Семью, которая основала поселение и живёт по собственным правилам, мы специально не искали. Журналисты ехали в деревню Батхай, и так совпало, что формально хутор Маюровых относится к этому поселению. Но это оказался другой Батхай. В огромной Иркутской области на удалении 50 километров друг от друга по разные стороны от посёлка Усть-Ордынский находятся сразу две деревни с названием Батхай. Рядом с одной из них, которая в 1980-х была признана неперспективной, живут Маюровы. К ним мы и попали.

Самые частые гости в этих краях – грибники, ягодники и охотники. Григорий рассказывает, что иногда собаки подают голос, сигнализируют о том, что к усадьбе приближается чужой человек. Люди идут по лесу и набредают на хутор. Ведь ограждений по периметру либо какого-то другого обозначения границ участка здесь нет, поэтому путники не понимают, что зашли на частные владения. Забором огорожена пасека с садом и огородом. Пожалуй, это место – а не дом – можно назвать центром усадьбы.

Эксперимент длиной восемь лет

Хозяева рассказывают: когда уезжали из города, у них не было чёткого плана, как будут жить в глуши, чем зарабатывать. «Мы просто хотели жить на земле, дышать чистым воздухом, воспитывать своих детей, видеть, как они растут», – вспоминает Григорий. Наверное, каждому городскому жителю такие мысли приходят, когда он засыпает после напряжённого дня в душном офисе или стоит в пробке по дороге на работу. Между тем деревни пустеют, а количество горожан с каждым годом увеличивается за счёт сельских жителей.

Григорий никогда в деревне не жил. Родился в военном городке в Читинской области, в школу пошёл в микрорайоне Зелёный. С красным дипломом закончил медицинский университет, продолжил учиться в интернатуре, затем в ординатуре, стал доктором. Один раз Гриша уже шокировал родных тем, что не захотел работать по специальности. Вместо того чтобы остаться работать в клинике, он вместе с женой открыл частный детский сад. Родители долго не могли простить единственному сыну, что он свернул с пути, который казался им правильным. Решение уехать из города тоже не нашло понимания у родственников.

Мало кто из Дашиных друзей и близких мог представить эту яркую девушку модельной внешности вдали от общества, в окружении сосен. Педагог по образованию, она занималась танцами, вела занятия в Иркутске. Родители Даши фермеры, но дочь никак не проявляла интереса к сельской жизни.

«Мы подарили бизнес знакомым, передали им детский сад и уехали жить к Дашиным родителям. Это случилось накануне 2011 года. Сначала мы ничем не занимались, просто радовались. Я помогал тестю и тёще реализовывать фермерскую продукцию, сепарировал молоко, варил творог. Были идеи заниматься сувенирами, игрушками, изготавливать мебель, продавать иван-чай и веники. От них мы отказались, поскольку малейший просчёт рушил все финансовые выкладки. Например, иван-чай цветёт только в июле, и у нас нет столько времени собирать такой урожай, чтобы денег хватило на год».

Вопрос, чем зарабатывать, решился неожиданно. Григорий ради любопытства побывал на мастер-классе по пчеловодству. Это занятие ему показалось настолько интересным, что он купил в Усть-Орде две пчелиные семьи, поделил их. Получилось четыре отводка. Нынешний сезон – шестой в пчеловодческой карьере Григория. За это время пчелиное хозяйство разрослось до 37 семей.

«Это такое увлекательное занятие, как игра в шахматы, как интеллектуальный квест или стратегия, – рассказывает пчеловод. – Есть общие правила, а результат зависит от твоих решений и удачного стечения обстоятельств. Причём основные решения принимаешь в начале сезона, а к чему они приведут, узнаёшь в конце. Исправить ошибки и вовсе сможешь только в следующем году. Книжки читаю, учусь этому занятию постоянно».

