Дежавю: без малого десять лет назад, в начале марта 2009 года, журналистов точно так же водили по притихшей промышленной площадке Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Тогда, правда, речь шла только о временной приостановке предприятия, теперь его работа прекращена окончательно. «Сегодня нужно как можно быстрее принимать решение относительно объектов БЦБК, потому что они в том числе потребляют тепловую энергию, не производя взамен ничего полезного, – рассказал глава администрации Байкальска Василий Темгеневский делегации депутатов Законодательного Собрания Иркутской области и сенаторов Совета Федерации, когда она прибыла на ТЭЦ комбината. – Если вы посмотрите в окно, то увидите, что здания и сооружения разрушаются. Нужно принимать решение относительно их дальнейшей судьбы. Мы понимаем, что есть кредиторы у данного предприятия, которое находится в состоянии банкротства. У каждого из них – свои интересы относительно того, как вернуть те деньги, которые комбинат остался им должен. Но я думаю, что интересы кредиторов не должны вредить интересам города, его жителей и государства в целом, а также экосистеме озера Байкал. Требуется правительственное решение».

Выбитые окна под крышей главного корпуса комбината и отдельные обвалившиеся стеновые панели только подтвердили слова градоначальника. Если внимательно присмотреться, можно найти и другие отличия от картины десятилетней давности. Но сходства всё же гораздо больше. «Когда я работал (в правительстве Иркутской области. – Авт.) в 2008-2009 годах, ситуация на БЦБК была критической, – заметил Сергей Сокол, открывая выездное заседание комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве и комитета по собственности и экономической политике ЗС в Байкальске 6 февраля. – Мы чуть ли не каждый день проводили совещания, я сюда приезжал лично и общался с работниками предприятия. И я очень удивлён, что через 10 лет Байкальск поддерживает накал страстей на экранах телевизоров, пусть и немного в другом ракурсе. Исходя из того, что мы с коллегами увидели, понимаю: проблема-то решаемая. Нужно просто взять и сделать».

«Вместо монолита какой-то грунт»

Сделать при этом предстоит немало. Для начала необходимо скорректировать проект ликвидации накопленных отходов БЦБК, в картах-накопителях которого за полвека эксплуатации набралось более 6 млн тонн шлам-лигнина. Первоначально разработанный ООО «ВЭБ Инжиниринг» в 2013 году проект предполагал превращение их в монолит. Специальная комиссия, работавшая на региональном уровне пять лет назад, дала на него отрицательное заключение из-за неэффективности предложенной технологии, однако в Москве его утвердили. Положение исправило вмешательство прокуратуры. «Какие-то опытные испытания были сделаны тайком, – сообщил первый заместитель Байкальского межрегионального природоохранного прокурора Алексей Калинин. – Их никто не контролировал, никто не обсуждал – ни надзирающие структуры, ни научные. Я попросил приехать представителей Генпрокуратуры. Мы убедились, что вместо монолита получается какой-то размываемый техногенный грунт. Чтобы этого не повторилось, внесли очередное представление в Росгеологию». Напомним, министерство природных ресурсов и экологии Иркутской области в декабре 2017 года заключило государственный контракт с АО «Росгеология» для ликвидации накопленного загрязнения. Росгеология, в свою очередь, привлекла «ВЭБ Инжиниринг» к изысканиям, необходимым для корректировки первоначального проекта.

Компания создала информационный портал для сбора предложений по утилизации отходов БЦБК. «Были направлены заявки в 52 организации для того, чтобы они предложили свои технологии, – отметил директор департамента экологических проектов Росгеологии Артём Полтавский. – На данный момент поступило 18 заявок, сейчас их рассматривают эксперты. Будет проведён научно-технический совет Росгеологии с привлечением научного сообщества для рассмотрения результатов и последующих вариантов использования тех или иных технологий». Пока на одной из карт Солзанского полигона идут опытно-промышленные испытания. Там смонтированы фильтр-пресс для обезвоживания лигнина и мобильная установка для аэробного компостирования полученного продукта. Выяснилось, что шламы можно обезвоживать при температурах до 30 градусов ниже нуля. В дальнейшем их планируют переводить в почвогрунт, который можно будет использовать для рекультивации тех же накопителей и не только. С учётом всех испытаний и экспертиз корректировка проекта ликвидации накопленных отходов БЦБК должна завершиться к 30 июня 2019 года. На работы по утилизации шлам-лигнина отведён срок до 1 ноября 2021 года. А к 2024 году, по словам первого заместителя министра природных ресурсов и экологии Иркутской области Евгения Бичинова, в региональном правительстве планируют полностью демонтировать здания и сооружения, оставшиеся на промышленной площадке БЦБК.

