– Юрий Иосифович, как сейчас обстоят дела с промплощадкой БЦБК и залежами шлам-лигнина, оставшегося от производства?

– Территория промышленной площадки Байкальского целлюлозно-бумажного комбината огромна и сопоставима по площади с княжеством Монако. Её можно назвать «грязным Монако», потому что она загрязняет окружающую территорию гораздо больше, чем карты шлам-лигнина. Они хотя бы герметичны, и единственное, что на сегодняшний день им угрожает, – это сход селя. В то время как на промплощадке химикаты не удалены из оборудования, они попадают в почву, под ней находится купол загрязнённых вод. Раньше их откачивали, направляли на очистные сооружения, теперь этим никто не занимается.

Само оборудование и коммуникации в буквальном смысле прогнили. Плюс разрушающиеся корпуса, всё ржавеет, валится. Зафиксированы факты обрушений. А если землетрясение? Тогда нам обеспечена техногенная катастрофа на берегу Байкала. БЦБК управляет его основной кредитор – Внешэкономбанк. Но управляет только на бумаге: он там никак не присутствует, не в теме того, что происходит на самой площадке, и в вопросе утилизации отходов. Поэтому есть все основания полагать, что эта проблемная территория рано или поздно достанется в плохое наследство муниципалитету. Ведь процесс банкротства закончится, кредитор умоет руки и уйдёт.

С помощью этого материала я хочу обратиться к руководству Внешэкономбанка. Важно немедленно начать процесс обследования промплощадки, выявления всех загрязняющих факторов, проектирования ликвидации загрязнения, организации финансирования и в конечном итоге – ликвидации накопленного ущерба на территории БЦБК. Необходимо, чтобы кредитор подключился и к формированию программы рекультивации, которой сейчас занимается Росгеология.

– У вас есть видение того, как должна развиваться промплощадка бывшего БЦБК? Как должны утилизироваться накопленные отходы?

– Если говорить о промзоне, то в нынешнем году мы намерены вступить в диалог с кредитором и потребовать от него: либо решите все вопросы самостоятельно, либо передайте территорию муниципалитету. Полагаю, что северная часть бывшего комбината, примыкающая непосредственно к Байкалу, могла бы стать хорошим подспорьем для развития особой экономической зоны туристско-рекреационного типа.

Геологически территория, прилегающая к Байкальску, похожа на Аршан, а значит, есть шанс обнаружить там термальные источники. Этот вопрос обсуждается уже давно, он поднимался ещё в ту бытность, когда я был председателем комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве Законодательного Собрания Иркутской области. Гидрогеологи верят, что в этой зоне можно найти термальные воды, а это «бомба» в хорошем смысле слова. Представляете, как может преобразиться эта территория при грамотном подходе?

Во-первых, можно будет говорить о развитии круглогодичного туризма на этой территории, ведь сейчас все объекты работают сезонно – с пиковыми нагрузками и периодами простоя. Причём речь идёт о создании не одного, а сразу нескольких термальных курортов, которые смогут предложить туристам разбег по стоимости отдыха. Во-вторых, термальные воды позволят применить совершенно другой подход к вопросу отопления. В мире накоплен богатый опыт применения геотермального отопления, использующего тепло земли. В случае с обнаружением горячих источников эффективность данного способа получения тепловой энергии увеличится в разы. Он в десятки раз экономичнее и экологичнее ТЭЦ: нет ни грязи, ни пыли.

Если говорить об утилизации шлам-лигнина, то предыдущие опыты сложно назвать удачными. Сначала использовалось немецкое оборудование, применявшееся в Подмосковье. Но в ожидаемый субстрат шлам-лигнин превратить не удалось: вместо 40% влажности вышло 80%, получился комок грязи, размокающий от осадков. Кроме того, не удалось снизить класс опасности. Правительство Иркутской области почему-то настаивало на вывозе отходов, но жители посёлка Моты выступили против такого решения. Их можно понять: кто же захочет жить рядом с дурно пахнущей свалкой, ведь там и сероводород, и метилмеркаптан, и метан.

