Но для этого нужна иная организация «исправления» условно осуждённых. Отправлять их, «вооружённых» набором ограничений, из зала суда по домам под контроль перегруженных инспекторов – не самое удачное средство наставления на путь истинный.

Понимая значимость этой темы, в прокуратуре области недавно провели координационное совещание руководителей правоохранительных органов. Вновь обсуждались проблемы взаимодействия сотрудников уголовно-исполнительной системы и полиции, возможности достижения большей эффективности при проведении контрольных и профилактических мероприятий с условно осуждёнными. Есть надежда, что принятые совместные меры повлияют на уровень повторной преступности.