Женщина рассказывает, что купила квартиру в 12-квартирном деревянном доме пять лет назад. Тогда это была обычная, не новая, но вполне добротная квартира. Дом 1950-го года постройки – то немногое, что осталось от Качугской судоверфи. Двухэтажка возводилась для работников предприятия. В советское время верфь была одной из крупнейших в судостроительной отрасли Сибири. Жители Качуга построили больше сотни речных судов и даже два ледокола – «Арктику» и «Антарктику». Закончились заказы – развалилась верфь. Постепенно рушится и наследие большого предприятия. Жильё Оксаны резко стало приходить в негодность два года назад.

Штукатурка с потолка и вырванные сваи

Хоть Оксана и не живёт в своей квартире, она поддерживает в ней плюсовую температуру. Для этого одного центрального отопления недостаточно. В каждой комнате работает обогреватель. Отдельный обогреватель нужен для туалета, чтобы не заморозить трубы и сантехнику. В итоге за коммунальные услуги набегает немаленькая сумма, только за электроэнергию в месяц выходит около двух тысяч рублей. «Я обращалась с местную администрацию. Разговор был короткий: вы собственник, сами и решайте свои проблемы, – рассказывает Оксана. – Да, я собственник, но как я могу решить проблему, если дом разваливается? Получается бесполезная трата денег. Дом непригоден для проживания».

Оксане принадлежит квартира № 5 в доме № 22 по улице Маяковского. Её соседка по лестничной площадке Татьяна Мишурова из 2-й квартиры владеет жильём на правах социального найма, но никаких преимуществ ей это не дало. «Я не раз обращалась в администрацию (посёлка. – Ред.), звонила в Единую диспетчерскую службу, жаловалась в прокуратуру. Сотрудники прокуратуры приходили, даже проверка здесь была. Чем она закончилась, неизвестно. В администрации уже знают мой номер, сотовый заместитель главы не берёт, если я звоню, – говорит Татьяна. – Ну что нам делать, если в квартире ноги к полу примерзают? Работает отопление, плюс к этому везде стоят обогреватели, в туалете в том числе. Да ещё печку топлю, за зиму уходит три машины дров. Мы заказываем не пилёный горбыль, дети сами пилят, так дешевле выходит. Если я хотя бы день не протоплю, в командировку уеду, в туалете перемерзают все шланги – на унитаз, на стиральную машинку».

Как и в квартире соседей, у Татьяны с потолка сыплется штукатурка. Женщина рассказывает, что, если наверху бабушка-соседка проходит по кухне, то мусор обычно летит в сковородку или тарелки с едой. Конечно, по сравнению со сквозными щелями и сваями, выдавленными насквозь через завалинки, мусор в тарелках можно назвать незначительным неудобством.

«Мы, как можем, пытаемся утеплить дом своими силами. Вместе с соседкой разобрали завалинку, она с улицы просунула палку и упёрлась ею в мой шкаф. Как я ни пытаюсь удержать тепло, с такими щелями это не получается. На кухне я и фольгу на пол положила, линолеум постелила, сверху ковёр. Всё равно ходим с сыном в тапочках и двух тёплых носках. И побыстрее хочется с пола ноги убрать. Иногда утром просыпаемся, а в квартире температура +40, +80. Я, когда на работе, топлю печку один раз в день, вечером. Если на улице холодно, приходится ночью вставать, затапливать. В выходные кочегарю печь весь день с утра до вечера, – рассказывает о своей борьбе за тепло Татьяна. – Наверное, администрация могла бы что-то сделать летом, но никто ничего не сделал. Мы боимся зимовать здесь».

Из разговора с заместителем главы Качуга Николаем Горбуновым стало понятно, что спасение жильцов дома по улице Маяковского – не единственная боль и забота администрации. «Нужно потерпеть, – умиротворяющим голосом говорит замглавы. – Как заработает программа, сразу включим дом на расселение».

Если бы всё было так просто, как рассказывает Николай Анатольевич. Он лучше многих знает, как далеко этому бараку до расселения. Федеральная программа по переселению граждан из ветхого и аварийного жилья появилась, чтобы исполнить обещания президента, данные в 2012 году. Речь идёт о так называемых майских указах. Тот, что касается расселения, предписывает регионам до конца 2017 года предоставить новое жильё людям. Но не всем, а тем, чей дом был признан ветхим и аварийным до начала 2012 года.

Понятно, что Татьяна и Оксана в число счастливчиков не попадают. Их дом даже не признан аварийным, а это тоже не так просто сделать. Существует отдельная процедура. Во-первых, все жильцы дома должны заявить о желании переселиться, затем собственники за свои деньги заказывают экспертизу. А жильцы второго этажа этого дома, у которых не вываливаются балки и в пол не выдавливает сваи, считают, что жить в таких квартирах ещё можно.

Запасайтесь дровами

Минстрой России разрабатывает новую программу по переселению из старого жилого фонда, в неё войдут дома, признанные аварийными после первого января 2012 года. Федерация планирует финансировать мероприятия на 86%, 14% должны будут добавить регионы. Проблема в том, что Иркутская область ещё не освоила деньги, выделенные по прежней программе. Хотя переселение должно было завершиться в сентябре 2017 года, региональному правительству дали отсрочку до конца прошлого года. Уже заканчивается 2018 год, а воз и ныне там. Компанию в антирейтинге регионов Иркутской области составляет Тыва. Остальные субъекты смогли завершить переселение по программе.

На недавнем совещании в Новосибирске полномочный представитель президента в СФО Сергей Меняйло заявил, что в Иркутской области завершение переселения из ветхого жилья в нынешнем году нереально. «В Иркутской области за всё время реализации программы переселено более 31 тысячи человек. Ждут переселения около 1,5 тысячи человек, из которых 900 в Братске, 300 – в Усть-Куте, более 200 в Магистральном и Бодайбо. В Братске не завершена необходимая экспертиза сметной стоимости недостроенных домов, а это условие получения субсидий из областного бюджета. Материалы представлены не по всем объектам, строительные работы в полном объёме не ведутся. И неизвестно, когда начнутся. Считаю такие подходы к решению поставленных перед нами задач, в частности перед Иркутской областью, недопустимыми», – подчеркнул он.

Региональные власти не смогли распорядиться деньгами, которые дал федеральный центр. При таком отношении Иркутской области вряд ли стоит рассчитывать на то, что регион будет в новой программе в числе передовиков – на финансирование переселения и на исполнение мероприятий программы. Поэтому жителям барака в Качуге не следует возлагать большие надежды на программу, о которой говорил замглавы администрации.

Юристы советуют инициативным женщинам действовать самостоятельно, стучаться во все двери. «Муниципальные бюджеты пусты, у территорий нет денег на переселение. Деньги может выделить правительство Иркутской области. Для этого жильцам нужно быть максимально активными – обращаться в муниципалитет, прокуратуру и другие инстанции. Будет хорошо, если руководство администрации подаст ходатайство в интересах жильцов. Если добиться поддержки от муниципальной власти не получится, жители дома могут сами обратиться в правительство региона. Если не в этом году, то в следующем проблема может быть решена», – высказывает свой вариант развития событий иркутский адвокат Алексей Мальцев.

Качуг и без того не самое тёплое место в Иркутской области. Да ещё в нынешнем году обещают холодную зиму. Татьяна не берётся загадывать, как они с сыном переживут эту зиму. Женщина запасается дровами.