С этим, однако, есть проблема. Несмотря на то что область получила в оперативное управление 61 объект из состава комбината и передала 40 из них в безвозмездное пользование Росгеологии, все здания и сооружения, включённые в проект ликвидации отходов, являются частью конкурсной массы предприятия, признанного банкротом в декабре 2012 года. Кредиторы БЦБК так и не ответили ни на одно из обращений областного министерства природных ресурсов с просьбой предоставить эти объекты во временное пользование или допустить проектные организации на промышленную площадку. Более того, не принято решение и о разработке проекта по ликвидации расположенных там объектов с накопленным экологическим ущербом, в том числе варочного и сушильного цехов комбината.

Когда нужна карта

Вопросы есть и к тому, как утилизировать накопленный шлам-лигнин. «Из тех двух десяток проектов, о которых было сказано, на научном уровне не рассмотрен и не поддержан ни один, – подчеркнул научный руководитель Иркутского научного центра СО РАН Игорь Бычков. – Потому что на каждую технологию необходимо получить регламент проведения исследований, направить его в независимую лабораторию, где результаты эксперимента были бы подтверждены. К сожалению, я вынужден констатировать, что по переработке шлам-лигнина у нас нет основы. Если мы не знаем, как будем его утилизировать, как можно запрашивать у государства финансирование?» Помимо лигнина необходимо разобраться с надшламовыми водами и 167 тысячами кубометров щёлокосодержащей жидкости, находящейся в аварийном накопителе и других объектах на промплощадке. На портале «ВЭБ Инжиниринга» для сбора предложений по утилизации отходов БЦБК сказано, что разрабатываемые технологии должны быть направлены в том числе на очистку надшламовых вод и переработку щёлокосодержащей жидкости. Но информации о том, какие способы для этого уже предложены, нет.

«Из всего, что делается по проекту ликвидации отходов БЦБК, забыли про первую линию угрозы – пруды-аэраторы, – добавил директор Лимнологического института СО РАН Андрей Федотов. – А это уже береговая зона Байкала. Если пойдёт сель, загрязнение сразу попадёт в озеро». То же касается надшламовых вод. В случае схода селевого потока они точно так же попадут в Байкал. По расчётам учёных из ИНЦ СО РАН, ущерб для экосистемы озера будет таким же, как если бы БЦБК в течение 700 лет сбрасывал в него стоки безо всякой очистки. Угроза вполне реальная – сели на побережье Байкала сходят с периодичностью в 40–45 лет, последний был в 1972 году. Чтобы избежать катастрофы, необходимо расчистить русла рек и построить на них дамбы, а также подготовить резервуар для «приёма» селевых масс. Первый пункт был выполнен в прошлом году, тогда же было подготовлено техническое задание на проектирование селезащитных сооружений на Солзане и Харлахте. Проектные работы начнутся в нынешнем году. Когда будут возведены сами сооружения – вопрос пока открытый.

То же можно сказать и про ликвидацию накопленного загрязнения. «Чтобы решить проблему со шлам-лигнином, нужно что-то сделать с надшламовыми водами, – напомнил собравшимся председатель правления общественной организации «Байкальский центр гражданской экспертизы» Юрий Фалейчик. – В конце концов, придётся задействовать канализационные очистные сооружения Байкальска, которые к таким стокам не приспособлены. Соответственно, требуется какая-то модернизация. Сколько времени она займёт – никто не считал. Думаю, не меньше двух лет. А пока мы очистные не запустим, не сможем начать промышленную переработку шлам-лигнина». И это лишь один из вопросов, так или иначе связанных с утилизацией отходов БЦБК и требующих ответа. Выход может подсказать любой управленец, хотя бы раз сталкивавшийся с реализацией сложного проекта – разработать и неукоснительно соблюдать «дорожную карту». «То есть комплексный план мероприятий, в котором все ресурсы сбалансированы по времени и назначены ответственные – пояснил Фалейчик. – Хочу попросить от имени общественности, чтобы Законодательное Собрание потребовало у правительства области его разработать».

Глава администрации Байкальска напомнил, что подобная «дорожная карта» уже была разработана и представлена в августе 2015 года. «К сожалению – я позволю себе это сказать, из-за отсутствия преемственности власти её положили под сукно, – добавил он. – Сейчас мы начали извлекать отдельные пункты из той «дорожной карты». С учётом того срока, который отводится на ликвидацию накопленного от работы БЦБК загрязнения, возврат к ней выглядит обоснованным. Пусть и с определёнными изменениями, вызванными корректировками проекта утилизации отходов предприятия.

«Правительством России поставлена задача в течение трёх лет сделать объект экологически безопасным, – подвёл итоги заседания председатель Законодательного Собрания Сергей Сокол. – Средства на финансирование работ в федеральном и областном бюджетах есть. Необходимо переходить к конкретным действиям по решению проблемы, ведь мы все прекрасно понимаем, как важно уберечь от экологической катастрофы уникальное озеро Байкал и его экосистему».