На мой взгляд, надо дать «зелёный свет» разработчикам и носителям других технологий. Например, есть наработки по нейтрализации шлам-лигнина с последующим его преобразованием в почвогрунт, на котором потом можно высаживать лес. Надеюсь, что 2019 год будет посвящён опытно-промышленной отработке этих технологий, к ноябрю будут выбраны самые перспективные, под них будет разработан проект, проведена экспертиза.

В данный момент мы наблюдаем поиски виноватого: правительство Иркутской области обвинило Росгеологию в том, что она не вписалась в контракт. Таким образом правительство хочет постелить соломку. Хочется спросить: а сами вы что сделали? Разве ударили палец о палец в решениях, технологиях? В то время как у региональных властей были все возможности для того, чтобы отработать этот вопрос с учёными, например из того же Лимнологического института или АО «Сибгипробум».

На этой почве разгорается ещё один скандал, связанный с селезащитой карт шлам-лигнина. Её просто нет, и вряд ли она появится в ближайшее время, ведь любой проект в Центральной экологической зоне озера должен проходить госэкпертизу, должны быть организованы общественные слушания, что растянуто по времени. Думаю, что весь нынешний год будут только идти разговоры о селезащите, но ничего сделано не будет. Но здесь мы ходим по лезвию бритвы: а вдруг затяжные дожди, землетрясение? Есть риск глобального загрязнения Байкала лигнином, и вина за это ляжет на правительство региона, которое должно было сделать селезащиту ещё два года назад.

– На карте Иркутской области есть ещё одна горячая точка – заброшенная площадка «Усольехимпрома» вместе со всем оставшимся там опасным наследством.

– Не так давно мы побывали на предприятии, говорили о ртутном загрязнении и о том, что эта тема до сих пор не нашла своего разрешения – финансирования нет, подрядчиков нет. Территория промплощадки «Усольехимпрома» в четыре раза больше, чем площади БЦБК, и составляет 8 квадратных километров. Причём речь идёт о более высоком классе опасности – первом и втором, ртути и хлоре. Ядовитая пыль с высохших шламовых полей по розе ветров летит в сторону Усолья-Сибирского, Ангарска, Иркутска.

– Как может быть решена эта проблема?

– Наше предложение – создать государственную федеральную целевую программу и войти вместе с ней в национальный проект «Экология». Но сначала надо провести серьёзное обследование территории: разработать задание на проектирование, выполнить зонирование по вредности того или иного участка. Верным мне кажется, если им займётся Корпорация развития Иркутской области, у которой есть для этого все необходимые ресурсы. Кроме того, она избавлена от множества ограничений, налагающихся на органы государственной власти.

– Какие ещё вопросы находятся в сфере интересов общественной организации «Байкальский центр гражданской экспертизы»?

– Наша организация появилась в августе 2018 года и объединила людей, которые фанатично любят Байкал и Иркутскую область. В течение двух последних губернаторских циклов Байкалом никто не занимается, а поскольку нагрузка на него возрастает, проблемы стали усугубляться. Единственным способом борьбы с ними многие считают запреты. В последнее время они стали сыпаться как из рога изобилия – запрет на вылов омуля, на строительство палаточных лагерей, на любые виды строительства, на эксплуатацию отдельных видов байкальского флота. При этом байкальское законодательство и так является очень строгим.

Если встать на путь жёсткого соблюдения законодательства, то жить на Байкале просто будет нельзя. В то время как в мире масса примеров, когда люди имеют возможность обосноваться рядом с озёрами, соблюдая определённые экологические нормы. И все довольны: и местные жители, и туристы. Сохранены кристальная чистота воды, флора и фауна.

Второй вопрос, который нам хотелось бы изучить и сделать темой для обсуждения, – права человека на Байкале. Часто так называемые «экологические экстремисты» говорят: «Здесь ничего не должно быть! Никто рядом с озером жить не должен!» Но они не могут ответить на вопросы: «Ради чего все эти радикальные меры? К чему они приведут?» Ведь человек должен знать, на каких условиях он может жить рядом с озером или приехать в качестве туриста. Не должно быть противоречия между линией экологической и линией гуманитарной. Мы хотим найти в этом вопросе золотую середину.