Урожай мёда собран. Сейчас Григорий ждёт холодов, чтобы устроить ульи на зимовку в специальную яму. Там он всю зиму поддерживает микроклимат(+ 2-30 С) для своих питомцев. В нынешнем году пчеловоду удалось накачать 600 килограммов мёда, большая часть его уже продана. Фермерские продукты, произведённые вдали от города, без химии, пользуются большим спросом в областном центре. Дважды в неделю Григорий садится в машину и приезжает в Иркутск, чтобы развезти заказы по адресам. В остальное время он принимает заявки через сообщества в социальных сетях.

Советские учебники и конторки вместо парт

Вторник и четверг у Григория – торговые дни. А у его старших детей, 11-летнего Тихона и 8-летнего Льва, вторник и четверг – выходные. Ребята на семейном обучении. Все предметы преподаёт им папа. Контрольные и экзамены дети ездят сдавать в соседнюю деревню Кулункун.

«Мы пробовали заниматься по современным учебникам, которые сейчас предлагает школа. Такое чувство, что в них всё сделано для того, чтобы максимально усложнить информацию и запутать ребёнка. Теперь занимаемся по советским учебникам, я читал, что многие «семейники» сейчас на них переходят. Я считаю, в начальной школе использование старых учебников для обучения чтению, русскому языку и математике вполне оправданно. По опыту своих детей скажу: они стали лучше понимать материал, – делится наработками Григорий. – Парням нравится со мной заниматься, и мне нравится с ними. На уроках у нас устанавливаются доверительные отношения и тесный контакт, можем обсуждать любые темы и вопросы. Потрясающее чувство, когда видишь, что твои дети на тебя смотрят, как на кумира. В эти минуты я чувствую упоение». Основным наукам детей пока обучает папа. Несколько раз в неделю мама возит Тихона в школу искусств в Усть-Орду, там он занимается лепкой, рисованием и изучает основы скульптуры.

Григорий не скрывает, что не всегда обучение проходило гладко. Вначале семейное обучение было скорее вынужденной мерой. В первый класс Тихон пошёл в деревенскую школу, его возили на занятия каждый день. Но, закончив год, мальчик, которого с пяти лет готовили к школе, так и не научился ни читать, ни писать. Отношения у ребёнка с педагогом не сложились, учитель позволял себе повышать голос. Закончилось тем, что Тихон отказывался ездить в школу. Пришлось перейти на семейное обучение. Около двух лет ушло на то, чтобы Тихон начал учиться с удовольствием.

«Почему педагог в семье мама, а детей учит папа, доктор по образованию?» – задаём очевидный вопрос.

«Дашу Тихон тоже не воспринимал как учителя. Не хотел слушать, выполнять задания. Тогда решил попробовать я, как папа я мог, с одной стороны, надавить, с другой – обязательно хвалил его даже за то, что он просто начинал выполнять задания», – рассказывает Григорий. Разумеется, этот вопрос был задан ему в отсутствие детей.

В общей беседе родители рассказывали о распорядке дня поселенцев. Семья встаёт в семь утра и отправляется на улицу. На лужайке рядом с домом проходит зарядка, папа обучает мальчиков спортивным приёмам и трюкам. После завтрака старшие устанавливают на стол конторки, которые изготовил Григорий. За ними проходят занятия. Маюровы-старшие заразились идеей доктора Базарного о здоровьесберегающей технологии. Так, во время уроков есть возможность менять положение тела, ученик меньше устаёт.

Есть ещё правила, которые большинству современных детей покажутся удивительными. Два часа в неделю, по часу во вторник и четверг, дети в этой семье могут играть на компьютере или смотреть мультфильмы. О выращивании личинок хруща мальчишки рассказывают с большим увлечением, чем о компьютерных играх. Кстати, личинки находятся под зорким приглядом в надёжном месте – в пластиковом контейнере на подушке из перегноя. Тихон с гордостью демонстрирует нам объект наблюдения и уносит контейнер для дальнейших исследований на второй ярус кровати.

Впрочем, и сотовые телефоны у детей тоже есть. Но их используют как мр3-плееры, чтобы слушать аудиокниги, и как фотоаппараты. Телефоны, дроны для видеосъёмки окрестностей и прочие гаджеты дети покупают на собственные деньги. За труд, который связан с семейным бизнесом, например за фасовку мёда, дети получают небольшие деньги. В месяц набирается сумма от двух до шести тысяч рублей. Их ребята могут потратить по своему усмотрению, например оплатить автоматы в игровой зоне, когда семья приезжает в Иркутск. Бывает это нечасто – один раз в несколько месяцев.

«В городе воздух грязный и вредный!» – со знанием дела заявляет Тихон, когда речь заходит о городе.

«Он пока ребёнок, естественно, говорит то, что слышит от нас, – отвечает Григорий на вопрос, откуда у ребёнка такие суждения. – Мы со своей стороны стараемся подать информацию объективно. Когда разговариваем, обсуждаем достоинства и недостатки городской и сельской жизни. Объясняем, почему мы сделали свой выбор. Станет взрослее, решит, где он хочет жить. Если скажет, что хочет в город, настаивать на своём не будем. Но мы были бы рады, если бы дети продолжили наше дело».

«Вам неприятно приезжать в город? После запаха леса действительно чувствуете, что городской воздух загрязнён?» – задаём очередной вопрос.

«Особо негативных ощущений нет. Когда я въезжаю в город, загазованность не чувствую, но зато я вижу, что над городом часто висит облако чада. Спускаюсь с Весёлой горы и в 6-7 случаях из 10 поездок наблюдаю это облако. Ещё в городе жизнь проходит в быстром ритме. Огорчает агрессивная обстановка на дорогах. Чувствуется озлобленность водителей, когда люди не хотят уступать друг другу. Ещё я устаю от мест, где много народа. Хочу побыстрее уехать домой, отдохнуть. А моя жена, напротив, любит ходить по магазинам, ей надо все полки пересмотреть, везде заглянуть. Я терплю ради неё, понимаю, что ей это нужно. К тому же такие поездки по магазинам у неё бывают нечасто, – терпеливо и обстоятельно Григорий отвечает на каждый вопрос. – Я с удовольствием перестал бы ездить в город. Ловлю себя на мысли, что больше хочу работать у себя в хозяйстве».

Григорий осознаёт, что его ферме не выжить, если товары не будут покупать. Тогда он не сможет привозить на хутор необходимые продукты, стройматериалы, инструменты, запчасти, одежду, обувь, оплачивать обучение в школе искусств, счета за электроэнергию и связь. В 21 веке одним натуральным хозяйством не прожить.

Он по-прежнему помогает продавать фермерские продукты родителям Даши, это две третьих части его заработка. Григорий принимает от горожан заказы на доставку коровьего и козьего молока, творога, сыров, овощей, заодно продаёт свой мёд, воск, пергу. Связи в хуторе Григория нет, поэтому он ходит к родителям Дарьи, чтобы общаться с покупателями в социальных сетях и обрабатывать заявки.

«Сегодня у меня было 27 встреч с покупателями. Раздавал молоко, творог, сметану, сыры, морковь, свёклу, картофель, мёд, – разговариваем поздно вечером, после торгового дня. Григорий возвращается домой, скорее всего, до полуночи не успеет. – Несколько лет назад я принимал и развозил до 50 заявок в день, приходилось вставать в пять утра, возвращался всё равно поздно. Сейчас отошёл от этого. Регулирую заявки: поднял цены. Молоко теперь стоит 70 рублей, минимальную сумму для бесплатной доставки повысил до 700 рублей. Всё равно заявок много, один я справляюсь на грани физических сил».

Жизнь без мяса и прививок

Если говорить о здоровье, то в этой семье не принято ходить по врачам. Григорий и Дарья считают, что в этом нет необходимости, ни они сами, ни дети не болеют. Младших, трёхлетнего Акима и восьмимесячную Дуню, ни разу не осматривал педиатр. У малышей даже карточек в поликлинике нет. И обоих младших детей Дарья рожала дома под присмотром мужа.

«Мы не агитируем никого рожать самостоятельно, особенно если речь идёт о первых родах. Роды – это всегда риск, даже если они проходят в стационаре, – Григорий, врач, знает, о чём говорит. – Домашние роды – это была инициатива Даши, она уговорила меня не обращаться к врачам. К тому же двух старших детей она рожала в больнице, всё прошло удачно». Кстати, прививки своим детям Маюровы тоже пока не ставят.

Когда возникает необходимость, к врачам Маюровы всё-таки обращаются. Три года назад Григорий ударил цепной пилой ступню, лечился в местной больнице.

Несколько лет назад Маюровы отказались от мяса, уже шесть лет животную плоть не едят ни родители, ни дети. Белком запасаются посредством яиц, молока, сметаны, сыра, круп, пчелиной перги. Как утверждают сами вегетарианцы, никаких дефицитных состояний при этом не ощущают.

Однако я уловила отличие, свойственное всем людям, которые ограничивают себя в еде. «Одухотворённые лица» – так я назвала бы эту особенность. Григорий описал характерные черты людей, которые не едят мясо, более конкретно. Лица выглядят одухотворёнными из-за выдающихся глаз и скул. Под кожей мало жира, поэтому вегетарианцы выглядят иначе.

«Мы отказались от мяса из соображений морали. Когда кушаешь приготовленное мясо, оно вкусное, ароматное, вопросов никаких не возникает, ты наслаждаешься едой, – объясняет хозяин. – Другое дело, если еду тебе надо добывать самому. Моменты забоя животного, разделки абсолютно никакого аппетита не вызывают. У впечатлительных людей этот процесс может вызвать тошноту и обморок. Противоречие, ощущение того, что это не совсем естественно, побудило нас прекратить употреблять мясо, искать ответы на вопросы, насколько это оправданно, так ли это необходимо. Не то чтобы мы ярые вегетарианцы, не убеждаем всех, что животных убивать нехорошо. Мы находимся в эксперименте. Пока мы не едим мясо, нас это устраивает».

Вот кого по-настоящему не хватает жителям хутора, так это соседей. Тишина, природа, простор – это не самое главное, поняли Григорий и Дарья, когда прошла эйфория. Важно, с кем вместе ты будешь вести хозяйство, кто составит компанию в часы досуга, с кем будут играть твои дети. Родители беспокоятся, что дети мало общаются со сверстниками. А в редкие моменты, когда в поселение приезжают гости с детьми, ребята не всегда находят общие занятия. Городским обычно интересны игры в телефоне, у местных ребятишек свои забавы.

Маюровы ведут переговоры с семьями, приглашают их в поселение. На своей территории Григорий строит гостевой дом, в котором на первое время могли бы остановиться будущие поселенцы, попробовать себя в роли партнёров. Григорий не рассчитывает поднимать хозяйство вместе с наёмными помощниками. Он ищет инициативных, ответственных людей, таких же, как он сам. «Таких людей можно привлечь только кооперацией.Чтобы у них был свой угол, своя доля, своё дело. Тогда люди захотят присоединиться к нам, – излагает свою концепцию хозяин усадьбы. – Я вижу выстраивание взаимоотношений с людьми в таком духе: работаем вместе, кто-то производит, кто-то строит, кто-то детьми занимается, кто-то ведёт бухгалтерию».

Григорий убеждён, что именно физический труд – стержень, на котором держится поселение. «Если я хочу, чтобы дети продолжили моё дело (если, конечно, сами этого захотят), они должны уметь работать физически, извлекать из своего труда прибыль, – рассуждает Григорий. – Так можно осуществить преемственность. Если я живу в поселении и работаю удалённо, к примеру программистом, то, чтобы ребёнок мог зарабатывать так же, он должен как минимум получить такое же образование, как у родителя-программиста. Для этого родители вынуждены уезжать с детьми обратно в город за таким образованием. Я уже вижу такую практику на примере действующих поселений. Когда люди в поселениях работают удалённо, я считаю, это поселение одного поколения, в котором у детей нет будущего. Я стремлюсь воспитать своих детей так, чтобы они научились тому же, что умею я. А научить я могу только своим примером, если я сам этим делом занимаюсь. Вот такая цепочка получается».